Вопреки всеобщим ожиданием, лаборатория Второго Да Винчи была светлой и ярко освещалась во всех, даже самых дальних, уголках. Не было ни кровавых разводов на полу, ни отпечатков ладоней на стенах, которые могли бы намекнуть на насильственное удержание здесь живых людей, ни жутких выцарапанных настенных надписей с просьбами о помощи, ни даже орудий пыток: всё чистенько, и даже, почти стерильно. Единственное, что выбивалось из общего порядка, так это хаотично разложенные то тут, то там листы с записями. Казалось, исписанная мелким неровным почерком бумага хотела закрыть собой всё пространство, будто оригинальные обои. И с каждой секундой количество макулатуры лишь росло, ведь Верде, видимо, поймал какую-то важную мысль, способную ему понять суть проклятия и привести его к решению проблемы.
Остальные Аркобалено молчали и старались даже не двигаться, боясь потревожить ученого. Лишь Скалл мирно сопел на небольшом диванчике, укутанный в халат Грозы. Облако был единственным оплотом спокойствия и безмятежности во всеобщей атмосфере упадка и накатывающей паники. Никто из сильнейших не мог и предположить, что обычное на вид задание обернется трагедией для половины из них. Всю свою карьеру они боролись за лучшие места и в итоге оказались обмануты каким то мутным типом в нелепой маске, о котором даже ничего не знали. Это был провал, и в груди холодело от понимания, что если об их положении узнают, их точно попытаются убить. Превращенные в детей Аркобалено вообще не могли гарантировать собственную безопасность, а просить помощь у остальных не давала чертова гордость, что стальными тисками сжимала хрупкие шеи пострадавших. Единственное что их успокаивало, так это странная связь с кем то из «взрослых». Видимо, те не могли просто уйти, а значит и на них распространялась угроза быть легкой мишенью, ограниченной странным проклятием. Чужое несчастье давало необходимую гарантию и проблеск надежды.
Реборн держался максимально отстраненно от группы, но вместе с тем поближе к Скаллу. Во взгляде мужчины сложно было прочитать какие либо эмоции, но глубокая задумчивость так и читалась в серых глазах. Так же проскальзывали искорки моральных терзаний, которые быстро тухли под гнетом переживаний за собственную жизнь. Облако на данный момент являлся для киллера пороховой бочкой — неизвестно когда рванет. Реборн не верил в показушное спокойствие Де Морта, у того точно сейчас была замедленная реакция и, хотя бы немного зная характер каскадера, стоило готовиться к взрыву. Так не лучше ли было полностью предотвратить грядущую бурю, избавив мир от столь раздражающей личности как Скалл? Мысль была заманчивой, но пугающей — вдруг смерть Облака отразится на самом киллере, не зря же их «связало» проклятием.
Мужчина посмотрел на свою руку, краем глаза вылавливая маленькую фигурку спящего Облака. Невольно ладонь сама сжалась в кулак, и на оливковой коже, против воли киллера, всколыхнулось жёлтое Пламя. Яркие всполохи, будто игнорируя собственного владельца, переметнулись на Скалла, который продолжал сладко спать, и кажется, теперь даже начал улыбаться. Мягкое сияние окутало каскадера с головы до ног и Реборн, к своему смятению, мог почувствовать странное, иррациональное состояние спокойствия. Будто эмоции были вовсе не его, ведь сам мужчина ощущал себя будто посреди шторма. Неужели это… эмоции Облака? Солнце уставился на лицо спящего и обомлел. Де Морт действительно был спокоен как тихая гавань, и это не было чем-то напускным или преувеличенным, как ранее думал киллер. Чужие эмоции накладывались на собственные, вызывая в разуме жуткий и пугающий диссонанс, от которого зазвенело в ушах. Перед глазами Реборна замелькали картинки разных городов, событий, незнакомых лиц и двух надгробий, за которыми стояла пара расплывчатых силуэтов с ласковыми, но вместе с тем, бесконечно печальными улыбками. Сердце киллера пронзила невыносимая тоска. Не его. Это все принадлежит не ему!!!
