night, spoiled chicken and kisses

– Паркер! Где ты, чёрт возьми?! – раздался приятный, слегка хрипящий мужской голос. Питер, вздрогнув, обернулся. Сзади к нему приближался Локи, длинные волосы которого трепал лёгкий ветер. – Я зову тебя уже хрен знает, сколько. Пора ужинать, а ты всё стоишь тут, – сведя брови к переносице, самую малость мягче добавил мужчина. Виновато улыбнувшись, мальчишка кивнул. Действительно, что-то он засиделся: начало темнеть, и закат постепенно терял свою привлекательность. – Прости, милый, – виновато склонив голову, пробормотал он, не увидев, как немного дернулись губы Бога в нежной полуулыбке. – Пошли. Я, наверное, сильно задумался, раз не слышал тебя. Взяв трикстера за руку, парень спустился с крыши на первый этаж. Нос сразу же встретил аромат печеной курицы и свежих овощей, непонятно откуда взявшихся зимой. Молниеносно оказавшись на кухне, Питер начал доставать столовые приборы, тарелки, графин с соком. – Хэй, погоди, не рвись ты так! – с едва различимым смешком посоветовал Локи. – садись, я всё сделаю. Проигнорировав его слова, Питер продолжил накрывать на стол. Перебывая в лёгком шоке от такого напора, Лафейсон оперся бедром о столешницу и начал пристально наблюдать за парнем. Тот ощущал себя на кухне недавно приобретенного двухэтажного дома вполне комфортно, практически сразу разобравшись, где что лежит и как всеми неизвестными штуками пользоваться. Ловкие тонкие пальцы сортировали перец и лук, складывая овощную пластинку к пластинке, травинку к травинке. На стройном теле прекрасно смотрелся фартук, очень правильно облегая молодые крепкие мышцы. Ангельское лицо было сковано сосредоточенностью, что, на удивление, ничуть не портило картину, а лишь придавало Паркеру зрелости. Кудрявые, немного отросшие волосы часто мешали ему, лезли в глаза и никак не хотели оставаться в одном положении. Локи это забавляло. Подойдя к Питеру, он развернул его к себе спиной, приказав не шевелиться. Достав из кармана толстовки резинку для волос, Бог аккуратно собрал шевелюру паренька в небольшой хвост. Резко развернувшись, Питер очутился нос к носу с Локи. Настолько близко, что возможно было различить едва заметные складки около глаз и рта. Настолько близко, что были видны серо-синие крапинки в глазах напротив. Настолько близко, что дыхание обоих смешивалось, обдавая губы каждого тёплыми волнами. Настолько близко, что, придвинься кто-нибудь из них хоть на миллиметр, их уста бы соприкоснулись. Не став больше тянуть время, Локи соединил их губы. Спектр эмоций зашкаливал у обоих. Нежность, неимоверно сильная привязанность и любовь. Никакой животной страсти в этот момент не было. Были только тепло, осторожность и желание продлить этот момент вечно. Они были вместе уже чертовски долго: купили дом, съехали от Мстителей. Но тем не менее каждое прикосновение, каждое нежное слово, каждая улыбка дарили непередаваемые чувства неодиночества и заботы со стороны другого человека. – Нам... Нужно закончить с ужином, – пробормотал Питер, еле шевеля языком после длительного поцелуя. – курица будет готова через несколько минут, а у меня ещё не нарезаны ов... – его прервали, заткнув рот поцелуем. Нежным, но настойчивым; осторожным, но развязным; успокаивающим, но от того не менее будоражащим.

***

Через некоторое время, очнувшись от получения и дарения любви, пара услышит сигналы духовки. Через некоторое время они учуют сгоревшую курицу и расстроятся, но после начнут дико смеяться. Через некоторое время они будут ужинать лишь салатом, постоянно обмениваясь смазанными поцелуями. Через некоторое время они снова пойдут на крышу, наслаждаясь звездным небом. Через некоторое время Локи наконец-то поймет, что такого завораживающего было в этом ночном виде...