***
Новенькие многоэтажки, похожие друг на друга и одновременно такие разные. В Полесском дома ничуть не хуже, но здесь все банальное и простое кажется совершенно иным, каким-то необычным и манящим. Городу «молодых» всего 15 лет и у него уже в столь юном возрасте огромные перспективы. В доме, который мне необходимо посетить живут пожарные со своими семьями. Насколько мне известно все они здесь по направлению и опыт здесь будет более ценен. Подойдя к зданию ближе, я увидела пару молодых парней чуть поодаль от импровизированной беседки. Судя по запаху, они жарили мясо. Ребята разговаривали о чем-то своем, громко смеялись и курили. Я прошла в подъезд незамеченной, поднялась на 3 этаж и постучалась в квартиру указанной в адресе на бумажке. Меня охватило какое-то внезапное волнение, сердце застучало сильно, как никогда. Я уже три года работаю журналистом и давно со спокойной душой беру интервью у любого гостя. Но сейчас, стоя в незнакомом городе под дверью чужой квартиры, меня пробрала дрожь и пошел холодок по спине. Почти дрожащей рукой я потянулась к кнопке звонка… — А тут ещё нет жильцов, девушка — звенящий женский голос за моей спиной вывел меня из состояния все ещё мне непонятного. Я вздрогнула, как будто совершала что-то противозаконное и резко обернулась. Своими внезапными и хаотичными движениями я напугала светловолосую кудрявую девушку, которая стояла неподалеку, отчего она даже ключи выронила. — Простите, ради Бога, я не хотела вас напугать. — конечно же я стала поднимать связку и следом пыталась объяснить девушке что я журналистка из районной газеты. — Евгения — протянула руку я, со звенящими ключами девушке, ещё раз извиняясь. Её выражение лица сменилось с озадаченного на дружелюбное и она, улыбнувшись, протянула руку в ответ. — Люда. — Девушка была одета в приталенное платье с красным принтом в виде расплывчатых розочек на белом фоне, розоватые туфли-лодочки на каблуке, у тети я видела такие же. — Очень приятно познакомится. Я ищу Татьяну Кибенок и её мужа. Буду писать про них в газете. — Аааа, ну вы ошиблись подъездом тогда, они по соседству с мужем живут. Но у моего мужа день рождения сегодня, а они будут у нас! — я невольно улыбнулась. Девушка мне сходу так понравилась, что я, наверное, часами бы с ней разговаривала. — От всей души поздравляю вашего мужа… — Люся, так не пойдут дела, если все мои поздравления в первую очередь слышишь ты — меня прервал бодрый мужской голос — мужчина поднимался по лестнице. Высокий брюнет приобнял супругу и они оба рассмеялись. — Вася это — Евгения, она хочет писать про Кибенков в газете — Людмила с трепетом посмотрела на мужа, который и не думал ослаблять объятья. Я кивнула. — А они — шо он, шо она скромницы ещё те, так что вы их вряд ли разговорите. — Будем стараться, работа как никак. Мы так и стояли на лестничной площадке, пока до меня дошел один момент. Это же Василий Игнатенко — командир пожарной части. — Вас величать Василий Иванович? — Уж 25 год как. — Тогда придется и вас разговорить. — А что я? Обычный рядовой пожарный, вон, лучше жену мою поспрашивайте, какие вкусные пирожные она делает — мужчина нежно взял за руку девушку, а та так сверкала от счастья и любви, что мне было даже не по себе, что я вторгаюсь в их идиллию. — Вася! А кто ж за мясом следит?! — Шурик примчал минут 15 назад. Привез водки, шампанского и там всякого. — А как же Таня? — Витя говорит ложная тревога, все нормально оказалось. — А вы проходите за мной, не стесняйтесь, с нами посидите, заодно посмотрите как мы живем. Это у нас новый дом, хороший такой, все тут есть. Я кивала в такт разговора Людмилы, меня так привлекла её харизма, что я и