Fool Me Once

Тоня Письма брата — всегда приятный сюрприз. Каждые пару недель Тоня узнаёт всё о его великих приключениях в Ли Юэ: о его сложных миссиях, об удивительных людях, которых он встречает, обо всех его любимых местах. Письма Аякса к тому же увлекательны, словно роман. Она не может дождаться его возвращения домой, чтобы услышать все эти истории из его уст. Самое интересное в письмах — описания людей. Антону нравятся описания боёв, а вот Тоню завлекает именно будничная рутина Аякса. Он пишет о путешественнике, который сражается с ним каждую неделю, о рыбалке в Облачном море и о других членах Фатуи. К сожалению, не похоже, что у её брата много друзей. Однако поэтому для неё столь важно ответить на письмо сразу же — так брату не будет одиноко. Он часто пишет о человеке, которого называет господином Чжун Ли. «Если ты приедешь в Ли Юэ, — пишет он, — я познакомлю тебя с господином Чжун Ли. Всегда хотел посмотреть, как он ведёт себя с детьми! Временами он мне досаждает, но он хороший друг. Запомни: ищущий друга без изъяна останется без друга». Тоня запоминает. Аякс рассказывает, как они с господином Чжун Ли вместе обедают и пьют чай и как тот дарит Аяксу подарки, в то время как Аякс за всё платит. В Снежной есть поговорка: мора человека бережёт, поэтому делись ей с теми, кто тебе дорог. Господин Чжун Ли должен быть и правда особенным. Тоня пытается изобразить в голове господина Чжун Ли вместе со своим братом. После стольких лет разлуки трудно представить, как сейчас выглядит даже сам Аякс. Однако из писем она знает, что господин Чжун Ли высокий и красивый, с янтарными глазами и отточенными манерами. И из-за того, что он столь идеален, её брат хочет сразиться с ним. Поэтому Тоня и не может понять мальчиков. Она зачитала это письмо вслух старшей сестре, и та сказала, что господин Чжун Ли — «особый друг» Аякса и что иногда мальчики дерутся с людьми, которых на самом деле любят. Тоня всё ещё не понимает. Наверное, это приходит с возрастом. Однажды ночью Тоня, спускаясь попить воды, подслушивает разговор родителей, обсуждающих эту ситуацию. — Я так писал своим родителям о тебе. Когда он только стал членом Фатуи, ты могла себе представить, что такое случится? Мальчик, который хотел сразиться со всеми, кто стоит у него на пути, влюбился! Влюбился? — Хм, я надеялась, что он женится в Снежной, но этот «господин Чжун Ли», кажется, вполне подходит ему. Я поспрашивала семью с нашей улицы. У них есть связи в Ли Юэ, и они рассказали, что он занимает довольно престижную должность — работает консультантом ритуального бюро. Брат влюбился в господина Чжун Ли? Тоня даже представить не могла, что мужчины могут быть в таких отношениях! Так вот что значит «особый друг»… Тоня быстро берёт чашку воды и возвращается в комнату. Там, в тусклом свете лампы, она достаёт лучшую бумагу. Она уже начала писать на ней письмо Аяксу, и теперь осталось ещё немного… Тоня пишет: «P.S. Когда ты решишь сыграть свадьбу, пожалуйста, пригласи меня в Ли Юэ. Я буду держать букет! Я с тобой, братик». Идеально. Сян Лин Ресторан «Народный Выбор» был знаменит не только как заведение с самым обширным меню во всём Ли Юэ, но и как лучшее место для свиданий, что было отмечено многими туристами. «Глазурный павильон» и шатёр «Синъюэ», конечно, были престижнее, однако нигде лучше не прочувствуешь местную кухню Ли Юэ, чем в «Народном Выборе». Из-за такой репутации Сян Лин довелось повстречать бесчисленное множество удивительных парочек. Самые интересные из них — туристы, для которых блюда Ли Юэ зачастую кажутся чересчур острыми. Любимая парочка Сян Лин — это, разумеется, Чун Юнь и Син Цю (если бы только они уже начали встречаться! Сян Лин всегда изображает из себя сваху, когда они приходят). Ещё есть господин Чжун Ли, регулярный клиент на протяжении многих лет. Он всегда заказывает фирменную отварную рыбу из-за необычного ингредиента — стеклянных колокольчиков. Сян Лин льстит, что такой уважаемый человек, как господин Чжун Ли, выбирает их ресторан. И вот он начал приводить с собой дипломата из Снежной, слишком богатого и не умеющего пользоваться палочками. Сян Лин уже многие месяцы наблюдает за развитием их отношений и может с уверенностью сказать — они пара. В конце концов кто, если не владелица места для свиданий номер один, лучше всех разбирается в парочках? Чайльд не пытается научиться есть палочками, и однажды, когда господин Чжун Ли сам кормит его, Сян Лин понимает почему. Тогда у Сян Лин как будто открывается третий глаз, и с тех пор она пристально следит за этими двумя. Она даже говорит об этом с шефом Мао: — Ну, что думаешь? Они мило смотрятся вместе, правда? Но шеф Мао c ней не согласен: — Почему вы, молодые девушки, так любите у себя в голове сводить двух привлекательных мужчин? По мне, так у них просто деловые отношения. Очевидно, Сян Лин видит то, чего не видит шеф Мао. Как-то раз Чайльд приносит с собой интересного вида палочки. Присмотревшись, Сян Лин замечает на позолоченных кончиках дракона и феникса. Да это же предложение руки и сердца! Она спрашивает как можно непринуждённее: — Ого, Чайльд, эти палочки чудесны! Откуда они у тебя? — А, эти? — Чайльд неуклюже машет ими в воздухе. — Подарок господина Чжун Ли! Красивые, да? — он переводит взгляд на господина Чжун Ли, и его глаза светятся. Сян Лин никогда такого не видела. Все её сомнения относительно того, встречаются ли эти двое, исчезают. (Она всё же сомневается, что господин Чжун Ли сам заплатил за палочки, учитывая его отношения с деньгами.) — Да, они весьма искусно сделаны, — господин Чжун Ли отпивает из пиалы. — Я подумал, что хорошие палочки вдохновят тебя научиться ими пользоваться. Разумеется, этого не происходит. — Ха! Вы в меня так верите, господин Чжун Ли! Вам лучше самому научить меня ими пользоваться, — Чайльд подпирает рукой подбородок и почти что дуется. — Я уже учил тебя. Вежливый и обходительный господин Чжун Ли препирается со своим возлюбленным — какое зрелище! — Я предпочитаю практику, знаете ли. В этот момент Сян Лин начинает казаться, что она бесцеремонно вмешивается, и, собрав пустые тарелки, она удаляется на кухню. Сквозь проём в стене она видит, как господин Чжун Ли направляет руку Чайльда, кладёт его пальцы на палочки. Где-то рядом с ней шеф Мао шепчет: — Думаю, я должен тебе моры. Син Цю В свободное время для Син Цю нет лучше компании, чем Чун Юнь. В сравнении с душным зданием торговой гильдии времяпрепровождение с Чун Юнем — расслабление. В этот солнечный день они вместе изучают магазины — вот только что зашли в книжный. — Что думаешь? — спрашивает Син Цю, показывая на белую перьевую ручку. — Слишком аляповато? — Мило, — Чун Юнь кивает, и Син Цю знает, что он искренен. Громкий хохот раздаётся совсем рядом. Юноши поворачиваются и видят господина Чжун Ли и Чайльда из Фатуи. Все в городе знают их, и их появление не сулит ничего хорошего. Тем не менее Син Цю уважает господина Чжун Ли. По мнению Син Цю, господин Чжун Ли и Чайльд — необычная пара. Хотя то же самое можно сказать и о них с Чун Юнем. Господин Чжун Ли замечает взгляды молодых людей и кивает им: — Здравствуйте, юноши. — Видите, все сегодня наслаждаются погодой, — говорит Чайльд, и Чжун Ли оборачивается к нему, смотрит с такой нежностью, что Син Цю обескуражен. Он не может не смотреть на двух мужчин, разглядывающих прилавок. Плечи мужчин соприкасаются, когда господин Чжун Ли указывает на явно дорогую старинную вещь, после чего пальцы Чайльда оказываются на его руке… Син Цю не в силах отвернуться. Син Цю не имеет ничего против однополых отношений. По правде говоря, многие из его любимых романтических произведений относятся к… хм… подобному жанру. Поначалу он оправдывал это тем, что в этих романах лучшие сюжеты, но, в конце концов, признал, что хочет