Подлиза

Обычно свои посиделки в лаборатории заканчиваю примерно к часу ночи. В этот раз всё немного затянулось и я уснул на рабочем месте. Самое досадное - во время важного эксперимента. Реакция затянулась и пока я ждал, незаметно провалился в мир Морфея. Это мне удалось выяснить попутно, когда меня разбудили прикосновениями и слегка потрясли за плечо. Я сразу понял, кто был виновником моего возвращения в реальность - Рейхугольник. — Польша, прошу прощения, что отвлекаю, но тебе стоило бы лечь спать в более удобном месте, нежели в лаборатории. Это первое, что я услышал от него и напрягся. Немец не любит некомпетентность на рабочем месте, но, похоже, мне он делает небольшие поблажки в плане этого. Наши усталые и сонные взгляды встретились. Он не спит ровно до того момента, когда я не оказываюсь с ним в одной кровати. Мне не нравится это, но со временем пришлось привыкнуть, что Империя хочет моего присутствия практически везде, где есть он. — Ты сегодня славно поработал, но я не хочу, чтобы мой милый сильно перенапрягался. Не волнуйся, я помогу тебе добраться до постели, Польша. Давай, иди сюда. Я лениво встал после слов своего "босса". Правда, стоит отдохнуть. Я перелил колбы с нужными мне растворами, отложив куда подальше, выключил яркую настольную лампу, а после вновь повернулся к нему. Его белые невыразительные глаза светились в темноте. Я не желаю создавать что-то ещё между нами - не хочу быть всё той же бестолковой грушей для битья. И сколько не стараюсь избежать, всë всегда одинаково - вновь под чьим-то контролем... Я так устал быть зависимым... Сколько можно это уже терпеть? У меня были надежды, что новая Германия не станет заниматься осуществлением привычки своих предков, но... Я ошибся. Каждый раз. Ошибаюсь. Каждый. Чëртов. Раз. Я просто слишком доверчивый и... И слабохарактерный. Ведь ещё за день до дня рождения всë было хорошо... Почему ФРГ вдруг превратился в это чудовище? Рейхугольник - олицетворение хаоса в мире, войны и жестокости... А для меня делает вид, что умеет быть вежливым и заботливым, будто... Будто не было этого жуткого месяца в заложниках. Месяц, когда меня держали около батареи, что чуть ли не плавила мне спину... Как пренебрежительно и безжалостно он обращался со мной... За каждую мелочь "вытирая" об меня ноги, любил смотреть на то, как мне плохо... Бить ремнём по спине, покуда есть настроение. Мучил меня вопросами, предложениями, угрозами в надежде, что я соглашусь на его условия... Рейхугольник неожиданно взял меня аккуратно на руки. В такие моменты мне хочется верить в наши здоровые отношения, но это вряд ли когда-то сбудется. Как минимум, я никогда не прощу его за ту боль, что он причинил ради моего завоевания. Так много следов на моём теле из-за этих сволочей. От него прибавилось шрамов на спине. У меня и до того были два... Речь Посполитая умел летать. У него были большие белоснежные крылья. Такая особенность была не у всех стран. Когда-то крыльями обладали и немцев, что такие чëрные. Если быть точнее, то у Пруссии они были, но после это истратило себя. Что Германской Империи, что мне, они не передались по наследству. У меня лишь жалкие попытки их появления. Два небольших выроста на лопатках, которые какое-то время кровоточили. Создавалось впечатление, что у меня действительно формируются крылья, но это лишь некая "мутация". Будто два горба, покрытые одним большим шрамом вдоль. Вот, что есть в современности "крылья". Они постоянно болят, делают вид, что всё ещё не потеряно, якобы прорастут. Но я знаю, это лишь последствия вот такой особенности, которая всю жизнь причиняет мне жуткий дискомфорт. Но я привык к этой боли. В моëм кармане таблетки и