Лидер-омега

      Сонхва, сколько себя помнил, всегда был довольно скромным и застенчивым парнем. В детстве и юношестве это стало для него ощутимой помехой к личному счастью. Паку казалось, что из-за своего мягкого характера, он не вписывается в привычный для всех образ решительного и уверенного в себе альфы. Но переделать себя Сонхва не мог, ведь довеском к спокойному темпераменту шло еще строгое воспитание родителей, которое вынуждало парня всегда держать себя в установленных ими рамках.       Все школьные годы Пак, глядя на своих сверстников-альф, подмечал то, как они ведут себя друг с другом или с противоположным полом и хотел соответствовать им, стать как все. В одно время он даже пытался быть более дерзким, агрессивно отвечать на шуточки одноклассников, приставать к омегам с непринужденно-наглым видом. После таких выходок ощущалась какая-то эйфория самоудовлетворенности, но стоило только ей схлынуть, как юношу одолевало жгучее чувство стыда и неправильности своих поступков. Словно он делал что-то противозаконное.       Из-за невольного сравнения с другими альфами, в старшей школе Хва начал чувствовать себя особенно неуверенно. Он повзрослел, и несмотря на внешнее спокойствие, внутри парня неистовствовал настоящий ураган: разбушевавшиеся гормоны заставляли тело изнывать от недостатка физического контакта с противоположным полом. Но начать встречаться с кем-то казалось для Пака невыполнимой задачей, ведь мысль, что он проигрывает почти по всем фронтам любому своему однокласснику-альфе прочно въелась в сознание юноши. Ну какой омега захочет встречаться с парнем, который не может проявить инициативу и характером сам больше смахивает на омегу?       Сонхва не был нытиком и тем, кто жалеет себя, сдаваясь и опуская руки. Он знал свои недостатки и пытался их компенсировать личными достижениями. Да, у него не вышло быть роковым альфой, любимцем всех омежек, поэтому бурлящую внутри молодого тела энергию парень направил на то, чтобы стать успешным в чем-то другом. Поначалу это был спорт.       Хва записался на волейбол, где довольно быстро стал капитаном команды, чем сразу привлек к себе внимание. И, судя по мечтательным взглядам ребят-омег, обращенных на него, они были бы рады познакомиться с Сонхва. Но тот будто не замечал этого, как и своей возросшей популярности. Волейбол занял его свободное время и позволил немного раскрепоститься, не чувствовать себя таким зажатым, как раньше. Но несмотря на это Пак по-прежнему не мог сказать, что он стал уверенным в себе человеком, да и более привлекательным альфа себя не ощущал.       Чуть позже Сонхва решил попробовать заняться чем-то кроме волейбола, и отдушину он нашел в танцах и музыке, где делал довольно большие успехи. Всего через пару лет после того, как хореограф его танцевальной команды зарекомендовал Пака вместе с ещё несколькими альфами и омегами в молодую музыкальную компанию, Сонхва со своими знакомыми стал трейни.       Конечно, было вполне ожидаемо, что в первый год стажировки подавляющая часть молодых людей отсеется, не имея должного желания, навыков и упорства для того, чтобы двигаться дальше. Из пятерых знакомых с его танцевальной школы, в KQ Entertainment вместе с ним остался всего один человек – парень по имени Чон Чхоль.       Ранее с этим альфой они не особо общались: так, на совместных занятиях пару раз перебрасывались словом, однако во время стажировки их поселили вместе в одну комнату. И это было даже в какой-то степени неплохо.       Чон, обладая какой-то особой экспансивностью, уже в первую неделю успел познакомиться почти со всеми остальными трейни, и даже умудрился найти себе омегу среди местных ребят.       Само собой, при приеме на стажировку, каждый из них подписал договор о неразглашении своего статуса, но так как Чон вполне знал к какому полу они с Хва принадлежат, то он не стеснялся делиться с ним вещами, которые обычно обсуждают между собой парни-альфы. Чаще всего это были разговоры о каком-нибудь симпатичном омеге, приглянувшемуся Чхолю. Чон не видел в этих беседах нарушения правил компании и преспокойно рассказывал Паку также и о своих любовных похождениях.       