***
Прошло два часа пока Гвил просушилась до конца, и сейчас она решила не медлить. Пройдя к своим вещам, где лежала специальная отдельная сумка для проведения обряда, она первым делом вынула из неё самое дорогое и прекрасное платье своего гардероба и положила его на стол. Вслед за платьем на стол были выложены книги, спички и дорогое эльфийское вино с железными фужерами. Стягивая с себя те тряпки, что некоторые называют одеждой, она почувствовала свои торчащие рёбра. Проведя по ним рукой в очередной раз, ей стало ясно, что за время похода она изрядно исхудала. Она отбросила от себя мысли о том, будто теперь её Лорд будет не доволен. Хотя подобные опасения были не напрасны, ведь она знала как Хермеус опекает некоторых своих поклонников, и может рассердится даже из-за лёгкого недоедания. Скорее всего это связано с тем, что его послушников можно пересчитать по пальцам и он не хочет терять то малое что есть. Когда платье было надето,а волосы уложены в аккуратный хвост, Гвил сложила всё в маленькую тканевую сумочку и прошла к сундуку, что стоял прямо у двери в алтарную. Он всё ещё до самого края был забит свечами, и откуда они только брались. Набрав пятнадцать свечей в ту же сумку, босмерка подошла к огромной железной двери. Она замешкалась перед дверью, ведь вдруг она что-то забыла или сделала не так, что если Лорд будет не доволен. Она посещала храм уже девятый раз, но каждый раз один и тот же страх перед входом туда. Ей пришлось потратить две минуты, чтобы собраться, и она открыв дверь прошла внутрь. Факел осветил небольшую комнатку, основную часть которой занимала статуя, схожая с той на верхушке храма. Перед статуей был длинный, плоский, каменный стол, что служил подставкой для подношений. Гвилина очень быстро и умело расставила и зажгла свечи на алтаре. Далее вынула и сумки две деревянные тарелки и наложила в них обжаренной на камине картошки и по одной большой куриной запечённой грудки. Первая тарелка была поставлена перед статуей, как и следом за ней фужер с налитым вином. Только когда Гвил накрыла стол для Лорда, она принялась расставлять кушанье себе. Бутылка вина была поставлена между тарелками, но чуть левее, а стопка из трёх книг встала правее. - "Здравствуйте, повелитель. Я снова пришла к вам со своими скромными дарами. Очень надеюсь, что вы не злы на меня и сегодня, как и во все прошлые разы, пустите меня в Апокриф". – Закончив это некое подобие молитвы, она принялась есть. После трапезы она поблагодарила своего Лорда за составленную компанию и удалилась из алтарной прямиком в спальное крыло. Хермеус не был зол на свою подданную, но счастливого от чтения книг лица Гвил сегодня в Апокрифе увидеть не представлялось возможности.***
Отправившись в прошлое на 6 месяцев до прихода Гвил в храм, можно увидеть следующую картину. На, как обычно, пустых и мрачных коридорах Апокрифа сегодня вспыхнул свет из которого, после его затухания, вышел одетый в чёрно-красный халат дремора. Так уж вышло, что именно сегодня ему надоело бухать и шляться по бабам, и он решил искать веселуху в других вещах. Единственное что любил Сангвин также, как секс с бухлом - это азарт. Причём больной азарт, словно тот, что испытывает посетитель конных скачек, ставя все деньги на самую дряхлую лошадь. И где подобное чувство можно получить, так это в пари с самым умнейшим существом во всём Аурбисе. Поднявшись на самый высокий уровень башни на которой находился, Сангвин подошёл к краю крыши с той стороны, с которой в воздухе висел Принц знаний, и во весь голос прокричал, – «Эй, Влажный сон извращенцев, будь добр, встретить гостя». Конечно, Хермеус знал, что Сангвин явился в Апокриф, но надеялся на другую причину его прихода. Может он был бухой в стельку или решил разнообразить половую жизнь, куда сильнее то, трахнув кого-нибудь на горе подгнивающих книг, но нет, сегодня он трезв и одинок. За спиной дреморы