Lovely Music

Бет впервые видит его с первого ряда на концерте его группы и мгновенно очаровывается им. Без рубашки и в одних чёрных джинсах с низкой посадкой. Это вызывает у неё желание узнать, куда ведет V, начинающаяся от его бедер. Бледная грудная клетка, кажется, светится от пота, покрывающего его кожу. Подтянутые руки, переходящие в гибкие пальцы, украшенные многочисленными кольцами, сжимают микрофон как тиски. Тонкая шея поддерживает металлические ожерелья различной длины, обрамляющие его обнаженную кожу. Аккуратные усы на его лице украшают наклоненные губы каждый раз, когда он улыбается кричащим фанатам. Пронзительные карие глаза. И волосы. Грязные светлые локоны завершают его взъерошенный вид, когда он проводит по ним руками с каждым вторым куплетом. Он долговязый мужчина с небольшой мускулатурой и растительностью на лице, которая должна заставлять его выглядеть старше, но что-то есть в его голосе и страсти, что не позволяет Бет отвести взгляд. Что ж, она этого и не делает. Даже когда его глаза встречаются с её. Он так дерзко подмигивает ей, что она должна счесть этот жест враждебным, и одаряет ухмылкой, которая должна вызвать рвоту из-за сочащегося высокомерия. Но тем не менее она продолжает смотреть на Бенни. ~ Она лично встречает его за кулисами в тот же вечер через их общую подругу Клео. Через ту самую подругу, которая вытаскивает её из фортепианной практики на то, что она называет самой горячей альтернативной рок-группой, ставшей хитом Нью-Йорка. – Два парня из группы дали мне билеты, – вспоминает она слова модели, сказанные ранее в тот день. Бет не спрашивает, как Клео познакомилась с гитаристом и барабанщиком. – Ты пойдешь со мной. Бет признается, что слышала о The Falling Kings раньше. Невозможно не наткнуться на журнал с солистом на обложке. Но она никогда не обращала на них внимания. За кулисами полно народу, и свободного места почти не остается. Бет предпочитает стоять у стола и выбирать сладости, а Клео рядом с ней вытягивает шею, словно птица, в поисках виновников сего события. Бет больше интересуется едой. Музыка была замечательной, даже вдохновляющей. Но она всё ещё мало надеется увидеть ребят после того, как они уходят со сцены. Клео хоть и была моделью, но, без сомнения, музыканты привыкли, что поклонницы бросаются на них. Как бы доказывая её точку зрения, крики исходят из противоположной стороны комнаты, где стоит команда. Бет оборачивается, жуя кремовую слойку, как раз вовремя, чтобы увидеть девушек, одетых в атрибутику группы и протягивающих альбомы, бумажные блокноты и даже оголенные части тела для автографов. Пока ещё возможно разглядеть группу вблизи. Она замечает Бенни Уоттса, ведущего четырёх других участников из раздевалки. А вот теперь уже невозможно – фанаты поглощают их. – Всегда так невыносимо быть рядом с этими знаменитыми людьми, – говорит Клео со своим французским акцентом. Бет подавляет желание закатить глаза и вместо этого толкает подругу плечом. – С одним таким ты спокойно говоришь сейчас. – Лицемерие, – возражает Клео. – Ваши поклонники временами столь же невыносимы, Мисс Виртуозное Фортепиано. Пожимая плечами, Бет не утруждает себя заметить, что её поклонники более высокого качества, чем те, которые в данный момент мелькают перед этими бедолагами. Они ждут почти 20 минут, прежде чем толпа расходится, или, скорее, сваливает, когда их купленное время заканчивается. Бет уже потягивает пиво, любезно предоставленное одним из членов команды. Она удивляется, почему их тоже не выталкивают за дверь вместе с остальными. Насколько хорошо Клео знает этих парней? Через несколько секунд она наглядно получает ответ на свой вопрос. К столу подходят Векслер и Левертов. Клео целует в губы сначала одного, а потом другого, даже не поздоровавшись. Бет стоит там и делает ещё один глоток