Сонхва не особо увлекали истории об интрижках парня с местными омегами, но он все равно каждый раз выслушивал Чхоля. Было приятно, что в этом месте у него есть кто-то знакомый, с кем можно поговорить о чем угодно, не скрывая при этом свой альфа-статус. Пусть даже Пак чаще всего выступал в роли слушателя, но это его совсем не смущало.       – Хён, – обратился как-то Чон к брюнету, выловив его в перерыве между утомительными тренировками, – знаешь, что мне птичка напела? – довольно улыбнулся парень, смотря на непонимающего Пака.       Гадать кем являлась эта «птичка» даже не нужно было – омега Чхоля был тем ещё сплетником, под стать самому Чону.       – Совсем скоро должны объявить список группы. Видимо что-то там наверху начало решаться, менеджеры-то бегают как ужаленные и за всеми следят в оба глаза, заметил? – что-то подобное Сонхва замечал, когда на очередном занятии по вокалу их менеджер присутствовал до самого конца, а после быстро ретировался, игнорируя заинтересованные взгляды стажеров.       – Ну так вот, понимаешь, если они начали суетиться и присматриваться ко всем нам, то уже формируют списки участников, и я почти на все девяносто процентов уверен, что тебя сделают лидером, хён, – просиял улыбкой альфа, смотря на выражающее крайнюю степень скептицизма лицо Сонхва.       – Почему именно я? Вокруг полным-полно парней, которые из кожи вон лезут, и, тренируясь, сидят до самого утра в студии, – Чон на это лишь усмехнулся и, покачав головой, сложил руки на груди, поглядывая на Пака как на неразумного ребенка.       – Так ты тоже ведь тренируешься до самого утра или уже этого не замечаешь? – Сонхва лишь неопределенно пожал плечами, даже не зная, что сказать в ответ.       – Да дело даже не в тренировках. Ты же знаешь, что на роль лидеров любят назначать самых старших альф, а ты как раз подходишь под это описание, – брови Чона пару раз подлетели вверх, на что Хва промолчал, отыскивая в чужих словах хоть какой-то резон.       – Не знаю даже, Чон, они же смотрят не только на возраст, но и на успехи во время стажировки и на характер, – протянул Пак, смотря на то, как его собеседник закатил глаза, громко цокая языком.       – Думай как хочешь, конечно, но я в своих словах уверен. Вот увидишь, совсем скоро скажешь мне: «Чон, ты такой умный и догадливый, сразу сообразил, что меня сделают лидером. Отныне я буду обращаться к тебе исключительно как Чон-хён!» – Сонхва иронично улыбнулся, согласно кивая головой, словно обещая, что так оно и будет.       Представить себя лидером у Пака не выходило, он даже мало верил, что вообще попадет в собирающуюся группу. Но нельзя было отрицать, что такая вероятность все же существовала. И Хва стремился её максимизировать. В отличии от Чхоля, который, кажется был больше настроен на построение отношений, чем на развитие своей карьеры.       Иногда Чон пытался подначивать Сонхва тоже найти себе кого-нибудь, на что тот лишь отмахивался. Он не отличался такой бешеной коммуникабельностью, как его сосед и даже знакомых, которыми успел обзавестись Пак во время стажировки, можно было по пальцам пересчитать. С подавляющей частью трейни парень вообще никогда не общался. Так, знал по именам, а большего ему и не нужно было, ведь общения с Чоном ему было достаточно, да и заводить новые знакомства времени не было: парень старался всецело посвящать себя тренировкам и подготовке к занятиям.       Несмотря на то, что Хва не особо задавался целью узнать остальных стажеров, некоторые ребята все равно невольно врезались в память. Одним из таких был трейни Ким Хонджун.       Наверное, в каждом коллективе есть люди, которые неведомым образом обращают всеобщее внимание на себя, даже не делая чего-то необычного. И Хонджун был именно таким человеком. Он мало с кем общался, но почему-то его знал практически каждый.       Имя этого парня Сонхва услышал в разговоре с Чоном, а прежде, если он и видел Кима неподалеку, в его голове мелькало: «О, это тот омега» и что-то ещё в этом роде.       