такие отношения в своей жизни. Как-то раз брат Син Цю нашёл одну из его книжек, где открыто описывались однополые отношения, и молча удалился из комнаты. Син Цю воспринял это как положительный знак. Но читать про отношения двух мужчин и видеть их в реальности — две разные вещи. И вот… сложно предположить, что консультант ритуального бюро встречается с членом Фатуи, не правда ли? Но то, как господин Чжун Ли льнёт к Чайльду позади него, — Син Цю видит что-то в этом. Что-то притягательное, что-то… Син Цю переводит взгляд на Чун Юня рядом с собой. К его удивлению, внимание Чун Юня тоже обращено на двух мужчин. За долю секунды все мысли обычно собранного Син Цю улетучиваются в окно, и в голове остаются лишь картинки, где пальцы Чун Юня касаются его руки; где Чун Юнь смеётся, когда он льнёт к нему. Да, что-то такое. У прилавка Чайльд достаёт мешок моры и покупает старинную вещицу для господина Чжун Ли, как будто это обычное дело. И, довольно переговариваясь, они уходят вместе. Син Цю начинает разговор: — Чун Юнь… Думаешь, они?.. — Хм, я не знаю. Это неожиданно, — голос Чун Юня звучит грубовато, и Син Цю замечает румянец на его щеках. Очаровательно. — Да? — Син Цю теребит его рукав, не осмеливаясь сжать его руку. — Ну, ты же ещё хочешь купить те закуски, которые тебе так нравятся? Чун Юнь медлит. — Ты разве… не хотел эту ручку? Я могу… эм… Я могу купить её. Для тебя. Сердце Син Цю тает. — Ты самый лучший, дорогой Чун Юнь! И сегодня он благодарит судьбу за то, что они столкнулись с этой «необычной парой». Синьора Иногда Синьора мечтает, чтобы Предвестников Фатуи было десять, а не одиннадцать. Или — ещё лучше — девять, если бы можно было выкинуть не только Чайльда, но и Скарамуччу… Витать в облаках ей сейчас некогда. Чайльд — самый молодой из Предвестников, и неудивительно, что многие проблемы возникают по его вине. Он — эффективный работник и всегда доводит дела до конца, но для Синьоры он — головная боль. — Чайльд, Царицы ради, прекрати слоняться как неприкаянный и найди уже себе занятие. Она даже находиться здесь не должна, но неотложные дела в Ли Юэ вынуждают взаимодействовать с Чайльдом. — Но мне скучно, — имя «Чайльд» идеально ему подходит, учитывая его вечное нытьё. — Я уже давно ни с кем не дрался. Я подумываю о том, чтобы направиться в бар и начать драку там. — И ещё сильнее разрушить нашу репутацию. Отличная идея. — Мне нужно либо задание, либо соперник! Это просто смешно. У Синьоры есть работа, которую следует выполнить вместо того, чтобы нянчиться с Чайльдом. — Почему бы тебе не попросить своего парня? Кажется, после этих слов у Чайльда прибавилось энергии. — Ха-ха-ха, парень? Кто? В последнее время я хорошо общаюсь с Владом, но не настолько. Возмутитель спокойствия, да ещё и полнейший идиот. — Оу, ну, знаешь, кое-какой бывший Архонт, за которым ты следуешь, словно верный пёс, потому что сильно влюблён. — А, ты всё придумываешь! Мы просто хорошо общаемся, — Чайльд смеётся, но как-то нервно. Синьора не стала говорить, что Чайльд не общается хорошо ни с кем, кроме семьи, а лишь спросила: — Сколько эти цветы, которые он тебе подарил, стоят на твоём столе? Букет из шелковиц был так красив, что даже сердце кого-то вроде Синьоры вздрагивало при взгляде на него. — Он всем такое дарит. — Ладно, поговорили и хватит, — она вздыхает. И Чайльд уходит страдать обратно в спальню, на этот раз не так громко. Отлично. Дай Царица, чтобы он успел вдоволь нарефлексироваться. Синьора мысленно перемещается на шесть лет в прошлое, когда Чайльд только присоединился к Фатуи. Как ни странно, за эти годы он заматерел. Тогда он был больным на голову подростком, который затевал драки даже с самими Фатуи. Они со Скарамуччей так часто ломали друг другу кости, что Синьора сбилась со счёта. Поведение шестилетней давности произвело неблагоприятное впечатление, из-за чего многие не любили Чайльда. Сама