Deus ex machina

Открыв глаза, Виктор обнаружил, что уснул прямо как сидел – на полу. Попытка пошевелиться отозвалась звоном в голове и болью в пояснице. Он обернулся, поморщившись – к звону добавился давящий на виски железный обруч – и обнаружил хозяйку жилища. Ви сидела на кровати обняв колени руками. Было в этой позе что-то очень хрупкое, почти надломленное. Она с кем-то говорила и по началу он не разглядел едва заметное в утренней сероватой дымке свечение оптики. – Я приеду, – она моргнула и перевела взгляд на него. – Конечно... Передам. Виктор отметил про себя, как сильно она похудела за последние дни. Черты лица заострились, ребра можно было пересчитать даже не прикасаясь, а замызганные спортивные штаны едва держались на болезненно выпирающих подвздошных костях. И все же она выглядела лучше, чем вчера. На постели валялись использованные ингаляторы – на пару штук больше, чем нужно – и он уже по привычке открыл рот, чтобы отчитать ее, но осекся… – Ма Уэллс звонила, – Ви придвинулась ближе и свесила одну ногу с кровати, поджав вторую под себя. – Офренда… Джеки. Сегодня. – Я отвезу тебя, – согласился Виктор. – Нет, – она прикрыла глаза. – Малыш… Ви медленно выдохнула и впервые за все это время посмотрела ему в глаза. Внутри все сжалось от того стылого оцепенения, что он увидел за прозрачным каркасом оптики, обычно скрадывающем добрую часть эмоций владельца. – Ты и так потерял тут со мной несколько дней, – прозвучало безэмоционально, почти равнодушно. – До конца жизни не расплачусь, – и вдруг добавила невесело усмехнувшись, – теперь уж точно… Был бы на ее месте Джеки, он бы его ударил. Или на худой конец встряхнул хорошенько, чтобы вся дурь вышла, но… – Ви, – собственный голос прозвучал незнакомо – низко и угрожающе. – Вик, – она уронила лицо на ладони. – Прости. Правда. Я… Ты сделал все, что мог. Даже больше… Я знаю. Распирающее мрачное чувство в груди отступило, оставляя после себя пустоту утраты и усталость. – Офренда, – повторила Ви. – Она ждет нас обоих, но я поеду туда сама. Я… должна поговорить с ней. Сама, – повторила она с нажимом. – Понимаешь? Он понимал. Виктор скосил взгляд на телефон и обнаружил там несколько пропущенных. Почему-то тот факт, что Алехандра уже знала, где и с кем он провел минувшую ночь, заставил его испытывать чувство, напоминающее смесь вины и неловкости. Будто подростка, которого застукали за чем-то постыдным. Глупость, конечно. – Что это было? – он поправил сползшие набок очки. – Ночью? Ви поежилась. – Я его видела. Конструкт. – Ты говорила с ним? – осторожно спросил Виктор. – Я… Я не знаю, Вик. Ощущалось все очень реально. Я помню, как он толкнул меня, – она посмотрела на свои руки, видимо, надеясь пытаясь обнаружить следы произошедшего. – А потом… Он много говорил. Про наши сознания, про энграмму. Угрожал, злился… Это было… Она вдруг тихо и как-то задушено рассмеялась. Виктор не мог решить, что пугает его больше: ее рассказ или вот эта болезненная веселость. – Не так я себе представляла нашу первую совместную ночь, – пояснила Ви. – А ты.., – прохрипел Виктор, – представляла..? – Я втрескалась в тебя, как увидела, Вик. Много чего напредставляла… Виктор с трудом сглотнул ставшую вдруг очень вязкой слюну. Одно неосторожное слово и он поломает все то доверие, что возникло между ними за прошедшие месяцы. И он правда не знал, что должен сказать. Что тоже представлял? Что идиот, который проебал свой шанс на относительно долго и возможно счастливо? Что с высоты своего опыта посчитал ее влюбленность – заблуждением, продиктованным травмами, горячностью и жаждой иметь кого-то надёжного за плечом? Ви истолковала молчание по-своему. – Прости, – она попыталась отстранится, – я помню, что обещала тебе… – Малыш, – позвал он, – иди-ка сюда… Давай. Ну..? Она неловко сползла на пол, чтобы тут же оказаться в его медвежьем – особенно теперь на фоне ее болезненной худобы – объятии. Виктор широким успокаивающим движением огладил ее спину сосчитав пальцами острые выступающие позвонки, а другую ладонь положил на взъерошенный затылок. Ви обвила его руками, слепо ткнулась носом куда-то в шею и закрыла глаза. Он прижался губами к бьющейся жилке на чужом виске. От нее пахло потом, лекарствами и скорбью. – Джеки, – задушено всхлипнула Ви, – мне будет его так не хватать… Джеки… И впервые на его памяти разрыдалась. – Без него это место не будет прежним, – глухо произнес Пеппе. – Да, – кивнул Виктор. Он опрокинул в себя стопку текилы. Вязкая горечь разлилась по языку и теплом скатилась вниз по пищеводу. Пеппе окинул его мутным взглядом и не спрашивая плеснул еще. Все здесь любили Джеки Уэллса. Все здесь сегодня скорбят. Говорить не хотелось. Пеппе и не настаивал. Виктор едва смог вымолвить пару фраз на самой церемонии, прежде чем положить перчатки на стол и