Пусть Пак не знал истинного пола Джуна, тем не менее первое впечатление о нем, учитывая его телосложение, голос и манеры, было именно как об омеге. Ким был симпатичным и довольно милым, и если бы не мысли альфы о том, что на него такие омежки даже не посмотрят, то возможно Хва бы подошел к парню, чтобы познакомиться поближе.       Сонхва не очень часто контактировал с Хонджуном. Они виделись в основном на общих тренировках и пару раз разговаривали, когда Пак по одному из многочисленных заданий от менеджеров ставил для других трейни хореографию. Ким тогда согласно кивал на чужие инструкции, уточнял, а иногда переспрашивал что-то у альфы. Парень всегда старался выложиться на сто процентов. И те упорство и страсть, которые Хонджун демонстрировал во время танца, произвели на Хва неизгладимое впечатление.       К сожалению, из-за того, что их с Джуном расписания занятий и тренировок редко совпадали (парни были в разных командах), Пак не имел возможности узнать омегу получше. Но по его собственным наблюдениям, юноша представлялся Хва отзывчивым и очень позитивным. Хотелось бы убедиться в этом на личном опыте, хоть раз поговорив с Кимом о чем-то кроме хореографии, однако просто так подойти вне занятий к парню альфа не решился бы. Поэтому Сонхва оставалось лишь мельком улавливать фигуру омеги в коридорах агентства и стараться не думать, что он слишком часто обращает на него внимание.       Когда в один прекрасный день на главном стенде вывесили список новой группы, Хва долго не мог решиться подойти к нему. Утихомирив волнение, он все же уговорил себя приблизиться к злосчастной бумажке и потерял дар речи. Потому что невозможно было выразить словами то, что он почувствовал в ту минуту, когда увидел свое имя среди прочих. Альфа хорошо запомнил этот момент: шок, следующую за ним радость и горячие слезы, катившиеся по лицу. Сложно было поверить, что это не сон и его действительно взяли. Но на бумаге четко значилось: «Пак Сонхва».       Чуть позже, после того, как эмоции немного схлынули, Хва перечитал список еще раз и с небольшим разочарованием отметил, что имени Чона там не было. Но зато там было ещё одно хорошо знакомое ему имя – Ким Хонджун. Именно тот омега, который ему приглянулся. У Пака на секунду перехватило дыхание. За этот день ему повезло уже во второй раз, ведь теперь у него будет повод узнать этого миловидного парнишку получше, чего в глубине души ему очень хотелось, пусть Сонхва еще этого не осознавал.       На следующий день Пак уже был в офисе и подписывал необходимые бумаги, а после его ждала встреча с составом группы и менеджером. По дороге туда он думал о том, что теперь его ожидает. В голове сразу же пронеслись слова Чхоля о том, что лидером сделают именно Сонхва. Возможно ли это? Вести за собой группу – огромная ответственность и это Хва было вряд ли по силам.       Его размышления на эту тему как-то незаметно перетекли в мысли о Хонджуне. Хрупкий с виду омега, в отличии от Пака обладал всеми лидерскими качествами, на тренировках Сонхва успел в этом убедиться. Альфа думал о том, что если бы их директор не был таким консервативным, то Джун отлично бы подошел на роль главного в группе. Но Хва, как и все остальные трейни прекрасно понимал, парень какого именно пола будет занимать эту позицию.       Дойдя наконец до места встречи, альфа нашел нужную дверь и вошел в комнату, сперва постучавшись. Другие участники уже были на месте и так увлеченно болтали, что сначала даже не заметили присутствие нового человека. Сонхва поздоровался, обратив наконец на себя внимание, и, неловко улыбнувшись, глазами стал искать место куда присесть. Свободный стул быстро обнаружился, и парень поторопился его занять. Это было как раз вовремя, потому что через секунду в кабинет зашел менеджер:       – Доброе утро, стажеры, – поприветствовал их пухлый мужчина с круглым, румяным лицом. – Хотя, какие стажеры, что уж я. Доброе утро, члены новой группы KQ Entertainment! – все парни на это обращение довольно загудели и захлопали, улыбаясь друг другу и своему менеджеру.        – Итак, мы с остальными менеджерами следили за вашей работой. И так как вы находитесь здесь, то вы должны ценить то, что из всех ребят выбрали именно вас. С сегодняшнего дня вы приняты в новую группу. Вот, ознакомьтесь с этими документами, – мужчина раздал каждому из новоиспеченных айдолов тонкую папку с большими буквами на первой странице «ATEEZ».       – Там свод правил. Ну, вы в курсе: не распространяться о своем поле, не встречаться друг с другом и фанатами, не выставлять в Интернет какие-то материалы без разрешения агентства и всё в этом духе, – мужчина покачал рукой из стороны в сторону, будто говоря о том, что такие банальные правила должны быть им известны.       – Вы всё это и без меня знаете, это уже было в ваших договорах. А теперь я бы хотел объявить позиции в группе, начнем с главного – менеджер улыбнулся во весь рот, довольно смотря на Хонджуна. Они выглядели так заговорщически, словно была у них какая-то тайна на двоих.       – Вашем лидером будет Ким Хонджун. Вы должны его слушаться, через него вы будете получать всю информацию от агентства. Хонджун будет доносить до вас сведения о расписании выступлений, концертов и фотосессий. Все ваши вопросы, пожелания и возмущения решаться будут как раз через него, – Пак, переваривший сказанное, бросил недоумевающий взгляд на счастливого Джуна.       Слова менеджера вызвали у Сонхва замешательство и… огорчение? Ким – альфа? Этот вопрос осел в голове, вынуждая Хва вновь мельком глянуть на улыбающегося лидера, украдкой рассматривая его. Наверное, это возможно, просто при первом взгляде на Хонджуна этого не скажешь. Парень явно не был типичным представителем сильного пола. Хотя Пак сразу напомнил себе, что он сам не эталон альфы, поэтому с чего он вообще сейчас так удивляется?       Если факт того, что Ким, не омега подпортил настроение, то новость о том, что Сонхва не сделали лидером, как пророчил ему Чон, совсем не вызвала у него разочарования. Выбор компании был довольно понятен для него – от Джуна за километр веяло уверенностью и упорством, в то время как голова самого Хва была полна сомнений касательно его собственных сил и возможностей.       Уже после того, как все из ребят получили свои инструкции и индивидуальное расписание тренировок и занятий, их оставили наедине, позволяя познакомиться друг с другом поближе.       Узнав, что в группе Пак будет вокалистом, а не рэпером, как он изначально думал, парень даже не расстроился особо – компании и менеджерам было виднее, в чем именно он хорош. Правда сам альфа не понимал, как его могли поставить на такую важную роль. Он не мог назвать свой певческий голос красивым и когда представлял, что их будущие фанаты будут вынуждены в песнях слушать его партии, то чувствовал себя некомфортно. Все же рэп и вокал – разные вещи и для второго определенно нужно было обладать хорошим голосом.       То, что его выбрали в группу было каким-то дьявольским везением. Вокруг Пака было столько талантливый ребят, с огромным потенциалом и способностями, но менеджеры выбрали именно его. Он был благодарен судьбе, за представившийся шанс. И пусть у парня оставались сомнения в собственных силах, Сонхва хотел показать, что он действительно достоин этого, что он может стать артистом, уверенно чувствующим себя на сцене.       Несмотря на первоначальный запал Хва, проблемы у него появились уже во время первой совместной тренировки с ребятами, на которой они должны были репетировать свой дебютный танец.       Они всей толпой были в просторной гримерке, где уже во всеоружии ожидал персонал, с кисточками и расческами наперевес.       Стилисты поработали над ними на славу. Сонхва, увидев себя в зеркале, даже не узнал свое отражение: его длинные темные пряди, закрывающие глаза, укоротили и уложили в модную прическу, а макияж сделал его бледное лицо таким выразительным и даже хищным, что Паку стало немного не по себе. Он, наверное, выглядел красиво, так как визажист восхищенно лепетала что-то о том, какая у него необычная внешность и как эти темные тени подчеркивают его глаза.       Пока Хва ждал, когда его закончат красить, он краем уха услышал, как некоторые одногруппники вовсю галдят о своих сценических костюмах. Когда очередь переодеваться дошла до Пака, тот узрел перед собой черные штаны и полупрозрачную белую рубашку с ремешками на груди и портупеей, крепившейся к ногам.       