drunk love

Кенма смотрит в мерцающий экран и мечтает, чтобы это поскорее закончилось. И чтобы преподаватель мировой литературы поставил ей минимум четыре за этот гребанный проект. Кодзуме доделывает еще один слайд и очень тяжко, даже для себя, выдыхает. Почти два ночи, а она вынуждена горбатиться над компьютером, выискивая информацию о каком-то русском писателе, о котором в японском интернете сказано слишком мало. Дьявол придумал предмет мировой художественной литературы. Дьявол заставляет учеников писать о личности, чьё имя Кенма даже произнести, не сломав язык, не может. А еще этот дьявол завтра пропишет Кенме по первое число, если она не сдаст этот чёртов проект, получив, в коим-то веке нормальный балл. Ручка двери несколько раз дёргается с другой стороны, и Кодзуме приходится отвлечься. И кому же она понадобилась в столь поздний час? Ключ в скважине замка несколько раз проворачивается, после чего дверь открывается, демонстрируя пришедшую. – Кенмочка~, – слишком весело протягивает Куроо, оперевшись о дверной косяк и слегка пошатываясь, – Привет! – И тебе, – Кодзуме смотрит на то, как явно нетрезвая Тетсуро предпринимает попытки снять обувь, как тут телефон пиликает уведомлением: "Тоже?" Всего лишь одно слово, присланное видать только что пришедшей к себе домой Акааши проявляет свет на ситуацию. Точно, Куроо ведь к Бокуто на ночевку шла, неудивительно, что они там "чуть-чуть выпили". Удивительно то, что Тетсуро сама дошла до дома и даже не пришлось ехать за ней, как в прошлый раз. В участок. Блондинка отправляет Акааши сообщение из двух букв и снова обращает свой взор в коридор, где Куроо только что смогла победить несчастную обувь, которая теперь хаотично валялась на полу. Сама же Куроо скрылась за дверью ванной, или чтобы помыть руки, или чтобы выпустить на свободу свой внутренний мир. Кодзуме вздыхает в который раз за вечер и покорно топает на кухню за таблеткой от головы и стаканом воды. Потому что к утру Тетсуро не будет способна на простейшие перемещения, а сама Кенма уйдёт слишком рано. Совершив столь сложную операцию и положив утренние спасения Куроо на тумбочку, Кодзуме возвращается к проекту. Лев Николаевич Толстой с его разбором "Войны и мир" очень скучал. Еще один слайд, и дверь ванной наконец открывается, а оттуда неграциозной, но уверенной походкой вышагивает Тетсуро, попутно спотыкаясь обо всё, что лежит, висит и просто находится в радиусе метра. – Ложись спать, я тоже скоро закончу, – Бурчит блондинка, не отрывая взгляда от экрана. Таблица перед глазами не хочет не размываться, а глаза так и норовят закрыться. Кофе в размере пяти кружек медленно проигрывает желанию поспать, но Кенма не из тех, кто падет из-за такого. Куроо подозрительно крутится позади, пока не оказывается совсем близко и не кладет голову Кодзуме на плечо. Та слегка дёргается. От неожиданности, запаха вина и того, что Тетсуро легонько приобняла ее за талию. – Кенмочка, – Куроо по-детски хныкает, растягивая все гласные в чужом имени, – пошли спа-а-ать. – У меня задание, – Кенма не отрывает взгляд от экрана, щёлкает пальцами по клавиатуре, делая еще один слайд. Черт, сколько же их еще? – Ну и что, – Тетсуро лениво целует свою девушку за ухом, заставив ту слегка вздрогнуть. С козырей решила пойти. – Скоро конец семестра, мне нужны оценки, – Кенма так просто не сдастся. Будет продолжать пролистывать сайты, стучать по клавишам и задумчиво скользить взглядом по экрану. – Ой, да брось, – Брюнетка растягивает губы в лёгкой улыбке, проводя дорожку поцелуев от уха до плеча. Кенма не может ничего ответить. Зажмуривается, тяжело дышит и закусывает губу. Пьяная Куроо слишком любвеобильная, и Кодзуме сложно сосредоточиться на чем-то кроме дыхания у самого уха и тёплых рук на своей талии. Внизу живота начинает завязываться узелок, а Кенма противится, собирается с мыслями и разум вновь преобладает, твердя о том, как Кенме может не поздоровиться с утра. Тетсуро недовольно пыхтит, когда понимает, что Кодзуме продолжает пялиться в свой компьютер, игнорируя ее усилия. Тогда нужно перейти к крайним мерам. Пальцы, лежащие на талии блондинки, скользят под толстовку, очерчивая плоский живот и заставляя Кодзуме резко втянуть носом воздух. Куроо играет не по правилам и с явными читами. Руки старшей медленно скользят еще выше, слегка надавливая на выпирающие ребра, пока сама Тетсуро аккуратно прикусывает ушко своей девушки. Кенма плавится, как мороженое в жаркий день. Сердце бьётся слишком быстро, оглушая, наверное, всю комнату. Руки Куроо скользят выше, и Кенма впервые считает, что не носить дома бюстгальтер - плохая привычка. Пока Тетсуро столь нагло лапает ее, в голове Кодзуме борятся две мысли - поддаться соблазну и забить на проект или остаться на своем, ни о чем не жалея на утро. Мысли беспрерывно сталкиваются, вытесняя одна другую, пока не приходят к компромиссу. – Тетсуро, потом, – произносит спокойно, глядя в глаза, Кенма. Целует свою девушку в нос, улыбается уголком губ. Куроо смотрит в ответ слегка разочарованно и наконец вытаскивает руки из под чужой одежды. Отходит от блондинки и ложится в кровать. Копашится в двух одеялах, пока не укладывается, и из ее укрытия доносится едва слышное: – Не задерживайся. Кенма и не собирается. На скорую руку печатает еще два слайда, пока Лев Николаевич недовольно смотрит на нее с черно-белого портрета, вкладку с которым Кенма спешит поскорее закрыть. Сохраняет работу на рабочем столе и скорее прыгает в кровать к Куроо. Тетсуро спит, словно маленький ребенок. Открыв рот, посапывая и пуская слюни на подушку. Блондинка смотрит недовольно на умиротворенную девушку, возмущённо барабанит по подушке, пока не успокаивается. Укладывается на бок и думает, что утром отыграется. Хотя нет, завтра вечером. Потому что Куроо с утра, судя по ее нетрезвому виду, будет занята совсем другими вещами.