Сиеста

С тихим всплеском Леоне выбрался из бассейна и прошлёпал к холодильнику, оставляя на камне влажные следы, мгновенно высыхающие на солнце. На террасе — когда только успел появиться? — в круглом плетёном кресле восседал Бруно. Солнцезащитные очки, белоснежная шляпа с круглыми широкими полями, почти прозрачная шёлковая рубашка и идеально-белые, буквально сияющие в тени навеса, плавки. Закинув ногу на ногу, Бруно потягивал золотистый Апероль. — Позер, — хмыкнул Леоне, проходя мимо, и тряхнул волосами, надеясь его обрызгать. — Учишься у Джованны плохому. Перед кем тут красоваться? — Перед тобой, разумеется, — Бруно стянул свои роскошные, но абсолютно неуместные сейчас Рей-Баны. — Нравится? Демонстративно фыркнув, Леоне намешал себе Маргариту и сел в шезлонг напротив него. — Чего-то не хватает. — О, да, заметил? — глаза Бруно хитро блеснули. — Пары фиолетовых следов от чьих-то губ здесь и здесь, — показал он на грудь и у ключицы. — Иди-ка ты в задницу. Во-первых, я не накрашен, во-вторых, меня достали эти молчаливые осуждающие взгляды «ты измарал нашего капо», будто мы не встречаемся уже три года как. При этом кое-кто сам не желает стирать помаду. — Ну так хвастается. — Ась? — Кое-кто просто хвастается, — засмеялся Бруно. Не удержавшись, Леоне улыбнулся в ответ. Сделав ещё пару глотков, со вздохом потянулся за кремом — если сразу не намазать плечи, купание в разгар сиесты отзовётся ожогами уже к вечеру. Бруно одним плавным движением встал и оказался возле него. — Давай я?.. Леоне протянул ему флакончик и опустил спинку шезлонга. — Мелочь дрыхнет? — Джорно и Миста укатили ещё утром, сказали не ждать до завтра, Наранча спит, Фуго опять сидел допоздна, так что тоже, думаю, спит. — Ничего себе, счастье всё-таки есть. Бруно подождал, пока Леоне ляжет на живот, сел сверху. Щёлкнула крышечка, на кожу лёг прохладный крем, следом — такие же приятно-холодные пальцы. Леоне вздрогнул от удовольствия, вытянул шею, убирая волосы в сторону, чтоб не мешались. Лёгкими касаниями Бруно размазал крем, дождался, пока впитается, и принялся массировать плечи Леоне. Тот довольно заурчал, подставляясь его ладоням, ощущая, как Бруно покачивается, сидя на его ягодицах, плотно прижав бёдра к бокам. Блаженство. Время от времени Бруно наклонялся, чтобы поцеловать его между лопаток или в шею, плечо. Это расслабляло и возбуждало одновременно. В конце концов, Леоне запрокинул голову, намекая, что его губы тоже соскучились по ласке, и, получив поцелуй, довольно зажмурился, снова лёг. Мягкие касания стали чувствительнее, вместо поцелуев Бруно начал оставлять лёгкие щекотные укусы. Леоне заёрзал, чувствуя, как узкие дощечки неприятно давят на вставший член. — Подожди, — он поморщился, — дайка я развернусь… Бруно приподнялся, чтобы он мог повернуться на спину, и навис над ним, упираясь руками в грудь. Мягкие жемчужные складки рубашки на фоне точёных бронзовых мышц, глаза, сверкающие двумя сапфирами за густой чёлкой, белый ореол шляпы… — Ты прекрасен, — шепнул Леоне, и Бруно тут же навалился, прижимая его к шезлонгу и жадно целуя в губы. Отвечая на поцелуй с не меньшим жаром, Леоне сжал его бёдра. Помяв напряжённые мышцы, провёл раскрытыми ладонями по спине, ощущая приятную гладкость шёлка, сняв мешающую шляпу и осторожно отложив её в сторону, зарылся пальцами в волосы. — Где ты её взял? — спросил он, когда Бруно оторвался от него, чтобы глотнуть воздуха. — Понравилась? — Я