Cтепи

Волшебство просыпается исключительно ночью. Когда уже небо усыпано россыпью звезд, так сильно схожих со сверкающими бриллиантами, а молочно-белая луна плывет в его бескрайних просторах — это поистине волшебно. Кажется, звезды настолько близки, что до них запросто можно дотянуться рукой. Схватить, а затем крепко-крепко сжать и уже никогда не выпускать из ладоней. Достать с небес и больше туда не возвращать. Ведь у неба и так их много, почему бы не поделиться хоть одной? Это ведь так просто… Тихо и спокойно. А в воздухе повисает чувство полной расслабленности. И только слегка ощутимый оживляющий ветерок чуть будоражит, нарушая полную идиллию летней ночи. Слабые его порывы колышут травы и развевают заплетенные в тонкую косичку волосы. Приятно. А вокруг — никого. И лишь два одиноких силуэта можно разглядеть где-то между зарослями высокой травы. А степи спят. И ни одно живое существо не потревожит их мирный сон. И можно попытаться представить, что те двое на целом свете остались совсем-совсем одни. Только вдвоем и больше никого… Мальчик лет десяти сидит посреди разнотравья, вдыхая ошеломляющий аромат полевых трав. Такой приятный и, кажется, что совсем родной. Вглядываясь в небесную гладь, он видит те же звезды, что и там, откуда он пришел. И та же луна загадочно прячется под вуалью еле различимых облаков. В степях лишь ветер другой — дурманящий и пряный. Совсем не как в Балбаде или Синдрии. Ибо в жарком Балбадде он сухой и горячий, с неприятным привкусом песка. А в стране Короля Синдбада — влажный, с соленым морским запахом. А здесь, в степях, его дом, его семья — так Бабушка сказала. И он тогда — это было так давно — поверил ей. Но ведь не здесь его родина, и семья его не только жители деревни Кога. Его семья — это его друзья. Его семья — это все люди, которых он любит. Это он сам так для себя решил. Но сколько всего с ним произошло в этих степях? .. И вот мальчик, спустя столько времени, вернулся «домой». Ему не составило труда найти это столько полюбившееся ему место. Его вели воспоминания, и тот самый ветер нашептывал ему путь. А когда он добрался до своей цели — кочевников там просто уже не было. Немного грустно и обидно. Он проделал этот долгий, полный опасностей, и мимолетных приключений путь напрасно? Уже не важно. Но как же все-таки хорошо, что он не один. Как же все-таки здорово, что Алибаба увязался с ним на пару, под предлогом «жажды приключений». И теперь Алладин не одинок — рядом с ним его лучший друг и напарник, который на данный момент мирно посапывает себе у него на коленях. Ну и кто тут из них ребенок? Алибаба жмется к другу и что-то невнятно бормочет сквозь сон. А мальчик на минуту задается вопросом, что же может сниться его спутнику. И он более чем уверен в том, что сон будет хороший. «Может быть, счастливое будущее Балбада и мирная, безбедная жизнь его народа? Либо всякие развлечения с самыми красивыми девушками его самого любимого борделя? А может наши с ним совместные путешествия и приключения? Или же все вместе?» И сколько еще подобных нелепых мыслей приходит мальчику на ум! .. Забавно. Алладин улыбается собственным мыслям не замечая, как тем временем сильно съеживается Алибаба, прижимаясь к маги все плотнее. Видит он это, лишь когда тот неосознанно дергает его за жилетку. Принц почти до крови сжимает кулаки, а руки его до невозможности сильно дрожат. И теперь-то все размышления Алладина о каком-то хорошем сне вмиг улетучились. В краюшках глаз блондина блестят слезы, а губы, раз за разом настойчиво шепчут: «Кассим». Теперь-то мальчику стало все ясно. Со дня смерти друга детства Алибабы прошло не так много времени, и парень просто все еще не пришел в себя после случившегося. Блондин чувствовал себя без Кассима, словно маленький ребенок, оставшийся без поддержки. До такой степени ему было больно двигаться дальше. Он не мог забыть того, что произошло. Он не мог не принять это, ни отвергнуть. Но самое страшное — он во всем винил себя. — Кассим! — негромкий вскрик. На самом деле Алибабе снится, что он бежит куда-то в темноту вслед за другом. Он его не видит, но сердце подсказывает, что Кассим где-то там. «Дальше. Еще дальше. Он точно здесь», — убеждает сам себя. И только голос из пустоты — Алибаба готов поклясться, что это голос Кассима — его отговаривает: «Не иди, Алибаба. Не нужно». — Кассим, нет… Пожалуйста… «Остановись. Не нужно больше меня звать». — Нет! .. Не надо, Кассим… Постой! «Прости меня, Алибаба, и… прощай». — Умоляю, не уходи… Слезы скатываются по лицу. Парень хнычет и сквозь всхлипы повторяет заветное: «Не уходи». Алладин не в силах что-либо сделать. Он не может заставить Алибабу забыть, он не может забрать его боль. И от этого чувства становится больно уже самому Алладину. Маги не может помочь выбранному им королю. Так не должно быть. Все, что остается ему делать, так это гладить принца по голове, нежно при этом приговаривая: — Все хорошо, Алибаба. Все в порядке, не нужно плакать. Грустно. Как же это грустно — видеть на лице друга, любимого друга, боль. И оставаться в стороне, будучи не в силах ему чем-либо помочь. Потому что Алибаба сам должен пройти через все это. Потому что Алибаба сам должен повзрослеть. Одно неаккуратное движение маленького маги — и принц просыпается. Парень поднимается и, чувствуя на лице влагу, стирает ладонью слезы. — Всё в порядке? — поинтересовался маги, опасаясь ненароком задеть болезненную для друга тему. — Да. Вполне, — отрешенно. — Алибаба–кун, мир намного ярче, чем кажется на первый взгляд. Улыбка. Наконец-то искренняя. И практически невесомый поцелуй ложится на пухленькие детские губки. И далекие небеса дарят им один из своих многочисленных бриллиантов. Ярко и незабываемо. Всё как по волшебству.