***
Кулёмина зашла в тёмное помещение и переоделась в форму. Она сидела в раздевалке и ждала зова одного из маклеров. Когда её позвали, девушка вышла из раздевалки и увидела, что противница была примерно как она: и по силе, и по росту. Бой начался, обе желали конца и победы. Он шёл около тридцати минут- дольше обычного. Обе соперницы уже были без сил и в побоях. Лена уже ничего не видела и практически плакала, молясь о том, чтобы конец быстрее наступил. И вот, резкий удар в грудную клетку, где ещё не успели прийти в норму ребра, и она упала на пол. В ушах- вакуум и тишина, перед глазами- пелена и темнота. Кулёмина, практически потеряв сознание, лежала на полу; она знала, что счёт длился до десяти секунд, значит, может встать. Но сил было мало. Единственное, в чём она была уверена, это то, что, если она погибнет или проиграет – её близкие могут пострадать. – Один... два... три... четыре... пять... — отсчитывал Иван и с ухмылкой смотрел на неё. Эти цифры, гудевшие в её голове, и кровь на губе не давали покоя. Но вот, вдохнув всей грудью, через боль она встала и ударила соперницу в ту же грудную клетку со всей силы. Та упала, и маклер объявил победителем Лену. Спустившись с ринга, Кулёмина чувствовала, что у неё кружилась голова, она хотела быстрее уйти. Её голос был тихим и с хрипотцой. Маклеры отдали ей её гонорар и пожелали удачи. “И вам того же”, — подумала девушка и вышла на улицу. Было холодно, и ездили машины. Ей нужно было приехать домой. Но Диана... Что она ей скажет? Лучше позвонить Лере или ещё кому-нибудь. Быстро набрав телефон, Лена нажала на вызов, пошли гудки. Спустя десять минут никто не ответил... У неё уже пошли слёзы из глаз, и она села на скамью. Кулёмина понимала, может, Лера занята или ещё что-то. Она решила набрать номер Виктора Михалыча и сразу же скинула. Почему? Наверное, боялась, что он не поймёт её или что-то в этом роде. Но он сразу же позвонил ей в ответ, пришлось взять трубку. – Алло? Лена? Что-то случилось? — встревоженный голос физрука заставил девушку на другом конце провода заплакать ещё сильнее. Её всхлипы были едва слышны ему, но он услышал. – Ты что, плачешь? Где ты? — Кулёмина уже слышала, как он начал двигаться по квартире, судя по звуку, но она молчала. – Лена, повторяю, где ты?! — Степнов начал серьёзно волноваться. – Я... Я... Возле, — Лена назвала улицу. Это было чуть дальше от боксерского клуба. Её голос был очень тихим и с хрипотцой. – Сейчас буду, никуда не уходи. После завершения звонка она вытерла слёзы и посмотрела на пасмурное небо Москвы. Ждать пришлось недолго. На такси через девять минут приехал Виктор Михалыч и подбежал к спортсменке. Он остановился возле неё и подал руку, чтобы та встала. Встав, она резко вцепилась в его тело руками и снова заплакала. Он погладил её по волосам, напоминавшим солому, и попытался успокоить. Они аккуратно дошли до такси и поехали домой. Всю дорогу Виктор наблюдал за состоянием ученицы, Лена уснула, как ему показалось. Но на самом деле, она потеряла сознание от бессилия. Подъехав к своему дому, он занёс девушку на руках в квартиру и уложил на диван в гостиной. Учитель ушёл за аптечкой и налил кружку чая. Степнов поднес к её носу нашатырь и аккуратно начал водить им перед её лицом, чтобы та пришла в сознание. Лена очнулась от резкого запаха, который пробивался повсюду в её голову, и, увидев учителя, сразу же вспомнила свои слёзы и всю ситуацию. Ей было стыдно за слёзы и прочие действия, которые она совершила перед учителем. Однако сейчас Лене было не до стыда. Всё тело ныло, и её голова кружилась. Она закрыла глаза от тяжести век и что-то проговорила учителю, но он не совсем понял. Степнов взял кружку чая и поднес к бледным губам ученицы, ей нужна была вода. Но Лена отказывалась, не зная даже причины, просто ей было сильно больно. – Кулёмина, тебе надо попить чаю. Хотя бы чуть-чуть, — он поставил кружку на стол, который стоял рядом с диваном. – Тебе же лучше будет от него. Скажи или хотя бы кивни. Это из-за боёв ты такая лежишь? Да? — волновался брюнет за блондинку и обеспокоенно смотрел на неё. Лена кивнула головой в знак согласия, и из её глаз пошли слёзы. – Простите, что доставляю вам неудобства... — хриплым голосом сказала та и уже хотела было встать, но её остановила рука старшего в квартире. – Лежи, тебе надо восстановиться. Я помогу, Диане звонила? — спросил с осторожностью Виктор. – Нет, она не поймёт ситуацию.***
