***
Братья сидели на кухне, пили горячий ягодный час с лимоном и обсуждали сегодняшнюю встречу Рона и Виктора, да и всю эту ситуацию в целом. Рон не привык вываливать все свои переживания на друзей или родню, но сейчас он изливал душу Чарли, который на удивление слушал его максимально внимательно. Парень всё говорил и говорил, периодически он по привычке тараторил и запинался, боясь, что его перебьют, да и так можно было быстрее перескочить «стыдливые» моменты. Когда младший Уизли упомянув про их объятия перед тем, как они разошлись, и одним махом допил свой чай, Чарли тут же заботливо налил ему ещё и похлопал брата по плечу в знак поддержки. — Это было так… Не знаю, искренне и чувственно. Это всё слишком для меня. — изнеможенным голосом буркнул парень, опуская взгляд в кружку, словно надеясь, что там резко высветятся ответы на терзающие его вопросы, — Да и всё это как-то неправильно. — А что неправильного? Тебя смущает, что вы оба парни? — Чарли придвинулся чуть ближе к брату, ожидая ответа. — Да. Это же… странно? Мне так кажется. — Рон не мог поверить, что они с Чарли открыто обсуждают нечто настолько смущающее, более того, он по сути признал, что Виктор ему нравится. Всё было бы проще, если бы объект его воздыханий был девушкой, но судьба никогда не любила Рона Уизли. Постоянная угроза лишиться жизни, умение позориться при любом удобном случае и влюблённость в парня… Может ли быть хуже? Чарли же не спешил продолжить разговор, мужчина старательно подбирал нужные слова. Он видел, как сильно волнуется Рон, это было сложно не заметить, ведь последние минут 20 тот неосознанно мнëт край скатерти, да и голос у него заметно дрожал. В глубине души Чарли винил себя в том, что его младший брат тащит на себе столько всего. Нет, конечно, семья у них большая, весëлая, яркая, но порой мужчине казалось, что Рональда все сносят в сторону, обесценивают его старания на фоне остальных детей. Жаль, что только с возрастом Чарли начал понимать, что их семья далеко не эталон. — Как по мне, в этом нет ничего такого. Если у тебя к Виктору чувства, то вряд ли это ошибка природы и что-то странное. Ты мне лучше вот что скажи, а ты уверен, что ты не идеализируешь его? Фанатам это свойственно. — Я не уверен, но чем больше мы общаемся, тем заметнее, как сильно разнится образ Виктора и он настоящий. И мне это очень нравится. — на губах юноши появилась едва заметная, наверняка выглядящая влюблённой со стороны улыбка, — Он всегда был в моих глазах холодным, пробивным человеком, я даже представлял его немного глуповатым, но Виктор вовсе не такой. Чарли не сдержал беззлобного смешка, сейчас его брат казался ему героем уж очень сопливой, любовной постановки, не хватало только томного вздоха и мечтательного взгляда, направленного в потолок. Рон заметил эту немного обидную для себя реакцию, но в итоге и сам хихикнул, представляя, как глупо он смотрится сейчас. — Ты влюбился по уши, приятель. Это факт. — метко подытожил старший Уизли, откинувшись на спинку стула. — И не говори… Что мне теперь с этим делать? — Признаться ему? От такой идеи гриффиндорец чуть не выронил посуду на пол, но в последний момент сумел сдержать. О, нет, нет, нет! Так Рон точно поступать не должен, это путь в никуда. Парень судорожно убрал чашки в раковину, чтобы уж точно их не разбить, а сам задумался, а какой бы была сцена его признания. От зашкаливающей неловкости сие действа мир бы просто схлопнулся? Виктор бы назвал его идиотом и попросил больше к нему не подходить? А может Уизли по среди пламенной речи сбила бы с ног почтовая сова? С его уровнем удачи, неуправляемая сова, врезавшаяся в него, это ещë щадящий вариант. Шанс того, что Крам ответит ему взаимностью, Рон и не думал рассматривать. Блистательный ловец, красавец, искусный и сильный маг вряд ли выберет такого, как Уизли. — Я об этом даже думать не хочу! Может лучше уехать и… — И кусать локти всю оставшуюся жизнь, поскольку ты всегда будешь корить себя за то, что сбежал от своих чувств и даже не попытался быть с тем, кто тебе так сильно нравится. — закончил вместо Рона Чарли, вздыхая, — Прости, что перебиваю. Выбор в