хочу такую, только… — Леоне легонько поцеловал его, скользнув ладонями под рубашку, — не белую. — А какую? Мне обещали, что я смогу обменять её. — Чёрную, наверное? — Или алую… — Бруно выгнулся, требуя ласки, прикрыл глаза. — Будешь носить с тем костюмом, что мы презентовали тебе на день рождения… Я уже вижу, как ты чертовски сексуально подходишь к моей машине, я увожу тебя кутить всю ночь в лучших ночных заведениях города, и все, абсолютно все мне чертовски завидуют. Тихо рассмеявшись, Леоне сел, прижимая его к себе, жадно впился губами в нежную кожу под ключицей, намереваясь оставить впечатляющий засос. Бруно только простонал, обнимая его за плечи, заёрзал, прижимаясь пахом к его члену. Осторожно придерживая за спину и поясницу, Леоне заставил его откинуться назад, подставляя поцелуям грудь, кончиком языка потрогал торчащий сосок, нежно пососал. — Ммм… Подставляясь языку и губам, Бруно всё явственнее тёрся о его бёдра. Леоне высвободил свой ствол из трусов и с удовольствием наблюдал, как вставший член Бруно натягивает белую ткань плавок, то и дело касаясь его. — Леоне? — Мм? — оставив ещё один засос на плече, он поднял голову. — Я хочу ощутить твою руку на своём члене прямо сейчас. — Мою руку? — мурлыкнул Леоне ему в губы, забираясь пальцами под резинку трусов. — Да… — Вот здесь? Вот так?.. — Угу… Тихонько смеясь и шепча всякую ерунду в поцелуй, они прижимались друг к другу, постанывая от удовольствия, пока ладонь Леоне скользила вверх-вниз, обхватив оба члена разом. Бруно так вертелся и ёрзал на его бёдрах, что, если бы не возможные свидетели, Леоне бы уже разложил его на журнальном столике и как следует, до крика, оттрахал. Но вместо этого приходилось, сдерживая стоны, кусать губы или подставленное плечо и работать рукой как можно быстрее, потому что ещё чуть-чуть, ещё капельку, и!.. Уткнувшись носом в шею Бруно, Леоне замычал, не замечая, как вцепился — до синяков, не иначе, — в его поясницу. Бруно била крупная дрожь, его тяжёлое дыхание звучало едва слышными стонами где-то над ухом. Машинально вытерев ладонь о бедро, Леоне обхватил его обеими руками, прижимая к себе, закрыл глаза. Несколько минут они посидели в тишине, обдуваемые лёгким бризом, слушая плеск волн в бассейне. Потом Бруно со вздохом выпрямился, зевнул. — Надо бы сполоснуться… Леоне, не торопясь, поправил на нём и себе плавки. — Бассейн в твоём распоряжении. — Угум. Легонько поцеловав его, Бруно лениво встал, потянулся. Леоне не без смущения отметил наливающиеся краской следы на его груди и шее — с такими не всякий тональник справится, — и, с усилием поднявшись, поплёлся к бассейну. — Эт... э-это что т-такое?! — донеслось ему в спину. Кажется, Бруно тоже заметил синяки. — Леоне! Я утоплю тебя! — Ты же сам сказал! — спасаясь от праведного гнева, Леоне одни прыжком оказался в воде. — «Не хватает следов твоих губ»! — Я не имел в виду… это! С громким всплеском Бруно нырнул и яростно погрёб вслед за Леоне. Бассейн — во истину королевских размеров! — оказался до прискорбного коротким, и очень скоро Леоне оказался прижат к его бортику. Минут десять они с воплями и плеском боролись, пока, порядком нахлебавшись воды, не выдохлись окончательно. Пытаясь откашляться, Леоне с трудом выбрался на край бассейна и помог Бруно устроиться рядом. Некоторое время они молча сидели плечом к плечу, наклонив друг к другу головы, и болтали ногами в воде. — Мы когда-нибудь сможем поехать в отпуск