King Phil in subjection

Илья ненавидит Фила и всю его компанию так сильно, насколько может себя в этом убедить. Каждый раз ловя себя на том, что смотрит в их сторону, он с усилием сдерживает злость, которая подступает к горлу и стискивает в железной хватке. Ногти впивались в кожу ладони, оставляя на той красные полосы. Муромов старался вернуть взгляд на доску и сосредоточиться на конспекте. Пальцы не переставали вертеть ручку, так и не записав ни строчки из той речи, что была продиктована учителем. В голове воцарился белый шум, мысли вызывали лишь раздражение. На языке так и крутилось желание плюнуть ядом, обжечь кого-то фразой, эта кислота разъедала желудок и заставляла слезиться глаза. Подперев ладонью щёку, Илья гордо возложил на колено ногу и медленно покачивал ей в проёме между партами. И когда он уже успел в полоборота отвернуться к соседнему ряду? Как долго он уже так сидел, вперив взгляд в неопределённую точку между партой зануд Сменкиных и местом Фила? Кажется, по переглядыванием Киры и Вика, можно было сказать, что уже достаточно, хотя Черных как всегда ничего не замечал. Уловив на себе взгляд Сменкиной, Илья слегка дёрнул подбородком вверх, якобы спрашивая «что такое?», но девушка лишь отрицательно покачала головой и несколько секунд сверлила того взглядом. Стараясь избавиться от пристального взора, Илья уставился на Фила. Что же тот так с интересом разглядывал у себя на столе? Стараясь как можно незаметнее и тише, Илья слегка наклонился вперёд, вытянув шею, пытаясь заглянуть за преграду, что создал Черных из своей руки, скрывая телефон. В момент когда тот слегка отклонился на спинку стула, Илья уловил на экране открытый мессенджер и игривую улыбку на губах Черныха. Зубы заскрипели. — Илья, что-то не так? — голос учителя, словно вырвал Мурома из сна или транса. Наверное, преподавателя смутила поза, в которой он сидит. Локти почти на другом краю парты, и он навалился на них всей грудью, лишь бы быть чуть ближе и получше разглядеть, чем занимается блондин. Глаза забегали в поиске оправдания, голос словно сел, а в горле так вообще ком встал. Он вскинул указательный палец, будто вот-вот что-то скажет, но ещё несколько секунд молчал, просто открыв рот, пока не заскрипел стул Фила и тот, еле отрывая глаза от переписки, с туманным интересом уставился на Илью. Слишком счастливое лицо, слишком горящие глаза, кажется, в них пляшет надменность и дерзость, кажется, тот сейчас рассмеётся над нелепой ситуацией Мурома, а ещё хуже, если он даже не заинтересован в ней. «Бей или беги.» Решение пришло как будто по щелчку, он даже не успел подумать, а хочет ли сказать именно это, и хорошо ли обернутся эти слова. — Я хотел как раз сказать, что Фил сидит в телефоне, — помимо надменного голоса, с которым он это произнёс, так ещё и ткнул в парня пальцем, да с таким презрением, какое только можно вложить в столь обычный жест. Фил встрепенулся и не успел ничего сделать. Если бы он начал убирать мобильник, то сразу таким жестом подтвердил бы слова Мурома. Ему оставалось лишь перевести испуганный взгляд с учителя, на Илью, вложив в него толику обиды. — Черных, сдай телефон на стол, — махнул рукой в сторону учительской парты преподаватель, и практически сразу же, не дожидаясь действий ученика, полностью уверенный в неотлагаемости исполнения, отвернулся обратно к доске с темой урока. Фил не сопротивлялся, сделал как просили, медленно поплёлся, куда было сказано и оставил там телефон. Наверное, не стоило продолжать за ним наблюдать, ведь как только он пошёл назад к своему месту, то лишь жестом, проведя большим пальцем по горлу, обозначил свою позицию в сторону Ильи. В голубых глазах теперь тоже была злость, а брови свелись к переносице. Илья понял, что улыбается тому, раздражая и выбешивая ещё больше. Ручка упала на страницу открытой тетради, а пальцы мёртвой хваткой врезались в кожу лица, будто бы он мог содрать эмоцию с губ, но их кончики продолжали дёргаться в усмешке. Пытаясь найти выход от пристального взгляда Фила, он вновь встретился глазами с Кирой, пришлось отвернуться к окну, игнорируя все взгляды компании, что были обращены на