***
Двадцать минут возни с документами, которые были нужные его родителям совершенно не стоили прерванного сна и муторной поездки до университета, но вот то, что Серёжа увидел, выйдя из деканата, определённо стоило всего времени мира, ибо парень распереживался не на шутку: бледный Юра, трясущимися руками пытался открыть дверь в туалет. Забыв об огромном желании поныть, что день проходит зря, Серёжа бросился к парню, вид которого буквально кричал о том, что если он сейчас не сядет куда-нибудь, то точно упадёт в обморок. Подхватив Юру за талию и перекинул его руку через собственные плечи, в стандартной поддерживающей позиции, Серёжа буквально поволок почти бесчувственного парня к подоконнику, кое-как усаживая Юру на него и осторожно заставляет облокотится на стенку, придерживая голову, чтобы тот не стукнулся. − Юр, ты как вообще? — вопрос был глупым, потому что видно было, что очень плохо, но Боровин пытался так понять, способен ли Юра вообще сейчас говорить, − Юрец, давай, соображай. Пить хочешь? Юра пробормотал что-то непонятное, но Серёжа принял это за согласие и убрав руки с плечей Скромникова, начал рыться в рюкзаке. Открыв бутылку, Боровин поднёс её ко рту Юры, потому что тот был неспособен даже глаза открыть, не то чтобы бутылку держать. Сделав пару глотков, Юра нахмурился, и Серёжа убрал бутылку в рюкзак. Поставив рюкзак на подоконник, Серёжа вернул свой взгляд к лицу Юры и почти потянулся, чтобы вытереть капли воды с губ и подбородка парня, как всегда делал с младшим братом, но вовремя опомнился. Юра мог его не так понять. Хотя, скорее всего, парень бы всё правильно понял, потому что Серёжа прекрасно осознавал, что желание заботиться о ком-то появляется не просто так, а после недавнего катания на коньках с одногруппниками, где все только и шутили про то, что Серёжа после расставания с Машей ушёл к Юре, а Скромняков только и рад поддерживать общее веселье шуточками. Всю дорогу домой Серёжа пытался понять: он просто замёрз или это покалывание из-за того, что ему хотелось бы, чтобы шутки были правдой. Проблем с принятием собственной ориентации не было, потому что это произошло ещё несколько месяцев назад, когда пара его одногруппниц решила, что Серёжа непременно гей и все шутки, направленные в его сторону, были только об этом. Сначала его это не волновало, а потом заставило задуматься и углубиться в эту тему. Почитав и пройдя кучу тестов, Серёжа понял, что, вероятно, он является либо пансексуалом, либо бисексуалом, он до сих пор сам не понял, хотя склонялся к первому. Единственное, что его действительно волновало в этой ситуации, так это то, что он мог случайно показать свою симпатию с Юре и тот бы воспринял это с отвращением. Серёжа был абсолютно уверен в гетеросексуальной ориентации приятеля. − Ты как вообще в таком состоянии сдал? — Юра уже немного оклемался и слез с подоконника, чтобы умыться. Подержав лицо под холодной несколько секунд, Скромняков выключил воду и повернулся к Серёже, пока по его чуть загорелой коже скатывались капли воду, которые тот не удосужился стряхнуть, чем снова вызвал у Серёжи желание их стереть, − да я и не сдал, даже в кабинет не зашёл. Ещё минут пятнадцать пошатался по коридору, когда ты ушёл. Пытался успокоится, но в итоге меня окончательно накрыла паника и таким ты меня и нашёл, − сгорбившись от тяжёлого осознания, что ему придётся вернуться к аудитории и всё же сдать этот ужасный зачёт, Юра развернулся к Серёже всем телом из-за чего оказался достаточно близко, чтобы Боровин мог положить ему ладонь на плечо и сжать в жесте поддержки. Вторые за день неожиданные объятия выбили из парня весь воздух, но Серёжа тут же сжал спину Юры в ответ, чтобы тот понимал, что у него есть поддержка, ну и Серёжа не мог упустить момента понежиться в объятиях объекта его симпатии. Скромняков что-то шепнул Серёже в шею, потому что именно туда он уткнулся, когда согнулся ради объятий с низким Боровиным. − Что? — Серёжа чуть отстранился, чтобы понять, что ему хочет сказать приятель. − Давай мы сейчас спишем это на панику и завтра не вспомним об этом? — и за те два мгновения, что Юра продолжал смотреть на оцепеневшего парня, в голове Серёжи успели проскочить мысли о том, что Скромняков догадался о его неравнодушии к нему и хочет, чтобы они забыли об этом. Ну хоть не побил и то хорошо. Однако действия Юры привели парня в полнейший шок. − Знаешь, я давно думал, − Юра поцеловал его. Едва ощутимо прижался своими губами к Серёжиным, но это привело Боровина в такой шок, что он даже моргать перестал. Отстранившись спустя секунду, Юра открыл глаза и был готов к тому, что его сейчас ударят. К шоку, застывшему на лице Серёжи тоже был готов, − ты извини меня, ладно. Просто забудем, пожалуйста? — убрав руки с талии Серёжи, Скромняков уже собирался шагнуть назад, чтобы выйти из личного пространства Серёжи, но не смог. Руки Боровина нежно обхватили лицо Юры с двух сторон, оставляя большие пальцы на щеках, а остальными придерживая за шею и челюсть. Юра улыбнулся, прекрасно понимая, что за этим последует. Нежное касание губ, управляемое теперь уже Серёжей, продлилось немного дольше, чем в первый раз, но всё также осталось поверхностным. − Иди, сдашь физику и поговорим, − в противовес своим словам, Серёжа продолжал держать лицо Юры в руках, а тот в свою очередь всё также не отпускал Серёжиных предплечий. Сделав над собой усилие, Боровин опустил руки и шагнул в сторону и дал уже спокойному Юре выйти из туалета.***
Юра сдал всё на четыре и бросился в объятия Серёжи сразу же после того, как вышел из аудитории, совершенно наплевав на то, что за ними наблюдала деканша.