С того момента прошла неделя, как Кулёмина находилась дома у Степнова и приходила в себя. Ей каждую ночь было плохо, и организм не принимал никакую пищу, кроме жидкой. Она соблюдала все указания учителя и хотела уже закончить этот ад. Близким людям Лена сказала, что заболела. А Диане – что находится у подруги на даче. Искать точно не будет- были уверены оба героя. Начался октябрь. Наконец-то пошел хороший снег и начался мороз. Было уже третье октября, и все работали не переставая. Группа "Ранетки" репетировала как раньше, а вот Наташа и Лера успевали ещё и в "fallen leaves". Очередная репетиция закончилась, и подруги направились в гараж, где была Нюта. – Привет, Нют, — улыбнулась ей Лера и зашла в помещение с Липатовой. – Привет, — холодно сказала Морозова, взглянув на Наташу. Их диалог длился около часа. Они говорили про группу Лены и на общие темы. Тем временем Прокопьева убрала практически весь инвентарь группы в нужное помещение в спортзале и хотела уходить. К ней подошла девушка лет семнадцати, голубоглазая блондинка. – Здравствуй, ты Прокопьева Аня? – Ну я, а что? — Аня осмотрела девушку с ног до головы. – Ходят слухи, что вам басистка нужна. – Ну, допустим. – Я бы хотела ей быть. – Имя, стаж и откуда приехала. – Диана, стажа нет, приехала из Петербурга. – Какие-то аккорды знаешь? — надеялась на положительный ответ Прокопьева. – Знаю, а можно вопрос? – Давай, пока я добрая. – А кто у вас до меня был? И почему этот человек ушёл? – Скрывать не буду. Елена Кулёмина, ушла по собственному желанию. – М, понятно. Когда у вас репетиция? — с равнодушием ответила Кулёмина-младшая. – Завтра.***
Кулёмина лежала на диване и смотрела в потолок. Она не знала, в каком состоянии её хибара и группа. За всё время ей никто не позвонил, даже Игорь. Степнов ушёл за продуктами в магазин, она осталась одна. “Она одна, как так получилось, Она одна, она в него влюбилась, Она одна, как так получилось, Она одна, она в него влюбилась...” Кулёмина вспомнила строчки из песни "Ранеток" и усмехнулась. Встав с третьей попытки, она направилась на кухню и посмотрела в окно. Снег, тишь да гладь. И вот идёт Степнов к подъезду с двумя пакетами продуктов. Лена подошла к двери и открыла её учителю. Он зашёл и опять отчитал её за то, что встала. Та лишь направилась обратно в комнату и легла на диван лицом в стенку, ей было грустно. После того, как разложил продукты, Виктор подошёл к ней и сел рядом возле спины. – Лен, ну что с тобой такое? Уже третьи сутки вялая ходишь, разговариваешь мало. На меня обиделась? — он не знал причины несчастья ученицы и предполагал свою вину в этом. – Личное, — холодно ответила Кулёмина. – Мне-то можешь рассказать... – Я сказала: личное, — Лена выделила голосом последнее слово и обиделась на саму себя. Ей было жалко невиновного Степнова. – Ладно, лежи. Я там ужин тебе приготовлю и не буду тебя больше трогать, — брюнет встал, опираясь двумя руками на диван, и направился на кухню. Лена слышала, как он готовил, и ей было стыдно. Стыдно за все свои поступки: за бои, которые никак не могут закончиться; за свой чёртов характер; за те слова, которые она ему сказала; за то, что он ей помогает, а она ему – нет и даже не говорит важные вещи. Он ведь не чужой ей, бои их сблизили... Если бы не он, то она бы уже в больнице лежала и её бы избили маклеры за сжигание их конторы. Степнов делает всё ради неё, продукты покупает, лекарства, на ноги ставит, поддерживает, в школе прикрывает. А она? Только психует, агрессирует на него в последнее время и вечно обижается. Сейчас Лена лежала и думала, как загладить перед физруком вину, ведь совестно же! Она пришла к выводу, что нужно подойти