Смена ролей

      -Ну что, вот ты и попался, — торжественно объявил Вейлон, довольно окинув взглядом привязанного к батарее Эдди. Тот сидел на полу и исподлобья глядел на Парка.       -Поменялись ролями, не так ли? — ехидничал Вейлон, расхаживая рядом с психом и подбрасывая в руке полицейскую дубинку, которую он взял у мертвого охранника.       -Грязная шлюха, — процедил Эдди.       -Что ты сказал? — Вейлон склонился над Глускиным. — Повтори своей «невесте» на ушко!       После этих слов программист со всего маху въехал дубинкой Эдди под дых. Тот охнул и согнулся.       -Сука… — просипел жених.       -Пидор! — второй удар. Эдди стиснул зубы и застонал. Вейлон облизнул пересохшие губы. Маньяк сидел, склонив голову и слегка покачивался. На него эти удары действовали плохо. Его нужно было пугать чем-то конкретным.       -А, может… Мне сделать с тобой то, что ты хотел сделать со мной? — Парка вдруг осенила идея. Эдди поднял голову.       -Вижу, ты оживился, — усмехнулся Вейлон, подбирая нож Глускина. — Значит, хочешь этого.       Озверевший программист принялся срезать по одной пуговице с жилетки Эдди. Жениха затрясло.       -Ты…ты знаешь, сколько времени я потратил на этот костюм, мерзкая шлюха?! — закричал он.       -О, наверное, много, — Парк принялся отрывать пуговицы рубашки.       -Нет, не трогай!!! — брыкался Эдди, стараясь ударить коленом Вейлона, но тот сел сверху, не дав ему пошевелить даже ступнями.       -Что такое?.. Не нравится, ДОРОГОЙ?.. НЕ НРАВИТСЯ?!       Парк отвесил Эдди звонкую пощечину. В этот момент сложно было сказать, кто являлся настоящим психом.       -Отыметь меня хотел?..- прошептал Вейлон на ухо Эдди. — А не вышло…теперь я тебя поимею…       Он приставил нож к ширинке брюк Глускина и сорвал с нее пуговицу.       -Нет!!! — задергался в истерике Эдди. — Нет, нет, нет, не надо!!!       -Надо, надо… — хищно улыбался программист.       -Пожалуйста, нет!!! — громко вопил жених. — Все, что угодно, но не это!!! Нет, не нужно!!!       -Ш-ш-ш, ДОРОГОЙ, успокойся, будь послушным мальчиком…       В голове Эдди возникли картины из прошлого, из далекого детства. Он, отец, дядя…страх, боль… Он старался никогда об этом не вспоминать, но Вейлон достал со дна его рассудка все плохие воспоминания, которые начали грызть его душу как черви. Противно, страшно, мерзко. Он же не хотел никому зла, он хотел только создать семью. Эдди бился, но привязанные руки всему мешали.       -Пожалуйста, отец, не надо… — протянул жалостливо Эдди.       -Отец? — Вейлон выпрямился и посмотрел на Глускина. Тот сжался до невозможности и… Плакал. Плакал как маленький ребенок. Казалось бы, такая огромная махина, несущая в себе зло, а плачет горькими слезами. Его массивные плечи дрожали, а вид был до безобразия жалким.       «Довел мужика, — сам себе подивился Вейлон. — Неужели я настолько сильно его травмировал?»       Парк присел рядом с тихо плачущим Эдди. Слезы стекали по его изуродованному лицу и падали на оголенную грудь, сбегая по ней вниз. Вейлон опустил нож и прижался спиной к стене. Ярость в нем полностью утихла.       «Что же я наделал? — подумал программист. — Больного человека еще раз довел».       Вейлон вновь посмотрел на Эдди. И его сердце так сжалось!.. Он будто бы увидел маленького мальчика, у которого отобрали сладости. Что же делать?..       Отпускать его страшно, а вдруг начнет мстить? Оставлять тоже не вариант, пропадет он тут, беспомощный такой. Из психов вряд ли кто к нему посмеет подойти, а если и подойдут, то забьют до смерти. Ладно, была-не была.       Вейлон поднял голову Эдди к себе и посмотрел ему в глаза. Столько страха он в них увидел, что ему самому стало не по себе.       -Успокойся, — пересилил себя Парк и сказал как можно убедительнее: — Я ничего тебе не сделаю.       Эдди рвано дышал. То ли от того, что плакал, то ли от того, что Вейлон его дважды ударил. Программист провел большими пальцами под глазами Глускина, вытирая слезы.       -Послушай меня. Я не хотел тебя бить. Мне тоже было страшно, и это была защита. И я сожалею, что так сильно тебя напугал. Сейчас я тебя развяжу и мы мирно разойдемся, хорошо?       Эдди молчал. Вейлон решил не дожидаться его ответа и приступил к действиям. Он взял все тот же нож и обрезал плотные веревки. На запястьях Глускина остались багровые кровоподтеки от сдавливания.       -Вот, — Парк положил нож на пол и оттолкнул его в сторону.       Эдди резко двинулся, отчего Вейлон сильно вздрогнул и подумал, что ему конец. Но нет, Эдди двинулся для того, чтобы схватить программиста и прижать к себе. Он крепко обнял Вейлона, уткнувшись в его плечо. Парень почувствовал, что душевнобольной вновь подрагивает. Тогда он аккуратно приобнял его, начиная гладить по волосам.       «И этот громила полчаса назад хотел меня убить и довольно-таки извращенным способом, — все никак не мог прийти в себя Вейлон. — А теперь я его жилетка, чтобы поплакать. Хотя, каждые из нас имеют право обнажить душу…»       Эдди резко успокоился и поднял голову.       -Ты называла меня дорогим, — ни к селу ни к городу сказал он. — Я рад, что ты все-таки решила быть моей.       «Вот значит как. Твоей. Я всего-навсего тебя не стал добивать и отпустил,» — подумал Парк, но почему-то вместо этого сказал:       -Я тоже, дорогой…я тоже…