Tú Mi Delirio

В кабинете было едва ли не холоднее, чем на свежем воздухе, Ханджи сидела за столом в полном зимнем обмундировании. Она просмотрела его заявление по диагонали и подписала, не глядя. С излишним усердием подышала на рассохшуюся деревянную печать, прижала её к бумаге. Леви брал отпуск второй раз за всю жизнь. - Только два дня? Может, целую неделю возьмёшь? - переспросила она, всё же протягивая лист. - В штабе всё равно почти никого не будет числа до пятого. Он взял его двумя пальцами, аккуратно сложил и спрятал во внутренний карман форменного плаща. - Нет нужды. Спасибо. - Обращайся. - И накажи натопить камин, не ровен час, простудишься и сдохнешь к чёртовой матери. - Секретарь вернётся и всё сделает, - она кривовато улыбнулась, уставившись в бумаги на столе и небрежно указав ему на выход рукой в кожаной перчатке. - Гуляй, Леви. - Не хочешь кровью харкать - растопи сама, очкастая. Та только покачала головой и повторила свой жест, мол, нормально всё, свободен. Выходя из кабинета, Леви затылком почувствовал её тяжелый одноглазый взгляд. Гулко закрылась дубовая дверь за спиной. Всё недосказанное между ними осталось там же. Незнакомый часовой в коридоре молча отдал ему честь, за плечом едва качнулась чёрная винтовка марлийского образца. *** Тридцать первое декабря. И день после. Желание провести праздники вдали от службы было свойственно кому угодно, но не ему. По крайней мере, теперь. Раньше Леви вообще редко оставался наедине с собой, особенно под конец года, когда наступала пора подводить итоги, подбивать концы и разбираться с накопившейся бумажной работой. В общем коридоре было темно, холодный декабрьский ветер с низким гулом ходил над потолком. Тяжелый чайник полный ледяной воды с клацаньем раскачивался в руке. Под дверью его комнаты нашёлся фанерный ящик с аккуратными бумажными свертками. Леви открыл дверь ключом, а затем носом сапога подтолкнул ящик через порог и внутрь, уже зная, что в нём было. Чай россыпью, зубной порошок и мыло, набор металлических перьев для письма - всё как обычно, минус прямое человеческое общение. Не удержались. Двойной повод - день рождения и новый год. Собирали, видимо, с миру по нитке. Сослуживцев, которые имели смелость поздравлять Леви лично, жать ему руку и вручать подарки, осталось наперечёт. В этом году даже Ханджи обошлась только коротким хлопком по плечу и запиской. Оно и к лучшему. Он стянул ткань с светильника и тусклое кристаллическое сияние осветило комнату. Не разуваясь, кое-как затопил камин - отсыревшие головёшки трещали, дымили и никак не разгорались, как следует. Когда огонь наконец занялся, Леви навесил чайник с водой на крюк. Потом выпрямился, глядя на подрагивающее пламя и стягивая с рук задубевшие перчатки. По комнате медленно расходилось тепло. Леви взглянул на часы - пять вечера. Толпа рядовых под окнами возбуждённо шумела и занималась всевозможными приготовлениями - праздник у них, как же. Он плотно зашторил окно, потом подцепил сверток из ящика и принюхался. Чёрный чай, шалфей - смесь. Сойдёт. Времени оставалось порядком. *** Леви даже успел заснуть, сидя в изголовье кровати. Разбудил его короткий прерывистый стук в дверь. Ещё один, негромкий и быстрый. Простейший код, знакомая и привычная последовательность, которую знал только он. - Уходи, - глухо сказал Леви, не повышая голоса. В дверь постучались снова, чуть-чуть по-другому. "Срочное дело". Он приоткрыл глаза. Воздух на момент стал вязким и неприятным: он чуть было не закашлялся, вдыхая через нос. Настойчивый звук повторился, кто-то легко побарабанил костяшками пальцев прямо по прикроватному столу, совсем близко. - Ты никогда не позволял себе входить без разрешения, - Леви уставился на собственные ноги, отказываясь поднимать взгляд. Пауза. Осторожный шаг, в поле зрения появилась пара форменных зимних сапог. - Ты никогда не заставлял меня ждать под дверью, Леви, - проговорил знакомый голос с улыбкой в тоне. Кровать скрипнула под чужим весом, на плечи аккуратно легли две большие, тёплые ладони. *** Эрвин двигался, никуда не спеша, и жарко дышал ему в шею. За окном снова раздался пронзительный свист, а потом комнату залило светом от снопа ярко-малиновых искр в небе. - Четверть... январского бюджета... - прерывисто шептал Леви, пока его взгляд блуждал по лицу Эрвина, освещаемому фейерверками снаружи. - Просрали на...ёбанные хизурские... хлопушки. - Так хорошо же. Хорошо... - Эрвин поцеловал его, облизывая рот изнутри. Леви зашёлся и неслышно ахнул прямо в поцелуй, жмурясь и судорожно шаря руками по тёплой широкой спине. - Ярко, шумно, чем не праздник? Пусть себе гуляют. Спустя какое-то время воздуха стало не хватать, он уперся рукой в гладко выбритый подбородок Эрвина и отвернулся. Тот понял и чутко отстранился, дыша ртом и убирая взмокшие волосы назад. "Красивый", - с долей горечи подумал Леви, "Какой красивый". Как живой. - Что-то слишком тихо, - проговорил Леви вслух. Эрвин немного рассеянно глянул в сторону окна и повернулся к нему. - Новые несут. Вот, сейчас будет, - тут он присвистнул, изображая звук взлетающей ракеты. Он снова перевёл взгляд на Леви и улыбнулся. Будто в подтверждение его слов за окном снова с пронзительным визгом и шипением взорвался фейерверк, освещая улыбающееся лицо Эрвина золотисто-оранжевым. "Я ёбнулся", - решил он отстранённо, "ёбнулся окончательно". Эрвин всё же склонился ниже и лёг сверху, накрывая его, словно большое тяжёлое одеяло. Леви с неясным ожесточением вцепился в крепкие плечи, прижимаясь крепче. - Спи, - проговорил Эрвин, легко касаясь его волос. - Нет, - отказался он, пытаясь не обращать внимания на болезненное давление в затылке. - У тебя болит голова, Леви, уже заполночь. Отдыхай. За окном продолжали с шумом разрываться фейрверки. Леви медленно открыл и закрыл глаза, теряясь в полумраке комнаты, отчего-то вдруг сонный и согретый чужим теплом.