к нему, сказать о причинах её тревоги и попросить прощения. Виктор Михалыч уже приготовил ужин: гречка с курицей и суп из неё же. Мужчина сидел за столом и тихо ел гречку. На его лице читались фразы: "Зачем она так со мной? Что я ей сделал? Не буду больше спрашивать её о личном...". Его взгляд был направлен в тарелку. В эту секунду Кулёмина встала с дивана и медленными шагами прошла на кухню. У неё был печальный взгляд, и, когда подошла, она жестом обратила внимание учителя на себя. – Виктор Михалыч, не перебивайте только, прошу, — увидев кивок, Лена продолжила: — я прошу прощения за все неудобства со мной и за то, что повысила на вас голос... — Она покраснела. После лицо снова стало нормального цвета. — Вы не виноваты... Просто у меня... Понимаете, барьер стоит, никому не говорить о проблемах, и всё. – И давно у тебя такое? — с равнодушием всё-таки перебил её собеседник. – Как родители бросили. Дед был занят книгой и не обращал на меня толком внимания. А жизнь сама научила так жить... Точнее, выживать, — Лена присела на стул, так как понимала, что ноги её не держат. – Ладно, прощаю. Ты тоже не виновата. Ты всего лишь подросток, которого помотала жизнь. – Я просто уже запуталась. Меня тревожит всё и сразу... — Ей было сложно сказать правду. – Расскажи всё и по порядку, если не хочешь – не говори. – В общем... Я волнуюсь за мой дом. Там Диана одна, и неизвестно, что она сделает с моим убежищем. Вторая причина – это, как бы странно ни звучало, "Ранетки". Точнее, Лера и Наташа. – А с ними что? Вы же не общаетесь. – В том-то и дело, что общаемся. Перемирие заключили. Просто мне это далось с огромным трудом, а Нюта их до сих пор не прощает. А сейчас она там одна, и неизвестно, кто кого поубивает. – Перемирие – это хорошо. А насчёт убийств, никто ещё никого не убил. – Хорошо. Третья причина- Игорь... Он меня вообще не ищет, не звонит... Ощущение, что у него есть кто-то. – Слушай, Лен. Мой тебе совет, не лезь вперёд паровоза. Начнешь ревновать, вам же обоим хуже будет. А если он просто занят? Или устал от работы? Или вообще телефон сел? Ну, а если у него кто-то и есть, то ты бы это сразу поняла. Логично? — взглянул на блондинку физрук. – Логично, — вздохнула она, — может, я ему позвоню? — Лена вопросительно посмотрела на Степнова. – Не стоит, ты лучше поешь. Сил наберись. Кстати, как ребра? Ноги не болят? Состояние как вообще? Голова не кружится? – Ребра нормально, ноют немного. Ноги не болят. Состояние нормальное, а голова не кружится. – Это хорошо. Давай я за тебя бои отработаю? А то ведь сляжешь там, и дело с концами... А мне спортсменка живой нужна, — усмехнулся Степнов и посмотрел в её кристально-чистые изумрудные глаза. – Ви-и-ктор Михалыч, — растянула букву "и" Лена и усмехнулась его идее, — ну вы что. Зачем такие жертвы? Мне осталось только четыре-пять боёв. Я выдержу, я же сильная. – Сильная, но не железная. Даже самого сильного спортсмена можно сломать одной фразой или приемом. – Меня не сломать. – Говорит та, которая после боя в слезах мне позвонила, да? – Там было другое. – Ладно, не буду вникать в подробности. Ешь, пока не остыло. Лена начала есть ужин и, к счастью, её организм наконец-то принимал обычную пищу. За ужином она думала над всей ситуацией с признанием. Ей стало легче от высказывания своих проблем Степнову. В это время Лера уже пришла домой с прогулки вместе с Липатовой и Беллой по вечерней Москве. Блондинка легла на кровать и выдохнула. Неожиданно ей позвонил Валентин. В эту секунду в её голове было три вопроса: брать или нет? А если брать, то зачем? И если нет, то почему? Во-первых, они знакомы только месяц или чуть больше. Во-вторых, он старше её на два года, а это для неё очень важно. В-третьих, общество будет против такого романа. Телефон трезвонил и ждал ответа. Кудрявая блондинка набралась терпения и ответила. – Алло, — равнодушно сказала Лера. – Лера, это я, Валентин. – Я знаю, что тебе надо? — всё так же говорила Новикова. – Я бы хотел тебя в кафе пригласить, ты согласна? — он очень верил в согласие и