~Исчезнувший~

      Знакомо ли тебе чувство утраты? То самое чувство, заставляющее каждую клеточку, каждую мельчайшую частичку твоего тела испытывать неимоверную, колющую боль, окутывающую разум и погружающую тебя в абсолютное, беспросветное, темное отчаяние. Неимоверно глубокое, словно болото, затягивающее в самую глубь чувство потерянности… Отказ принять действительность, бесконечное желание вернуться назад, отмотать эту жестокую стрелку часов и исправить свои поступки, а возможно, просто больше времени уделить тому человеку, которого сейчас обреченно оплакиваешь, проводя пальцем по яркой и такой живой фотографии, когда-то живого и такого близкого тебе существа… Вспоминать тепло его рук, нежный и такой любимый голос, счастливую и искренне любящую улыбку. Ненавидеть себя за каждое слово, что могло ранить его, проклинать каждый момент, когда была возможность провести с близким больше времени, но ты, столь погруженный в свои заботы вновь и вновь уходил, оставляя его одного?       Как считают психологи, существует пять стадий принятия — отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. И именно эти пять стадий настигли принца негатива после потери брата. Сколько раз Кошмар начинал все новую и новую битву, надеясь одержать победу? Представлял то сладкое чувство победы над столь ненавистным ему существом? Тем самым монстром, чья улыбка заставляла просыпаться неизвестное, но столь приятное чувство в душе, успешно скрываемое кучей оскорблений и поспешным уходом. Обладателем тех самых столь ненавистных, но столь глубоко любимых ярко-золотистых зрачков в извечной форме звёзд, сияющих столь наивной и доброй искоркой, дарящей окружающим тепло и веру в лучшее. Бесконечная и бескрайняя любовь — вот то, что ощущал Кошмар, и то, что с ужасным усердием пытался спрятать, скрыть, закопать… И он надеялся, что со смертью брата эти чувства наконец оставят его в покое, но слова Дрима, произнесенные перед смертью, словно выжженные внутри его черепа, впились в память, не позволяя забыть о них даже на пару секунд. Та короткая, но столь болезненная фраза, сказанная тихим, практически шепчущим тоном, когда часть тела уже настигло обращение в прах, сопровождающаяся нежной, печальной и безмерно любящей улыбкой, раз за разом заставляла короля негатива ронять аквамариновые слезы. Около трех суток Кошмар просидел в запертой комнате, игнорируя все внешние факторы, а также своих подчиненных, периодически зовущих из-за двери. И всему виной лишь одна фраза, фраза, впитавшая в себя все чувства погибшего… И этой фразой стало признание в более высоких чувствах, чем братская любовь. Этой фразой стало прощение… И просьба о прощении. В глубине глаз Мечтателя на последнем издыхании, Кошмар смог прочитать радость избавления от столь тяжелого груза за его спиной, всю жизнь давящего на Дрима с огромной силой, мешающее жить спокойно.       Ещё неделю спустя бесконечная ненависть к себе и подавленность сменилась ненавистью к брату. — Какого чёрта ты посмел умереть?! Какого чёрта?! Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! — то и дело раздавались крики из комнаты, сопровождаемые звуками разрушенной мебели, разбитого стекла, тяжелых и бесконечно сильных ударов кулаками и тентаклями по стенам комнаты, что и так успела пострадать от эмоционального всплеска негативного. Так проходила вторая стадия принятия — гнев, что затянулась на довольно продолжительное время, уничтожив большое количество вещей и фотографий, заставляя произносить все больше и больше обвинений в сторону брата.       Состояние Кошмара изменилось лишь спустя месяц, после чего он сорвался с места, открывая новую стадию — торги. Попытки, безмерное количество попыток изменить что-то, бесконечное число обращений, просьб, мольб… Ничего не помогало, но Найтмер снова и снова срывался с места в очередной попытке уговоров, обращаясь то к Смерти, то к Жизни, но в очередной раз терпел поражение. Нежно большим пальцем поглаживал склеенную тонким и прозрачным скотчем из маленьких, неаккуратных кусочков фотографию, словно собранный пазл, в очередной раз смотря на улыбку брата и обретая надежду. Король негатива оббивал все возможные и невозможные пороги, был согласен на любые условия, лишь бы вернуть своего брата, но ничего так и не дало плодов. Очередные бессонные ночи не приносили успеха, заставляя в очередной раз терять надежду на хороший исход событий, но вновь и вновь продолжать пытаться найти способ исправить свою ужасную ошибку. Боль от