любом случае за тобой, но подумай, что такого страшного случится, если он тебе откажет? На веснушчатом лице отразилась глубокая задумчивость, юноша крайне забавно нахмурился, а между бровями появились складочки, которые так и хотелось разгладить. Рон и сам понимал, что либо он признается, тогда варианта два — отказ или ответное признание, либо он может промолчать, они с Виктором прекратят общаться и шанса у Уизли не будет, ведь общаться как друзья парню будет не по силам. Гриффиндорец не стал отвечать, он отвернулся к раковине и принялся сосредоточенно споласкивать чашки. Чарли на это лишь тихо вздохнул, встал из-за стола и, пожелав брату спокойной ночи, удалился. Нет, ночь у Рона явно будет не очень спокойной. Ему стоит как следует обдумать… вообще всë!***
С наступлением утра появилась и некая ясность. Завтра они с Виктором должны будут ещë раз встретиться, а значит можно хотя бы попытаться и выяснить у Виктора, с нравятся ли ему вообще парни. Конечно, Рон не был уверен, что в последний момент он не струсит и не съедет с темы, но сейчас парень был заряжен уверенностью и энергией, которую теперь надо куда-то девать. Чарли рано утром ушëл на работу и теперь дом был предоставлен одному только младшему Уизли. Он пытался почитать книгу, какую-то точно он забыл почти сразу, как начал вникать в суть написанного. Название мгновенно вылетело из головы, а буквы, слова и строки смешивались в одну безликую массу, Рон старательно перечитывал одну и ту же строчку по несколько раз, но в итоге понял, что ему сейчас нужно что-то поактивнее. Прошёл всего час, а парень уже успел вымыть немногочисленную посуду, протереть пыль и подмести пол. Всë это можно было сделать при помощи пары заклинаний, но энергия настолько хлестала через край, что Рону было жизненно необходимо занять чем-нибудь руки. Идеи, чем бы себя отвлечь, закончились довольно скоро, ведь его брат был довольно чистоплотным и по мере возможности ухаживал за своим жилищем. Маясь от тоски, Уизли решил прошвырнуться по городу, прикупить что-нибудь вкусненькое и присмотреть одежду на завтра. Если уж Рональд решился на потуги к признанию, то надо выглядеть хорошо. Парень наспех собрался, выскочил в коридор и выбежал на улицу, на ходу обувая старенькие кеды. На улице стояла лёгкая жара, от адского пекла прохожих спасали пузатые облака, которые словно неповоротливые, сытые бегемоты, лениво ползли по небу, однако, стоило пушистым гигантам немного разойтись, как находиться на улице стало проблематично. Рон боялся, что через час-два асфальт будет напоминать раскалённую сковородку и потому поспешил на поиски близлежащего кафе. Гриффиндорец торопливо перебирал ногами, походя на кошку, услышавшую шелест пакетика с любимым кормом и спешащую побыстрее получить вкусняшку, и очень скоро бегающий от нетерпения взгляд наткнулся на вывеску кафе. Рональд даже не успел прочитать название заведения, мгновенно юркнув внутрь и усевшись за свободный столик. Шло время мучительно медленно, казалось, что стрелки часов упорно не хотели исполнять свою функцию и ползли по циферблату со скоростью улитки, минуло ещё два часа, а Рон всё ждал, когда же жара немного спадёт, но удача пока что ему не улыбнулась. Запихивая в рот очередную ложечку малинового мороженного, парень пытался не думать о самой главной причине своих волнений и головной боли. Виктор Крам. Долго игнорировать этого огромного слона в комично маленькой для такого зверя посудной лавочке юноша не смог, поэтому ему пришлось всё же в сотый раз прогонять одни и те же мысли. «Так, Рон, главное не смей себя обнадёживать, — словно мантру повторял эти слова Уизли уже в пятый раз за последние десять минут, — У него таких фанатов вагон и маленькая тележка. Ты… признаешься и потом, получив отказ, сможешь выдохнуть и отпустить ситуацию.» Рональд солгал бы, если бы сказал, что ему не хотелось бы получить взаимность от буквально идеального с точки зрения парня мужчины, но Уизли явно не понимал, а что ему делать, если это желание исполниться. Они слишком разные, Рон был скромным, возможно даже чрезмерно скромным, пугливым, выделяющимся лишь своими