хотел увидеть девушку. – Нет, — холодно ответила Лера и посмотрела в окно. – Почему? — не понимал причину отказа Коваленко. – Я сегодня занята, мне нужно сделать много уроков и проект, ещё отцу помочь. – Лер, не ври мне. Скажи, что ты не хочешь меня видеть, и всё. – Повторяю, я сегодня буду делать уроки и помогать отцу. Тебе всё ясно? — она уже была вся взвинчена и начинала нервничать. – Ладно, тогда до завтра? – До завтра, — закончила звонок Новикова и села на кровати. Лера взялась руками за голову и не могла разобраться: любит она его или нет? Вроде любит. Но ей не давала покоя та девушка на проводе. Для неё был единственный выход – кому-то рассказать о своей проблеме. Но кому? Наташе? Она не поймёт. "Ранеткам"? Тем более, не поймут. Перебрав все варианты, Лера наткнулась на последний шанс — Кулёмина. Она набрала номер и услышала гудки и слова: "абонент не доступен, перезвоните позже". – Почему она не берет трубку? Ах да, точно, болеет же. Не до меня, наверное. Лера взяла куртку и телефон и направилась на улицу. Шёл снег. Она любила его с самого детства. Взглянув на него, Новикова задумалась о своём пункте назначения. Она пришла к мнению, что нужно идти в клуб, напиться и излить душу бармену. Через двадцать минут Новикова уже почти подошла к клубу, но неожиданно ей позвонила Кулёмина. – Да, слушаю? — Лера села на лавку возле клуба. – Ты звонила? — спросила Ленка. – Звонила, ты не ответила. – Я ужинала. – Может, я к тебе зайду? – А... Знаешь, я сейчас не могу... Рассказывай, что случилось? – В общем, я влюбилась в одного человека, но не знаю, как ему это сказать... — начала рассказ Лера. – Как я тебя понимаю, — вспомнила про одного человека Кулёмина. – В смысле? — не поняла блондинка. – Да так, не бери в голову, продолжай, — усмехнулась Лена. – Ладно, в общем. Влюбилась. Этот человек старше меня на два-три года. – Ну? Я не понимаю суть. – Он меня любит, я тоже. Но у него есть девушка... – Так, подожди. С чего ты это вообще взяла? — удивилась и не поняла Лена. – С того, что услышала по телефону голос девушки, ещё и видела её. – Может, это его сокурсница или сестра, ты это не предположила? – Сокурсницы так не смотрят на друзей. – То есть, ты хочешь сказать, что ты практически незнакомого себе человека ревнуешь? Так, что ли? — легонько засмеялась Кулёмина. – Что ты смеешься?! Я не знаю, что мне делать, а она тут смеётся, — сказала грустным тоном Лера. – Ладно, шучу. От меня что хочешь? – Совета. – Мне бы кто совет дал. Какой я советчик, Лерка? — Лена посмотрела в потолок. – Ты, когда была в группе, всегда помогала. – Вспомнила, конечно. Я уже не состою в ней. Давай не будем вспоминать это. Я тебе не советчик. Мне вот тоже нужен совет в этом деле. – В смысле? – В таком, что я люблю сразу двух людей. А кого выбрать, не знаю. – Выбирай того, кто тебе важнее и поддержит. – А если этот человек, как в твоей ситуации? У него есть, возможно, девушка... И я ему не нужна? – Тогда не знаю. Давай я к тебе всё-таки приду? – Не надо, Лер, я устала. Тебе я больше не нужна? – Нет, спасибо за разговор. Лена закончила разговор и легла на диване, размышляя над своей новой проблемой. Влюбиться в двух... Такое только она умеет. Лена решила не звонить Игорю, придерживалась совета Степнова. Был вечер, и ей сильнее хотелось спать, но она не хотела ложиться. Кулёмина всё же уснула, лёжа прямо на спине. Когда спала, она то и дело иногда стонала от боли. Степнов все эти дни с Леной не спал и думал насчёт баскетболистки. Он её любит, но она его младше и они просто друзья. В это время Лера вернулась обратно домой, а Белла пришла на кухню к сестре. Наташа сидела и смотрела в окно, обдумывая план действий с Нютой. Села рядом с сестрой, немкая начала разговор. – Возможно, это не моё дело. Но почему ты такая загруженная? — спросила рыжеволосая. – Я не могу с человеком помириться. – С Леной? — снова спросила Белла. – Нет, с её подругой, нашей бывшей барабанщицей. Нюта Морозова. – А почему не можешь? – Она не хочет принимать извинения. – Почему? – Мы её из группы недавно