совсем забыла что мне вообще надо делать. Что ж, я первый день в Припяти, а меня уже пригласили на застолье. Хотя, я уверена, что моя тетя так же бы поступила. А я? Не знаю, хватило ли широты моей души на такое. Скептизма — определенно да. Людмила и Василий крепко обнялись, будто расстаются на долгое время. Трогательные объятья, легкий поцелуй в щечку, они даже руки друг дружке отпускают не сразу. Я молча последовала за Людой в квартиру, а Вася видимо пошел вниз — я видела его в дверную щель, когда разувалась в прихожей. В нос приятно ударил запах жареной картошки и самогона, да, этот запах не перепутаешь ни с чем. Комната очень просторная, обои в полосочку, высокий белый потолок, хрустальная, сверкающая люстра, невооруженным глазом видно что новостройка. Интерьер почти не отличим от нашего полесского — диван, над ним свадебная фотография семьи Игнатенко — фотография пропитана искренними эмоциями, что самому хочется улыбнуться. Далее большой шкаф со стеклянными вставками-дверцами. Посередине стоит щедро накрытый праздничный стол за которым сидят скорее всего родственники и близкие люди, рассматривающие альбом с фотографиями. — Познакомьтесь, это Женя, она из газеты, будет писать про нас — без лишних предисловий представила меня девушка своим прекрасным звонким голосом, отчего на нас все обратили внимание. — Что, прямо про нас? — Воодушевленно произнесла пожилая женщина. — Напишу, чего же нет? — Произнесла я, скромно улыбаясь. Люда познакомила меня с каждым гостем и я конечно же пыталась запомнить их всех — профессионально положено. Затем меня усадили за стол, делая все для того чтобы я не чувствовала себя лишней и в тоже время не смущалась. Вскоре в дверях появилась главная фигура этого дня — виновник торжества, а вместе с ним пришла волна эмоций, которые так переполняли душу, что хотелось без конца хохотать, плясать и проживать эти моменты миллионы раз. Василий зашел не один, а ещё с парнем, держащим шампуры с шашлыками и беременной девушкой. Эти люди и были семьей Кибенок. Все гости дружно переобнимались, поцеловались, обменялись кучей любезностей, а я сидела и наблюдала за этой теплой картиной. Людмила засуетилась, пришедшие гости стали рассаживаться, а Василий начал разливал алкоголь. — Товарищ журналист, вы как к спиртному относитесь? — Спросил у меня пожарный. — Кто-то другой сказал бы, что на работе не пьют, а я что? Я же не совсем на работе! Все дружно посмеялись. Мне налили шампанское в красивый хрустальный бокал. Я стала его обнюхивать, затем пробовать и вспомнила что пила такое в каком-то московском ресторане. В Припяти и правда все есть. Достаточно взглянуть на стол и можно убедится что люди живут в хороших условиях. — Ну, скажите что-то наконец: мол, пожил до 25 и хватит! — озорным голосом сказал Василий, поднимая бокал, после чего его стали одергивать, ишь что вздумал. Я слишком увлеклась игристым и потеряла нить беседы. — Нельзя такие вещи говорить — серьезным тоном сказала бабушка Игнатенко — накличешь беду не дай бог. — Трындычиха ты! — Рассмеялась Людмила приобнимая за плечи любимого. — Эта трындычиха и стала твоим мужем, помнишь? — Парень поднял бокал, приглашая всех чокнуться и напряжение боль-моля спало.***