появилась чёрная бездна, кишащая щупальцами и глазами, из которой раздался голос. - "Что тебя здесь нужно, Сангвин", – в словах Хемеуса не чувствовалось раздражения, поэтому разговор обещал быть успешным, подумал Сангвин. - "Думаю ты прекрасно знаешь, иногда мне надоедает бухать и брызгать семенем направо и налево, и тогда..." - "Тогда ты приходишь сюда, чтобы заключить очередной спор, не имеющий и шанса на победу". – Хермеус выделял каждое слово интонацией деревенской простушки, дабы показать всю глупость данного действа. - "Именно! Мой склизкий друг, ты как всегда прав!" – Подобное воодушевлённое подтверждение мгновенно разрушило возможность, указать Сангвину на всю бессмысленность его предложения. - "Ладно, и на что же в этот раз ты хочешь поспорить".– Сказал Хермеус уже без какой-либо заинтересованности в разговоре. - "Спорим что Братья бури захватят Вайтран до того, как это сделает империя? А? "– Воодушевлённость Лорда разгула напротив с каждой секундой возрастала, уже переходя почти в счастливые свинячьи повизгивания. - "Ааа, ты же знаешь что это невозможно... Хотя кому я объясняю, конечно, знаешь. Что ж ладно. Ставки такие же?" – его с каждым новым разом всё сильнее раздражала подобное отношение Сангвина к своим подданным, ведь спорили они на то, чтобы проигравший делал со своими послушниками то, что скажет победитель. Хермеус чаще всего заставлял подданных Сангвина делать генеральную уборку в своих храмах или сдавал их в рабы своим подданным. Сангвин же, если редко удавалось победить, устраивал какой-нибудь блуд или обязывал до конца жизни носить в свои святилища бухло. Стоит отметить, они имели право выбрать характеристики послушников друг друга, или иногда даже конкретных личностей. После руко-щупольцо пожатия Сангвин довольный, пританцовывая, перенёсся в свой план обливиона и с того момента особо тщательно следил за политической жизнью северной части Тамриэля. Сангвин каждый день следил за политической обстановкой в отличие от Хермеуса, что поглядывал на Скайрим крайне редко, раз в 2-3 дня. Но спустя 3 месяца после пари, когда обстановка стала накаляться из-за Братьев бури которые начали военный поход на Вайтран, оба даэдра особенно внимательно следили за ним. В итоге, каким-то чудом армия Вульфрика смогла одержать победу и захватить город. В тот момент в Царствах Удовольствия, плане Сангвина, раздался победный охреневающий крик пьяного в стельку дреморы. Не долго думая, он поспешил телепортироваться в Апокриф. Когда армия империи пала, а над Вайтраном возвысился синий флаг узурпаторов, Хермеус в долгом молчании наблюдал за этим. Он не испытывал чувства удивления, ибо видал много происшествий, вероятность которых не доходила и до 1 процента. Однако магическая аура любого даэдра была громадна, и их злость часто заставляла всех вокруг чувствовать эти потоки, похожие на пронизывающее тело электричество. И сейчас все низшие даэдра, находящиеся вблизи Лорда, чувствовали раздосадованность Хермеуса которая будто прямо сейчас вспыхнет яростью. Но этого не случилось, и Хермеус образовался, в месте в которое через несколько секунд должен был перенестись Сангвин. И действительно, когда пьяница попал в Апокриф, в двух метрах от него уже левитировала глазастая бездна. На угольном лице Сангвина появилась тупая самодовольная ухмылка, и он медленно, разтягивая каждую букву, проговорил: - "Хееермеееууус, ты ещё не забыл..." – Сангвин взял короткую пауза во время которой подошёл к одному из глаз Хермеус, и наклонившись к нему почти в притык продолжил, – "о нашем париии." В любом другом случае можно было бы ожидать злость и раздражённость подобной тупой манерой говора, но собеседником был не кто-то другой, а Хермеус который уже знал, что именно такой тембр он услышит от этого алкаша, и в данном случае это не оскорбление, а факт. - "Я ничего не забываю, Сангвин" – Отрешённо сказал Хермеус, единственное