Один на двоих

Взрыв. Разрушение. Пустота. Три слова, не вызывающие в душе адекватного человека ничего, кроме тревоги, распространяющейся в форме гриба по всему телу, не упуская даже самых труднодоступных мест, отравляя своими токсинами каждое по-своему, но беспрецедентно вызывая животный страх и желание укрыться в каком-нибудь безопасном месте. Сложно поверить в то, что существует как минимум один человек, мурашки по телу которого вызваны далеко не ужасом, а скорее сладким, тягучим, как горячая карамель, возбуждением. И это возбуждение, сжимаясь и сокращаясь, в процессе эволюционирует в настоящий оргазм. Фетиши у всех разные. Довольно часто Сонхва вёл полемику с самим собой о том, как просто живётся людям, легко возбуждающимся от вида стоп в различном состоянии, от вида маленьких девочек и глупого желания вкусить их запретный плод, от жёстких игр, построенных в основном на унижениях и слепом подчинении. Глядя в окно наземного поезда метро, он провожал расфокусированным взглядом мелькающие деревья, крыши, идущих куда-то людей. И среди этих размытых образов четко он видел лишь один - образ молотового, темноволосого парня, сидящего у окна в наушниках, ковыряющего большим пальцем кутикулу указательного. Подняв взгляд с отражения своих рук на слегка потрескавшиеся от сухости губы, Сонхва вспомнил о том, как пробовал касаться ими ухоженных пальчиков с красивым педикюром, покусывая зашлифованную кожу зубами, словно стараясь раскусить этот кинк, его суть и постараться прочувствовать его обворожительное свойство на себе. Затем его взгляд поднялся выше, задерживаясь на кончике носа, который едва касался стекла, и тогда его память, как по запросу в гугле, выдала подходящие картинки из прошлого о том, как этим носом его вжимала между своих ног довольно пышная дама, которая в конвульсиях от удовольствия, едва ли не лишила несчастного искателя себя части волос. И это был, пожалуй, один из самых неудачных опытов в жизни Сонхва, надолго оставивший на лице парня след с довольно характерным запахом чего-то протухшего, и ставший причиной, по которой несчастный потратил остаток вечера на душ. Но затем он встретился взглядом с глазами своего отражения, спускаясь по тоннелю чёрных зрачков, практически сливавшихся с темно-коричневой радужкой, по запутанному лабиринту к своей душе. Зная куда идти, Сонхва довольно быстро разобрался в мрачных витиеватых закоулках, добираясь наощупь до своего истинного удовольствия. Больше всего на свете он любил рушить чужие жизни. Ему нравилось завлекать, придумывать новый план превращения чьей-то жизни в руины, растоптать в пыль чьи-то желания и амбиции, оставив на всем этом роспись из собственной кончи. И от этих тёплых мыслей и невольно наплывших воспоминаний, лицо Сонхва снова приобрело типичный ему самодовольный, удовлетворённый вид. Он даже почувствовал легкое возбуждение. Такое состояние было довольно характерно парню, ехавшему на очередную встречу с потенциальной жертвой. Его интересовала далеко не обстановка, не еда, не деньги и даже не сама жертва, он мечтал скорее подпитать свои больные фантазии, удовлетворить их разъедающий изнутри аппетит. Но нельзя совсем лишить жертву какой бы то ни было ценности. Естественно она имела значение, подобное красивой сервировке стола или еде, украшенной и живописно разложенной на тарелке. Всё это очень влияло на силу желания. Чем интереснее случай, тем сложнее подход и тем вкуснее потом вкушать плод своих стараний. Оттого сейчас желание Сохнва от нетерпения сжималось в спазмах, охватывающих всё тело, ведь эта жертва была для него особенно экзотической закуской. Он наблюдал за ним очень долго. Настолько долго, что даже не сразу обратил на него внимание как на потенциальную жертву. Скорее интерес этой особе придал обширный опыт Сонхва. За его спиной множество сломанных и брошенных людей с совершенно различными историями: кто-то был ярым карьеристом, кто-то отпетым романтиком, были и заядлые домоседы, мечтающие о доме с традиционным укладом семьи, домашним очагом и прочими глупостями. На его пути встречались даже очень религиозные люди, посвятившие себя Богу или только идущие к этому. Все они, несмотря на свои различия, закончили одинаково. Но этот экземпляр был особенным. Без амбиций, без желания жить, без каких-либо целей, с грустными, потухшими глазами. Он сам сделал это с собой без помощи Сонхва, не любившего играть одними и теми же игрушками дважды, отчего и стал для него мишенью, ведь парня очень заинтересовало: сможет ли он сломать то, что уже и так сломано? И Сонхва определенно не прогадал. Этот случай оказался одним из самых интересных в его жизни. Трудности начались ещё со знакомства. Выяснить имя незнакомца оказалось довольно тяжело. Зато потом..