***
Ночь была ужасной для всех. Минхо не мог уснуть. И просидел в зале у дивана, обнимая своего котенка, который кстати неприлично так подрос. На столе лежали его таблетки, разбросанные по всей поверхности. Он не выпил ни одну из них. Лежал телефон рядом, с двумя контактами. Один естественно Феликса. Который не брал трубку, и Минхо становилось хуже. И второй конечно же Джисон. Которому Минхо звонил, а тот либо не брал, либо намеренно сбрасывал, из-за чего на столе позже появился нож. На который Ли долго засматривался. И в итоге на руке теперь красуется небольшая, но вполне глубокая царапина. Которую он никак не смывал, и не заклеил пластырем. Даже мысли такой не было. Это не первый раз конечно. Но первый, когда было так невыносимо больно. Минхо чувствовал, как болит желудок. Ведь он не ел два дня, а таблетки от желудка он уже выпил все, пока лежал две недели дома. Это всё равно не мотивирует его встать, и поесть. Он хочет, чтобы мама была здорова, и Джисон был рядом. Но ещё он не может забыть этот взгляд Хенджина. Убитый. Так что, ещё он хочет, чтобы у него тоже всё было хорошо. — О боже, — Дуни кусает Ли за палец, и убегает, когда Хо отпускает его на пол, — Больно так, — он схватился за палец. Совершенно точно понимая, что дело совсем не в этом. Но надо собираться. Нужно ехать к маме.***
— Какого хрена ты творишь? Ты совсем тупой? У тебя мозги есть? Тебе сколько лет? Тебя одного вообще нельзя оставлять, да? В манеж посадить, и подгузники менять? — Феликс отчитывал брата, который стоял у него в гостиной, и смотрел на весь этот беспорядок, — Как мы сейчас к маме поедем, придурок? — Он ушел, — говорит он спокойно, — Я его потерял. — Кого, блять? Феликс ходил по комнате, собирая мусор, и грязные вещи. Затем принялся за таблетки засовывать в баночку. Минхо лишь смотрел на нож. На котором была его засохшая кровь. Ликс надеялся, быстренько заехать за братом, и поехать к маме. Которая наверняка заждалась их. И уже надумала себе, что они не придут, и она им совсем не нужна. — Я сказал ему. А он так сильно разозлился, и убежал. Ушел от меня, — Минхо махал руками, и жестикулировал как мог. А Феликсу было плевать. Он не хотел слушать всё это. Он не хочет знать, что там происходит у Джисона, — Я побежал за ним, но не догнал. Понимаешь? Он ушел. Феликс, он оставил меня, сказав, что он берет паузу. — Собирайся. — Что значит пауза? — Минхо поднимается с места, — Это значит, он меня бросает? А когда захочет вернуться, вернется, да? — Я не знаю. — Помоги мне. Поговори с ним, пожалуйста, — Хо сел перед ним на колени, и сложил руки, умоляя его. — Ты совсем ума лишился? Я сказал собирайся, — кричал он на него, — Там мама нас ждет, а ты думаешь о каких-то придурках, — Ли младший поднимает брата на ноги, — Пиздуй одеваться, не выноси мне мозги. — Ну вот, теперь и ты меня ненавидишь, — ладонями закрывая лицо, Минхо садится на край дивана, и шмыгает носом. Честно, Ликс еле держится, чтобы не ударить его. Но с другой стороны, ему его жалко. — Не ненавижу. Не придумывай, — он садится рядом, и кладет руку на его плечо, — Просто, сейчас самый трудный момент в наших с тобой жизнях. Пойми, сейчас ты должен думать только о маме. Потом уже о Джисоне, или о ваших отношениях. — Он меня бросил, как мне не думать об этом? — Ли вытирает слезы, отвернувшись от брата, — Я окончательно его довел. — Я ещё раз повторяю, — Ликс делает глубокий вздох, — Мама. — Да. Да я знаю, я сейчас оденусь, — старший поднимаясь с места, вытирает на сухо глаза, и лицо в целом, рукавом от кофты. — Стой. Что будем делать с рукой? — Заклею пластырем, и скажу, что это всё Дуни сделал, — пожимает он плечами, и уходит в свою комнату. На самом деле ему нельзя оставаться одному. Сразу же эти тупые мысли в голову прилетают, от которых никак не избавиться.***