пива, глядя на очень публичную демонстрацию чувств подруги. Двое других участников смотрят на троицу вместе с ней, и на их лицах появляется заговорщицкая улыбка. Они очень похожи друг на друга, и Бет знает, что это близнецы-сердцееды – Мэтт и Майк. Они машут ей рукой. Она приветствует их тем же. – Она всегда говорила, что вместе эти двое лучше, чем по-отдельности. – Бет слышит, как это произносится за её спиной глубоким протяжным голосом. Ей не нужно оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Она никогда не являлась его поклонницей и до сих пор не причисляет себя к ним, но его голос слишком отчетлив, чтобы спутать с чьим-либо другим. Со своим фирменным непроницаемым лицом она поворачивается и видит, что он прислоняется к столу с бутылкой воды в руке. Теперь на нём рубашка. Она подмечает это, когда он выходит из раздевалки, но только сейчас позволяет себе почувствовать влечение, всё ещё пробегающее по её телу, даже когда его кожа покрыта чёрным слоем ткани. – Ты подруга Клео, Хармон, – говорит он, пододвигаясь ближе. – Я Бенни Уоттс. – Я знаю. Его глаза блуждают по её фигуре, рассматривая обтягивающее кремовое платье, не достигающего нескольких сантиметров до колен, и такого же оттенка каблуки. Это не тот ансамбль, который кричит о приманке рок-звезды, но судя по тому, как его пальцы в раздумье постукивают по столу, она может сделать вывод, что это влияет на него больше, чем короткие юбки и топы, которые носили другие девушки. Она наслаждается этой мыслью. ~ После этого им не требуется много времени, чтобы лечь в постель. Бет говорит себе, что это был алкоголь в сочетании с обильным количеством безобидного флирта. Но она знает, что ей нужно больше, чем три бутылки пива и пары рюмок, чтобы неосознанно принять плохое решение. Когда Клео бросает её ради любовников, Бенни ставит приоритетной задачей составить Бет компанию на вечеринке. Независимо от того, сколько раз она отмахивается от него. Неудивительно, что, когда девушка не спотыкается о себя, чтобы произвести впечатление, молодой человек, наконец, проявляет некоторый интерес к чему-то, кроме своего отражения. Она снова напоминает себе, что заставить высокомерного, поглощённого музыкой мужчину, проявить к ней интерес – это то, что делает её такой горячей и беспокоит его. Они вваливаются в свободную спальню в доме Векслера, где и проходит эта вечеринка. Она не знает, как они попали в комнату. Всё, что она знает – это твёрдое дерево двери за спиной, к которой прижимает её Бенни. Его губы на её губах. И она даже не может сказать, был ли это их первый поцелуй в ту ночь или нет. Она страстно целует в ответ, пробуя на вкус многочисленные смеси, которые он выпил, когда его язык вторгается в её рот. Чёрная рубашка переброшена через его плечо, а платье Бет стянуто вниз. Руки Бенни обжигают кожу и прикрывают её грудь, будто защищая от холода. Её ногти впиваются в его ожерелья, а затем царапают голую спину. В этот момент ей в голову приходит короткая мысль, вопрошающая, почему у рок-звезды так много свободного от татуировок места. Его блуждающие руки стирают это из её сознания. Они занимаются бешеным сексом у двери. Многочисленные предметы одежды остаются на их телах, словно пара так отчаянно желала быть вместе, что их нельзя было беспокоить. Кажется, они используют кровать только для отдыха между своими боями. Книги и украшения валяются на полу с тех пор, как Бенни очистил комод, чтобы взять её, пока она сидит на нём. Отпечатки ладоней видны на зеркале в ванной, когда она наклоняется, чтобы он вошёл в неё сзади. На следующий день, просыпаясь в его объятиях, Бет откровенно игнорирует укол сожаления в груди и боль между бедер. Она аккуратно выскальзывает из-под Бенни и собирает сброшенное платье и туфли, выходя из комнаты, не оставив даже номера телефона. ~ Клео