него. Рыжим затылком он чувствовал, как в нём бурили дыру, от страха, что спиной он не может видеть, кто это именно из четырех, сердце начало выдавать бешенный ритм. До конца урока Илья старался не дышать и не оборачиваться, он бы не выдержал этой синевы, блеска и злость этой пары глаз. «И зачем я только это сказал?» Звонок, казалось, звучал, как приговор, это значило, что нужно наконец оторваться от рассмотрения зимнего пейзажа за окном и вновь встретиться лицом к лицу с ними. Люди медленно собирали свои вещи и так же вяло уходили из класса, Муромов хотел бы побыстрее свалить, но руки, как назло, ничего не держали и всё валилось то на пол, то не укладывалось в портфель. Он упустил тот момент, когда оказался одним, не считая тех четырех, что выстроились за его спиной, окружая его место, отгораживая от пути побега. Вдох. Выдох. И вот он снова в своём обычном состоянии, на лице не отразится то, что его пульс учащён, а ноги его еле слушаются. Арт уже открыл рот и хотел начать что-то говорить, как вдруг в плечо его толкнула рука Киры. Лишь один её жест заставил всех троих убраться из класса и прикрыть дверь. Не задерживаясь, Илья закинул лямку рюкзака на плечо и собирался пройти мимо девушки, как та выставила вперёд руку, прося остановиться, но при этом не воздействуя на него физически. — Зачем ты это сделал? — её голос не был злым, скорее обычным и, может, лишь капельку грустным. Ответа на вопрос не последовало. Она выжидающе наклонила голову на бок, пытаясь заглянуть в глаза Илье, ведь тот склонил голову, рассматривая свои кросовки. — Ты же говорил, что… — договорить она не успела, Илья сорвался с места, быстрым шагом направляясь к двери. И лишь перед самой ручкой замер и, не меняя своей позы, произнёс: — Это…была…неудачная…шутка, — каждое слово ему приходилось с усилием выдавливать из себя, а потом, резко открыв дверь, он скрылся в коридоре. Ему было всё равно на Арта, которого он чуть не зашиб, на Фила, что оторвался от стены, на которую опирался всё это время и, может быть, сейчас хотел бы даже остановить Илью, ему было всё равно на Вика, что с недоумением провожал его взглядом и на Киру, что, скорее всего, вышла за ним, но осталась со своими друзьями. Каждый день он винил себя в том, что его чёрт дёрнул тогда сказать ей. Это был неожиданно солнечный день осени, золотая листва и слегка тёплое солнце. Его лучи мягко пробивались сквозь жалюзи в кабинете живого уголка. Белый попугай издавал неприятные громкие звуки своей гортанью, а где-то в колесе или, может, в опилках шуршал хомяк. Илья заканчивал уборку и кормёжку, ведь вызвался быть заменой для Киры, а значит, и помогать той тоже должен был. Всё время они провели в строгом молчании, перекидываясь фразами лишь когда нужно было уточнить, что делать. Муромов уже помыл руки и хотел уходить, как вдруг Сменкина подала голос. Она стояла к парню спиной, кажется, кормя черепаху и слегка жмурясь от солнца, что светило прямо ей в глаза. — Почему ты так ненавидишь Фила? — Илья оцепенел. Она задала этот вопрос, словно спросила какая погода за окном, но ему всё равно казалось, что в голосе прозвучали нотки угрозы. Он замялся. Переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя ручку рюкзака, размышлял, стоит ли вообще замечать этот вопрос, можно же просто уйти, но что-то тогда вдруг предложило ему всё же сказать, может не всю правду, а лишь половину, но почему-то он поделился этим с Кирой. — Я его не ненавижу, — он ответил ровно, словно его и не заставляла нервничать эта тема, просто констатируя факт. Он пожал плечами, хотя знал, что Кира этого не увидит. — Ты часто кидаешь язвительные комментарии каждому… — она отряхнула руки и наконец повернулась лицом к Илье. Она расслаблено опёрлась спиной о край стоящего позади стола, но глаза выражали серьёзность. — …но недавно ты начал очень часто придираться именно к Филу. Это всем заметно, — она как будто указала подбородком на кого-то, кто стоял за спиной у Ильи, но это было образно, наверное, она подразумевала их компанию. Илья лишь продолжал молчать, только передёрнул плечами в сомнительном жесте. Он старался не смотреть на