после произнесения довольно простого и короткого имени Сана, во рту разливалось сладкое послевкусие постепенно переходящего в приятную терпкость. Не испытывав такого раньше, Сонхва начал терять голову от желания заполучить Сана в свою коллекцию. Он был абсолютно уверен в своих силах и ни капельки не сомневался даже в моментах, когда Сану не давал ему и малейшего повода рассчитывать на успех, воспринимая все эти сложности скорее как приправу, лучше раскрывающую вкус блюда своим пленяющим ароматом. Тёмная сторона Сонхва приходила в экстаз от того, как тяжело было понять и раскусить этого человека. Порой казалось, что чем больше ты к нему приближаешься, тем сильнее ты отдаляешься от него. На ум приходили сравнения, связанные исключительно с морем: такой же глубокий, непокорный, непостижимый, манящий...Думая поначалу, что, играя на берегу с, казалось бы, безобидными морскими барашками солёной воды, с ним ничего не случится, Сонхва не заметил, как оказался далеко-далеко от берега, беспрестанно двигая руками и ногами лишь бы удержать своё тело на поверхности, но, несмотря на свои старания, всё же проигрывал силам природы. Каждая победа даже самая маленькая радовала Сонхва так, что тот порой не в силах сдержать эмоций начинал выражать их физически. И когда на его телефоне появилось уведомление с утвердительным ответом Сана на предложение поужинать у Сонхва, парень подскочил с кровати, хватаясь руками за голову, в его глазах потемнело, а все внешние шумы были заглушены ударами сердца. Не сразу поверив увиденному, парень пару раз проверил переписку и, наконец-то убедившись странно замахал руками и поджал губы, закатывая глаза. Сейчас он уже ехал в метро, предвкушая прекрасный вечер. Ужин для его фантазии, которая так давно голодала в ожидании деликатеса в виде Сана. В голове было множество вариантов развития событий, рецептов, которые помогут разрушить будущее Сана особенно вкусно. Например, его можно было спровоцировать на какой-нибудь конфликт, придав этому вечеру пикантной остринки, подобной перуанскому перцу. А можно было сделать этот ужин сладким, заставив Сану поверить в то, что между ними может быть что-то невообразимо прекрасное, тёплое и всеми любимое, как чашечка горячего латте с корицей в отвратительно приторной домашней кружке с каким-то уродливым оленем на фоне деревьев припорошенных снегом. Перебирая различные варианты рецептов для этого вечера в своей голове, Сонхва уже подобрался к одной из квартир, купленных для таких встреч, вместе с бумажным пакетом доверху забитым едой в картонных коробочках и парой бутылок соджу. Нужно было успеть немного прибраться, создать образ жилой квартиры, ведь со всеми этими попытками заполучить Сана, Сонхва и не помнил, когда в последний раз появлялся здесь. Приготовления тянулись мучительно долго. Желания отводить глаза от часов было всё меньше, а стрелка, будто заигравшись с Сонхва в гляделки, отказывалась двигаться не то что быстрее, казалось, и вовсе забила на свою работу. Но наконец-то раздался звонок в дверь, превращая звуковые волны в ощутимые только для Сонхва вибрации, через уши проникающие внутрь и ласкающие его тело до появления мурашек. Прикрыв на секунду глаза, парень позволил себе насладиться этим моментом, выдержал пару секунд, чтобы окончательно собраться с духом и только после открыл дверь. Вместе с порывом холодного воздуха из подъезда Сонхва почувствовал восхитительный аромат Сана - запах дорогих кубинских сигарет, после которых губы ещё некоторое время остаются сладкими, смешанный с ароматом терпкого мужского парфюма. Вдохнув побольше этого