выгнали. А ещё место в обществе отняли, то есть репутацию занизили. – М, может, дать ей время всё обдумать? А не давить с извинением, — предложила Белла. – Может быть. Как тебе Москва? – Красивая она у вас. Правда, холодно и проблем много. – Это уж у нас не отнять. Это Россия, Белла. – Да, я уже поняла. Когда Новикова уже была у себя в комнате и лежала на кровати, обдумывала план действий на Валентина. Она надула губки и проговорила: “Операция "Валентинка" в действии”. Наступила поздняя ночь. Все спали, кроме некоторых. Нюта Морозова сидела в комнате и вспоминала прошлый год... Как жила в детдоме и как ей устраивали "тёмную". Потом вспомнила, как её удочерили, и как это было сложно, что, фактически, всё благодаря Лере. Это ведь она сказала отцу, чтобы тот помог Людмиле Федоровне и Виктору Львовичу. А ещё черноволосая вспомнила фразу Кулёминой: "знай, если тебя кто-то тронет или обидит, я всегда рядом и могу им набить пару синяков!" Нюта улыбнулась, и в её голове всплыли ещё воспоминания: её первый концерт в Лужниках с "Ранетками". Это было незабываемо. А потом Морозова мгновенно вспомнила про то, что из группы-то её выгнали... “Ну ничего, мне и с Ленкой хорошо!” — подумала девушка и отправилась в гостиную, где сидела Людмила Фёдоровна. Мать спросила, почему она такая загруженная в последние дни, на что та ответила: "За Ленку переживаю". Борзова понимала дочь, у самой сердце не на месте было. Кулёмина же лучшая подруга её дочери. Они общались о жизни и вспоминали много радостных моментов, обеим было тепло на душе. Потом они ушли спать. Ночью выпало много снега, и было очень тихо, только иногда были слышны звуки машин. Налив стакан воды, Лена села на пол и начала медленно пить. После этого она отставила стакан в сторону и вернулась в комнату. Она легла на кровать и попыталась снова уснуть, но не получилось. Голова гудела, будто её кто-то ударил с двух сторон чем-то тяжёлым. Пришлось лежать и смотреть в потолок, обдумывая различные вещи. Лера тоже встала очень рано, примерно в пять утра, от звука звонка двери в их квартире. Блондинка направилась на звук, одновременно протирая глаза, и увидела отца. Он был уставший и напряженный. Скорее всего, была трудная засада или дело. Дочь, после того, как он ушёл, налила себе кружку кофе и зашла к себе в комнату с ним. Начала пить и наблюдать, как просыпается город. Рассвет шёл равномерно, и лучи яркого зимнего солнца освещали комнаты квартир города Москва, наполняя жизни жителей радостью с самого утра. Кроме Леры и Лены, больше никто не встал. Все были в милом царстве Морфея. За тот вечер, когда Диана вернулась в хибару сестры, она приняла окончательное решение – она должна быть в группе и решить проблемы сестры, точнее, узнать их причины. Но она не подозревала, что сестра и сама прекрасно справится, если у нее никто не будет мешаться под ногами. Было уже семь утра. Москва начала просыпаться, и все и бегали по домам, собираясь на работу. Все протирали глаза и заваривали кофеиновые напитки (чай или кофе). Степнов встал и начал готовить завтрак. Он был сонным и уставшим. Сегодня ему удалось поспать хотя бы шесть часов без тревог. Это уже достижение! Ему позвонил Савченко вчера и спросил, будет ли работать физрук, на что тот ответил: "буду". Мужчина зашёл в комнату и удивился, что лежащая фигура не спала и лениво смотрела в потолок. – Кулёмина, почему не спишь? Плохо? Голова кружится? — начал волноваться Степнов. – Успокойтесь, всё нормально. Просто проснулась часика три назад. Воды организм захотел, понимаете? — усмехнулась Лена. – А, ну, раз тебе хорошо, то идём за мной. – Это куда это ещё? — взглянула на учителя удивленно Кулёмина. – На кухню, помогать будешь. А то мне к первому, я не успеваю. – Вы же как-то жили один. Успевали ещё и ко мне заскочить иногда утром на пробежку, — усмехнулась блондинка, — теряете хватку, Виктор Михалыч. – Вставай давай, жду тебя, — физрук прошёл на кухню. – Иду я, иду, — Лена пошла за ним. Когда они приготовили завтрак, состоящий из омлета с сыром и зелёным