что рождало в нём волнение – это и без того малое количество его последователей. Кто мог знать о намерениях пьяного извращенца. Увы, бог знаний не может предугадать действия столь иррациональных личностей, тут нужно звать Шеогарата, хотя просить безумца угадать следующее действие другого безумца, это... Безумно. – "Я так понимаю ты пришёл за наградой, верно? Чего же ты хочешь?" - "Я хочу..." – «А чего я хочу?» – именно такой вопрос родился в голове Сангвина, и он стал рыскать глазами, пытаясь найти хоть что-то, что может подарить ему идею. Его взгляд остановился на трёх метров чудище похожем на вертикально стоящую мокрицу, а его рот и ноги занимали свисающие щупальца. Оно летало над землёй и своими двумя парами рук подбирало упавшие книги, расставляя их по местам. В голове Сангвина созрел план. – "Точно, я знаю что. У тебя же наверняка есть очень преданный послушник который встаёт и ложится с мыслями:''Мой Лорд меня не предаст''. Есть?!" - Да, – честно сказать, Сангвин надеялся на более развёрнутый ответ. В идеале на вопрос в стиле:''Что же ты задумал!?!?'', но нет. - "Что ж, это очень кстати" – дремора старался не терять энтузиазм несмотря на незаинтересованность и душную атмосферу бога знаний. – "Видишь вон ту чувырлу?", – он выкинул руку, словно возомнил себя каким-то полководцем, и указал пальцем на существо, что называли искателем. - "Да". - "Я желаю видеть как парочка таких поебот жёстко изнасилуют во все щели доверяющего тебе послушника. И хочу видеть как можно скорее. Есть кто поблизости, чтобы ты мог пустить его в Апокриф уже сегодня", – с тех пор как даэдра запечатали в обливионе, они могли премещать к себе своих поклонников только когда те находились в святилище, да и то в качестве сновидения, где сохранялись все пять органов чувств, но смерть тут привела бы только к пробуждению. - "Да", – это был уже был третий односложный ответ, и честно признать несмотря на всю величественность и пофигистичность Хермеуса, он делал это специально. И как и хотел Хермеус, Сангвина это взбесило, и он обиженно крикнул – "Буду ждать!!", – после чего исчез в свете портала.***
На мир уже опустилась глубокая тьма, а непроглядные тучи с стеной дождя только сильнее препятствовали взору. Не было похоже на то, что кто-то мог бы добраться сюда в таких условиях. Именно этими мыслями Гвил успокаивала свою паранойю, и мысли о чужаке который подкрадётся к ней во сне понемногу уходили. Конечно, таких происшествий не случалось, но сколько бы раз она здесь не ночевала, её наполняли волнения за свою шкуру. Паника медленно менялась на сонливость, а вскоре у вовсе пропала, когда Гвил сама не почувствовав провалилась в сон. И как это бывает обычно при пробуждении в Обливионе, её мысли полностью прояснились после того, как она открыла глаза в уже знакомой бесконечной библиотеке. Уголки рта растянулись в довольной улыбке и вскочив на ноги, Гвил зашагала вдоль стеллажей, заполненных книгами с одинаково чёрными обложками. Впереди по коридору, метрах в 80-ти, стояло высокое существо или же просто искатель. По наблюдения эльфийки самые высокие достигали 5-ти метров, а низкие были едва выше неё самой. Их внешний вид не внушал доверия всякому впервые сюда попавшему, но, как правило, они не трогали послушников Лорда, по крайней мере с Гвил такого не случалось. Проходя мимо искателя, она улыбнулась ему во все зубы тем самым желая показать свою доброжелательность. Уже на расстоянии 20-ти метров она услышала звук заклинания. В связи с доверием этим созданиям, первая мысль была о том, что кто-то решил вторгнуться в царство Хермеуса и сейчас поплатится, но повернув голову она увидела, как искатель выпускает в её сторону зелёный сгусток энергии. Всё что она успела сделать - это коротко взвизгнуть, после чего её тело, словно ватная кукла, свалилось на чёрный пол. Теперь, лишившись возможности двигаться, Гвил со