запаха, Сонхва не скрывая своего нетерпения, горящими глазами посмотрел на парня, в его прекрасные печальные глаза, в которых не читалось абсолютно никакой заинтересованности этим миром, глаза человека, которому дали прочитать концовку от книги под названием «Жизнь» и явно разочаровавшимся в ней. И этот взгляд был всем самым сексуальным и желанным для Сонхва. Дверь закрылась, капкан захлопнулся, оставляя жертве часы мучений, боли и страданий. Окрылённый удачным уловом палач притворялся любезным хозяином, бегающим вокруг своего гостя. Решив сделать этот вечер более экзотическим Сонхва решил подсыпать наркотик не только своей жертве, но и тоже выпить таблеточку. Добавив в соджу тапиоку парень был абсолютно уверен, что сану даже и не заметит, как проглотит вместе с мягкими сладкими шариками две маленькие таблетки чуть меньшего размера, но похожей формы. Он старался не смотреть на стакан парня, чтобы не вызывать лишних подозрений, к счастью, вещей, на которые можно перевести своё внимание, было много. Так, он долго не мог прекратить любоваться длинными изящными пальцами, щедро украшенными серебряными кольцами и чёрным лаком, между которыми была зажата тлеющая сигарета, при смешивании с парфюмом и запахом еды превратившаяся в ароматную благовонию. Не меньше завораживало то, как Сан говорил, тихий и спокойный, приятно окутывающий, как халат из дорогого бархата, голос, плавно двигающиеся губы, уголки которых были слегка опущены вниз, аккуратные, даже скорее сдержанные жесты. Стакан постепенно опустел и, заметив это, глаза Сонхва заблестели как-то по-особенному. - Сан..как ты относишься к наркотикам? Пробовал когда-нибудь? - с трудом сдерживая довольную ухмылку, спросил Сонхва, внимательно наблюдая за выражением лица парня, стараясь заметить даже самые незначительные изменения. Сан отвёл взгляд в сторону, чтобы подумать над ответом, после чего пожал плечами. - Пару раз я пробовал травку, но это было очень давно. Может быть когда-нибудь я бы и решил попробовать что-нибудь серьёзнее. - Сан как обычно оставил свою фразу чопорно завершённой, не усложнённой встречным вопросом своему собеседнику. Уже не сдерживая самодовольной улыбки победителя, Сонхва вытащил одну таблетку из своего кармана и, театрально вздохнув, подпёр голову рукой, крутя ту между пальцев перед своим лицом, внимательно рассматривая. - Как жаль, я как раз хотел узнать у тебя не знаешь ли ты, что это за таблетка и как она работает... - переведя взгляд на Сана, Сонхва провёл языком по кромке верхних зубов, растягивая губы в улыбке. - Ну, ничего. Сейчас мы оба узнаем, ведь две такие таблетки были на дне твоего стакана. На этом месте Сонхва пристально вглядывался в глаза Сана, стараясь увидеть в них страх и испуг, но вместо этого ему пришлось резко отодвинуться и испуганно опустить взгляд на пол, по которому растекалась горячая лужа рвоты. Затем он медленно перевёл шокированный взгляд на парня ещё пока не осознавая, что весь его план провалился. Сан с игривой улыбкой и огоньком в глазах вытер вязкую слюну, хрустальными нитками протягивавшуюся от уголков его губ к характерно пахнувшей луже на полу, следы которой остались даже на темных брюках виновного, в глазах слегка покрасневших от натуги и слезящихся по той же причине словно отражение утреннего лучика солнца промелькнуло озорство присущее богу нордической мифологии. - Не ожидал, псина? Сейчас я найду в этом рагу то, что принадлежит тебе и заставлю тебя сожрать, не позволив даже запить. Окончательно окоченевшее тело Сонхва отказывалось осознавать происходящее и как-то реагировать. Растерянным взглядом он смотрел то на блевотину, то на Сана, не зная, чему удивляться больше: самой ситуации или же вдруг воскреснувшему от оков безжизненной меланхолии и депрессии взгляду парня. - Ты не слышал меня, уёбок? После этих слов Сан поднялся, делая это действие одновременно и резким и грациозным, приблизился к выбитому из колеи вечного успеха и самоуверенности Сонхва, затем схватил его за волосы и, сильно сжав их в кулак, бросил парня на пол, случайно выдрав ему несколько волосков, запутавшихся в кольцах. Издав какой-то непонятный звук, Сонхва зажмурился, выставляя