И он должен это надеть? Это кардинально отличалось от обычного гардероба парня, он в жизни такого не носил. И альфа был уверен, что, обрядившись сейчас в этот наряд, будет выглядеть как клоун. Поглядев на довольных мемберов, которым шли их костюмы, Сонхва почувствовал себя аутсайдером.       Наверное, на его лице было слишком комичное выражение, иначе объяснить то, отчего Уён так расхохотался, взглянув на него, не получалось. Пак лишь натянуто улыбнулся, продолжая смотреть на ворох ремешков портупей и полуоткрытую рубашку, не понимая, отчего стилисты хотят так его мучить.       Когда почти все ребята ушли из гримерки в зал, где должна была состояться тренировка, альфа остался сидеть на диване, чувствуя себя не в своей тарелке.       – Хён, – позвал Ёсан – единственный кто остался в гримерке вместе с Сонхва. Пак даже вздрогнул от звука чужого голоса, настолько он был погружен в свои мысли.       – Чувствую себя как-то не так, как надо, – только и произнес альфа, сжимая губы в тонкую полоску. Он вовсе не ощущал себя уверенным, каким обещал себе быть.       – Послушай, хён, – парень присел рядом на диван, укладывая правую ладонь на чужое плечо, – не все сюда пришли с мыслью, что они самые красивые и талантливые. Мы ведь все разные и нет в этом ничего плохого. Я верю в тебя и другие ребята тоже, и, мне кажется, пришла твоя очередь, поверить наконец в себя.       Чужая рука утешающе поглаживала Хва, и словно придавала сил. Ёсан оказался очень проницательным. Сонхва поднял голову, выпрямился и с искренней улыбкой поглядел на мембера.       – Спасибо тебе, я думаю ты прав, – Кан хмыкнув на это и обняв Пака, показал ему большой палец и вышел из гримерки.       Брюнет перевел дух, утирая повлажневшие глаза и поднялся на ноги, принимаясь снимать с себя безразмерный свитер. Кан прав, пришло время взять себя в руки и показать, что его не просто так взяли в группу.       Это был не последний раз, когда кто-то из парней подбадривал сомневающегося в себе Пака и тем самым вселял в него уверенность. Именно благодаря такой поддержке, которая пусть и не всегда была столь очевидна, и которая чаще состояла из дружеских подколов, Сонхва ощущал особую сплоченность и поистине семейную атмосферу внутри группы.       Когда же они дебютировали и волна фанатского обожания захлестнула их группу, то Хва, равно как и его одногруппники, ощутил небывалый душевный подъем. Их любят, их песни крутят по радио, а клипы то и дело мелькают в эфирной сетке.       Возможно парню не хватало именно этого: воочию увидеть то, что его работа оценена по достоинству. Любовь фанатов и их комплименты о голосе, внешности и даже мягком характере Сонхва, уничтожили все комплексы и заморочки, которые со школьных времен обитали в его голове. Он понял, что он – Пак Сонхва, может быть приятен публике таким, какой он есть. И что ему, для того чтобы понравится кому-то, не нужно быть тем самым «эталонным альфой», образ которого навязывается в дорамах, фильмах и рекламе.       Теперь Хва чувствовал себя куда увереннее, чем прежде, это явственно прослеживалось в его речи, жестах и выступлениях на сцене. С личной жизнью тоже стало лучше. Пак больше не стеснялся знакомиться с омегами, как правило они все были от него без ума. Особенно в постели. Да, наконец-таки Сонхва получил тот самый опыт, который так ценился среди альф. Не то, чтобы у него теперь было его очень много, но Хва к этому и не стремился, ему не нравились альфы, которые тащат себе в постель все, что движется.       С омежками Пак чаще всего знакомился через Уёна и, иногда, Сана, у которых откуда-то было невесть сколько друзей. Но, к сожалению, дальше пары встреч и, в некоторых случаях, секса дело не заходило. Почему-то никто из этих омег так и не смог произвести впечатление на Сонхва. Альфе хотелось найти себе парня, с которым ему будет комфортно общаться, того, кто будет понимать с полуслова и поддержит в любой ситуации. Хва мог бы допустить, что такого идеального совпадения у людей не бывает, если бы лично не знал человека, сочетающего в себе все то, что он хотел видеть в своей паре. Им был его одногруппник – Хонджун.       