***
Потом потянулись томительные дни ожидания. Ждать кого-то, не имея с ним связи — это всегда сложно. Ждать любимого, когда тебе продолжает упорно сниться, как он и вся его группа замерзают в далеких горах — еще сложнее. Томка, как заведенная, каждое утро начинала с простой мысли: «Все будет хорошо», но все равно себе места не находила. Резко стало некуда себя деть. Пыталась позаниматься чем-нибудь, но вязание валилось из рук, на сюжетах книг не получалось сосредоточиться, а один раз она даже чуть не потеряла Барбоса. Состояние ужасное было, как при начинающейся болезни, а в итоге поводок из рук выпал, и счастливый пес помчался, куда глаза глядят. Догнала. Бросилась его обнимать, а Барбос ее в итоге в снег уронил. А варежки-то Людочке отдала, в итоге с голыми руками, а снег колючий, и холодно еще так… В горах должно быть еще холоднее. Иногда получалось ненадолго отвлечься воспоминаниями. Маме, например, сначала до зубного скрежета не нравился Игорь, хотя она этого и до сих пор не признала. Конечно, до поступления в институт Томка жила в по-настоящему «тепличных» условиях, а тут Игорь, со своими походами, сумасшедшими идеями, поздними прогулками, так еще и третьекурсник уже, а Томка только поступила… в принципе, при желании она в тот момент что угодно могла повернуть в недостаток. А потом прониклась. Настолько, что его приходу иногда радовалась даже больше самой Томы. А познакомились они тоже зимой. Она тогда рыдала потому, что по какому-то предмету тройка выходила. Еще и шапку потеряла… а Игорь ее нашел. Нахлобучил на голову, лучезарно улыбнулся, заверил, что все будет хорошо, и убежал куда-то… забрав с собой ее сердце. И поцеловались в первый раз под снегом… крупный такой, но при этом ни ветра, ничего. Сессия закрыта на «отлично», настроение идеальное, а самое главное — Игорь гулять позвал, и такой восторг был, что словами не описать. И просто вдруг… захотелось. Поцелуем-то сложно было назвать, скорее Томка тогда неловко ткнулась губами ему в губы, но именно сейчас она сильнее всего хотела, чтобы все было так же беззаботно, как в тот день. И про свадьбу много думала. И про то, что обязательно родит ему дочь. Будет абсолютно папина дочка, да. Только бы вернулся…***
Немного ожила Тамара только когда случайно, от третьих лиц, узнала, что Юра Юдин вернулся раньше. Томка в ту же секунду помчалась в общежитие, чтобы узнать все из первых уст. Оказалось, что у Юрки заболела нога — до сих пор болит, и потому он не смог бы идти дальше на лыжах. Да, при условии, как они добирались к месту и сколько прошли потом, неудивительно… Томка завалила его вопросами. Юра вроде и отвечал, но делал это как-то неохотно, еще и не смотрел на нее почти, отворачиваясь то к окну, то к стене. Сначала это немного разозлило — она ведь так хотела услышать хоть что-то! Потом встревожило сильно. А потом Тома охнула, понимая, что она сейчас буквально смотрится в зеркало — Юра вел себя абсолютно так же, как она, измученная постоянными кошмарами. — Юр, почему ты вернулся? — тихо спросила Тома. Юрка вздохнул и немного нервно повторил: — Нога, я же говорю… — Юр, почему ты вернулся на самом деле? Молчание казалось бесконечным. Тамара думала, что Юра уже и не ответит. А потом… — Мне… снились сны, — глухо начал Юра. — Сначала в поезде. Как будто я просыпаюсь, встаю, а в вагоне тихо-тихо. И ребята… — Молчание. — И ребята все мертвые. Замерзшие. Я даже лед на них видел, понимаешь?! — Голос Юры сорвался. Он нервным движением растрепал себе волосы и, хоть и не сразу, продолжил: — А потом как будто мы в палатке, спали. И тут Гося меня резко поднимает… он сказал, что мне не надо с ними идти. — Снова замолчал. Отвернулся к стене, обнял себя за плечи, как будто бы от холода. — Он сказал, что они все умрут, и вытолкнул меня из палатки. Все умрут, Том! А она забыла, как дышать. Тоже стало холодно. Где-то дома должна быть кофта Игоря — забыл как-то раз. Сейчас бы ее сюда… — Мне тоже снилось… кое-что. Очень плохие сны, — впервые за все время с начала кошмаров призналась Тамара. Она тут же поспешно уточнила: — Тебя там не было! Но, Юр… — в горле пересохло, подумала, что надо было Юрку обнять хоть, но не решилась, — ты правильно поступил, что пошел обратно. Уверена, что ребята тоже скоро вернутся… Его успокаивала, а у самой сердце грозило выпрыгнуть из груди. Вернувшись домой, Томка просто упала на кровать, обняла подушку и только чудом удержалась от того, чтобы не заплакать. Ночью снова снилось что-то страшное, но никакой конкретики. Страшно, и все тут… А утром поднялась температура. Томка слегла с непонятно откуда взявшейся простудой. Холодно. При этом жарко. Постоянно хотелось пить, но напиться не получалось — во рту как будто песок был. Горячий тоже. Еще спать, глаза сами закрывались, а там снова кошмары, уже потерявшие изначальную четкость и ясность. Страшно-холодно-жарко. Страшно-холодно-жарко. И пусто. Она тоже замерзала изнутри. Все хорошее, вся любовь к Игорю… ее сердце покрывалось коркой льда. Томка почти чувствовала это, куталась в оставленную Дятловым кофту, в три одеяла, но не могла согреться. Не могла остановить холод. Даже когда температура поднималась, это не прекращалось — лед только совсем немного замедлялся. И в свое же «все будет хорошо» она теперь совсем не верила. Ей нужен был Игорь. Живой.***
А однажды утром все прошло. Болезнь исчезла, как будто ее и не было. Тамара по-настоящему ожила. Папа снова заговорил об этом первым. Мол, кто-то из знакомых сказал ему, что группа студентов из УПИ вернулась из похода раньше времени. Версии были разные — то пурги испугались, то какие-то предзнаменования, то, самая маловероятная, просто струсили… От того, чтобы прямо сейчас бежать в общежитие к ребятам, Тому удержали оба родителя, сославшись на то, что еще вчера она лежала с температурой и заходилась кашлем. Томка сдалась, но снова не находила себе места, не знала, куда себя деть — только теперь уже от сладкого предвкушения. Через пару часов мама, поливавшая цветы на подоконнике на кухне, вдруг закричала: — Том, Игорь идет! И теперь ее уже никто не смог удержать. Тамара затолкала босые ноги в, кажется, даже не свои валенки, накинула куртку, не застегнув ее, и выбежала из квартиры. На лестницах перескакивала через несколько ступенек, перед подъездом снова чуть не проехалась по льду… но это того стоило, потому что она смогла обнять Игоря. — Ты куда выскочила, дуреха? — смеясь, совсем не убедительно проворчал Игорь. Но отвечать Томка не стала — просто его поцеловала. И неважно, что она совсем раздетая, что на дворе зима… После предупреждений от манси, встречи с шатуном, еще «пары нежелательных знакомств», пурги, в которой они чуть не потеряли Люду и бросившегося ее спасать Колю, Игорь вынес на общее голосование вопрос — повернут ли они обратно? Единогласно решили, что да. Оказалось, что вовремя — говорят, что в горах ночью началась пурга, еще страшнее, чем прошлая… и Томка знала — если бы они остались, то замерзли бы. И она бы тоже замерзла. Но Игорь сдержал обещание. И теперь ей всегда будет тепло.