Синьора тоже была мало кому приятна — по другим причинам, — но она и не стремилась кому-то понравиться. А что касается Чайльда… Для него же лучше, чтобы у него был кто-то, кому искренне нравится проводить с ним время. Чжун Ли — настоящий подарок судьбы для Чайльда. Синьора не может понять, что такого он увидел в Чайльде. Но за те один или два раза, что она видела их вместе, взаимная симпатия была уж слишком очевидна. Чайльд смотрит на Чжун Ли не так, как на своих соперников, но с не меньшим воодушевлением. Хоть, похоже, Чайльд не получает взамен столько же, сколько отдаёт, это компенсируется безграничным вниманием со стороны Чжун Ли. Технически Сердце Властелина Камня уже находилось в руках Царицы, и Чайльд мог бы перебраться в другой регион. Но он решил остаться в Ли Юэ в «дипломатических целях». И тогда Синьора поняла. Чайльд прибыл сюда подростком, нашёл здесь свой дом, здесь и влюбился. Ужасно. «Что ж, — подумала Синьора. — Он, вероятно, не единственный Предвестник, кто остепенится. У Фатуи достаточно моры, чтобы провести свадьбу надлежащим образом. Может, это также позволит наладить выгодные политические взаимоотношения…» Паромщица Работа в ритуальном бюро обязательно связана с некой таинственностью. Они часто имеют дело с людьми, которые умерли либо при невыясненных обстоятельствах, либо от незаконных деяний. Но, как говорит господин Чжун Ли, «все заслуживают хорошие похороны». Однако самый загадочный аспект работы в ритуальном бюро «Ваншэн» — это сам господин Чжун Ли. Прошло много лет с тех пор, как она стала Паромщицей, и всё же господин Чжун Ли оставался для неё той же загадкой, коей он являлся для других. Этот мужчина ни капли не состарился и знал всё о древних реликвиях, которые ему попадались. Примечательно и то, что он был готов помочь людям любой ценой. Однажды Паромщица интересуется у господина Чжун Ли, бывает ли ему одиноко. В конце концов большинство его клиентов теряли своих близких, и господин Чжун Ли всегда проявлял к ним сочувствие. Но есть ли у него самого семья, к которой он возвращается домой? Он уже в подходящем возрасте, по её мнению. Хотя, опять же, господину Чжун Ли запросто может быть как двадцать пять, так и сорок лет, с его не меняющейся внешностью… — Пожалуйста, приготовь чай, — глубокий голос господина Чжун Ли вырывает её из мыслей. — Чайльд скоро придёт. — Да, господин, — и она тут же начинает заваривать чай. Если так подумать, то господин Чжун Ли чаще упоминает имя Чайльда, чем как-либо намекает на существование жены или детей (которых у него никогда не было). Чайльд… Этот человек, действительно, интересен и не в самом хорошем смысле этого слова. И без того удивительно, что кто-то столь знатный, как господин Чжун Ли, водится с подобными Чайльду, но дружить с ним так тесно? Она не может этого понять. Конечно же, Чайльд прибывает в бюро «Ваншэн» вовремя, здоровается с господином Чжун Ли, ослепительно улыбаясь и махая рукой. Господин Чжун Ли улыбается в ответ. Но по-другому. Почти как… Оу. Оу. Паромщица вдруг переосмысливает все те разы, что она видела Чайльда и господина Чжун Ли в одной комнате. Теперь, с осознанием того, что господин Чжун Ли рассматривает Чайльда в таком качестве, всё встало на свои места. А он ведь член Фатуи! И что ей делать с этим знанием? — Чай, пожалуйста. Всё в порядке? — господин Чжун Ли смотрит на Паромщицу, и его улыбка совсем не похожа на ту, что была секунду назад. Она берёт волю в кулак и приносит старинный фарфоровый чайник. — Да, господин, всё в порядке. Вдобавок ко всему они носят одинаковые кольца. Неужели совпадение? Обычно, когда Чайльд приходит в ритуальное бюро, она старается не подслушивать. Но сейчас, после осознания, искушение слишком уж велико. Несмотря на подвешенный язык, господин Чжун Ли обычно позволяет собеседнику вести разговор, рассказывая лишь о культуре и древности. Тем не менее в беседах с