мази, не знаю, что я без них делал раньше. Ох, это было ужасно: дичайшая боль, которая не останавливается, а лишь ненадолго затихает. Никто не знает как с этим бороться - я единственный остался с такой болезнью. У одних либо не было, либо просто достаточно быстро исчезло. Может, мне удастся создать лекарство, но придётся тестировать на себе, что очень рискованно. У меня сейчас другая задача, которую я выполняю - нет просто банально времени на это. Значит, пока не судьба. Вот, меня донесли до мягкой постели, куда вскоре и аккуратно положили. Какое облегчение. Тело смогло расслабиться спустя столько времени, почувствовалась приятная нега, что обволакивала до самых пальчиков ног. Рейхугольник снял с меня рубашку, аккуратно располагая её на вешалке, давая вторую - ночную. Его действия осторожны и спокойны, что вызывало доверие. Но тревога засела в моей груди и никак не хотела покидать. Всё ещё страшно от чужих действий, невольно сердце начинает колотиться с невероятной скоростью. Империя уже успел расположиться на другой стороне кровати, оставаясь только в боксёрах, что привычно. Я лежал спиной к нему и не хотел поворачиваться, лишний раз встречаться взглядами - не самая лучшая идея. Мои глаза сами начинают закрываться, веки тяжёлые. В них чернота, кажется, я почти привык спать с ним рядом. Потихоньку уже нет осознания того, что происходит и ещё немного и совсем отрублюсь. Не знаю сколько времени прошло, но тело пробудилось от странных ощущений. Я толком не мог понять что происходит, но в ухе отчётливо слышно чьё-то дыхание. Непредвиденно по моей шее прошёлся чужой язык. Это сразу кинуло в дрожь и холод, который пронизывает все кости. Большая ледяная рука забралась под ночную рубашку, расположилась на моей часто панически подымающийся груди, начиная прижимать к себе вплотную. Было понятно, что это делает Рейхугольник. Раньше не было такого... Чужие губы проходятся по коже, то целуя, то беря её в рот, видимо, ставя небольшие засосы. Теперь начало бросать в жар, словно какой-то озноб настигает меня. Что же делать? Я не думал, что до этого дойдёт так скоро! Мне не хочется этого! Только не с ним! Острые зубы вонзаются глубоко, вызывая резкую боль. Звуки сами выскочили у меня из уст, это было похоже на тихий больной стон, хотя, оно так и было. Моя рука впилась в его, что держала и не давала двинуться хоть на какое-то расстояние между нами. Вытащив зубы, немец облизнул кровоточащую рану. Я чувствую, как начинает бежать по спине алая жидкость... Зачем ему всё это? — М, ты проснулся... — Хмыкнул он мне на ухо. — Не бойся, я буду нежен с тобой, Польша. Ты же не думал, что всё это время мы будем просто спать? Поддайся мне... Не могу больше терпеть! «Мудак!» – первая мысль, которая заполонила моё сознание, когда я услышал столь эгоистичные слова. Трудно дышать, эта ситуация была очень странной. Хотя, чего ещё стоило ожидать от такой нестабильный личности как Рейхугольник. Он устал уже играть роль милого влюблённого. Тело до сих пор дрожит и будто льдина - не может двинуться с места. Надо совладать с собой и сделать хоть что-то! Что-то, что могло бы остановить этого психопата! «Польша, я люблю тебя...» – Всё продолжает шептать на ухо он вполголоса. Противно, как же противно! Я чувствую... Чувствую как его стояк упирается в мои ягодицы... Рука начинает водить нежно по груди, задевая соски. Вторая тоже начала предпринимать действия - взяла за подбородок и повернула лицо к нему. Страстные губы без спроса поглотили мои, а коварный с привкусом крови язык проник в рот, начиная хозяйничать там как только вздумается. Кажется, ему хотелось забраться чуть ли не в глотку. Попытки борьбы были не сильно