Киру, разглядывая соседнюю стену. Ему нужно было что-то сказать, раз он уже начал этот разговор, ответив на её первый вопрос. — Наоборот… я хотел бы… с ним общаться, — ему показалось, что Кира не поверила ему, её холодные глаза скользнули по его фигуре от макушки до пят изучающим взглядом, ища подтверждение своему сомнению, но, наверное, на его лице было что-то такое, что заставило её смягчиться. Скорее всего это было его красное от смущения лицо и всё такие же серьёзные глаза. — Тогда советую поменять тактику подката, — сказав это, она не дала ему ни секунды, чтобы возразить, а просто кинула тому ключи в руки, чтобы Илья закрыл класс, и спешно удалилась. Илья выбежал из школы и продолжил быстро двигаться в сторону дома. Лицо горело то ли от смущения, то ли от острых порывов ветра, что царапали лицо. Дыхание всё никак не восстанавливалось, он продолжал нервно втягивать ноздрями холодный воздух и тот обжёг горло, наконец утоляя ядовитую желочь, которая рвалась наружу всё это время. Дабы проверить это, он попытался придумать какое-то обзывательство в сторону ребят, но на ум ничего не приходило, да вообще в ушах был лишь стук собственного сердца. Он был такой громкий, что Илья даже попытался от него закрыться ладонями, сжав ими голову, но конечно же это не помогло. Он зажмурился, слегка согнувшись, наверное, в попытках успокоиться, но от чего-то перед глазами мелькнуло воспоминание чужого лица. Блондинистые аккуратные брови то вскакивают вверх, выражая радость, то сводятся к переносице, и это выглядит слишком сексуально. Такой незнакомый взгляд Черныха для Ильи стал важным воспоминанием за этот день. Он пытался сейчас вспомнить каждый сантиметр его лица в тот момент или в те, что были раньше. Может, то, когда он в порыве злости угрожающе подступал к нему ближе, и он мог уловить запах его дезодоранта, или может это был шампунь, но слишком манящий аромат, который заставлял его замирать без сил на сопротивление, и может именно это отбивало желание Фила продолжать свои действия и рассеивало его гнев. А может, когда он слишком громко смеялся среди своих, но каждый смотрел на него с неким блаженством, ведь тот был очаровательным, а может, все те забавные моменты, где он лажал и смущался, а может когда он был вспотевший на физре. Вихрь воспоминаний о парне разливался приятным чувством в груди и спускалось к желудку. Не было каких-то бабочек или пустоты, скорее было похоже, что внизу живота всё натягивалось в тугой ком и спускалось ещё ниже. У него встал. «Это ошибка, случайность, недоразумение!» Илья из всех сил пытался себя убедить, что это не взаправду, что его эрекция не вызвана Филом, что он просто устал и всё, что угодно, только не Черных. Может ему просто нужен сон? Но утро следующего дня выдалось ещё более паршивым, чем неловкий момент на улице. Он с новой силой возненавидел всю компанию вместе с Филом, вспомнив, отчего у него такая к ним неприязнь. Пусть он и завидовал их дружбе, но они постоянно вызывали у него некое подозрение. Такие странные, постоянно где-то пропадают, говорят об играх и только, так ещё из-за них из его памяти пропало целых два дня и появились ночные кошмары. Может быть, последний пункт был самым важным. Всё начиналось с неприятной дрожи по телу в дни, когда страшный сон впервые настиг его, он слышал звонкие удары чем-то острым по кафелю и это всё. Позже добавился голос, что настойчиво просил кого-то улыбнуться, незнакомый и до жути неприятный, а потом появился голос номер два. Определённо человеческий и до боли знакомый. Слов сначала Илья не разбирал, но с каждой ночью всё чётче понимал, что зовут его, прося отпустить и успокоиться, ещё пару ночей ушло на осознание, что голос принадлежит Филу, в то утро, когда он это понял, Илья надеялся, что хуже уже точно не будет, что всё это предел абсурда, но сегодня сон кардинально поменял своё направление и вместо криков и мольбы из-за страха, были тревожные возбуждённые стоны. Глаз начинал дёргаться. Уперев локти в колени Муромов обхватил голову руками и встревоженно осмотрел свою комнату, будто боясь здесь увидеть остатки похотливого сна. Всё было как обычно, тихо