Время близилось к ночи, а гулянке не было конца и края. Я была не просто поддатая, а даже, можно сказать, изрядно выпившая. Какие песни мы только не пели, сколько танцев вспомнили, хайбохмылуе. И конечно я принимала во всем активное участие и помимо прочего успевала фотографировать весь процесс. Некоторые гости засобирались домой, но Людмила никого не хотела отпускать без праздничного торта, который она пекла всю ночь. Старания Людмилы не прошли даром — торт получился наивкуснейшим. Нежнейший бисквит, пропитанный сиропом, меж слоями сметанный крем, а сверху красовалась надпись «С днем рождения, Вася» написанная шоколадом. И плюс ко всему прочему всем гостям вдогонку полагалось песочное печенье «корзинка». Гости потихоньку уходили домой, завтра новый, рабочий день, но веселье при этом все никак не заканчивалось. Вася то и дело сыпал шутками, рассказывал какие-то байки и все в таком духе. За все время общения с ним он прослыл для меня человеком хоть и простецким, но таким разносторонним, общительным и разумным, коих я ещё, наверное, не встречала. Он способен поддержать любую тему разговора, а сколько песен он знает! А в отношении к Людмиле очень нежен, заботлив, пылинки сдувает с нее, наглядеться не может. Про эту семью я хочу написать отдельную колонку в газете. — Людмила, думаю вам это говорили тысячу раз, но пусть это будет 1001 — вы просто бесподобный кондитер! Вкуснее этого торта я ничего не пробовала! — Пока гости разбрелись кто на улицу в беседку, кого Вася провожал, а я вопреки своему до краев наполненному желудку пыталась запихнуть в рот ещё кусок торта, при этом не забывая помогать Людмиле перетаскивать на кухню грязную посуду. Девушка смущенно улыбалась и отнекивалась. — Мы все на «вы» и на «вы», мы же одногодки, не так ли? — Ты какого года? — 63. — Точно, ровесницы мы с тобой. Девушка без устали намывала посуду, которую я ей подносила в больших количествах и от моей помощи напрочь отказывалась. Наведя на столе в некотором смысле порядок, я решила выйти на балкон, чтобы насладиться открывавшимся видом на ночной город и в том числе на ЧАЭС. Волшебно, просто волшебно. — Я тоже частенько любуюсь — сказала Людмила, проходя в сторону гостиной — бывает так станешь глубокой ночью на балконе, а там огоньков припятских тьма и тихо-тихо, только тополя шелестят. Станция в прямом смысле слова светилась, вокруг так много фонарей, светящихся как софиты. Интересно, как спят люди вокруг? Не попадают ли им в окна лики света? — Всего три километра, а кажется будто рукой подать. — Блондинка незаметно вернулась на кухню и снова загремела посудой. Глядя на ЧАЭС, я понимала, что хочу быть ближе к этому городу. Он прекрасен всем — вся лучшая инфраструктура СССР попадает сюда, новостройки, как куколки с завода, стоят красивые, стройные, рабочих кадров пруд пруди, все профессии нужны и оплачиваются отлично. И даже не в этом дело. Сама атмосфера, умиротворение и чувство будто мы в лучшем месте в союзе. Я уже чувствую, что не хочу уезжать отсюда. Ах, славная Припять! Дело близилось ко сну и меня так разморило после трапезы, что я с трудом держала равновесие на стуле, поклевывая носом. Я понимала, что запозднилась, потому настало время прощаться. Но ненадолго — завтра я намереваюсь посетить работу Людмилы, а если время останется, то ещё и к Василию заскочу. Вопросы задавать не буду, только запечатлею на пленку рабочий процесс тружеников. Все интересное и нужное я узнала сегодня. При попытках покинуть квартиру четы Игнатенко, меня чуть ли не в приказном тоне попросили остаться, но я все же отказалась и вернулась обратно в гостиницу. Я не хотела как-то обидеть своих новоиспеченных товарищей, но что-то подсказывало мне поступить именно так. Поскольку ночевать я отказалась — Люда вызвалась меня провожать. Вася все ещё курил возле беседки со своими друзьями. На улице окончательно стемнело и мы видели одни лишь горящие краешки сигарет, но тем не менее Василий помахал мне на прощание и стал говорить тоже что и Люда насчет ночевки. В конце разговора он послал воздушный поцелуй своей возлюбленной и получил взаимный, а потом все ещё улыбался и смотрел нам вслед. Проболтали мы, наверное, ещё приблизительно час. Я видела как Люда все сильнее и сильнее куталась в легкую олимпийку и зевала. Потому мы обменялись номерами телефонов, она написала мне адрес работы свой и Васин (у меня был с собой увесистый блокнот и ручка, а иначе какой из меня журналист?), а после окончательно разошлись по домам. 