несколько раз пытается припомнить ту ночь. И каждый раз Бет даёт один и тот же красноречивый ответ: – Мы трахались. Вот и всё. Для неё это действительно так. Но всё же это знание не мешает воспоминаниям вторгаться в её разум, пока она делает заметки в своей музыкальной книге, убирает квартиру и занимается повседневными делами. Эти мысли проносятся в голове, когда её пальцы летают по клавишам фортепиано. Эти мысли могут разносится по всему миру, но руки Бет всё ещё будут помнить последовательность пьесы. Тем не менее, это не безопасно. Однако разум раздражающе сосредоточен на тощем певце, который, вероятно, счастлив, что она улизнула, прежде чем он смог выгнать её. Она рада, что последняя партия, которую она сочинила, медленно переходит в более интенсивный темп. Ей нужно избавиться от разочарования от этой ситуации. Ситуации, о которой она даже не должна думать, перебирая ключи. Последние ноты зависают в воздухе, и Бет делает глубокий вдох. Музыка всегда заставляет её чувствовать себя живой. Её сердце быстро колотится, дыхание прерывается, и её охватывает чувство спокойствия. Обычно звуки фортепиано – единственное, что заставляет её чувствовать себя так. Но она отчетливо помнит, что то же самое происходило, когда она слушала песни одного конкретного дерзкого исполнителя. Телефон лежит рядом с метрономом, и Бет не перестает нажимать кнопку воспроизведения в своём музыкальном проигрывателе. Последний альбом The Falling Kings заполняет комнату. ~ Проходят месяцы, прежде чем она снова встречает его. Бет сидит на кровати в квартире Клео, которую та делит с несколькими женщинами. Да, опять неугомонная модель вытаскивает её из лачуги на вечеринку с представителями музыкальной, актерской и модельной индустрии. Пройдясь и поприветствовав тех, кто знал её как пианиста-вундеркинда, Бет направляется к уединенному дивану в углу комнаты, решив почитать книгу, которую она принесла с собой. Клео должно быть шутит, если думает, что какая-то вечеринка помешает Бет готовиться к концерту на следующий день. Она теряется в тактах и нотах на неизвестное количество времени, проигрывая в голове всё, что читает. Она собирается перевернуть страницу, но книга внезапно исчезает из её рук. Сбитая с толку, она несколько раз моргает, а потом поднимает голову, чтобы посмотреть на руку, которая осмелилась на такой поступок. Кольца. Она сразу узнает эти кольца на пальцах, которые сжимают уже закрытую книгу. Бет следует за рукой к знакомому лицу, и её губы автоматически морщатся в недовольстве. Бенни теперь носит чёрную ковбойскую шляпу с такими низкими полями, что она закрывает большую часть его волос. Её пальцы зудят от желания снять шляпу и запустить руки в его волосы. Из быстрого наблюдения она понимает, что в нём мало что изменилось, поскольку он по-прежнему носил свои фирменные ожерелья и стандартное чёрное всё. Её глаза, наконец, встречаются с его, и Бенни смотрит на неё с тем, что можно описать как веселье. – Ну, привет, Бет. – Его голос мгновенно вызывает дрожь по спине. Он настолько же глубокий, насколько она помнит. – Ну, привет, Бенни. – Она скрещивает руки на груди и замечает, как взгляд Бенни на долю секунды скользит по её груди, а затем возвращается к глазам. – Отдай обратно. Она не питает никаких иллюзий, что он действительно будет слушать об этом. В подтверждение её правоты он просто читает обложку: – Величайшие фортепианные концерты десятилетия, – протягивает он. – Кажется, достаточно хорошо подходит для вундеркинда. Рыжая бровь приподнимается на это замечание. Бет уверена, что он точно ничего не знал о её статусе в музыкальном сообществе несколько месяцев назад, в их первую встречу. – Провёл расследование, Уоттс? Он отвечает уклончивым пожатием плеч и протягивает книгу. Но потом отдергивает её в сторону, хватая руку Бет, вытянутую