руки вперёд, но это не особо спасло положение: ударившиеся о склизкий из-за рвоты пол ладони поехали в разные стороны и парень приземлился в мерзкую лужу щекой. К горлу подкатил ком, который Сонхва каким-то чудом успел проглотить. Он уже стал пытаться подняться, как из его рта снова вырвался тихий вопль боли, вызванный ботинком Сана, которым он плотнее припечатал его лицом к полу. - Я ещё не давал тебе команды встать. Я сказал тебе жрать то, что ты заслужил. - Ты что совс.. Не успел Сонхва и возразить, как парень сильнее надавил подошвой на его лицо, заставляя его сморщиться и в очередной раз прокричать что-то невнятное. Он пытался сопротивляться, но, во-первых, находился не в самом выигрышном положении, а, во-вторых, его руки скользили по полу, не давая сделать ровным счетом ничего. Тем временем терпение Сану заканчивалось. Осыпать Сонхва угрозами надоедало и в итоге лежащий на полу парень мог услышать следующее: сначала тихий скрежет и звон метана - открывающийся замок -, а после разрезающий воздух свист ремня, вытянутого из джинс. Сложив его вдвое, Сан чуть повернулся и с размаху ударил Сонхва по спине, что заставило его зажмуриться и в очередной раз громко закричать. - Не беси меня, сука, я сказал тебе жрать! Раздражённым голосом повторил Сан и для профилактики нанёс ещё один удар ремнём. Его когда-то безжизненный голос сейчас был переполнен эмоциями, властью и ужасом, обвивающим шею парня и плавно, но так сильно сжимающим горло не пропуская кислород, щипая глаза. Сонхва с красным и мокрым от слез и рвоты лицом, всхлипами хватал воздух, после чего тяжело сглотнул, зажмурился и дрожа от неприязни стал слизывать всё, что было на полу. Сан с усмешкой наблюдал за этим свысока иногда чуть сильнее нажимая на лицо парня ногой, иногда чуть толкая его голову в сторону, где пол ещё не был чист, и каждый раз, когда Сонхва издавал какой-то чуть более громкий всхлип или отрыжку от попыток подавить подступающую к горлу рвоту, наносил удар ремнём по его спине, подмечая, благодаря порвавшейся ткани, красноту кожи. Играя в победителя, Сонхва не заметил, как в какой-то момент спокойное и безобидное море почернело, солнце затянулось тучами и начался шторм, в волнах которого он сейчас погибал. Когда пол был чист, Сан перевернул парня на спину и сел верху, прижимая его руки за запястья к полу за головой Сонхва. Жадный до деталей взгляд Сана был сконцентрирован на красном, мокром лице, испуганных глазах, из которых текли слезы, скатываясь по вискам к ушам, приоткрытый рот с блестящими дрожащими губами, которыми парень переодически хватал воздух, явно не в состоянии говорить. - Ты думал, что ты такой крутой, да? Умнее всех, вершитель судеб, возомнил, что в твоих рука власть над человеческими жизнями. Удивлён, что я узнал? - усмехнувшись, Сан перехватил запястья левой рукой, а пальцами правой убрал взмокшие волосы с его лба. - Если бы ты и правда был тем, кем возомнил себя, то сразу бы понял, что от меня надо бежать так далеко, насколько это возможно. Посмотрев в глаза Сонхва , взгляд Сана, как будто впитывая весь негатив парня, становился только злее. От такого взгляда Сонхва становилось морально и физически плохо. Ему казалось, что Сан тоже смог пробраться через его глаза по тому самому лабиринту к душе, без спроса вороша личное, не упуская ни одной детали и узнавая все секреты, которые хранились так глубоко внутри. И только он хотел что-то сказать, как сразу же получил жгучую пощечину. - Пасть ты будешь открывать точно не для того, чтобы говорить. С этими словами Сан, не отпуская рук парня, поднялся и рывком дернул за собой Сонхва, заставляя его встать на колени. Заведя его руки за спину, парень туго стянул их ремнём, проверяя на прочность, скользнул рукой от холодной коровьей кожи на разгоряченную, частично укрытую от глаз рваной влажной тканью спину, медленно обходя его, утягивал за собой и руку, плавно продвигающуюся к плечу Сонхва, а затем резко сжимая его в районе ключицы. - Мне больно! - закричал парень, пытаясь подняться и вырваться, за что получил пощечину такой силы, что, если бы не рука Сана, точно свалился бы на пол. На щеке помимо горящего отпечатка ладони осталась