и спокойно, но это никак не помогало расслабиться, только ещё больше запаниковать, ощущая жар собственного тела. От безысходности он оттягивал волосы, словно мог таким способом вытянуть из головы «неприятные» мысли. Не хотелось осознавать, что ему это нравится. Он уже смутно вспоминал сон, точность голоса и реплик, но не мог сказать, что не хотел бы продолжения. Попытки уснуть и вернуться в тот самый сон были тщетными, лишь зря потратил время, может он пару раз и проваливался в дрёму, но была лишь пустота. Из-за столь сумбурного утра, он не мог прогнать вялось до самого обеда, от этого школьный день казался невыносим больше, чем обычно. Всё тянулось медленно и словно проплывало мимо него. Казалось, вот нужно высидеть один последний урок и, можно сказать, он пережил этот день, как вдруг кто-то похлопал его по плечу. Обернувшись, он увидел Киру и та наклонилась к нему поближе. — Можешь сегодня сходить в живой уголок один, у меня есть дела, — Илья не заметил в её глазах упрёка или настойчивости, он был уверен, что есть кто-то другой, кого она сможет попросить об одолжении, в случае, если он откажется, скорее Илье казалось, что она словно… извиняется? Неужели за вчерашний разговор? Стало как-то стыдно перед ней, она же не виновата, что он… такой. Илья неопределенно повёл плечами, Кира кивнула, посчитав этот жест за согласие. Всё равно желание возвращаться домой пропало сразу же, как он вышел оттуда. С каждым часом, проведённым вне стен квартиры, он всё больше и больше сомневался в адекватности своих «чувств». Ему всё казалось, что что-то явно изменилось и ему очень не хотелось понимать, что. Урок закончился, и Кира правда в спешке убежала, только в дверях кабинета, махнув рукой в сторону Мурома, наверное, якобы напоминая — «не забудь». Решив оставить вещи пока тут, ведь он не планировал задерживаться со зверушками, да и не хотелось, чтобы всё в очередной раз ими провоняло и было испачкано. Он был уверен, что справится с этим быстро. Но стоило ему только зазвенеть ключами от кабинета, как ощутил, что покачнулся от толчка в спину. Кто-то его резко развернул и пригвоздил спиной к шершавой стене, с силой сжимая ворот рубашки. Арт тяжело дышал и даже слегка возвышался над ним, ведь было неудивительно, что от такой неожиданности подкосятся ноги. — Ты совсем ебанутый?! — вылетело у Ильи, прежде чем он успел подумать, но вряд ли бы тот на него набросился, будь тут поблизости кто-то из учителей. Ответа не было ещё несколько секунд, пока он не слегка расслабил хватку и стараясь дышать ровно, процедил: — Что у тебя с Кирой? — вопрос донельзя глупый, и этим он заставил Илью, наверное, слишком изумлённо вскинуть брови, дав повод Арту для второй волны ревности, поэтому поспешил вскинуть ладони в примирительном жесте и протараторил: — Нет у нас с ней ничего, клянусь! — он правда старался сделать голос как можно более невиновным, чтобы парень в это поверил, но тот лишь изогнул бровь и прорычал: — Я тебе не верю. Думаешь, я не вижу как вы на уроках переглядываетесь, как потом разговариваете одни в кабинете, и она тебе поручения на ушко шепчет, — к концу монолога голос стал его грустнее и печальнее, что Илья почти сжалился над тем, позабыв, что до сих пор является вжатым в стену с пальцами, что опасно близки к горлу. — Я честно, правда, она мне не нравится и я, поверь, ей тоже, — попытки убеждения уже начали сопровождаться страхом перед Артом и его хмурым взглядом из-подо лба. — Чем ты можешь это доказать? — наверное, это был даже не вопрос, просто кинутая на ветер фраза, и он не ждал от него особого ответа, но всё ещё сверлил того взглядом, словно в любой момент мог увидеть подтверждение своей глупой ревности, хотя наверное об этом не Илье судить. И прежде чем его успели отпустить, он уже выпалил, может от неожиданного раздражения на Арта за такое поведение или на самого себя, так как узнал в его поведении что-то своё, но удержаться на успел. — Да, как минимум, потому что мне нравится твой друг, — он бы захлопнул себе рот рукой, а второй посильнее прижал первую, да вот только было не пошевелиться от осознания своей очередной глупости. По