Существование

Дазай Осаму живет в своём мирке. Это его дом, в котором он запирается каждый раз. Белые стены исцарапаны и исписаны кровью. На полу валяются пачки таблеток, которые станут пустыми через один день, использованные шприцы, хотя они уже не помогают, лезвие, незаменимый друг Осаму, верёвка? Только… куда её вешать? Этот мир состоит из квадратной маленькой комнаты. Здесь никто не бывал, кроме самого Дазая. Хотя нет, был один человек, да только он уже умер и она чуть не разрушилась. Теперь в её углах трещины, а из них льётся чёрная жижа, каждый раз булькает и марает пол. Замок на единственной двери весит надёжный, никто не сможет сюда заглянуть. Да и никому не интересно. Им интересна только улыбка, да неподавленный на первый взгляд, вид суицидника. Никто не поможет! Никто не спасёт! Осаму пусть борется сам, взрослый уже. А душа детская, хотящая чьей-то любви, заботы. Многого хочет. Здесь говорят разные голоса убитых. То шепчут, то орут. Их никуда не деть, они навсегда здесь поселились. Дазай закрывает уши и кричит, чтобы не слышать. Не слышать их упрёков, слов, от которых хочется совершить удачный суицид. Но все равно слышит их. Дерет кожу головы, пытаясь выцарапать эти голоса. Пальцы опять в крови. Ничего не вышло. Только волосы грязные, все измазаны в алой жидкости. Бутылки валяются в ногах, побрякивают. Одна летит в стену и разбивается на осколки. Другая бьётся об голову и тоже разбивается, вот только умереть от этого не получается, а жаль. Хотелось бы. Струйка крови льётся по лбу, носу, губам и наконец достигает шеи. Бинты на ней краснеют. Надо перебинтовать. Их хоть отбавляй. Они служат защитным панцирем. Скрывают всё, что произошло за жизнь Осаму Дазая. А под ними тело покрытое гематомой во всю спину, шрамами, свежими порезами, ожогами от сигарет на руках. Глаза скользят по нему с омерзением. Он ненавидит себя. Он не заслуживает жить. А чужие-то жизни забирал как жнец. «Ты не заслуживаешь жить, Отравляешь всех других, Мучаешься как ничтожная букашка, Хотелось умереть, Меня вытаскивают снова, На этот белый свет, Бьют по щекам и говорят, Какой же ты балбес, Так, а вытаскивать зачем? Отравляться бы не стали, А мучать вас я не хочу, Можно пачку сигарет? Чтоб из лёгких сделать месиво, И спокойно умереть…» Это было написано на стене уже давно. Дазай сочинил его сам. Написал кровью, а она текла и слова становились непонятными. Осаму любил его перечитывать, когда сидел на полу и качался взад, вперёд. Тело покрывалось мурашками от холода. А лёгкие забивались гнилью, которая жила здесь. Вся комната пропитана ей. Душа умирала. А он продолжал жить. Почему? Уже надо выходить в настоящий мир. Как же не хочется. Ноги тяжелеют и приклеиваются к полу. Старые осколки нещадно впиваются в них. Может остаться? Нет. Дазай всё же встаёт. Вытаскивает стекло и идёт выбирать маску. Он в этом искусен. Не зря всю жизнь их носил. Профессионально научился. Но некоторые потрескались, обшарпались. Не важно. Никто не заметит. Дазай выбрал улыбающееся лицо. Надел её и стал открывать замок. Щёлк. Вот и жестокий настоящий мир! — Привет!