Они слишком рано пришли. До начала приема ещё полчаса с лишним. Сидели и держались за руки, боялись, как маленькие дети, будто катались на аттракционах. Минхо грыз ногти, и разрывался между мирами. Джисон и Мама были в его голове. Мысль за мыслью. Каждая из них была хуже другой. Он пытался по дороге звонить Хану. Но тот похоже устал от звонков, и заблокировал его номер. И самое ужасное, что ему ведь некуда пойти. Где он сейчас? К Хенджину он не мог пойти. Джисон знает, что Хвану сейчас нужно побыть одному. Немного выпустить пар, и реветь во весь голос. Домой он точно не мог пойти. Он говорил ему, что лучше будет жить в приюте с бомжами, чем вернется домой. Ведь если он вернется, это будет означать его поражение. И куда он блять ушел на ночь глядя? Да уж, Минхо точно глуп, ему стоило рассказывать обо всем днем. Чтобы не так сильно волноваться за него. Феликс тряс ногой, и всё время думал о матери. О том, что же теперь будет с Джином, и как бы ему так поступить, чтобы всё было хорошо? Разве это может случиться? Что вдруг ни стого ни с сего Хенджин их прощает, или забывает обо всем, и все остаются дружные-влюбленные. Это либо сказки, либо магия. Феликс поверит в любую херню, если всё окажется так. Но это реальная жизнь, в которой кучу ненужной драмы, которую можно было бы избежать. Но вот как без неё было бы скучно жить? Определенно скучно. Они постоянно поглядывали на время, и с каждой минутой время будто длилось вечность. Парни не разговаривали. Минхо боялся, что снова разозлит брата, и они снова поругаются. Феликс боится, что обидит его своими грубыми словами. Так как в голове только оскорбления и ругательства. Они оба понимают, что сейчас ни к чему ссоры, ведь они пришли к маме. Двадцать минут полной тишины прошли мучительно долго. Хотелось уже с криком войти в палату мамы. Но конечно это плохая идея, которая пришла к Феликсу. На него свалилось кучу проблем, и самая большая из них, это то, что мама лежит в больнице. Ему так хотелось, по скорее решить все беды, и первая на очереди была Ынбель. Так что, он старается глубоко дышать, и привести себя в порядок. От Минхо такого можно не ждать, ведь все уже привыкли к такому. Пускай. — Вы пришли к пациентке На Ынбель? — подошла к ним медсестра, с какими-то бланками, и документами пациентов. Смотрела на мальчиков, которые тут же подскочили с мест, и закивали ей, — Вы можете пройти в палату 314. Она недавно проснулась, советую вам быть потише. Мальчики рванули вверх по лестнице, и каждый пытался обогнать другого. Почти снося вокруг людей в больнице, они бежали, глазами ища палату. — Я нашел, пойдем, — выкрикнул Ликс, и махал рукой брату, — Так, остановись. Давай, отдышись, и зайдем. — Я не выгляжу убитым? — вдруг спрашивает Хо, поправляя волосы, и зачесывая их назад. — Ты всегда таким выглядишь. Они усмехнулись друг другу, и Феликс посмотрел на него с таким взглядом, которым он давно не одаривал брата. А тот лишь опускает глаза, и понимает, что сейчас точно он убит изнутри. — Эй, всё нормально? — младший брат берет в руку чужую, и гладит, пытаясь успокоить, — Если нет, то потом точно будет всё хорошо. Ты так сильно расстроился из-за Джисона? — Он меня бросил. Всё время, что мы были вместе, я боялся того, что когда-нибудь он поймет, что со мной тяжело. И уйдет, — Мин смотрит на Ликса, грустными глазами, — И он ушел. — Так, — Феликс тянет брата подальше от палаты матери, и припирает его к стене, руками держась за его плечи, — Слушай, я всё время говорил тебе, что мне не нравится Хан, — Минхо кивает, — Но это не так. Я мог говорить, пусть и в шутку, что он тебе не подходит, или, что он очевидно дурак, раз шастает возле тебя, — Феликс видит, как его брат закатывает глаза, — Но если честно я завидовал тебе. Нет правда, чего ты смеешься? — Ликс тоже улыбается слегка, — И я ему очень благодарен, что теперь у тебя есть друг, и человек, который действительно тебя любит. Потому что я всегда так волновался за тебя. Я боялся, что у тебя не будет своей жизни, и будешь сидеть в четырех стенах, думая, когда