Солнце отпрянул назад, сделав два неуверенных шага, тем самым натыкаясь спиной на чужую грудь. По вискам ручьем тек пот, но мужчина этого не замечал. Он дышал как загнанная лошадь и с ужасом взирал на Де Морта, покрытого его, Солнца, Пламенем.
— Очень интересно, — небрежно отпихнув от себя киллера, Верде наклонился поближе к каскадеру, почти с восторгом наблюдая за танцем фиолетовых и жёлтых язычков Пламени. — Удивительно. Никогда раньше такого не видел. Подойди.
Учёный резко схватил дезориентированного итальянца за запястье, буквально ставя того на колени перед небольшим диванчиком. Солнце уже было хотел достать пистолет, но тут фиолетовое Пламя заискрило на его собственной коже, пугая до чёртиков. Всё это было ненормально. Неправильно!
— Пусти меня! — воскликнул Реборн не своим голосом, вырывая руку из цепких пальцев ученого. — Не трогай!
Тут уже киллер собрался и направил пистолет на ученого, который хотел прикоснуться к солнечному Пламени, играющему на коже Де Морта. Реборн не знал наверняка, что должно будет произойти, но рисковать не стал. Странные, чужие воспоминания, всё ещё мелькали где-то на задворках сознания, теребя душу и разум, а фиолетовое Пламя на руках и нахмурившийся Скалл отчётливо намекали на то, что и Облако видит что-то. Что то, что принадлежит только Реборну и никому более.
— Как это убрать?!
Остальные Аркобалено неловко столпились вокруг, боязливо поглядывая друг на друга. С каждой минутой ситуация становилась все более пугающей. Образ хладнокровного киллера рассыпался прямо на глазах, но никто и не думал насмехаться над этим, даже наоборот — сочувствовали и как никогда понимали чувства друг друга. Общая проблема и нависшая над их головами опасность в виде алчущих власти мафиози уже, незаметно для Аркобалено, начала вязать нити доверия и привязанности. Правда никто этого пока не замечал и еще долго не заметит.
— Заткнись… — Скалл на диванчике поморщился и приоткрыл слезящиеся от яркого света глаза. Взгляд его тупо уперся в желтое пламя, потом перешел на всполохи фиолетового на Реборне, и потребовалось десять секунд на то, чтобы он осмыслил ситуацию. — Только не говорите мне, что я теперь владелец Пламени Солнца, а Ре-тян — Облако. Я не переживу это.
Верде нахмурился, поправляя очки:
— Не думаю, что это так, — он еще раз посмотрел на сидящего на полу Реборна, после чего потерял к нему всякий интерес полностью сосредотачиваясь на Облаке. — Как ты себя чувствуешь? Есть ли что-то необычное в твоем состоянии помимо смены телесной оболочки?
Скалл глубоко задумался, прислушиваясь к себе:
— Мне снился странный сон. Артхаус какой-то… все молчат и многозначительно друг на друга смотрят. Я не знаю тех людей, но почему то все было настолько реальным… я могу назвать имена, фамилии и почти полную биографию каждого находящегося в той комнате. В общем, бред какой то, не обращай внимание. А так, кроме непреодолимого желания закурить, я чувствую себя замечательно.
Верде поморщился, но промолчал, вновь потянувшись к желтому Пламени. Не успела рука ученого коснуться плеча Облака, как со стороны киллера послышался гортанный рык. В серых глазах отображалась неприкрытая угроза, так что Гроза, против воли, замер. Он мог сколько угодно дразнить Реборна, но только если тот был в уравновешенном состоянии. Сейчас точно было не время, не тогда, когда мужчина смотрел на него как на врага.