задумчиво обводящим потолок глазам, Илья предположил, что пару секунд Арт думал над вопросом «какой из?», но вот в следующую уже отпрыгнул от Мурома и смерил того напуганно-удивлённым взглядом. Поняв, что действия его выглядит достаточно грубо, он старался вернуть себе более достойное лицо, но Илья видел в нём смятение. Арт многозначительно и кратко кивнул и, развернувшись на пятках, ушёл по коридору, по всей видимости, туда, откуда появился. Илья же остался наедине с собой и кучей путающихся мыслей. Но вот, так сказать, вопрос дня, за что он будет себя ненавидеть больше: за то что сболтнул лишнего Арту или за то что впервые произнёс «нравится» по отношению к нему? Илья чуть не забыл про собственные вещи, что оставил в классе и даже испугался, что тот может быть уже закрыт, ведь застрял в кабинете с животными дольше, чем рассчитывал, ведь всё тело сводило от тихой паники. «Фил — друг Арта… так что тот точно всё узнает, а завтра будут знать уже… все», — это всё, что он смог сложить за это время в своей голове, на что-либо другое просто не хватало сил, голова будто отказывалась воспринимать всё остальное и думать над последствиями. Илья дёрнул ручку и та поддалась, удивительно, так поздно, а кабинет никто так и не закрыл, повезло. Хотелось ему так думать. Наверное, этот день убил его окончательно, раз при входе он не заметил кое-кого, лишь когда он подобрал вещи рядом со своим местом, то увидел в свете уже стемневшего города, Фила, что торжественно восседал на среднем подокотнике и теперь побрякивал ключём от кабинета. Стало ясно, почему тот открыт в такое время. Его фигура казалась практически тёмной на фоне окна, за которым в свете фонарей ярко блестел белым светом снег, а луна лишь усиливала его серебристое сияние. В приоткрытое окно тихо задувал вечерний ветер, неся с собой запах сырой и холодной улицы. Губы Черных растянулись в улыбке, а сквозь приоткрытую щёлку губ вырвались небольшие облачка пара, видимо он уже давно тут сидит и мёрзнет, зачем только? Мозаика в голове Ильи не складывалась. Он подхватил рюкзак и буркнув «что ты тут сидишь», хотел уйти, не дожидаясь ответа, он ему не нужен был, как и сам Черных. — Так это правда? — Илья замер у самой двери, уже схватившись за ту, дабы выйти. Он обернулся на Фила с вопросительным взглядом. Черных слегка поддался вперёд, схватившись обеими руками за край подоконника и раскачивая ногами туда сюда, точно так же посматривая то на рыжего, то обратно в пол, да и к тому же, не переставая дебильно улыбаться. Муромов хотел бы озвучить вопрос тоже, но это не потребовалось, блондин продолжил сам. — Арт прибежал и начал нести чепуху про то что… — он замялся на слишком долгое время, чтобы к Илье наконец вернулся трезвый разум. Он пошатнулся, будто его снова толкнули, так что пришлось вцепиться в угол двери. Фил больше не смотрел на него, теперь только в пол и шевелил губами. Илья не сразу понял, что просто не слышит лепет того из-за звона в ушах. — Нет, — хрипло он выдавил из себя и не узнал свой голос, как будто при болезни. Фил резко оторвался от разлядывания всего, что могло быть внизу и теперь снова с удивлением смотрел на Илью. — Не говори это, — продолжил тот, не желая слушать то, что не мог бы сказать сам в лицо Филу. Это не имеет смысла, у того будет лишь похожая реакция, как у Арта, он хорошенько тогда разглядел всё, что было на лице того. Он хотел бы развернуться, зашагать прочь от сюда, бежать так быстро как только его смогут унести сейчас ноги, оказаться, где угодно, лишь бы не тут и ещё долго не возвращаться, но сделал он совершенно противоположное. Быстрый взгляд за дверь в коридор, чтобы убедиться в их уединённости и он с глухим хлопком закрыл дверь, сам не понимая как щёлкнул замком, а лямка рюкзака соскользнула с плеча и тот остался где-то при входе. Преодолев всё расстояние, что их разделяло, всего за пару широких шагов, Илья оказался в проёме между двумя партами, а перед ним всё так же на подоконнике сидел Фил и явно не понимал действий парня. — Не понимаю, о чём не говорить… — начал было он, но резкое движение левой руки Мурома заставило его приостановиться. Тот