же ты всё таки отбросишь коньки. Придурок, — теперь младший закатывает глаза, — С тех пор, как произошло то, ну, знаешь, то, что произошло, — Феликсу всегда было тяжело говорить, о погибшей матери. Всегда менял тему, если она заходит о ней, — Ты был таким закрытым в себе, постоянно плакал, и даже были какие-то склонности к самоубийству. Они и сейчас есть, — пожимает плечами младший, — Просто я к тому, что как только ты встретил Джисона, ты стал совсем другим. Ты стал чаще улыбаться. И мысли у тебя уже о будущем, а не о прошлом, или о чем-то грустном. Я правда рад, что у тебя есть Хан. — Уже нет. Ты что глухой? — Нет. Он всё ещё у тебя есть. Так что после того, как мы посетим маму, ты отправишься к нему, и наладишь ваши с ним отношения, — Ликс хлопает его по плечу, и отпустив его подходит к двери, — Вам нельзя брать паузу, иначе я снова сойду с ума, — а затем заходит в палату, — Мам, ты как? Парень подходит к женщине, возле которой стоит система, видимо её поставят ей после того, как эти двое оставят её. — Привет, — Ликс наклоняется, чтобы поцеловать маму, — Ты нас так напугала. — Милый, а где Минхо? — шепотом спрашивает она. — Как где? Он же, — парень оборачивается, и вздыхает, — Секундочку, — говорит он, и выходит из палаты, — Ты че делаешь? Зайди, она же тебя ждет. И Минхо заходит, так медленно, словно опасаясь увидеть там что-то ужасное. Но вроде ничего такого, но разве его это останавливает? Со слезами на щеках, он подходит к маме, и наклонившись обнимает её настолько, насколько это вообще возможно.***
После очередного звонка Хану, Минхо уже думает выбросить телефон в урну. Или швырнуть его в стену какого-нибудь дома. Они с братом уже вышли из больницы, и хотели пойти в кафе покушать. Потому что Феликс более чем уверен, что его брат уж точно не ел. Правда говоря пока Минхо шел, и пытался дозвониться до своего парня, Ликс что-то яростно печатал своему. — Вот сука, — Ликс отправляет сообщение, и кладет телефон в карман джинсов. Минхо тоже убирает телефон в карман, и боится спросить его о чем-либо. Лишь идет рядом, заворачивая за угол, чтобы зайти в ближайшее кафе. Минут десять они сидели тупо пялясь в меню. Минхо хотел всё, что тут было. И желудок уже болел, хотелось уже хоть что-то впихнуть в рот, и остаться сытым. — Что ты будешь? — спрашивает Хо, разглядывая любимый рамен, — И кстати, у меня нет денег, — виновато он смотрит на брата, и пожимает плечами. — Я знаю, — выдает, как то грубо младший, и перелистывает страницу в меню. Редко поглядывает на экран телефона, на который поступает очень много сообщений. Если честно этот звук уведомлений уже задолбал Ли, — Я знаю. Я заплачу. Ты только выбери себе что-нибудь сытное, ладно? А то мама опять отругала меня за то, что ты не кушаешь. — Прости, — Минхо спрятался за меню, — Думаю глупо что-то обещать, да? — Если ты про то, что якобы станешь нормально питаться, и хорошо учиться, то да. Лучше просто закажи что-то, — Феликс зовет официанта, помахав тому рукой, а потом снова берет в руки телефон, чтобы прочесть и ответить. Сделав заказ, официант продублировал им его, а затем удостоверившись ушел. А Минхо всё боялся поинтересоваться у брата тем, что тоже мучает его уже пару долгих часов. Когда младший всё же наконец убирает телефон на стол, выключив звук, и тяжело вздохнув смотрит на брата. — Чего? — спрашивает Ликс. — Что там у тебя с Чанбином? И с каких пор это всё продолжается? — Ли щурится смотря ему прямо в глаза, а тот отводит их, — Я же твой брат, ты же можешь поделиться со мной всем. Или ты мне не доверяешь? — Ну, — младший потирает переносицу, — Я не хотел, что бы кто-то знал. Даже ты. Извини, но ты мог проболтаться Джисону, — Феликс смотрит куда угодно, но не на брата, который взглядом прожигает в нем дыру, — Ты ведь ничего от него фактически не скрываешь. — Ну окей. — Помнишь мое первое и последнее свидание с Хенджином? — аккуратно и тихо спрашивает