талантливыми, именитыми друзьями любителем квиддича и шахмат, а Виктор сильным, не обделённым вниманием спортсменом, обладавшим притягательной харизмой, жителя холодной страны. Раньше гриффиндорец думал, что этот человек был холодной скалой, одиноким утёсом, фигура болгарина была окутана для фанатов неким мрачным, суровом ореолом, но Крам сумел показать совсем другую свою сторону. Умелый слушатель, улыбчивый, добрый парень с поразительно мягким характером для такой величественной, не самой на первой взгляд дружелюбной внешности. Признаться самому себе в том, что Виктор нравился ему всё сильнее и сильнее с каждым разом, как его образ возникал в разуме, Уизли смог лишь ещё через полчаса раздумий. Из крепкой хватки однотипных мыслей юношу вырвал тихий, мелодичных стук капель о стекло. Начался дождь. Он деликатно барабанил в окно, постепенно остужал разгорячённую жарой землю и приносил с собой блаженную прохладу. Рон повернул голову и отчётливо ощутил желание выбросить из головы все и пробежаться под дождём. Уизли редко делал нечто такое, ведь можно легко простудиться, но почему бы и нет? Наскоро расплатившись, парень выбежал на улицу, с удовольствием втянув запах мокрого асфальта и дождевой влаги, морщась от крупных капель, падавших ему на лицо и рыжие волосы. «Как же приятно…» — Рон запрокинул голову, любуясь угрюмыми, серыми тучами, чернеющими прямо на глазах. Через плотное полотно грозовых облаков выглядывало солнце, редкие лучи дотягивались до земли. Глядя на это и чувствуя, как мурашки бегут по коже от приятной прохлады, Рональд от чего-то был уверен, что завтра его ждёт чудесный день.***
Утром следующего для Рон проснулся неприлично рано, стрелки часов только-только переползли за семь часов утра. Все сомнения и страхи покинули Уизли ещё вчера, сейчас он старательно, с концентрацией воздушного гимнаста во время хождения по канату, колдовал над завтраком. В неугомонную рыжую голову взбрела идея приготовить блины и дабы это не закончилось пожаром, парень не смел отвлекаться ни на секунду. Навыки готовки у гриффиндорца оставляли желать лучшего, поэтому в данный момент он усиленно пытался «разбить» комочки в тесте, что с горем пополам всё же дало свои плоды и скоро во всём доме воцарились ароматные запахи. На заранее подготовленной тарелке постепенно росла стопка блинчиков, от которых шёл лёгкий пар. — Доброе утро, Рон. — сонно зевая буркнул Чарли, потирая глаза руками, — М-м-м, пахнет очень вкусно. С чего ты вдруг решил запариться с блинами? — Не знаю, настроение хорошее. — младший Уизли пожал плечами, отправляя очередной блин на тарелку. — О, борода Мерлина, отвернись, иначе я ослепну. — парень рассмеялся, подходя к брату и хватая с тарелки горячее лакомство, дуя на него, — Ты прямо-таки сияешь! Всё же решил поговорить с Виктором и признаться ему в своих чувствах? — Что-то вроде этого. Знаешь, ты был полностью прав, мне стоит хотя бы попробовать. Не превратит ли же он меня в слизня! — Нет, но если это случится, я куплю тебе самую дорогую и красивую банку. — хохотнул Чарли, взяв с сушилки тарелку и наложил себе блинов. Рон не стал на это отвечать, он молча выключил плиту и водрузил тарелку с лакомством на центр небольшого стола, застеленного багровой скатертью. Братья принялись за еду, параллельно обмениваясь планами на день, пока по кухне вальсировали метла и тряпка, приводящие жилище в порядок. За приятным диалогов время летело незаметно, Чарли даже не сразу обратил внимание на то, что ему уже было пора убегать на работу. — Давай, Ронни, до вечера! Расскажешь потом, как всё прошло. Если я приду, а тебя нет, то буду автоматически считать, что у тебя просто прекрасный вечер! От такого напутствия парень густо покраснел, поджав губы. От таких шуток гриффиндорцу было не по себе, но его уверенности это не вредило. До встречи с Виктором оставалось ещё очень много времени, но Рон решил себя занять подготовкой, желая выглядеть, как можно лучше и красивее.***
