fatherly feelings

Лезвие меча рассекло воздух, поворот влево, шаг назад, наступление. Наставник специалистов умело блокировал удары одного из первокурсников, что атаковал его чересчур быстро, совершенно не заботясь о стратегии и пропуская мимо ушей его замечания. Движение мужчины были слажены и отточены, он, будто танцевал в неистовом вихре битвы, казалось, мог с закрытыми глазами выбить из рук противника оружие. Что, собственно, в конечном итоге и случилось: Сильва с тяжелым вздохом протянул руку юноше, когда поединок наконец-то прервался и, похлопав студента по плечу, ушел с арены. Недавно полученные раны давали о себе знать, и скрепя сердцем мужчина вынужден был признать, что несколько спаррингов со студентами успели его вымотать. Наверное, следовало все-таки последовать совету Харви, но Сол устал прохлаждаться. Сейчас ему некогда отдыхать, надо как можно скорее прийти в форму. Дожидавшиеся своей очереди специалисты засуетились, однако их наставник прошел мимо, даже не удосужившись отдать дальнейшие распоряжение. «Наивные дурочки, мечтающие проявить себя и полезть в самое пекло», — глядя на них, уныло подытожил Сильва, припомнив себя в их годы и то, как он рвался в добровольцы при первой удобной возможности. Все его мысли были обращены к угрозе, исходящей от сожжённых, однако больше всего мужчину настораживал именно настрой молодых людей. Он не утратил веры в своих учеников, но в то же время предчувствие подсказывало солдату, что произойдет что-то ужасное. Возможно, конечно, у него разыгралась паранойя в связи с тем, что он сам не так давно находился на грани жизни и смерти. В любом случае расслабляться и сидеть сложа руки наставник специалистов не собирался, он ненавидел тупое бездействие и затишье перед бурей, поэтому поспешил найти Фару, чтобы обсудить с ней успехи юных фей. Сильва не привык жаловаться на судьбу, выпавшую на его долю, однако порою ему думалось, будто бы он настолько погряз в чувстве вины, которое в скором времени, непременно, утащит его на дно, не позволив всплыть на поверхность. Воспоминания о былых ошибках — худший из кошмаров Сола Сильвы. Воспоминания преследовали его во снах и наяву, не позволяя покалеченной душе исцелиться. Сильва всегда презирал слабость, зарождающую брешь в доспехах души, всегда пытался бороться со своими страхами, искореняя недостатки, совершенствуя навыки владения мечом, но шестнадцать лет назад все идеалы, в которые он так слепо верил, пошатнулись и прорвали невыносимо кровоточащую рану, что вновь заныла с удвоенной силой сейчас, когда ситуация стала выходить из-под контроля. Во время тренировки Сол не мог избавиться от навязчивой идеи поговорить с воспитанником и спустя столько лет скинуть тяжелый камень позора с души. Наверное, как бы сентиментально это не прозвучало, он все же не мог выбросить из головы поступок Ская, то, как он, наплевав на все предостережения, отправился за барьер, подвергнув риску не только себя, но и студенток фей и все для того, чтобы спасти его. «Я не могу потерять отца ещё раз», — cлова юного принца крутились в голове. Даже сейчас Скай не переставал надоедать ему, постоянно спрашивая о его самочувствии. Скай безоговорочно доверял ему, был привязан, как к родному отцу, а он по-прежнему не рассказал ему всей правды об Андреасе. Эти мысли не оставляли Сильву на протяжении нескольких дней, и когда сегодня он увидел светловолосую макушку Ская, отправившегося на пробежку вместе с Ривеном, он, словно вновь пережил те мгновения, когда ему пришлось направить клинок в сторону человека, которого считал названным братом. Андреас Эраклионский... Это имя резало слух всякий раз, когда он ставил воспитаннику в пример имя его храброго отца и острой болью заставляло сердце ныть. Столько славных и опасных приключений встретилось им на пути, они преодолели множество преград, сражаясь плечом к плечу. Сол с Андреасом были неразлучны: дружили, казалось, тысячу лет с тех времен, когда впервые оказались в Алфее, чтобы научиться боевому искусству и стать достойными защитниками простого народа. Андреас был настоящим лидером, сильный и непоколебимый, он умел вдохновить людей на великие свершения и смело повести за собой в самое пекло. Пусть порою их взгляды существенно различались, но Сол и представить себе не мог, что его лучший друг предпочтет ради победы пожертвовать столькими людьми. Пепел Астердела снился по ночам так часто, как, впрочем, и морщащееся от боли лицо Андреаса, когда тот упал навзничь, проткнутый его мечом. В тот ненастный день Сильва впервые осознал горечь поражения: он не спас столько невинных жизней, не уберёг друга от полета в пропасть, позволив тому поддаться жажде власти и могущества, не разглядел, что скрывалось за благими намерениями Розалинды. Но хуже всего оказалась встреча со Скаем, с маленьким мальчиком, к которому он был привязан ничуть не меньше, чем к его погибшему отцу. Маленький мальчик, в одно мгновение ставший сиротой. Мальчик, которому он должен был соврать. Принц встретил его восторженными криками, но тут же затих, когда после вопросов об Андреасе, улыбка сошла с лица Сильвы и тот опустился на колени, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. — Твой отец погиб, Скай, — мужчина положил руки к нему на плечи, мгновенно ощутив отвращение к себе. — мне очень жаль, — мальчик, словно находясь в оцепенении, продолжал мирно стоять и лишь по той боли, отчетливо отразившейся в знакомых лазоревых глазах, Сол осознал, какой груз сдавил его плечи... Стоило отдать должное выдержке наследного принца, Андреас, скорее