младший, и видит, как глаза напротив расширяются. — С тех пор?! — удивленно воскликнул Ли, смотрел он на него нахмурившись. — Че ж ты ещё громче не кричишь? — Ой, — Хо извиняется перед другими посетителями, — С тех пор? — на сей раз тише повторяет он. — Ну, — мотает головой парень, — Тот же период мы стали с ним общаться, дружить, а потом как-то так вышло, — пожимая плечами, он наблюдает за тем, как несут их заказы, — Все так закрутилось. Я не знаю, Минхо. — Ладно, окей, но что теперь будет делать Чанбин? Он же должен поговорить с другом, разве нет? — Минхо забирает к себе свое блюдо, и облизывает губы, наконец взяв в руки палочки, — Ты рассказывай, а я пожалуй нажрусь. — Он говорит, нам с ним нужно пойти к Хенджину, и поговорить, — младший ковыряется в своей еде, — Если честно, то я боюсь. — Чего именно? — с набитым ртом спрашивает Хо. — Держи, — младший протягивает салфетку, — Ну сам подумай, — Ликс внимательно разглядывает своё блюдо, и как-то неохотно кладет первый кусочек в рот, разжевывая, — Как я могу пойти к нему, и спокойно разговаривать? Я боюсь даже посмотреть ему в глаза. — У вас ведь больше нет других вариантов? — Нет. — Тогда вам стоит подождать немного, — Минхо снова вытирает запачканное лицо, а затем делает пару глотков чая с лимоном, — Вы думаете, если пойдете сейчас, то он не то чтобы поговорит с вами, он даже дверь не откроет. — Почему? — Потому что сейчас начальная стадия его эмоционального выгорания, — Минхо смотрит на брата, а тот по-видимому сейчас сломает деревянные палочки руками. От стресса это или нет, но Мин очень понимает это чувство, — Ему нужно время, чтобы выплеснуть все эмоции. Я его понимаю. Он не хочет, распространять свое плохое настроение на других. Он не хочет, чтобы его видели таким сломленным. Ему не нужна сейчас никакая поддержка, или какие-то извинения. Пойми, всё что нужно для этой стадии, так это тишина и одиночество, — да, Минхо разбирается в этом, так что Ликс даже не удивлен, — А ещё не помешает в добавок грустного плей-листа, и много еды. В основном сладкое. Минхо и дальше перечисляет сладости, и всякие снэки, которые он сам употреблял во времена первого выгорания. А Феликс и не слушал дальше. Он думал, как же его брат сейчас прав. Настолько прав, что аж бесит до скрежета зубов. Ликс понимает, что рассказывая о Хёнджине, Минхо на самом деле говорит про себя. Теперь всё выглядит ещё хуже. Ведь раньше Ликс думал, что справляется с Минхо и его внезапными выходками. Как оказалось он не такой уж и помощник в этом деле. Так вышло, что Ли по большей части старался скрывать всё от всех. Потому и прятался в доме, или как раньше в комнате. Не хотел, чтобы о нем так сильно волновались, и расстраивались из-за него. Так что ему было легче справиться с этим самому. А зная таких людей, как Феликс или Джисон, Минхо в курсе, что сначала они дадут обещание не лезть в это дело. А затем у них подгорит одно место, и уже никакими цепями и веревками их не удержать на месте. Они сидели и дальше. Почти до вечера, обсуждая жизнь. И как им теперь выпутаться из всей этой херни. Но одно радует, с мамой всё в порядке. Точнее доктор обещал, что всё будет в порядке. Так что парни уже не так сильно волнуются за неё и за её здоровье.***
На часах уже около восьми, а братья только разошлись, кто куда. Фелис целенаправленно шел к своему дому, хотел просто упасть на кровать, и уснуть сладким сном. Это единственное, что ему поможет от глупых мыслей и решений. Этому его научил Минхо, который теперь поступает иначе. А вот сам Минхо решил пройтись по городу, прежде чем тоже свалиться на свой любимый матрас. Он шел и думал, как бы извиниться перед Ханом. Как бы вернуть его обратно. Потому что ему теперь хуже, чем было. Раньше, когда в его жизни не было такого чудо, как Джисон. Минхо было безразлично на свою жизнь. А когда в ней появляется человек, к которому ты так или иначе начинаешь чувствовать, какие-то