навстречу. – Бенни! – удивленно вскрикивает она. Её дыхание сбивается, когда она снова чувствует его прикосновение. – Мы с близнецами пьем в баре в соседней комнате. Ты должна присоединиться. Или потому, что он тянет её за руку против её воли, или потому, что она просто не может сказать «нет» этому мужчине, она вздыхает и следует за ним. ~ Они оказываются в её квартире и на этот раз используют кровать вместо различных поверхностей. С другой стороны, она должна была позволить такси отвезти их к нему. Улизнуть из собственного дома невозможно. Просыпаясь в пустой постели, она не очень-то удивляется. И всё же вздох срывается с её губ, когда она ходит по комнате в поисках шелкового халата. Поднимая с пола разбросанное белье, она слышит, как звуки её фортепиано эхом отдаются от стен. Её глаза расширяются, а ноги ведут в гостиную, где на табурете сидит полуобнаженный мужчина, умело двигающий пальцами по клавишам. За более чем два десятка лет своей жизни Бет ещё не испытывала такого замирания сердца, о котором так много пишут в прекрасно-тошнотворных любовных романах. Ни тогда, когда её переполняли эмоции после ухода отца из семьи. Ни тогда, когда умерла мать, и Бет обрела сестру в приюте. Ни даже тогда, когда её удочерила замечательная одинокая женщина. Но сейчас она чувствует. И успокаивается, наблюдая за бровями Бенни, сосредоточенно сведенными вместе, когда он читает её пьесу и играет. Утреннее солнце светит сквозь окна от пола до потолка и окрашивает всё в мирный свет. Парень замечает, что она таращится на него, и стреляет в неё своей фирменной ухмылкой, на которую она в этот раз отвечает без всякого сарказма. Пока он продолжает играть, она подходит ближе и переворачивает страницу, когда он достигает конца такта. – Ты очень хорошо играешь, – говорит она, когда звучит последняя нота. Бенни смеётся и поворачивается на табурете так, чтобы девушка стояла у него между ног. Он притягивает её ближе, обнимая за талию, и Бет охотно поддается. – Не так хорошо, как ты, но я справляюсь. – В её глазах вопрос. Он никогда не слышал, как она играет. Он отвечает следующим: – Интернет полон твоей музыкой. Она не знает, что собирается сказать, когда открывает рот, но выходит: – У меня сегодня концерт. Молчание. Она готовится к быстрому отказу от своего завуалированного предложения. Он смотрит пристально ей в глаза, словно что-то ищет. Что-то, что он, должно быть, находит, так как отвечает: – Остались билеты? Не могла бы ты обменять их на моё следующее выступление? За кулисами. Бет мычит, садясь на его колени. Под собой она чувствует отчетливую выпуклость, которая твердеет с каждой секундой. Её губы касаются его губ. – Я думаю, что это можно устроить. ~ Её номер наконец-то добавлен в его телефон. Точнее, Бенни добавляет свои цифры к ней и пишет себе сообщение, в то время как она оставляет телефон без присмотра в раздевалке после концерта. Он отвлекает её яростными поцелуями, как только находит дорогу в отдельную комнату, и она слишком взволнована выступлением, чтобы остановить его. Он шепчет, как потрясающе она играла и как восхитительно выглядела на сцене между поцелуями. Это вынуждает её задерживаться перед зеркалом немного дольше, прежде чем поприветствовать своих фанатов вновь. Они переписываются. Они созваниваются. В течение дня. Ночью. Он инициирует некоторые разговоры. Она заводит другие. Они говорят в основном о музыке. Песни, которые они пишут, концерты, которые они дают. Иногда в беседы включаются и другие темы. Например, как начиналась группа, как долго она играла на фортепиано, откуда родом их семьи, в каких школах они учились, почему она постоянно носит одни и те же часы, а он никогда не меняет ожерелья. И всякое прочее. Она определенно должна была прийти в ярость, когда впервые узнала, что он вторгся в её личную жизнь, незаконно