всего, одобрил бы то, как стойко он воспринял этот удар, выбивающий весь воздух из легких и заставивший яркие краски в одно мгновение померкнуть. С тех пор пропитанное ложью объяснение тянулось за Сильвой следом. Глядя на Ская, он не мог избавиться от чувства вины, но в то же время бросать мальчика, за успехами которого он следил с рождения, он не собирался. Сильва лично решил заняться его обучением. Андреас уже начал потихоньку готовить Ская к тому, чтобы тот продолжил его начинания, и Солу нужно было продолжить постепенно развивать потенциал будущего правителя Эраклиона, но в то же время следить за тем, чтобы в мальчике не проснулась та же жажда величия, что сгубила его отца, подтолкнув к нарушению ранее данных клятв. — Почему не в постели? — поинтересовался Сильва, когда, вернувшись в свою комнату после подписания приказов, застал нежданного гостя. За весь день он виделся с принцем пару раз, когда тот занимался с учителями. — Не спится, можно я побуду у тебя немного, Сильва? — конечно, ему следовало отправить мальчика к себе, но разве мог Сол отказать ребенку в такой простой просьбе? Сильва был первоклассным солдатом, умевшим тщательно продумывать стратегии и превосходно владеть мечом, но он совсем не имел представления о том, как вести себя с ребенком. Но со Скаем ладить получалось на удивление легко, разговорившись с ним, Сильва расслабился и с улыбкой вспоминал, как и сам порою не жаловал уроки истории. Наконец Скай совсем затих, и мужчина понял, что он окончательно вымотался и задремал. Обучение юного принца шло постепенно, Сильва старался не давить на мальчика и тем не менее не давал поблажек. — Скай, работай ногами, — сказал мужчина, когда Скай отбил его удар. — у тебя хорошая стойка, но ты должен быть быстрее, не жди атаки врага, действуй! — Хорошо, Сильва, — звук тренировочных мечей, ударившихся друг об друга, разнесся по округе и спустя десять минут поединок прекратился. Прогресс был виден на лицо, и Сол одобрительно улыбнулся, глядя на Ская. Всякий раз, когда они устраивали спарринг, Сильва испытывал чувство гордости за воспитанника и, казалось, ещё сильнее прикипал к нему душой. Для солдата любые привязанности неизбежно вели к проявлению слабости, ставили под открытый удар мишень, приближающую к поражению, но Сильва ничего не мог поделать: простые человеческие чувства брали вверх. Он не собирался заменить Скаю отца, это просто-напросто было невозможно, всякий раз мужчина стремился освежить в памяти принца образ Андреаса, однако сам уже успел полюбить его, как родного сына. За прошедшие годы Скай привык к нему ничуть не меньше. Наставник специалистов все больше и больше сходился на мнении, что им удалось построить приятельские и доверительные отношения. Скай порою делился с ним своими переживаниями, и Сол видел, как того тяготила тяжесть короны, которую он в скором времени должен унаследовать. Подмечал мужчина и то, как принц боялся разочаровать его. Пожалуй, Сильва действительно много надежд возложил на Ская, часто ставя в пример образ Андреаса... Однако он не сомневался в том, что справился со своей задачей и воспитал достойного юношу. Правда, глядя на возмужавшего принца, Сильве порою мерещился тот непоседливый мальчишка, с которым он ел мороженое в перерывах от других уроков с учителями, взъерошивая светлые локоны на макушке. — Тебя беспокоит что-то, Скай? — поинтересовался Сильва, отрывая взгляд от документов, которые ему передала Фара. Зашедший около десяти минут назад в его кабинет Cкай продолжал хранить молчание, сцепив руки в замок. — В последнее время я часто думаю над тем, каково быть достойным правителем, — заговорил принц, и Сол отложил бумаги в сторону, cосредоточив все свое внимание на нем. — Ты говорил, что сомнения — худшие советчики. Но я никак не могу избавиться от них. — Сомневаться не всегда плохо, Скай, лишь пройдя такой тернистый путь, мы и находим истину, — уверенно начал мужчина, — Куда страшнее предать то, за что боролся. — Скай поспешно кивнул, и Сильва, чтобы хоть немного подбодрить принца, отправился с ним на пробежку. Пелена воспоминаний спала, когда мужчина увидел силуэт Фары возле каменного круга и поспешил к ней. Они разговорились, обсуждая новую программу совместных тренировок специалистов и фей. Ситуация с Беатрикс так и не сдвинулась с мертвой точки, девушка продолжала хранить свои секреты, и Даулинг предлагала усилить её охрану. От проницательного взгляда Фары, конечно же, не ускользнуло то, что гложило Сильву. — Ты был ему лучшим отцом, нежели Андреас, Сол, — говорила ему Фара, когда они шли по дороге. — Ты и сам это прекрасно знаешь. — Но я продолжаю лгать ему, — резко возразил мужчина, и Даулинг едва ощутимо коснулась его ладони. — Мы пообещали друг другу подготовить студентов встретиться с опасностью лицом к лицу, — сменяя тему разговора, произнесла она, — Ты сделал для Ская намного больше, чем требовалось, он готов. Сильва кивнул, но не почувствовал того спокойствия, которое обычно наступало после слов Фары. Ощущение наступления неизбежного конца не покидало его. Разглядев в толпе силуэт феи огня, за которой Скай должен был следить, он припомнил о том, что принц уже попытался разузнать у него о произошедшем в Астерделе. Значит, время поведать ему о тех события пришло. Эта мысль укрепилась в голове Сола, когда он покинул школьный двор, чтобы напоследок все тщательно взвесить. Конечно, мужчина знал, что Скаю нелегко будет принять правду об отце, однако, он надеялся, что принц верно поймет принятое им решение и не разочаруется в нем.