луком, а также две кружки чая, девушка села с учителем за стол и улыбнулась ему. Весь завтрак прошёл в тишине. Лена думала о школе, он же – о её боях и самочувствии. Было уже около восьми часов утра, и, когда Виктор Михалыч наконец-то ушёл на работу (предварительно сказав Кулеминой не выходить из дома и лучше что-нибудь прочитать), спортсменка просмотрела варианты книг для «саморазвития». Из всех книг: «Портрет Дориана Грея», «Убить пересмешника», «Преступление и наказание», «451° по Фаренгейту», «1984», «Вино из одуванчиков» Лена выбрала самую последнюю, по крайней мере, название красивое, и начала читать, лежа на диване в гостиной. Все остальные уже были в школе и получали ушибы на уроке физкультуры. У Степнова был весь одиннадцатый класс вместе взятый. Там присутствовали все «Ранетки» и Нюта с Гуцулом. Виктора удивил тот факт, что Игорь Гуцулов не общается с Борзовой или Новиковой. «Может, и правда, девушка новая появилась? И Лена в итоге права?» — подумал физрук и решил обговорить этот факт с ученицей у себя дома, а пока что дал задание на весь урок: нормативы. Прочитав половину книги (у Кулёминой была быстрая техника чтения), она закрыла её и начала думать, что же ей сделать. На улице была хорошая погода, снег и солнечно. Взглянув в окно, а потом на часы, она увидела, что было девять утра, и решила, что пойдёт на улицу минут на тридцать. Степнов даже не увидит её. Она только до дома и обратно. Когда девушка подошла к вешалке, то поняла: куртки зимней у неё-то здесь нет! Зато увидела чёрную теплую куртку Степнова и, примерив её, решила идти в ней и своих кедах. Она вышла на улицу и вдохнула в лёгкие воздух, получив дикое наслаждение. Направляясь обычными шагами к дому, двадцать шагов за двадцать секунд, она старалась казаться незаметной, ибо понимала риск её выхода на улицу, тем более без Степнова. Спустя десять минут она уже поднялась в квартиру и открыла ключами двери. Диана в школе. Это было лучшим везением для Кулёминой-старшей. Она прошла в комнату, взяла сумку небольшого размера и начала складывать туда только важные вещи. Сложила три футболки, джинсы, одну пару штанов, зимнюю куртку и сапоги с шапкой, ноутбук и наушники с плеером. Кулёмина закрыла сумку и, заперев дом, пошла обратно. К счастью, её никто не заметил, и Лена спокойно зашла в дом Виктора Михалыча. Разложив все вещи по местам, она легла на диван и выдохнула. В этот момент прошло два урока физкультуры, и Степнов решил оставить Гуцулова. Парень явно был удивлён, что его оставили на физкультуре, и посмотрел на учителя вопросительным взглядом. Учитель же сел на скамью и начал разговор по поводу Кулёминой, ибо его волновала её жизнь. – Гуцул, ты ведь любишь Кулёмину? – Люблю, а что такое? — спросил брюнет. – Тебя не смущает, что она не ходит в школу или в кафе? – Ну... Может быть, дома, — засомневался Игорь. – Её нет дома, — коротко и монотонно сказал учитель. – Тогда у Нюты... — с сомнением говорил парень. – И у Борзовой её тоже нет. – Тогда я не знаю... – А может, она пропала? Или потерялась? Или её похитили? Об этом ты не подумал? — говорил серьёзно Степнов. Для него было важно сделать так, чтобы Гуцул поверил в его слова. – Я... Я не знаю... Может, ей позвонить? – Я пытался, телефон выключен, — лгал Виктор, а Гуцул уже начинал волноваться. – Гуцул, почему ты не ищешь Кулёмину и не общаешься с Борзовой? Она же её близкая подруга. Или у тебя есть что скрывать? — прищуренно взглянул на ученика физрук. – Н-нет, ничего нет. Просто сильно занят, тем более у нас с Ленкой обещание: не лезть в жизнь друг друга. Вы закончили? Могу идти на урок? – Да, иди, — Степнов вздохнул и зашёл в подсобку. Он лег на диван и начал обдумывать различные вещи, которые касались его ученицы. Новикова сидела на алгебре с Липатовой и лениво писала в тетради уравнения. Вот если бы существовало уравнение, которое может решить все её проблемы... Она бы его выучила! Но его нет. Жалко. Девушка думала про Валентина и Лену одновременно, что их объединяло? То, что оба ей нагло врут и что-то скрывают!