02:00, гостиница «Полесье» Бессонница настигает меня крайне редко. Воды выпила пол графина, а во рту сухо все равно. Я встала с постели и подошла к столу, включив лампу. Мне не терпелось перенести все мои мысли на бумагу. Только села — постучали в дверь. Легонько, небрежно. Не включая свет, я направляюсь к двери и открываю с осторожностью — мало ли кто в такое время в гости напрашивается. Свет из коридора неприятно ударил по глазам. Морщась, я выглянула из-за двери и увидела статного мужчину лет шестидесяти в очках. Он был одет в костюм (?!) и упирался одной в рукой в стену. Было ясно, что он чувствует себя не самым лучшим образом, может у него приступ чего-нибудь. — Прошу прощения за беспокойство в столь поздний час. Проходил мимо и увидел, что у вас загорелся свет и решил побеспокоить. Пытался найти таблетку от головы, хотя бы парацетамол. Третий день мучаюсь, спать не могу. — Он вздохнул и наклонил голову вниз. — Простите меня, ради бога, девушка, нигде не нашел. У соседей кроме таблеток от отравления и зеленки из аптечки гостиницы ничегошеньки. — Проходите, сейчас поищу, сказала я шепотом, кутаясь в кардиган и показывая рукой на стул. По спине пробежала легкая дрожь, будто надо было послушать Людмилу и остаться у них ночевать, чтоб посреди ночи мужчины в костюмах не заваливались. — Извините за любопытство — вы писательница? — Ночной гость кивнул на стол, на котором лежали бумаги, ручка и карандаш, и присел на стул, неловко смотря то на меня, то в пол. — Никак нет. — Я протянула мужчине анальгин, потому что только он спасает меня от мучительных болей с утра или в конце рабочего дня. Гость встал и с каплей стеснения взял спасительную таблетку. — Я же вам даже не представился. Валерий Алексеевич Легасов. — На сердце отлегло. Выглядит безобидным и вроде образованным. Откуда такая тревога и недоверие людям, ума не приложу. — Евгения Николаевна Лисовская. — Мы обменялись рукопожатиями, а затем мужчина закинул таблетку в рот и допил оставшийся графин воды. Ладно, стакан тут просто для красоты. — Спасибо вам большое, вы здорово меня выручили. — Почему-то именно сейчас я моментально захотела спать, глаза буквально слипались. Мужчина заметил это и засобирался удаляться. — Прощу прощения за внезапное вторжение. — Меня уже стало смешить его бесконечное «простите» и я незаметно улыбаясь провела его к двери. — Всего вам доброго, не болейте. — Я кивнула напоследок и затворила дверь. Я выключила лампу, сняла кардиган и легла в кровать. «В Припяти все такое интересное и необычное» — подумала я и провалилась в сон.***
С восьми утра город уже вовсю бодрствовал как и я. Люди спешили на работу, строители шумели на стройках, трамваи, троллейбусы, все ходило, ездило, но в тоже время город не казался городом, поскольку зеленые насаждения проступали куда ни глянь. Я надела полосатое хлопковое платье с позолоченным пояском, сделала тугой хвост из волос, перевязав все это дело бежевой лентой, на ноги обула белые лодочки без каблучка. С собой я также взяла свою неизменную сумку, куда положила блокнот с ручкой и дорожный фотоаппарат. В троллейбусе я уточнила как именно мне проехать на фабрику-кухню, где работает Люда, и там мне подсказали, что лучше всего добраться туда на трамвае без пересадок, что я и сделала. Здание представляло