каждой неудачи и невероятная усталость ужасно сильно подкашивала ноги, вновь погружая в глубокое отчаяние, из которого было тяжело, практически невозможно выбраться. Практически как яма с осыпающимся песком — хватаешься за ближайший выступ, стараясь выбраться, но «ступенька» лишь разрушается, оставляя пустое и гладкое пространство, а следующая, находящаяся слишком высоко над землей, заставляет пытаться придумать альтернативный способ подняться на верх лишь для того, чтобы вновь оступиться и упасть, почти разбив свою надежду в дребезги. Спустя две недели упорных и бесконечных стараний, подкреплённых огромным количеством выпитого кофеина, Кошмар свалился без сил, потеряв всякую надежду на положительный исход событий, завершая третью стадию и предполагая начало новой, четвертой, полной отчаяния, боли и негатива, что так похоже на самого короля негатива — депрессия.       Всё та же аккуратно склеенная фотография сейчас находилась в руках у Найтмера, находящегося в состоянии полной апатии. Больше недели Кошмар не покидал пределы своей комнаты, просто уставившись в одну точку пустыми, ничего не выражающими зрачками, не реагируя ни на что. Уже давным-давно надоевшее алое, напоминающее свежую венозную кровь небо заливало комнату, скорее напоминавшую заброшенное и давно не посещаемое здание, покрытое толстым слоем пыли, бесконечным количеством осколков от стеклянных, керамических и других хрупких предметов. Когда-то чистые темно-синие, близко к чёрному обои с яркими белыми точками, напоминавшими звёзды и создававшими комбинацию, похожую на прекрасное звездное небо были превращены в безобразное месиво, состоящее из разнообразных напитков, впитавшихся в стену из прилетевших в нее бокалов, следов крови из разбитых кулаков, в некоторых местах обои были содраны в порыве особенно сильного гнева. Бесчисленное количество мусора захламляло пространство, дополняя царивший везде хаос. Сам хозяин помещения выглядел не лучше — мятая, уже пару месяцев не меняющаяся одежда, совершенно безвольный и подавленный вид, дополняемый ужасно глубокими «синяками» на костях под глазами. Слизь стекала с тела монстра, создавая довольно большие лужи негатива, добавляя к всеобщему хаосу дополнительный беспорядок, хоть и могло показаться, что дальше уже некуда. Смысл жизни был давно потерян и захоронен вместе с и без того редкими позитивными эмоциями, не давая и малейшего повода выбраться из этого замкнутого круга отчаяния, поглотившего его с головой. В песчаной яме закончились ступеньки, оставляя Кошмара находиться в ней, продолжая все глубже и глубже тонуть в песчаном болоте. Слёзы уже давно закончились, голос пропал, сорванный громкими криками в подушку по ночам, а желание жить отправилось в пожизненный отпуск. Душевная боль полного отчаяния и безграничная ненависть к своему существованию — все, что существовало на данный момент в и без того черной и прогнившей душе негатива.       Пустой и безжизненный взгляд рассматривал частички праха, разлетающегося по ветру, уносящиеся вдаль, словно песчинки, вытягивающие из него жизнь и разрушая тело. Сидя на коленях рядом с могилой брата, Кошмар прижал к груди золотистую диадему, слегка покрытую землей и пылью, впервые за последние месяца искренне улыбнувшись смотрящей на него фотографии. Скорая смерть совершенно не пугала Найтмера, лишь наоборот — привлекала и радостно звала в свои объятия, гарантируя скорую встречу с братом и позволяя в душе поселиться всего на пару мгновений надежду. Всего на пару мгновений лишь потому что тело сидящего распалось на частички, на секунду собрав из себя сердечко и вновь свободно разлетевшись по ветру, обретая полную свободу — лишь две пыльные диадемы лежали рядом, навсегда объеденив и одновременно закончив союз этих столь разных и противоположных, но столь сильно любящих друг друга близнецов, что к сожалению не смогли вовремя принять свои чувства, из-за чего лишились своих жизней. Последний раз прозвенев сквозь наступившую тишину, диадемы застыли в этой позе, оставляя единственным источником звука маленький эхоцветок, продолжающий даже после смерти обладателя голоса повторять слова любви, а маленькую склеенную совместную фотографию улететь вдаль, вслед за изображенными на ней монстрами, тоже разрываясь на части из-за поврежденного скотча, повторяя судьбу братьев близнецов.       Вот так трагично закончилась история грешной и запрещенной любви двух хранителей эмоций, братьев, и по совместительству злейших врагов — Найтмера и Дрима.