сбитым, похожим на приступ астмы, дыханием смотрела на тёмно-зелёную громадину, что медленно подплывала к ней по воздуху, и мысль о том, почему он её не убил, а обездвижил, настолько пугала эльфийку, что её не хотелось даже думать над ответом на поставленный вопрос. Щупальца искателя обмотались вокруг голеней девушки и приподняли её в верх. Одно самое крупное направилось прямо под подол бального платья и через секунду находился возле промежности. Единственным препятствиям сейчас выступала ткань мехового белья. Сам страж библиотеке не слишком понимал причины, из-за которой он это делает, и не проявлял большого энтузиазма, тем более не думал о деликатности. Щупальца ловко обошла тряпку и бесцеремонно проникло в лоно эльфийки. По коридору прошёлся крик. Боль была невыносимой, несмотря на склизкость хозяйствующего внутри неё объекта. Благодаря приподнятому тазу Гвил прекрасно видела свою промежность, а именно маленькие струйки крови, стекающие по лобку. Она не была девственной, но и не шлюхой, чтобы выдержать столь резкое проникновение. Было трудно понять от страха, боли или стыда, но слёзы по лицу лились рекой. Зубы были стиснуты до скрипа, а сквозь них доносились всхлипы. Щупальце полностью вышло из вагины Гвил, однако через секунду вновь вошло ещё с большей скоростью. Далее это начало повторяться снова и снова. Щупальце покрылось кровью и выделениями. С каждым новым разом Гвил казалось, будто её рвут всё дальше и дальше, от чего она не смогла сдержаться и закричала. Уже не было стыда или страха, только боль и мольбы о прекращении приносящие адские боли долбёжку. В когтистой руке искателя образовалась 20 сантиметровая и толстая, как переспевший огурец, сосулька. Не долго думая он в мгновенье ока погрузил её в анал эльфийки, крик которой стал ещё пуще от новых ощущений. Теперь ниже её пояса не осталось не одной целой дырки. Но крик продолжался не долго, и почти сразу перешёл в кряхтение из-за надорванных голосовых связок. Решив перейти к заключительной части искатель принялся втискивать во влагалище девушки ещё три щупальца, что отзывалось нарастающей с невероятной скоростью болью. Струя крови утекало под платье, подол которого находился в районе пупка. На покрасневшей плоти вокруг вагины начали образовываться заметные кровоточащие, разрывы. Сейчас Гвил, задыхаясь от боли, просила уже не о том, чтобы это прекратилось. Вся её надежда была на то, что искатель отступит от желания засунуть в неё дополнительные щупальца. Однако он вовсе не интересовался процессом, а просто делал всё в слепую, сконцентрировав основное внимания на расстановки книг по полкам с помощью телекинеза. И в конце концов плоть девушки не смогла сопротивляться, и порвавшись, впустила новых хозяев во внутрь, что приняли быстрый темп и стали долбить шейку матки. Не в силах кричать Гвил просто широко открыла глаза и рот и издала ели слышный писк. Ещё несколько минут щупальца, общая ширина которых ровнялась ширине маленькой тыковки, натирали стенки заполненного кровью и выделениями влагалища. Но всё же искатель решил, что его работа закончена, и отпустил эльфийку которая просто упала на пол, смотря в потолок красными от слёз глазами. Гвил поняла – потолок на который она смотрела уже был не Апокрифом. Когда она попыталась пошевелить пальцем, ей это удалось. Она попустила руку к своему паху и почувствовала насквозь мокрые трусы, не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять что это за жидкость. Всё на что хватило сил – перевернуться на бок, свернуться калачиком и тихо выть. Сейчас была только полночь, а сон настиг Гвил только к восходу солнца. Всё остальное время ей было страшно даже моргнуть, ведь ей вовсе не хотелось вновь оказаться там. Когда боль стала не такой резкой и невыносимой, пришли стыд и чувство предательства. Так она и заснула на промокшей от крови простыне с ломающим её нутро вопросом – «За что?!».