скрыться от чужих взглядов в темном углу. Ни для кого в Эль Кайоте не было секретом, как он относился к сыну Алехандры. Ви же разразилась речью. Такой, какую и ожидали услышать люди, собравшиеся почтить память Джеки Уэллса. Такой, какую он заслуживал. Виктор отставил стопку. Глаза щипало. Ворот рубашки душил – той самой ведь в которой он был на дне рожденье Джеки и думал, что у них впереди еще много времени и будет еще много таких вот посиделок под пиво и туманные предсказания Мисти. Узкий пиджак сковывал движения и делал его неповоротливым и каким-то нелепым, но он не снял его хоть и очень хотелось. Проводить друга достойно было важнее. Он и не осознавал, насколько отстраненно воспринимал все случившееся. Скорбь была отброшена на второй план – слишком многое от него зависело, слишком многое он мог потерять – и теперь мстительная сука явилась, чтобы отдать ему должное. Все подавленные эмоции вернулись к нему разом, и эта волна настигла его, накрыв с головой, а он сдался ей, позволив себя поглотить. Ви подошла к нему спустя какое-то время. Молча села рядом, неопределенно махнула Пеппе рукой и, повернувшись к Виктору, положила на стойку хорошо знакомые ему ключи. – Джек прибил бы меня, поцарапай я его байк… – Так не поцарапай, – просто ответил ей Виктор. – Да. Она сказала то же самое, но… Я не могу, Вик. Она рукой придвинула их к нему. – Джеки хотел бы этого, – не согласился он, накрывая ее ладонь своей. Пеппе удивленно покосился на них, но оставил комментарии при себе. Жест и правда вышел чересчур интимным, но мнение бармена волновало Виктора в последнюю очередь. – И потом… Он точно не одобрил бы, если его драгоценный арч будет простаивать в подвале. Ви слабо улыбнулась и сжала ключи в ладони. Он убрал руку и жестом попросил Пеппе налить ему еще. Понимающий бармен поставил на стол еще одну стопку, плеснул им обоим текилы и отошел в другой конец бара, чтобы им не мешать. Ви осушила текилу одном глотком. – Ты лекарства принимала? Ви мотнула головой. – Ви… – Куплю по дороге. Обещаю, – она отодвинула стопку подальше от себя. – Такемура звонил утром. Хочет встретиться. – Мне пойти с тобой? – спросил Виктор. – Нет. Я буду осторожна, Вик. – Я ему не доверяю. – Я тоже, – она покачала головой, – но нужно же с чего-то начать так? Такемура вариант не хуже прочих. Присмотри лучше за ней, – кивнула она в сторону. Мисти безмолвным призраков застыла у церемониального стола. Виктор со своего места он видел только ее силуэт – низко опущенную голову, поникшие плечи и сцепленные в замок руки. Поняв, что наблюдает за чем-то очень личным, он снова перевел взгляд на Ви. – Кончено, малыш. – Мне пора, – одними губами произнесла Ви. Она коротко коснулась его плеча, словно извиняясь за то, что уходит так быстро. – Увидимся, Вик. – Увидимся, Ви, – отозвался он и еле слышно повторил вслед ее удаляющийся спине. – Увидимся… Вернувшийся Пеппе проводил ее долгим задумчивым взглядом. – Знаешь, – протянул он, – я поначалу думал, что между ней и Джеки что-то есть. Уже потом узнал об этой его… Мисти вроде? Славная девочка. В толк не возьму, почему Алехандра на нее взъелась. - Да, Пеппе. Я тоже. Он выполнил свое обещание и довел Мисти прямо до ее небольшой квартирки над «Эзотерикой». – Вик… Я не буду врать, что все в порядке, – сказала она ему прежде, чем скрыться за дверью, – но я справлюсь. Пообещай мне, что поедешь домой и отдохнешь. Мисти встала на цыпочки и коснулась губами его щеки. Иногда он поражался ее умению принимать мир таким, какой он есть. Без заламывания рук, проклятий и бессильной злобы. Умению, которое он к пятому десятку так и не приобрел, продолжая терзать себя вопросами, на которые никогда не получит ответа. Кот облюбовавший угол за повтором таращился на них своими огромными, будто подсвеченными в темноте глазами. Домой он не поехал. Вместо этого он в сопровождении озадаченного кота спустился к себе в подвал. – Хей, док..! – Я закрыт! – рявкнул через плечо Виктор. Несостоявшийся клиент – паренек из Валентино чуть постарше Ви – вскинул руки в примирительном жесте и поспешил ретироваться. Виктор скинул пиджак, закатал рукава рубашки и откупорил бутылку синтетического пойла, которая осталась тут от прошлого арендатора, но идти за чем-то приличным у него не было ни сил, ни желания. Горькая дрянь его настроению вполне соответствовала. Размениваться на стакан он тоже не стал. Хлебнул прямо из горла, смаргивая застилающую глаза пелену. Ему было, что оплакивать. Кот же пристроился на столе. Был бы Виктор трезв никогда бы не позволил ему там сидеть, но, на счастье кота, он не был. Животное было бы неплохо покормить, но покупкой еды он тоже не озаботился, поэтому виновато потрепав кота по голове, снова приложился к бутылке. Остаток вечера Виктор провел методично надираясь в тишине и одиночестве.