С Джуном они довольно быстро сдружились. То, что они были соседями по комнате, только поспособствовало этому. Сыграло роль и то, что Сонхва симпатизировал Киму еще со времен стажировки его интерес не угас со временем, а лишь поменял характер. Пусть лидер – альфа и романтических отношений между ними быть не может, но парень все равно очень нравился Паку как человек.       Хонджун был хорошим другом, а также отличным лидером. Но поначалу ему было трудно, Джун был довольно замкнут и мало общался с остальными. Хва хотелось приободрить парня и помочь лидеру побыстрее разобраться с его внутренними страхами. Пак хвалил его за выполненную работу, заступался за него, пытался всегда быть рядом и поддерживать. Но он понимал, что Хонджуну, как альфе, может не понравится такая его защита и опека, он ведь не ребенок и не его пара. Поэтому Сонхва старался если и помогать лидеру, то не так очевидно. Ему не хотелось, чтобы Киму было неловко перед одногруппниками, их и так уже в шутку называли «мамочкой» и «папочкой».       Хотя, честно говоря, Хва был не против своего прозвища «мамочки ATEEZ», ему это казалось очень милым, и он чувствовал свою ответственность за других мемберов. Его гордость не ущемляло то, что ему приписали исконно омежью роль, он в принципе не видел в этом ничего страшного. Наверно именно в этом Пак и отличался от своих школьных знакомых, которые бежали ломать носы шутникам, стоило бы им услышать, как их сравнили с другим полом.       Обстановка внутри их группы была довольно дружественной, а после того, как Хонджун перестал замыкаться в себе и пошел на контакт с остальными, они сплотились еще сильнее. Раньше Сонхва думал, что, возможно, те отношения между мемберами, которые демонстрируют другие группы, были наигранными и вне камер айдолы совсем не так хорошо общаются друг с другом. Но, во всяком случае, у них это было не так. И Пак быстро нашел со всеми парнями общий язык.       Одним из первых, с кем подружился Сонхва (не считая Джуна) стал Сан, который оказался довольно интересным собеседником. Сам по себе Чхве был спокойным юношей, но, когда на горизонте появлялся Уён, он загорался, как фитиль. Его лицо расплывалось в игривой улыбке, а в глазах плясали черти.       Эта парочка напоминала бенгальский огонь. Разгорающиеся между ними искры веселья заразительно влияли на всех остальных одногруппников. А вскоре стало понятно, что связывает этих двоих не просто дружба. Сначала было неловко, но уже через пару месяцев никого не смущали их перебранки, перетекающие в нежные поцелуи и объятья.       Сначала Сонхва конечно думал, что всё что происходит между ребятами – это исключительно фансервис. Но потом он случайно застал Сана и Уёна в кладовке, куда Хва направился дабы взять швабру и тряпки для предстоящей уборки.       Придерживая открытую дверь, Пак уставился на одногруппников, которые с непроницаемым видом оглядели его с ног до головы. Затем брюнет вздохнул и молча закрыл дверь, решая заняться чем-то другим.       Уничтожение микробов пришлось отложить, ибо картина того, как Сан, удерживая Чона навесу, прижимая к стене, вовсю мусолит чужую шею своими губами, надолго осталась в голове у Сонхва.       О произошедшем они не говорили. Однако с того дня Уён принялся доставать Хва, шутливо дразня его, и то и дело упрекая, что своим желанием убраться, он не дает другим строить личную жизнь.       Со своей чистоплотностью Сонхва ничего не мог поделать. Как бы он не хотел не доставать этим остальных ребят, всё-таки каждая уборка превращалась в то, что у всякого было свое задание, которое каждый (не забывая попеременно возмущаться) так или иначе выполнял.       Так как с Джуном они жили в одной комнате, лидеру приходилось больше всех терпеть заморочки Пака. Усугубляло ситуацию то, что Ким был, пожалуй, самым неряшливым мембером. Сонхва находил ему оправдание в том, что у парня слишком загруженный график из-за чего он не всегда мог принять участие в наведении чистоты. Но на самом-то деле, даже если в загруженном графике Хонджуна и появлялось свободное «окошко», то лидер тратил его на свои увлечения, полностью забывая о какой-то там уборке.       