пара ран от серебряных колец Сана, добавляющих остроты ощущениям. - Я сказал заткнуться. Он отпустил руку, зная, что парень уже достаточно напуган для того, чтобы бежать. Делая пару шагов назад, он чувствовал этот пропитанный страхом и ненавистью взгляд, что снова заставило его усмехнуться, смотря в глаза парня сверху вниз. Сан опустил руки на ширинку и медленно расстегнул пуговицу, затем двумя пальцами взялся за замок и ловким движением расстегнул его. Этот звук неожиданно для Сонхва отразился на его теле мурашками и томным выдохом. По телу разлилась очередная волна тепла, которая быстро от мозга мигрировала в нижнюю часть тела парня, во рту пересохло, а ненависть стала тесниться с желанием. Это возбуждение было очень неожиданным и по-странному сильным, не похожим на естественное возбуждение. Аккуратно развесив штаны на стуле, Сан оставил там же боксеры и подошёл к Сонхва, смотря в глаза парня, но зрительного контакта так и не получилось, ведь его оппонент обратил свой взгляд далеко не на лицо. Холодные кольца коснулись подбородка Сонхва, это казалось особенно приятным после всего того, что уже случилось. Это было первым приятным прикосновением Сана за всё их общение. Сонхва начало казаться, что в тот момент, когда Сан так бесцеремонно копался своим взглядом внутри него, он как-то перепрограммировал его, потому что больше за свои действия парень не отвечал. Наивный Сонхва... Податливо вложив лицо в руку парня, он затаил дыхание и прикрыл глаза, чтобы лучше чувствовать его прикосновения на своём горячем лице. - Теперь можешь открыть рот. - скомандовал Сан, обводя большим пальцем пухлые губы Сана. От попыток сопротивляться самим с собой, губы дрожали, но всё же послушно открылись. Коснувшись языка Сан сначала сам решил поиграться с ним, но Сонхва довольно быстро включился в игру, начиная самостоятельно посасывать палец, приятно лаская его языком. Подняв взгляд Сонхва вздрогнул, на секунду приходя в себя от этого странного состояния. Воспользовавшись этим просветом, он так сильно, как только мог, укусил Сана, подскакивая и собираясь уже бежать, но, занеся ногу в воздухе, тут же стал падать назад. Разозлившийся Сан схватил беглеца за волосы, от чего тот и потерял равновесие, падая на копчик. - Ты сейчас у меня получишь, сука... Всё также держа Сонхва за волосы, он потащил его в спальню. Кинув рыдающего парня на кровать так, чтобы он лежал на той лишь торсом, Сан ударил ногой по его, заставляя расставить их шире, прижимая одной рукой парня к кровати, на ладонь другой он плюнул и провёл импровизированной смазкой между ягодиц. - Этого ты добивался? - Не дав парню и секунды на ответ, Сан, насколько это было возможно, вогнал свой член внутрь, наполняя комнату громким воплем Сонхва, который начал более активно пытаться вырваться, а затем снова схватил его за волосы, ещё одним таким же резким движением входя полностью. Заставив парня прогнуться в спине, он взял его второй рукой за шею и укусил за ухо. - Этого ты хотел, ублюдок? - Немного подержав руку сжатой на горле, Сан наблюдал за багровевшим лицом Сонхва, пытавшегося сделать хотя бы маленький вдох, любовался красными глазами, чувствовал, как с подбородка на его руку капают слёзы. Но он не мог подарить ему такую милость как вечный покой, поэтому Сан отпустил его. Сонхва вновь оказавшись на кровати, вновь смог дышать, сопровождая это действие хриплыми стонами. Кожа головы неприятно пульсировала, щеки и спину жарило от боли, но больше всего болела задница. Он непроизвольно сильно и часто сжимал внутри Сана, доставляя ему тем самым больше удовольствия. И не желая останавливаться на этом Сан продолжил жёсткими движениями вбиваться в парня, наполняя комнату не только болезненными стонами парня, но и громкими хлопками в перемешку со своим тяжелым дыханием. Оставив Сонхва в таком положении с абсолютно пустой головой, ещё пока не забитой какими-то мыслями, с подкосившимися коленями, к которым постепенно стекали струйки остывающей спермы перемешанной с кровью, Сан спокойно принял душ, оделся, а затем, проходя к выходу мимо постели парня, бросил перед его лицом те две таблетки, которые должны были быть в его бокале...