Видя такую ситуацию, Скалл хотел было взбрыкнуть, как-то осадить Реборна, но не смог. Чистое отчаяние в чужих глазах осаждало не хуже удара наковальни по голове. На Облако будто вылили ушат холодной воды, и он проглотил все язвительные слова, уже готовые сорваться с губ. Де Морт не мог припомнить ни одного момента за этот год, когда бы он мог видеть Реборна в таком состоянии. Это выражение ужаса на чужом лице казалось неправильным, будто приклеенным художником, чьим кумиром был Пикассо. Ощущение элемента кубизма в реалистично-написанной картине.
Как только они встретились взглядами, Пламя вернулось в норму. Тишина в лаборатории оглушала, давила на плечи грядущими проблемами и все Аркобалено чувствовали, как они медленно окунаются в мягкие волны депрессии. Все, кроме Скалла. Конечно же стать ребенком не входило в его планы на ближайшие сорок лет, но он жив, а это главное. Да и все живы тоже, особенно Реборн. Было бы досадно, если бы этот придурок умер спустя месяц после спасения, из-за которого в жизни Де Морта все пошло по одному месту. Почувствовав глухое раздражение, каскадер недовольно уставился на киллера. Вся жалость ушла, возвращая на место неприязнь.
— Ре-тян, харе на полу сидеть, а то не хватает нам проклятия, еще и задницу застудишь, — Эта подначка, казалось, вывела киллера из оцепенения. Скулы мужчины еле заметно заалели, а сам он вскочил на ноги и принял самый независимый вид. Будто ничего и не было и это не он захлебывался в собственных позорных для лучшего киллера эмоциях.
— Верде, — робкий голос Фонга прервал напряжение между Облаком и Солнцем, отчего Реборн хмыкнул и отвернулся. На это Скалл скривил губы в ехидной ухмылке, которая на его детском лице смотрелась жутко. — Ты сможешь все исправить?
— Я… — положительный ответ застрял в горле, когда Верде осознал на себе четыре наполненных надеждой взгляда. Стушевавшись, ученый оглянулся назад. Скалл смотрел на него с нежностью и едва ли не вселенским спокойствием, в аметистовых глазах так и читалось: не зависимо от результата, я всегда на твоей стороне. Такая поддержка ослабила напряжение в теле Грозы и он, встав ровно, уверенно произнес. — Я сделаю все возможное. Только, — здесь Верде сделал паузу и свет лампы отразился зловещим бликом от его очков. — все вы должны сотрудничать и ничего, я повторяю, ничего не скрывать от меня. Сейчас запомните ощущения в своем теле и при малейшем изменении, пусть даже оно кажется вам незначительным, оповещайте меня. Все понятно?
Пятеро голов синхронно кивнули, но тут Лар начала озираться по сторонам:
— Мы забыли позвать Луче, а с ней и Вайпера.
Реборн, кое как успокоив бушующий рой мыслей, порылся в кармане и достал свой телефон. Недовольно нахмурившись от трещины на ранее целом экране, мужчина открыл список контактов и набрал номер Луче.
«Номера не существует»
— Что? — не поверив услышанному Реборн вновь набрал номер женщины, но и тогда услышал ту же фразу. После этого киллер набрал другой номер, тоже принадлежащий Небу, но и там все было глухо, так же как и в последующих пяти контактах. Телефон Тумана так же оставался нем.
— Ну охуеть теперь… — протянул Облако, неловко спрыгивая с дивана. Как только маленькие ножки коснулись пола, тельце каскадера накренилось и он завалился вперед, впечатываясь лицом в пол. Верде было дернулся в его сторону, но Де Морт, дрожа и шатаясь встал на ноги, шмыгнув покрасневшим носом. — Я в порядке.
— Кора! — мелкий солдат привлек к себе внимание неожиданным криком. Маленькая ручка отдала честь. — Я, Колонелло, готов сотрудничать!
Лар согласно кивнула, с жалостью глядя на своего ученика.