Чайльдом он ведёт себя как среднестатистический человек. У Чайльда здесь дела, и всё же они обмениваются новостями (хоть они и виделись два дня подряд): — Смотрите, моя сестра написала мне, что хочет держать букет на моей свадьбе! На моей свадьбе! Когда, по её мнению, я женюсь?.. Ха-ха… Господин Чжун Ли прячет довольную ухмылку: — Как знать… Это может случиться раньше, чем ты думаешь. Кто знал, что её начальник окажется таким прогрессивным! Паромщица больше не может слушать — её лицо уже ярко-пунцовое. Она покидает кабинет господина Чжун Ли и встречает Ху Тао в главной комнате. Обычно Паромщицу пугает присутствие Ху Тао, а о разговоре с ней и говорить нечего. Но любопытство склоняет её к неожиданным действиям. Она подходит к Ху Тао: — Простите, мисс, вы, случайно, не знаете, господин Чжун Ли и Чайльд… они?.. — Встречаются ли они? — Ху Тао улыбается. Такого выражения лица Паромщица никогда у неё не видела. — Да, к сожалению. По крайней мере, господин Чжун Ли настроен серьёзно. Он даже приготовил для него букет шелковиц. — Ясно. Спасибо, мисс. Всё так, как она и предполагала. Господин Чжун Ли никогда не говорил о жене, потому что влюбился в жестокого Одиннадцатого Предвестника! Паромщица задерживается в главной комнате, делая вид, что наводит порядок, пока Чайльд и господин Чжун Ли не выходят из кабинета. «Они не выглядят растрёпанными, что хорошо», — о, как она могла о таком подумать! — Рад был повидаться, господин Чжун Ли, — кокетливо говорит Чайльд, и Паромщице снова кажется, что она вмешивается не в своё дело. — Взаимно, Чайльд. Увидимся завтра за ужином. И как она раньше не догадалась? Они скрывали отношения прямо у всех перед носом! Как хороший сотрудник, Паромщица думает, что нужно поддержать господина Чжун Ли. Возвращаясь, чтобы убрать чай, она говорит: — Надеюсь, что у вас с Чайльдом всё хорошо, господин Чжун Ли. — С Чайльдом? — вопрос, кажется, застаёт его врасплох, но спустя мгновение в его взгляде появляется нежность. — Да, всё хорошо. Этот Предвестник Фатуи… В конце концов, может, он изменит Ли Юэ в лучшую сторону… Чайльд Три недели назад Тарталья пообещал себе, что признается в чувствах Чжун Ли. В тот день, однако, лил дождь, и он передумал. На следующей неделе он вновь пообещал себе, что признается. На этот раз стройка в гавани была слишком громкой. Ещё через неделю он пообещал себе снова, затем снова. Так ему и не удавалось выполнить обещание. Какой позор! Он может забрать чью-то жизнь без колебаний, но признаться в чувствах, как главный герой романтического рассказа, — это слишком. Принять эти чувства было сложно с самого начала. Никогда раньше Тарталья не был так влюблён. Да, большую часть его юности украло вступление в Фатуи, но он быстро понял, что эта связь — нечто уникальное. Возможно, будь у него более обыденная юность, он бы сказал, что «запал». Всё началось около шести месяцев назад, ещё до того, как Тарталья узнал, что Чжун Ли — Гео Архонт (из-за чего он сначала злился, но всё только усугубилось — скрытая сила Чжун Ли безумно привлекала его). В компании Чжун Ли он стал чувствовать себя как не в своей тарелке. Не в плохом смысле — он был просто смущён. Потому что из-за Чжун Ли все его странные желания вылезали наружу, и он не мог понять почему. Он хотел сразиться с Чжун Ли, но кроме того… Тарталья хочет испортить его. Хочет осквернить его. Хочет увидеть, что скрывается за этими манерами и хвалёным самообладанием. Из-за природы этих чувств Тарталья поначалу принял их за гнев. С ним всё в порядке! Но затем мысли о Чжун Ли повернули в другом направлении — теперь Тарталья хочет помочь с уборкой кабинета. Приготовить его любимый суп. Поцеловать, когда он говорит о реликвиях. Просыпаться рядом с ним каждое утро. Тарталье стыдно. Он должен быть жёстким сборщиком долгов, грозным бойцом и умелым дипломатом. Так и есть. Он является всем вышеперечисленным. Ему