используя телефон. Но она была слишком озабочена прозвищем, которое он выбрал для себя. Пианист. На сцене он певец и время от времени гитарист. Но мало кто знает о том, как он начал заниматься музыкой. А всё из-за фортепианных концертов, которые давала ему мать в детстве. Несколько раз их флирт, граничащий с непристойностью, заставляет её дразнить его яркими описаниями того, как она трогает себя, когда он находится на другом конце линии. А иногда она прислушивается к его глубоким стонам во время ночных звонков. Она поддевает его однажды вечером, когда он звонит после одной из сессионных записей. Говорит, что он должен быть в постели какой-нибудь фанатки, а не звонить ей. Бенни молчит, и она тоже. Это всегда была игра ожидания. – Ты опять приглашаешь меня, Бет? Вместо того, чтобы сказать, что она не его фанатка, она отвечает: – Нет. Какой у тебя адрес, Бенни? ~ Её квартира имеет мягкие тона, открытую планировку и вид на городской пейзаж Нью-Йорка. Его же апартаменты загромождены атрибутикой группы, а плотно задернутые шторы не позволяют свету проникать внутрь, даже находясь на много этажей выше улицы. В доме чисто. Бет уверена, что в этом точно заслуга горничной, потому что хозяин едва мог пожарить яичницу. Она не обращает особого внимания на это, так как они проводят мизерное количество времени где-либо, кроме постели. Либо занимаются чем-то другим. В любом случае, она здесь ради мужчины. Бенни всегда просыпается раньше неё. На этот раз она слышит, как он поет, а затем строчит слова на салфетке на другой половине кровати. Его брови снова нахмурены, ибо он пытается придумать последнюю строчку к припеву. Она вслушивается, когда он опять пропевает слова, застревая в конце, и бормочет строчку, чтобы закончить за него. Слова повторяются ей снова, и улыбка смягчает его ранее напряженное лицо. Он кладет салфетку на столик и перекатывается на Бет сверху. – Блять, – говорит он с благоговением. – Ты идеальна. Чтобы не вспыхнуть от смущения, Бет убеждает себя, что речь идёт о песне. Бенни просто путает местоимения. ~ Люди, наконец, открывают глаза, когда замечают, что Бет появляется на выступлениях и репетициях Бенни, даже когда они находятся в других штатах. А Бенни автоматически добавляется в список одобренных посетителей её дома и концертов. Бет перестаёт использовать Клео в качестве предлога для появления за кулисами рок-концерта, на котором её обычно не застать, когда модель улетает в Париж на неделю моды. Бенни не отрицает и не подтверждает, что это Бет виновата в царапинах на его спине, которые близнецы замечают однажды, говоря: – Ярость рыжеволосой. Этот комментарий сопровождается самым сильным закатыванием глаз от Бенни, которое она когда-либо наблюдала. Но это не останавливает румянец, появляющийся на её щеках от совсем недвусмысленного предложения. Её дискомфорт вызывает на лице Уоттса греховную, удовлетворенную ухмылку, от которой Бет хочет набросится на мужчину и в завершение заставить его пресмыкаться. Она едва сдерживается. Даже частые поклонницы начинают узнавать её лицо и посылать ей взгляды, которые она откровенно игнорирует. Она была бы в раздевалке с мальчиками, если бы все пятеро не раздевались в одной комнате. Её не заботит их нагота, но она предполагает, что они были немного более чувствительны. Когда Бенни и остальные выходят, их тут же поглощает ошеломленная толпа. Это сцена, к которой она так привыкла за долгие месяцы. Одна из девушек, одетая в короткие джинсовые шорты и рубашку группы с явно отсутствующим лифчиком, крепко обнимает Бенни. Отрываясь от его тела, она бросает на Бет самодовольный взгляд, а руку кладёт на его грудь, как будто претендуя. Хармон просто улыбается в ответ. Её взгляд скользит по лицу Бенни, замечая, как он вопросительно приподнимает бровь. Выражение, которое он