— Полагаюсь на тебя, Верде, — Фонг слегка поклонился, стараясь не упасть от веса собственной головы, которая смещала весь центр тяжести.
От Реборна же реакции так и не последовало, но то, что он не ушел, было самым ясным фактом сотрудничества.
***
За целый месяц Гроза не продвинулся ни на йоту к решению их общей проблемы. Проклятие все также действовало без перебоев, но вот случаев с «обменом» пламени больше не происходило, как бы Верде не пытался повторить ситуацию. В тайне ото всех, Реборн был рад такому стечению обстоятельств, нельзя было, чтобы Скалл узнал что то еще из жизни киллера. Солнце был уверен, что остальным не обязательно знать о способности видеть чужую жизнь. А сам же Облако даже не подозревал о том, что ему стало известно о мужчине несколько больше, чем позволено, дабы не быть убитым.
Жизнь текла своим чередом, и «детям» приходилось хуже всего: мало того, что мир вокруг казался невероятно большим, так еще и приходилось везде ходить с «прицепом». Хуже всего от этого было Скаллу, итальянец ничего не хотел и глубоко презирал Облако. Любая инициатива каскадера была отклонена, и Реборн старался ограничивать передвижения своего «партнёра» по проклятию. Сделать это было трудновато, но киллер старался как мог: запирал Скалла в комнате, связывал, подмешивал в еду снотворное и все в таком духе, правда, помогало это не сильно. Де Морт всегда умудрялся улизнуть, тем самым лишая Реборна контроля над свои телом. Не то чтобы Облаку нравилось, что итальянец постоянно таскается за ним, но и в данной ситуации он нашел свои плюсы — бесить Реборна стало легче и, что неожиданно, безопаснее. Видимо, после того дня в лаборатории, итальянец старался вообще до него не дотрагиваться. Конечно, каскадер за пару особенно раздражающих шуток получал пинки, но совсем не сильные. Опытным путем, при помощи Верде, удалось выяснить, что «взрослые» не могут причинить вред «детям», как и те первым. Реборну приходилось мириться с этим фактом, ведь когда он хотел выкинуть надоедливое Облако в окно с третьего этажа, сам же невольно и выпрыгнул за ним следом, ловя у самой земли. Казалось, в тот момент удивился не только Солнце… Все что оставалось киллеру, так это ставить вещи повыше, где Скалл не сможет достать. К сожалению, или к счастью, каскадер быстро освоился в новом теле и почти без проблем скакал по любой поверхности, добираясь даже до верхних полок, к неимоверному огорчению Солнца.
Казалось, что Скалла вообще не волновало собственное положение. В то время как остальные «дети» с завистью смотрели на «взрослых» Де Морт беззастенчиво катался на чужих плечах и устраивал набеги на лабораторию Верде в поисках сигарет. По мнению Облако, отсутствие оных являлось главным минусом. Это вгоняло в ступор даже ученого, но наблюдая за Скаллом, он просто не мог найти признаки нестабильности или печали. Будто Облаку было плевать. Он просто продолжал жить, не обращая внимание на неудобства. Так странно, каскадер будто абстрагировался от проблем, заменяя реальность на какую то собственную иллюзию. Но, возможно, это было и к лучшему — не хватало им только нестабильного Облака, с едва ли не бесконечным запасом Пламени. Даже Фонг иногда срывался, из-за чего сильно страдало окружение, красное Пламя вырывалось из-под контроля слабого тела, и китайцу приходилось проводить долгие часы в медитациях, стараясь успокоиться.