без детсада в качестве багажа? Я хочу любить тебя, когда и где мне хочется, не боясь, что кто-нибудь из них услышит или увидит. — Думаю, в следующий раз мы так и сделаем, — Бруно потёрся носом о его плечо. — То же самое ты говорил, когда мы планировали этот выезд, — поддразнил его Леоне. — И предыдущий. И предпредыдущий. — Ну ты же знаешь, если их не вытащить, они так и будут тусоваться в Неаполе, будто места интереснее нет. Даже Фуго! — Сказала заботливая мамочка Буччелати, — Леоне фыркнул и наморщил нос. Бруно засмеялся. — Тогда ты наш суровый па-апочка. — Не-е, я тот самый лучший друг семьи, который почему-то проводит больше времени у вас дома, чем у себя, и подозрительно часто остаётся на ночь. — Почему это? — Ну, обычно супруги не делают вид, что между ними ничего такого нет, — Леоне невинно пожал плечами, — и могут целоваться при детях, например… Он хитро посмотрел на Бруно, надеясь, что тот поддержит шутку, но Бруно почему-то задумался, потом тряхнул головой. — Знаешь, никогда не думал об этом в таком ключе. — Ой, да не бери в голову, я же шучу. Леоне не очень любил, когда Бруно становился таким задумчивым, — обычно это означало, что он принимает по-настоящему серьёзное решение. А о чём настолько важном он мог размышлять сейчас?! — Честно говоря, я последнее время довольно часто думал о наших отношениях, о том, что будет дальше… и, вообще-то, планировал сказать это в совершенно другой обстановке, но… У Леоне сердце рухнуло куда-то в пятки, а то и ещё ниже. О какой другой обстановке может идти речь?! Что такое он хочет сообщить, чему не подходит совместное сидение на солнышке после секса?! — Бруно, постой… — Не перебивай, а то я собьюсь! В общем, — Бруно расстегнул молнию на своём плече и достал маленькую бархатную коробочку. — Это так невыносимо банально и пошло, но если бы я сделал это в ресторане, было бы ещё пошлее, так что, может даже и к лучшему, что всё не по плану… Чувствуя, как онемели пальцы на руках и ногах, Леоне не сводил взгляда с коробочки. Этого. Не может. Быть. — …тебя… Леоне? Леоне! Хэй! — Д-да? — он с трудом сосредоточился. — Я спрашиваю тебя: ты будешь моим мужем? — Я-а… — прохрипел Леоне, глядя как Бруно открывает коробочку. — Вот, пытался найти что-нибудь лаконичное, что бы ты сам выбрал… тебе нравится? Леоне тупо глядел на широкий ободочек белого металла, рассечённый надвое тонкой чёрной полосой. Он был уверен, что кольцо — сто процентов! — в точности размера его безымянного пальца левой руки. — Леоне? Скажи уже хоть что-нибудь, — Бруно подался вперёд, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Ты не представляешь, как мне сейчас страшно. — П-почему? — удивился Леоне и тут же хлопнул себя по лбу — вот идиот! — В смысле, если ты… если ты правда хочешь, чтобы я стал твоим… мужем? Эм… то я согласен, господи, конечно же я согласен! Закусив губу, с подозрительно заблестевшими глазами Бруно вынул кольцо из коробочки, взял руку Леоне в свою. — В богатстве и бедности?.. — …в болезни и здравии… — И пока смерть… — Даже смерть не разлучит нас! — перебил Леоне, упавшим до шёпота голосом. Шмыгнув носом, Бруно надел кольцо ему на палец. Леоне прижал его к себе, зарывшись лицом в волосы, боясь, что сам сейчас расплачется. На самом деле, он никогда не мечтал о чём-то подобном, никогда не требовал и не ждал этого. Но сам факт того, что Бруно хочет прожить с ним всю оставшуюся жизнь… Наполнял его безграничным счастьем.