понадобилось много времени, чтобы убедить себя в том, что он одновременно может и быть кровожадным собой, и мечтать о спокойном быте со своим бизнес-партнёром-который-стал-другом. Который ещё и бывший бог. Чем больше Тарталья думал об этом, тем нелепее становилась реальность. Именно поэтому он не признавался. Сегодня у него нет отговорок. Погода замечательная, стройка в другой части города, освещение романтичное и почти никого вокруг. Они только что поужинали в «Глазурном павильоне», и Тарталье хотелось, чтобы это было свидание. (Он даже лучше управлялся с палочками, и Чжун Ли это заметил). И теперь, пока солнце заходит за горизонт и они прогуливаются по террасе Юйцзин, он, и правда, ощущает себя как на свидании. — Это довольно романтично, не думаете? Гулять по террасе на закате… — спрашивает, чтобы прощупать почву. — Да. Очень романтично, — отвечает Чжун Ли. Вот так просто? Уверенность Тартальи взлетает до небес. Они останавливаются у крытого участка террасы, смотрят на гавань. В Облачном море сверкает отражение солнца. — Господин Чжун Ли, — начинает Тарталья, — мне надо кое в чём вам признаться. — Хм? В чём же? — Чжун Ли, кажется, обескуражен его неожиданной серьёзностью. Разучивание «злодейской речи» сейчас никак не могло помочь Тарталье. Хотя он и планировал признание на протяжении нескольких недель, на деле он оказался совсем не готов. «Что я делаю? Только нервничаю. Я ничего не могу сделать нормально, да?» Но ему хочется. Чжун Ли такой старомодный. Он в долгу перед ним — тот обхаживает его в соответствии с традициями, тогда как сам Тарталья хочет перейти к делу. Пора с этим покончить. Тарталья делает вдох. — Вы мне нравитесь. В… романтическом плане. Делайте с этой информацией что хотите, — и выдыхает. Вот и всё. В бою он всегда уворачивался с лёгкостью, а сейчас сам подставился под удар. Но его не случается. — Что ж, — Чжун Ли удаётся выглядеть одновременно радостным и ласковым, — приятно знать, что мы в одной лодке. В одной лодке. — Так вы… вы!.. — Да, я ухаживал за тобой, — Чжун Ли усмехается. — Мне было интересно, как скоро ты это заметишь. Всё их времяпрепровождение с Чжун Ли пролетает у Тартальи перед глазами. — Тогда цветы… и палочки… Тарталья — дурак. Чжун Ли его снова обошёл. Облегчение и счастье сливаются с вспышкой гнева, и он хватает Чжун Ли за лацканы пиджака. Потому что это непростительно. — Думаете, это весело — второй раз держать меня в неведении? Я так хочу с вами сразиться! Смех Чжун Ли сам по себе редкость, а сейчас он звучит чище, чем когда-либо. — Ты только что признался в чувствах и уже объявляешь мне войну? Хватка Тартальи ослабевает, когда Чжун Ли накрывает его руку своей. — Неужели поединок — это то, чего ты хочешь, мой хороший? Ох, это… Это что-то новенькое. Захватывающее. — Нет. И что же дальше? Тарталья, разумеется, не забудет упомянуть эту ситуацию в своём еженедельном письме домой. А следующим утром он всё-таки исполняет свою первую мечту: просыпается рядом с Чжун Ли. Тарталья не привык к этому, но очень хочет привыкнуть. Чжун Ли, подозрительно молодой и уязвимый, ещё спит. Ни для кого не сюрприз, что Гео Архонт спит, ну, как скала*. (Тарталья обнаружил, что он и сложен как скала.) Тарталья просто лежит и созерцает, пока Чжун Ли не просыпается. — Доброе утро. — Доброе утро, Тарталья, — утренний голос Чжун Ли, имя, которым Тарталья себя называет… сегодняшний день уже хорош. Чжун Ли подаётся вперёд и немного медлит, прежде чем поцеловать его. К этому он тоже очень хочет привыкнуть. Пока Чжун Ли занимается утренними делами (которых, как оказалось, весьма много), Тарталья решает воспользоваться своим хорошим настроением и дописать письмо. Он дописывает его с улыбкой на лице: P.S. Я в хорошем настроении сегодня! Тоня, я буду рад, если ты подержишь мой свадебный букет. Вы все приглашены, конечно же. Думаю, свадьба состоится весной. С любовью, Аякс.