успешными, даже моя рука, которая так жёстко сжимала чужую кисть, не дала результата. Его глаза полны пустоты и лишены всякой совести за происходящее. Резкая и звонкая пощёчина должна бы привести его в чувства, как мне казалось. Рейхугольник отступил, переставая целовать чуть ли не в засос. Также остановились движения рукой. Лишь продолжал держать за подбородок. Повисла гробовая тишина, а взгляд его заметно помутнел. Я лишь затаил дыхание на несколько секунд, но не выдержав, вновь громко и судорожно вдохнул. Что теперь будет? Какие его следующие действия? Вновь тело замерло в ожидании, продолжая то полыхать, то морозиться. Стоит ли ловить момент прямо сейчас и спасаться бегством? Конечно, большинство сделало бы так, но мой больной мозг считает, что лучше всего просто замереть, ведь свирепые медведи не нападают, если предполагаемый враг не представляет более опасности. И ко всему прочему, ко мне ни с того ни с чего пришло чувство какой-то вины. Вероятно, я и вправду очень болен, если начал чувствовать за это подобное... Империя сначала медленно зловеще улыбнулся, а после и захохотал в полную голосину: — Хаха! Польша, чёртова ты блядская псина! Хах! Стоило бы тебя посадить снова на поводок, не так ли?! Последнее было сказано уже с криком. Это заставило вздрогнуть меня всего. В ту же секунду рука, которая держала за подбородок резко схватила меня за горло, вжала в кровать, не давая нормально вздохнуть. Мои пальцы тут же схватили его кисть, пытаясь облегчить пагубное положение. На глазах скапливаются слёзы. — Ты просто... Хахах! Просто жалок! — Рейхугольник полностью навис надо мной, продолжая перекрывать доступ к кислороду. — Я люблю тебя! Люблю тебя! Чёртова сучка! Хочу прочувствовать тебя! Хах! Х-хочу сломать тебе ноги! Чтобы ты не смог убежать от меня! Попробовать! Попробовать тебя на вкус! Я уверен, ты слаще! Гораздо слаще, чем ГДР! Т-ты не сравнишься с ним! Хаха! Ну же! Прими меня! Что он несёт?! Явно сошёл с ума! Слёзы лились из глаз, состояние становилось всё хуже. Я лишь хотел, чтобы он меня не трогал... Но таким действием сделал только хуже. Решил отбиться, пока есть возможность. В дело пошли ноги, которыми я резко ударил его несколько раз в живот. Но даже при таком раскладе руку немец не отпустил, а всего-то немного ослабил, но этого недостаточно, чтобы я смог убрать её. Этот чёрт слишком одержим идеей, чтобы оставлять в покое. Ариец смеялся, смотря на меня словно я какой - то беспомощный и жалкий микроб. Он схватил за голень и притянул к себе так, что мои ноги оказались между его телом. Я вновь почувствовал то, как чужой член твёрд и жаждет своего черёда. Хотелось думать, что это всё просто дурацкий сон и не более, но нет, это больная реальность. Кажется, мне уже бесполезно как-то сопротивляться, от моих действий только хуже, для этого нациста это лишь повод завестись ещё больше. Я с болью сдался в его руки, зная, что сейчас будет происходить и не желая этого. Лучше сейчас, пока всё не стало слишком плохо. Бессилие и зависимость это самые отвратительные чувства, которые мне приходится терпеть всю свою несчастную жизнь. — Хорошо, милый... — Похвалил Рейхугольник, когда заметил, что моё сопротивление закончилось. — Это очень правильный выбор. Тебе понравится это. Его рука продолжала находиться на моей шее, сжимая её. Это служило, как и фиксация положения, но, конечно, ещё способ того, чтобы заставить меня слушаться. Это сработало. Одно лишь радовало - дышать стало легче. Рейх не стал терять времени и решил приступить к самому волнующему моменту. Лёгкие штаны и трусы слетели с меня очень быстро, приземляясь на пол с глухим звуком. Снимать рубашку он не стал, а сосредоточился на