бессознательно перенял у неё. Сейчас она постукивает пальцами по поверхности, размышляя. После того, как поклонницы уходят, он подходит к ней. И чем ближе, тем больше беспокойства в его глазах. Он обнимает её за талию несмотря на то, что они находятся в присутствии других членов команды. – Ты же знаешь, что тебе не о чем беспокоиться, верно? Даже если ты не стоишь всего в нескольких метрах. – Она знала, что он говорит о фанатках. – Я выгляжу обеспокоенной? – Бет невинно хлопает глазами. Он издает легкое рычание, раздраженный тем, что она не воспринимает разговор также серьезно. – Бет. Со вздохом она опускает руку на его сердце и чувствует, как оно беспорядочно бьется под кожей. Прошел почти год с тех пор, как они встретились той ночью. За эти месяцы они переходят от периодических встреч пару раз в неделю к тому, чтобы проводить почти всё своё время вместе. Они предпочитают перемещаться между своими квартирами, в основном останавливаясь у неё. Возить с собой фортепиано всё-таки труднее, чем гитару. Можно было бы подумать, что после всего этого три маленьких слова соскользнули бы с её или его губ. Но предельно ясно, что они два самых осторожных человека, когда дело доходит до отношений. Разговоры о личном – это не то, к чему они привыкли. С того дня, как они занялись сексом в её квартире, она не спала ни с кем другим, и, как ни странно, она знала, что он тоже. Так вот на что похоже доверие. Улыбка украшает её лицо, и её глаза встречаются с глазами Бенни. – Я знаю, что мне не о чем беспокоиться. Тебе тоже не о чем беспокоится. – Он широко улыбается ей, и это делает его похожим на сорванца. Бенни заметно вздрагивает, когда осознает, что её другая рука соскальзывает вниз по телу и обхватывает его достоинство. – Не то, чтобы я запрещаю, но если ты когда-нибудь захочешь, просто спроси себя, стоят ли фанатки того, чтобы потерять меня и… Вместо того, чтобы закончить фразу, она слегка сжимает руку, мило улыбаясь. Бенни сглатывает от этой угрозы, а затем смеется. Меньшего он от неё и не ждёт. ~ Средства массовой информации всегда были основным компонентом их жизни, даже задолго до того, как они сошлись. Истории гуляют от коротких заметок на обложках светских журналов, когда они только начали встречаться, до фотографий Бенни на первой полосе, где он изображен на сцене с шарфом Бет, обернутым вокруг плеча, пока он поясняет тексты, которые они написали вместе. Шарф, который он крадёт у неё после того, как однажды ночью она привязывает его к кровати. Чтобы отплатить за кражу, Бет снимает с него одно из ожерелий, пока он спит, и использует как браслет. От СМИ не ускользает, что фирменные ожерелья Бенни уменьшаются на одно, а Бет, которая обычно ничего больше не носит, кроме своих часов, внезапно приобретает браслет. Она сфотографирована с упомянутым “браслетом” в момент выхода на улицу из их квартиры в темных очках и летнем платье. Они вместе купают пентхаус и тайком начинают перевозить туда вещи, чтобы не привлекать внимания к официальному сожительству. СМИ определенно взрываются, когда обнаруживают их квартиру. Это фортепиано выдаёт их. И заставляет Бет задуматься, почему она искусно обращается именно с таким громоздким инструментом, а не с флейтой. Бенни наслаждается вниманием, но в то же время скучает по тем дням, когда они прятались в тени, а пресса была сосредоточена строго на их профессиональной жизни. Так или иначе пара не обращает внимания на слухи и инсинуации газет, вместо этого проводя свою жизнь один день за другим вдвоём. Они не обращают внимания, когда сообщают о массивном кольце с бриллиантами, которое внезапно появляется на левом безымянном пальце Бет много лет спустя, или когда сообщают о своей свадьбе в Центральном парке. И уж точно не тогда, когда они сообщают о долгожданном появлении их маленького кулёчка радости.