Ещё не особо удобно было Колонелло, вынужденному едва ли не поселиться в лаборатории. Но, к его уважению, солдат достойно терпел подкиданные ему судьбой испытания. Правда, если смотреть со стороны, Верде тоже не особо повезло с «партнёром», ведь тот жил по чёткому графику и именно Гроза был привязан к Дождю, а не наоборот. Так что, если Колонелло хотел на пробежку, то и учёному приходилось идти с ним. Вставал солдат, вставал и Верде и тд. Часто к ним присоединялся Скалл, а значит и крайне недовольный Реборн, который, спустя некоторое время и полное игнорирование со стороны сосредоточенных друг на друге ученого и Де Морта спелся с Колонелло на почве любви к оружию. Уже через эту дружбу киллер смог несколько манипулировать Облаком, ведь каскадер почти хвостиком ходил за Верде, в то время как тот был связан с солдатом, который проводил свободное время в компании Солнца, следственно, итальянец мог ходить куда хочет. Все, круг замкнулся.
Скалл прекрасно понимал эту схему, но его впринципе ничего кроме Верде не волновало, так что со своими манипуляциями Реборн пролетал как фанера над Парижем. Что толку, если объекту, на которого были направлены действия, плевать?
Дни проходили как один и каждый понимал, что все совсем ненормально, несмотря на кажущееся крепким спокойствие. Никогда еще Верде настолько не стопорился над задачей, и можно было предположить, что исследования задержатся надолго…
***
Реборн сходил с ума. Стены особняка давили на него, а часто отсутствующий контроль над телом выводил из себя. После проклятия он стал слишком ограничен в действиях и желаниях. Солнце ощущал себя запертым. Мужчина был уверен, что Скалл над ним издевается, специально выходя за водой посреди ночи из своей комнаты, которая, что в данной ситуации было хорошо, являлась соседней. Живи Облако через комнату, пришлось бы кому то переезжать, и что то Солнце был уверен, что не Де Морт расстался бы со своей обителью. А на все возмущения киллера никто бы не обратил внимание, ведь от настроения каскадера зависит и работоспособность ученого. Реборн и так понимал, что его не особо жалуют, особенно из-за частых срывов, но им было не понять его чувства. Никому.
Поэтому, спустя еще три недели он объявил свое решение, та идея, с которой всем придется смириться.
***
— Я ухожу, — два слова прозвучали тихо, но уверенно. Будто гром в тиши.
— Реборн, ты не можешь этого просто так сделать, — Лар была непреклонна, ничуть не уступая по уровню уверенности мужчине. — Мы все еще не разобрались с проклятием.
— Для исследований хватит и Колонелло с Верде, — это было правдой, так как на всех было одинаковое проклятие и нахождение там еще человек ничем не поможет. Даже сам ученый это понимал. Конечно, вызвать «обмен» Пламенем смогли только Реборн со Скаллом, но путем долгих экспериментов, стало ясно, что для такого трюка нужны сильные эмоции. Поскольку тогда Реборн был на грани истерики — все и получилось. Его размышления, были верны лишь отчасти, поскольку Реборн решил утаить свои намерения по поводу убийства каскадера в тот день.
— Эй, Ре-тян, и как же ты уйдешь? — ехидный голос Облака резал слух, но Реборн был готов к такому. Он готовился и у него есть куда бежать, ведь совсем недавно Каваллоне предложили ему неплохую работенку с полным предоставлением всех услуг.
В последний раз глубоко вздохнув, Реборн просунул руку в карман и нажал на кнопку. Тут же со всех сторон, незаметно для остальных, полез снотворный газ. Очень мощный, ведь Верде сам когда то его создал, а ядоделы другой семьи усовершенствовали, аннулируя иммунитет Грозы к собственному творению. Не прошло и минуты, как Аркобалено попадали без чувств, и Реборн смог беспрепятственно подхватить спящее Облако на руки. Самолет семьи Каваллоне уже дожидался их в аэропорту, так что стоило поторопиться. У него есть сутки, пока каскадер не очнется.
Оставив на столе записку с весьма корявыми извинениями, киллер собрал их со Скаллом заранее приготовленные вещи и, взяв из гаража свою машину, немедля направился в аэропорт. О последствиях он позаботится уже на месте.