Повозникав пару раз, Сонхва махнул на это рукой и в один из дней самостоятельно принялся перебирать чужие вещи, складывая их либо в шкаф, либо в стирку, тем самым наводя в их общей комнате порядок. Забравшись под кровать Хонджуна с тряпкой, Хва выудил на свет знакомую белую пластиковую баночку, на этикетке которой значилось “А-Супрессоры”. Таблетки-подавители для альф.       У него самого были такие, но Пак прятал их в самом дальнем углу своего шкафа, помня о правилах компании, не позволявших разглашать свой пол. Пусть Сан и Уён и не следовали этим правилам, но парень не особо желал брать с них пример.       Конечно, Сонхва в глубине души всё же надеялся на существование хотя бы микроскопической вероятности того, что Хонджун на самом деле омега. Как бы он не убеждал себя в обратном, но внутри у него теплилась робкая надежда, что однажды Джун подойдет к нему и скажет: «Знаешь, Хва, ты мне нравишься и я хочу быть твоим омегой». Так глупо и наивно. Теперь же эта находка перечеркнула всё мечты Пака о развитии их отношений. Сонхва не был любителем пустых страданий, поэтому он, убрав чужие таблетки внутрь прикроватной тумбы, как ни в чем не бывало, продолжил уборку.       Как бы Пак не убеждал себя в том, что с Хонджуном им быть вместе не суждено, но сердцу не прикажешь, а постоянные выступления и шоу с тонной фансервиса, не делали жизнь альфы проще.       Чем больше проходило времени с их дебюта, тем более открытым становился каждый участник группы, и Джун был не исключением – в начале тот не особо желал обниматься или дурачиться на камеру, но сейчас Ким просто так мог полезть с нежностями к мемберам даже без направленных на него объективов.       Сонхва, прекрасно понимал, что действия лидера были исключительно дружескими или фансервисными, и старался не ассоциировать это с каким-то ответным влечением. Но на деле это оказалось слишком сложно. Невозможно было не замечать чужих взглядов и касаний, игнорировать нежные объятья, которыми его одаривал Хонджун. Если бы Пак не был по природе довольно спокойным человеком, ему бы сейчас было куда хуже, но он справлялся и стойко выдерживал все нежности со стороны Джуна, улыбаясь в ответ.       Хва давно уже следовало признать, что он просто-напросто влюбился в своего лидера. Лидера-альфу. Кому скажешь – засмеют.       Дальше – хуже.       В какой-то момент Паку стало все сложнее и сложнее сдерживать себя, его реакция на действия Кима начала выходить из-под контроля. Альфа заметил это в один из их немногочисленных выходных. Хонджун то и дело стрелял в Сонхва глазами, мило улыбался, ходил следом, мешая тем самым альфе. А после, стоило Хва сесть за стол, Джун тут же возник сзади и прижался с объятиями, трепля за волосы и щебеча о том, как много у Пака работы, и что он совершенно не отдыхает.       Сонхва как обычно хорошо держался и с улыбкой отвечал лидеру на его милости. Но стоило только ладоням парня в ласковом жесте спуститься к задней стороне шеи, массируя кожу, Хва вдруг почувствовал, как внутри всё замирает. У него почти заломило десны от желания обкусать каждый палец лидера, оставляя метки, но, крепче сжав челюсти, альфа перевел дух успокаивая себя тем, что Джун скоро от него отстанет.       Но, как говорится, у судьбы свои планы, и с того момента Хонджун принялся осаждать Пака вниманием чуть ли не каждый день. Что это было такое Сонхва даже не догадывался и, честно говоря, не хотел знать ответ на этот вопрос. Лидер был чертовски мил с ним, и это только сильнее разбивало альфе сердце – они все равно не смогут быть вместе. Паку оставалось надеяться, что внезапная любвеобильность Хонджуна скоро пройдет, потому что оттолкнуть Кима самостоятельно он ни за что не смог бы. Начинало казаться, что парень решил брать его измором и это не могло не напрягать.       Как же тогда Сонхва будет скрывать свои чувства, когда человек, который ему нравится, вовсю ластится к нему? Правильно – никак.