собой ресторан, но и одновременно место общепита плюс скрытую зону, где трудятся такие же работники как Людмила, создавая шедевры кулинарии сотни раз в день. В закрытый сектор меня пустили без проблем, при этом выдав кондитерские халат и шапочку. Люда поначалу меня не увидела, делала все шустро и двигалась от одного конвейера к другому, так же легко и непринужденно как вчера. Несколько погодя ей сказали, что пришла журналистка и она радостно пошла ко мне навстречу. Вначале мы болтали о чем-то отдаленном от наших работ, причем так, будто не виделись долго-долго и уже успели соскучиться друг за другом. Потом пришли к тому, что надо бы все-таки делать то что нужно, похохотали с этого и принялись за дело. Я сфотографировала весь коллектив, послушала историю создания предприятия, пообщалась с главным технологом, сфотографировалась с Людой и ещё поболтала с ней довольно продолжительное время. Напоследок мы крепко обнялись и пообещали друг другу увидеться. И я думаю что это не пустые слова, ведь я действительно этого хочу. Живем мы не так уж и далеко друг от друга, тем более впереди майские праздники, потом лето, отпуск и пора морей. — До скорой встречи, Люда! — Крикнула на прощание я, удаляясь от шумящих приборов. Попасть к Василию на работу оказалось не так просто. Сегодняшний день выдался для него «продуктивным». Сегодня у них учения, которые затянутся непонятно насколько. Но любезный дежурный с легкостью согласился провести мне экскурсию и решил подарить мне их групповую фотографию, сделанную полгода назад на какой-то праздник. Такой расклад несомненно меня устраивал, ведь я могу уже начать вплотную работать над полученным материалом.***
Сегодня мой последний день пребывания в городе, а завтра до обеда мне нужно сдать номер и выселиться из гостиницы. Посему я, не теряя времени, решила изучить город — гуляла по парку, бродила по улицам, фотографировала улочки, здания, интересные постройки. Больше всего, конечно же, меня привлекала атомная станция, которая была видна практически с любой точки Припяти. Местным, наверное все это уже приелось, но я же ходила как заколдованная, все меня влекло, все манило. Хотелось как можно больше впитать в себя, запомнить все вдоль и поперек. К ЧАЭС прямого рейса на общественном транспорте не было, (маршрутки ходили только вахтой два раза в сутки) поэтому я просто вышла на ближайшей остановке. Вот же все-таки человек умеет! Смог обуздать атом, покорил физику, что за диво! Честное слово, ничего особенного — здание как здание, а сколько животрепещущего. Когда-то здесь будет работать мой брат, надеюсь у него получится так, как он мечтает, вот гордость будет! Уже представляю, как пишу статью про него, что, мол, скоро будем ездить на радиоактивном топливе, а атомы по лампочкам пустим. Я наделала кучу фотокарточек на память с разных ракурсов, с каких только могла. Спустя какое-то время я решила закругляться, потому что стали появляться какие-то подозрительные люди поблизости и появилась некая тревожность, что не все здесь для всеобщего обозрения. Прибыв в гостиницу под вечер, я решила подкрепиться в общей столовой на первом этаже, а затем немного отдохнуть и, наконец, приняться за долгожданную статью. За трапезой я увидела знакомого мужчину, сидящего через несколько столиков. Должно быть, это тот самый ночной гость. Выглядит бодреньким, читает газету. При этом неизменно в костюме и очках. Я, кажется, улыбнулась, потому что он читал «Путь к коммунизму». Интересно, какой это выпуск, ведь последняя статья вышла у меня совсем недавно. И будь неладен этот Институт имени Курчатова, ведь я открыла для себя нечто другое, более мощное и значимое.