другой задаче. Так, уже совсем скоро его три пальца оказались у меня во рту. Развратный взгляд не стеснялся смотреть с грандиозными надеждами и сверлить. Я просто решил закрыть глаза, чтобы не наблюдать за всем ужасом. Когда пальцы стали достаточно увлажнённые моей слюной, далее они перешли в другое место. Без особого предупреждения они ворвались внутрь, что заставило тут же подать меня голос. Это вновь больной стон. Рука немца делала движения внутри взад-вперёд. Я чувствую себя ужасно, просто унизительно. Словно какая-то секретарша шлюха, которая спит со своим женатым начальником. Просто надо пережить, всё равно моя жизнь не изменится в лучшую сторону. Тело потеет и становится горячим, выделяя больше пота. Ещё никогда со мной не обращались подобным образом. И как бы я не старался отрицать того, что это мерзко и болезненно - тело предательски реагировало на его действия. Не трудно прочувствовать тот момент, когда и мой член начал тоже твердеть. Пальцы задели простату, это послужило сильным толчком к моему возбуждению. «Почему, почему, почему...» — бесконечно вертится в голове. Меня всего сковывает, заставляя поднимать поясницу. Я не знаю, не знаю куда себя деть... Руки отпускают кисть и закрывают моё красное заплаканное горькими слезами лицо. — Посмотри на себя, ты так извиваешься подо мной, Польша. — Прошептал немец где-то рядом с моим лицом. — Тебе нравится, пошлая ты сучка. Рука начала чуть сильнее сжимать моё громкое горло из-за чего стоны стали хриплыми. Трудно уже что-то отчётливо понимать, как и соображать. В голове стоит густой дым. Время медленно идёт, но пальцы покинули меня, давая хоть немного передохнуть. Внутри теперь так пусто, мышцы сокращаются сами, не могу это контролировать. Я слышу как Империя спускает свои боксёры. Мои руки переходят на голову, начиная сжимать волосы, немного подёргивая пряди. Схожу с ума подобно этому мудаку... Жарко, словно я в аду, хотя, может, оно и так есть?... Не хочу, не хочу смотреть! Всё ещё жмурю плаксивые глаза. «Уйди, уйди, просто уходи!» — кричит голос в голове. — П-прошу, прекрати! Я не х-хочу, пожалуйста! — Дрожащим голосом срывается с моих уст. — Это... Это не л-любовь... — Не любовь? — Отрывисто произнёс Рейхугольник. — А что тогда? Его лицо в который раз совсем близко к моему. Чувствую как сверлит взглядом. С чего бы ему вдруг так реагировать? Неожиданно для себя глаза открылись, ловя его. — Н-насилие... — Почти шёпотом через какой-то промежуток ответил я. Его глаза внимательно рассматривали и изучали, пытаясь понять что-то. — Насилие... — Хмыкнул немец, отводя взгляд и отдалился от меня. Он просто замер, сидя в углу кровати ко мне спиной. Вокруг тихо, но слышно, его тяжёлое дыхание. Неужели, не будет продолжения? Это отрезвило его сознание? Я сел, прижимая к своему настрадавшемуся телу ноги, пальцы которых сжимали простынь. Отдаёт холодом меня всего. Грузные шаги отдаляются. Дверь резким и громким хлопком закрывается. Империя просто ушёл. Облегчённо выдохнув, я вновь бессильно упал на кровать. Как только получилось это вообще предотвратить именно таким способом? Одному только богу известно. Мне нужно быть готовым к новым подобным нападкам... Но уже нет сил. Боль от укуса на шее и неприятно стягивает живот желанием, что вызвано столь зверской грубостью... Настолько сильную нелюбовь к себе мне не приходилось испытывать очень долгое время... Дрожащие руки берут одеяло. Я решил спрятаться в него, завернувшись как можно сильнее. Больше нет ничего во мне. Простое существование — это был не мой выбор, а выбор моего страха. Я мог тогда всё изменить, но струсил и теперь плоды пожинает весь мир. Надо это исправить и вернуть ФРГ назад.