19:00. Рональд стоял возле всё того же бара, что и позавчера, Виктор немного задерживался, но парень старался не волноваться и настраивал себя на позитивный лад. Не прошло и пяти минут, как гриффиндорец заметил в далике спешащего к нему Крама, сразу после этого пришло облегчение. Рон не сумел вчера найти что-нибудь подходящее для себя в магазине, поэтому он нагло залез в шкаф старшего брата и надел уже полюбившуюся ему красную клетчатую рубашку и мягкие, кофейного цвета брюки, образ портили только потрёпанные кеды. — Привет, Рон. Прости, что задержался, давно ждёшь? — с виноватой улыбкой поздоровался болгарин. — Привет! Нет-нет, всё хорошо, я тут совсем недавно. — это была откровенная ложь, юноша стоял у бара последние сорок минут, настолько сильно он боялся опоздать, — Идём? Парни неспешно зашли уже в облюбованное ими помещение, сегодня тут работал тот же бармен, что и в прошлый их визит. Сотрудник приветливо им помахал и принял заказ на две кружки сливочного пива, обещая принести им выпивку к столику. Приятели уселись всё в том же месте, что и в прошлый раз, что почему-то предавало Уизли уверенности. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть. — добродушно начал Виктор, разглядывая Рона. — Взаимно, я, честно признать, скучал. Мне кажется, что я уже слишком привык к тебе. — предельно честно ответил юноша, чуть поджав губы. Сегодня он решил говорить, как можно искреннее, если конечно, он не растеряет всю свою храбрость. — Оу, правда? — ловец одарил Рона необычайно светлой, широкой улыбкой. Парни начали дежурное обсуждение событий двух прошедших дней, попивая сливочное пиво, но сейчас гриффиндорец хотел обсуждать совсем не погоду и планы на следующий день, а поговорить о чём-то более личном и интересном. Благо немного алкоголя сыграло свою роль и скоро они вновь заговорили про злополучный Турнир трёх волшебников и школьные годы в целом. — Слушай, а можно странный вопрос? — деликатно поинтересовался Уизли, поправив огненно рыжие волосы. — Конечно, спрашивай. — Виктор был уже достаточно поддатым благодаря спиртному, поэтому охотно был готов к любому вопросу. — Как твой фанат, я обязан спросить. Какой у тебя патронус? Ловец от такого вопроса внезапно немного помрачнел, в его взгляде не было злости или раздражения, скорее лёгкая тоска. Крам спрятал пропавшую улыбку в кружке сливочного пива, делая пару размашистых глотков. — Для того, чтобы вызвать патронус, нужны яркие, положительные воспоминания, а у меня таких особо нет. Я по своей натуре человек очень сдержанный, да и воспитание у меня было очень строгое. Нет, хорошего в моей жизни много, но для патронуса этого мало. Неловкое молчание пронзало обоих острыми иглами, Рон боялся заговорить вновь, а болгарину было нечего добавить. От этой холодной, мучительной атмосферы хотелось убежать и гриффиндорец быстро метнулся, чтобы заказать им чего-нибудь покрепче. Первым ему на глаза попались эль, поэтому именно его парень и попросил. Вернувшись к их столу, Уизли поставил на стол бутылку и в этот раз сел не напротив, а рядом со своим собеседником. — Прости, я не хотел тебя задеть. — Не извиняйся, Рон, ты явно в этом не виноват, но давай поговорим о более приятных вещах. — Виктор натянул на лицо слабую улыбку и вовсе не протестовал из-за смены их посадки, — Теперь моя очередь задавать странные вопросы. Вы с Гермионой пара? Просто мне казалось, что она тебе симпатизирует, судя по тому, как часто она о тебе говорила в письмах. На веснушчатых щеках вспыхнуло пламя румянца от этих слов, Рональд и впрямь раньше думал о Гермионе, как о возможной девушке, но в определённый момент вовсе забыл об этой идее, сам не понимая почему. Теперь он знал из-за чего, а вернее из-за кого, он больше не думал о подруге в таком плане. — Мы не встречаемся, мне нравится совсем другой человек. — смущённо буркнул юноша, открыв бутылку выпивки, — Я могу тебе довериться? Крам, предвкушая на редкость интересное откровение, придвинулся ближе к своему собеседнику и молча кивнул, словно боясь спугнуть и без того не самого отважного Уизли. Рон сглотнул, отчётливо ощущая, как сердце отчаянно стучало, рвалось наружу и заглушая его собственные мысли. — Это парень. Я возможно какой-то больной, но я не чувствую, что это как-то неправильно. — выпалил на одном дыхании