лишь закрыл окно, но так резко, что это скорее выглядело будто он собирается ударить Черныха. — О том что… я тебе нравлюсь? — он явно пытался говорить аккуратно, делая большие интервалы между словами, но бесило Илью не это, а спокойствие, которое он излучал. «Только попробуй улыбнуться» и он как на зло, будто читал мысли растянул губы в лёгкой улыбке. Илья зажал рот тому рукой, лишь бы не видеть её. — Ты мне не нравишься, я просто… — с такими же паузами как у Фила он произнёс эти слова с сильным напором, будто пытался убедить ещё и себя, но от этого в голове лишь сложилась картинка. Вот что ему сегодня показалось странным, необычным, вот, что поменялось. До этого его возбуждал образ Фила как человека, что может быть сверху, как тот, кем он кажется на публике, но сегодня, сейчас, он хочет преобладать над ним, стереть эту улыбку, что предназначена для всех окружающих и получить от того эмоцию, что будет лишь для него. Молчал он порядком долго, чтобы Фил начал пытаться отстраниться или хотя бы что-то сказать. «Я просто хочу трахнуть тебя», он не произнёс конец фразы вслух, но может быть, она отразилась в его глазах и лице, ведь Илье на секунду показалось, что Фил знает, что тот сделает сейчас, но оставался всё таким же невозмутимым, лишь слегка покраснел. Илья убрал руку от лица Фила и перевёл её тому за шею, вцепляясь в неё и короткие волосы на затылке, он заставил парня нагнуться к себе и впился в его губы. Те, кажется, были ещё холодными, но их поглотил жар его собственных. Ему было всё равно на то, как вздрогнул Фил, как попытался разогнуться, дабы вырваться из поцелуя, но пальцы Ильи крепко сжимали его затылок и поглубже запустив пальцы в волосы того, потянул за них. Какой-то сдавленный хриплый звук возмущения раздался в глубине горла того, но Илья благополучно проигнорировал и его, заставляя Фила сесть на подоконник поглубже, освобождая место ему. Дав тому всего пару секунд, он забрался на верх к нему, уперевшись коленями по обе стороны от Фила, так что теперь тот находился у Ильи между ног. Он лишь на секунду оценил того взглядом и лицо на котором выражалось полное непонимание и отсутствие контроля ситуации, полностью его устраивала. Его устраивало всё: раскрасневшиеся губы Фила, замыленный взгляд, которым он выжидающе смотрел на него, слегка стекающие из угла рта слюни, которые он поспешно хотел убрать рукавом, но не успел, Илья вернулся в игру, теперь находясь на порядок выше. Он грубым жестом перехватил его руку и слабо вдавил ту в холодное стекло, вторую он положил на щёку Фила, всё так же продолжая путать некоторые пальцы в его прядях волос. Он согнулся к его лицу, выстраивая влажную дорожку из поцелуев от подбородка, обратно к губам. И с новым дыханием продолжил целовать того, то словно стараясь съесть его губы целиком, то еле к ним прикасаясь. За всё это время он не наблюдал ни одной попытки сопротивления, наоборот, сейчас Фил вздёрнул подбородок к Илье, помогая тому не так сильно горбиться, чтобы достать до поцелуя. Наверное, ему не стоило отвлекаться, кажется, Фил это почувствовал. Укус в губу заставил его вернуться к нему, и Муромов хотел отстраниться и вскрикнуть, но чужая рука, что надавила на спину не дала этого сделать. Так же из его хватки пропала вторая рука Фила, времени искать её не было, да и кажется он ощущал её на своей талии или где-то там. Он наконец заметил, что обеими руками держится за лицо Фила, а тот всё так же ухмыляется ему в губы, продолжая всё больше и настырнее заставлять Илью прижаться к себе, да так что воздуха между ними почти не осталось, нижняя губа слегка изнывала, а когда горячий язык обжёг внутреннюю часть рта, то принёс с собой ещё металлический привкус, кажется, Фил тоже его почувствовал, ведь сразу решил повременить с глубоким поцелуем, хотя долго бился над его получением. Язык Фила скользнул по губе в одну сторону, потом в другую и большим пальцем, что скользнула из-за плеча Ильи он проверил не кровоточит ли та больше. Муромов смотрел на него сверху вниз, опустив глаза и за всё это время так и не встретившись с его. Когда два синих глаза посмотрели на него из-под