теплые эмоции и ощущения, ты уже не хочешь отпускать его. И обижать. Но вот только он же не в курсе, что такое «любовь» и «отношения». Он здесь впервые, и самое разумное, это помочь ему в этих делах. Глядишь и научиться правильно подбирать слова, и не врать на каждом шагу. И вот он пришел. Куда же привели его мысли и ноги? Он сам говорил, что не стоит его беспокоить сейчас. Но его отношения превыше чего-либо. Так что стоя на пороге в квартиру, в которую он так боится сейчас постучаться, что аж коленки трясутся. А руки словно онемели, и не поднимаются. — Раз, два, — начал он отсчет, но последнее так и не может сказать, — Три. Но ничего не произошло. Он так и стоит у выхода. Всё так же глупо глазея на ручку двери. — Просто постучись, извинись, и спроси, — шепчет он себе под нос тихо. А потом поднимает левую руку. Сердце так бешено стучит, даже мощнее, чем когда он признавался в любви Джисону. Или когда разбил вазу мамы. Он делает три стука по двери, прошло буквально пять секунд. А он так боится, что уже собирается развернуться и свалить, пока кто-нибудь не открыл дверь. Вот только он видимо какой-то лох, и прямо перед ним распахивается дверь. А человек, что стоял перед ним, выглядел ужасно. Так же ужасно, как Минхо, когда наступает тот самый период. Ли раскрывает рот в удивлении, и глазами таращиться на «это». А потом до него всё же доходит, и он сразу же улыбается миленько, и машет ему в знак приветствия. — Привет, — произнес Хо хрипло, — Выглядишь, — не с того начал, думает он про себя, и бьет по лбу себя мысленно. Нужно срочно спасать ситуацию, — В смысле, не плохо. — Если ты к нему, то спешу огорчить, — проигнорировав слова собеседника, хозяин этого дома уже собирался закрывать дверь, как Минхо ногой успел её задержать, — Я не знаю, где он. — А я, — неловко говорит Хо, проходя в квартиру. Конечно ему будет намного обиднее, если Минхо сейчас просто возьмет и уйдет. Хотя так он и собирался. Но тогда он понятия не имел, что наоборот, захочет остаться, когда увидит его уставшее выражение лица, — К тебе. — Что? — недоумевая парень смотрит своими расширенными глазенками на Хо, не веря своим ушам. — Ага, — Минхо улыбается, разглядывая квартиру Хенджина, и умиляется с фотографий на стене с их троицей, — Извини, что так поздно, и без предупреждений, — Минхо стоял у порога, мялся, и руками теребил края своей джинсовки, — Подумал, может хочешь поделиться своей неудачей? — Хван странно посмотрел на незваного гостя, и нахмурился, скрестив руки, — А потом я. Обязательно поделюсь своими тупыми выходками, и проблемами, которые притягиваю сам, — он пытался исправить, тут же унизив себя, — Если ты конечно же не против. — С чего ты это вдруг решил? — Хван закрывает входную дверь, — Я надеялся, что это Чанбин. Решил прийти и извиниться. А я бы ему сказал, что больше не хочу видеть его. И послал бы. — Я всем сказал, что тебе стоит побыть одному. И подумать, поплакать, — Минхо смотрел на него, и понимал, что это точно та стадия, когда хочется просто послать всех куда подальше, и будь что будет, — Но это не так. Тебе сейчас нужен человек, который никак не связан со всем этим. Поговорить с ним, выплакать всю душу ему. А так как я больше всех подхожу на эту роль. То решил навестить… друга своего парня? — усмехнулся Ли, когда Хван слегка улыбнулся, — Если ты будешь один, ты примешь решения, от которых потом сам же и будешь страдать. — Например утопить двух предателей? — Хван прошел в глубь квартиры, и устроился на диване, — Проходи. — Две ранимые души могут помочь друг другу? Тебе так не кажется? — Минхо через минуту плюхается рядом, подбирая ноги к себе ближе, и обнимая одну из, — Два жалких и неудачливых друга, могут поделиться своей болью? — Когда мы стали друзьями? — Когда ты разрешил мне войти, и не возразил, когда я сказал «жалких», — улыбнулся Хо. А Хёнджин за всё время, после того момента, впервые искренне улыбнулся.