гриффиндорец, стараясь не смотреть в чужие глаза. Виктор молчал и Рону совсем не хотел знать подбирает ли он нужные слова или же просто думает, как он вообще общается с таким человеком. Сгорая от смеси стыда и страха, обливаясь холодным потом и нервно терзая свою нижнюю губу бесчисленными укусами, он услышал ужасно робкое: — Эй, Рон, посмотри на меня. Уизли боялся смотреть на ловца. Вдруг в его взгляде будет отвращение и пренебрежение или ещё хуже, узреть во взгляде Крама понимание того, что именно нравился незадачливому гриффиндорцу. Поколебавших пару секунд, юноша резко выдохнул, словно собираясь взглядом опустошить стакан джина, и всё же взглянул на своего собеседника. — С тобой всё в полном порядке, Рон. Уж мне ты точно можешь верить. Мне очень приятно, что ты доверил мне что-то настолько личное. — реакция Виктора была невероятно спокойной, его успокаивающий тон действовал на Рона самым лучшим образом, но от чего-то ему не давала покоя неосторожная, а может и намеренно брошенная фраза: «уж мне ты точно можешь верить». Неужели?.. Нет-нет-нет, такого быть не могло! Как всё могло так совпасть. — А ты что… Чтоб меня!.. Не знаю, как такое спросить. — язык заплетался, а мысли упорно не желали приобретать ясные очертания без всякого участия алкоголя, от того Уизли понадеялся, что Крам его и сам поймёт. — Мне не стоит этого говорить, но да, ты прав. Мне нравятся и парни, и девушки. Без понятия, как это называть, у маглов надо спросить, они в этом плане больше нас разбираются. — было видно, что Виктор тоже смущён до предела, но во взгляде карих глаз читалось облегчения. «Я первый, кому он это сказал?.. Может у меня есть хоть какой-то шанс. Он вряд ли бы доверил такую информацию тому, уто ему безразличен.» — гонял в своём разуме слабые размышления Рон, пытаясь унять частое биение сердца.***
Теперь они могли говорить более открыто, постепенно осушая бутылку спиртного, не прошло и часа, как оба парня избавились от связавшей их по рукам и ногам неловкости. Уизли то и дело опускал взгляд на чужие губы, которые так и хотелось поцеловать. Ещё пару дней назад он бы и не подумал о такой наглости и непристойности, но сейчас он мог признаться себе в том, как сильно ему хотелось прижаться к губам Виктора, но остаток здравого рассудка не давал ему это сделать. Как только алкоголь у собеседников закончился, они коллективно решили уходить. Ловец решил поступить по-джентельменски и решил заплатить за всё ими выпитое, на что Рон не сдержал театрального хихиканья, прикрывая лицо невидимым веером. Юноши вышли на свежий воздух, вернее спокойно вышел Виктор, а вот гриффиндорца ему пришлось придерживать, чтобы тот не расквасил нос о ступеньки бара. Уизли был в состоянии говорить и идти, но уже слабо контролировал свои действия. — У-у-у, дружище, да ты совсем плох… — посмеиваясь протянул болгарин, смотря на довольно улыбающегося Рональда. — Может у меня останешься? Я на диване лягу, а тебе кровать уступлю. — Звучит довольно заманчиво. — старательно стараясь говорить максимально внятно буркнул Рон, — Давай! Не хочу, чтобы брат меня видел… во-о-от таким. Сказано — сделано. Парни едва шатаясь шли вдоль низких домиков, направляясь к съёмной квартире Виктора. Гриффиндорец слабо запомнил дорогу, он помнил, как они переговаривались, шутили, что-то бурно обсуждали и очнулся Уизли только, когда Крам возился с замком квартиры. Наконец дверь поддалась и они ввалились внутрь, смеясь и сдавленно хихикая. Ловец галантно протянул Рональду руку, чтобы тот смог спокойно разутся и не свалиться в процессе. Рон лениво стащил с себя обувь и поднял взгляд на Крама, замирая, словно каменное изваяние. Их взгляды встретились и в тот момент каждый из них понимал, что сейчас случится, нужна была лишь маленькая искра, пара мгновений ожидания, один неосторожный вздох. Рон резко поддался вперёд и прильнул у чужим губам, неумело целуя ловца. Уизли крепко зажмурился ожидая пощёчины или удара и сгорая от ядреного коктейля из счастья, трепета, ужаса и восторга. Секунда. Две. Три. Руки болгарина опускаются на талию Ронаи тот получает то, чего не ожидал от слова совсем. Ему отвечают.