полупрозрачных ресниц, которыми он невинно хлопал, Илья не захотел слушать извинения, которые тот чуть ли не сказал. — Не улыбайся, — лишь сдавленно успел прочитать Илья сбившимся дыханием. — Почему? — как-то незаинтересованно спросил тот, больше увлекаясь оставлением красных поцелуев на шеи Ильи, да у того даже дыхание не сбилось. Муромов опять начинал злиться, он попытался упереться руками в плечи Фила, это ничего не дало. Тот только получил более удобную позу чтобы его холодные пальцы скользнули под верхнюю одежду и пробежались по голой коже спины, нащупывая позвонки, что выступили сейчас наиболее ярко, ведь Илья практически сам дышал в спину Черныха. Он заметно вздрогнул от чужих рук, что те замерли. — Я не хочу видеть эту публичную улыбку когда… когда это, — он не мог выдавить из себя продолжение фразы, поэтому впился пальцами одной руки в бок Фила, а вторая так и осталась висеть вдоль тела. — А может я так каждый раз улыбаюсь только ради тебя, — уже согревшиеся пальцы Фила скользнули к руке Ильи и осторожно переплели между собой пальцы. Еле ощутимо, он что-то выводил пальцем на спине Ильи, пока тот молчал. — Брехня, — только и бросил Муромов на затяжное молчание, зарываясь носом в волосы Фила на затылке, пока была возможность. Это был шампунь. Сейчас он наконец вдохнул его полной грудью, и аромат был даже лучше, чем он запомнил. Он не заметил как разжал наконец пальцы и тоже забрался под толстовку Фила, аккуратно нащупывая напряжённый сейчас пресс, потом рёбра, а дальше грудь. Он распластал руку по всей её ширине, насколько это было возможно, и пальцы начали аккуратно прощупывать мягкую кожу, пока он усыпал затылок парня поцелуями. Он бы так и не заметил, что Фил замер, если бы в какой-то момент тот не протянул какую-то неясную букву, с усердием сжимая губы, а пальцы, которые Муромов сжимал в своей ладони, не дрогнули. Было неподдельно интересно, какое именно из его действий вызвало такую реакцию. Илья ещё раз слабо сжал грудь парня и пробежал пальцами вниз, нащупывая маленький, но уже твёрдый сосок. Мелкая дрожь пробила тело парня, а Илья лишь восторжествовал, что с первого раза угадал куда нужно надавить, чтобы вывести Фила на эмоции. Он снова задвигал пальцами под одеждой, на этот раз сильнее и быстрее, полноценный стон сорвался с губ Фила и тот съёжился, уткнувшись носом в плечо Ильи, пока его рука скользнула прямиком тому на задницу и пусть не сильно, но предупреждающе сжала ту. Это лишь подстрекало Илью, он продолжил действия под кофтой Фила и хотел подключить вторую руку, но Черных схватил её мёртвой хваткой. Илья не предал этому сначала много значения и хотел вырваться, но не смог. Слегка отстранившись, он хотел что-то съязвить, но его мимолётная расслабленность дала Филу взять вверх. Он скользнул вперёд, спрыгивая с нагретого их телами места, утянув за собой и Илью. Теперь тот оказался подхваченный его руками под бёдра и чтобы не упасть пришлось хвататься за чужие плечи и рукава толстовки. Муромов хотел уже наброситься на того с обвинениями, но не смог когда увидел лицо того. То ли дело было в слизящихся светлых глазах, то ли в раскрасневшемся лице и сбитом дыхание, но Илья и не предполагал, насколько быстро может возбудиться от одного лишь лица Черныха. Он почувствовал, как лицо обожгло смущением, но взгляда так и не отвёл. Илья не успел и подумать над всем происходящим, как почувствовал, что Фил нависает над ним, вжимая его спину в ближайшую парту. Наверное, тот выжидал пока он обратит своё внимание на него, ведь как только Муромов оценил обстановку и не последовало никаких сопротивлений, чужая рука расстегнула ширинку брюк, стаскивая те вместе с нижним бельем. Ещё долгую минуту они смотрели друг на друга не отрываясь, Илья почувствал прикосновения горячих пальцев в области паха и резко хотел подняться на локтях, но в грудь ему упёрлась ладонь, возвращая в прежнее положение. Фил задрал подол рубашки и склонился над обнажённой кожей, скользнул губами от пупка всё ниже, усиливая нажим поцелуев, легко прикусывая нежную кожу. Нога Ильи неестественно дёрнулась, будто бы в защитной реакции, но Фил уловил этот жест и вцепился пальцами во внутренню сторону бедра, не позволяя конечности не подняться выше и не опуститься вновь. Пришлось упереться краем ботинка в нижнюю часть рёбер Фила, но тот уже ловко закину всю ногу себе на плечо. Муромов не видел его лица, но будто бы кожей почувствовал его улыбку, когда тот потёрся щекой о верхнюю её часть, где только недавно были его пальцы. Казалось, тот пытался его дразнить, всё оттягивая главный момент, постоянно переключаясь на части тела вокруг, практически неосязаемо касаясь кончиками пальцами боковой поверхности живота, лобковой области, цепляясь за короткие рыжие волоски и заставляя изнывать свою жертву. Наконец он облизывает губы и проводит языком от основания члена до головки. Пальцы медленно смыкаются вокруг и медленно двигаясь, ожидая реакции. Илья старается не отводить взгляд от белого потолка, хотя тот уже давно потонул в сумраке, но он знает что там есть два ряда длинных ламп и он пытается их рассмотреть, лишь бы не думать о том, что сейчас делает Фил. Пальцы подрагивают от накатывающего возбуждения, он сдерживается лишь бы не вцепиться ими в волосы Черных. Фила вполне удовлетворяет вид парня, он взял его не полностью, пока только лаская языком и покрепче смыкая губы вокруг, но Илья несдержанно надавил тому на затылок, заставляя взять глубже. Фил слышал нарастающий стон и обрывки своего имени. От прерывающегося тонкого голоса в глазах полетели искры. Илья выгнулся, приподнимая бёдра, настаивая на более частом ритме. Илья чувствовал как член упирается ему в нёбо и всё сильнее пульсирует. -Ф-фил… стой, — еле выдохнул Муромов, откровенно обманывая, ведь не хотел чтобы это заканчивалось, хотелось только растянуть это удовольствие. Он сдавил плечо Черныха ногой и сильнее запрокинул голову, закусывая ребро ладони, пытаясь сдавить собственный стон. Фил же лишь ускорил темп сменив рот на руку и ближе нагнувшись к Илье. Он аккуратно убрал со лба парня взмокшую рыжую чёлку и всей пятернёй зарылся в его волосы, пытаясь заставить смотреть на себя. По всему телу Ильи пробежала колотящая дрожь и он выгнулся до предела, перед тем как практически не дыша ощутить максимальное расслабление в каждой части тела. По пальцам Фила медленно и тягуче побежала сперма. Пришлось приложить не мало усилий, чтобы лишь одной рукой помочь Мурому сесть ровно, но тот практически сразу же склонился к его плечу, всё так же продолжая неровно вздыхать. Фил хотел сделать что-нибудь прежде чем рука Ильи скользнёт под пояс штанов и нащупает стояк, но не успел. Он хотел бы продержаться дольше чем получилось, но сама отверженность Ильи, держать его за член, словно щенка на коротком поводке и помогая тому кончить, надрачивая, уже заставляло его испытывать сильнейшее возбуждение, что сдерживаться было невозможно. Они снова молчали, лишь прерывисто дыша. Илья боролся с желанием вытереть руку прямо об кофту Черныха, пока тот не проявлял никаких признаков сознания. — Так что ты там говорил… ну в начале всего этого, что-то про… — Фил посмеиваясь пробубнил ему это в шею и хотел оставить там засос, но кажется это были не лучшие слова. Илья потянул того за волосы, пытаясь оторвать от себя, но горящие в смущении щёки лишь позабавили блондина и он снова проявил попытку на поцелуй, только в этот раз в губы. Муромов не сопротивлялся, оттого Фил замер в миллиметре от них и, понаблюдав за непониманием на лице, произнёс: — Ты сказал это уже всем, кроме меня, — он неестественно нахмурился и явно не особо убедил этим рыжего, но всё же тот не поменял своей позы. Опять длительное молчание, что Фил уже перестал надеяться на ответ и начал отстраняться, когда всё же тихие слова догнали его, заставляя остаться. — Ты мне нравишься, — до боли серьёзное лицо, что ему стало жалко Илью. Пришлось подойти вплотную, чтобы сжать его лицо в объятиях ладоней. — Так не искренне, — но всё же он его поцеловал. Не так как было до этого, слишком аккуратно, слишком любяще, что никакие слова даже не были нужны. Илья вцепился в него, будто бы тот мог исчезнуть после всего, но тот остался рядом, продолжая источать тепло и лёгкий аромат влажного после дождя дерева.