***
Выходя из довольно специфичного магазина с достаточно странным названием «Pink rabbit», Пятый провел свободной пятерней по волосам, пока в другой сжимал ручки от пакета. Было достаточно сложно объяснить работникам его возраст и что он не школьник. Это первый раз, когда пожалел, что нет другой одежды, кроме формы Академии. Но не смотря на это недоразумение работник секс-шопа с радостью показал и рассказал для чего используют ту или иную игрушку. Выбор был достаточно сложный для юноши, ведь он хотел опробовать буквально все, что есть в их ассортименте, но для первого раза остановился на: анальной металлической пробке средних размеров с красивым красным кристаликом на конце, анальных шариках на цепочке с разными диаметрами, но как понял из рассказа Пятый у них смещен центр тяжести, что позволяет им стимулировать простату при ходьбе, пару лубрикантов с какими-то вкусами, кольцо на пенис и виброяйцо с наконечником, чтоб было удобно вытаскивать. Его то Пятый и хотел применить на прекрасной заднице своего брата. От картин, мелькающих у него перед глазами, ноги приятно ослабли, а в районе паха стало болезненно, не приятно покалывать, он ощущал как туда приливает кровь, заставляя член набухать. Правда самоудовлетворение на улице не входило в планы парня, поэтому собрав свои мысли в одну кучу, совершил скачок, оказываясь в коридоре. Пройдя в комнату, кинул пакет на кровать из-за чего пару игрушек выпало, не обращая на это внимание, просовывает руку в свои шорты, сжимая член у основания. Ему не хотелось сейчас дрочить и растрачивать свою энергию, но картины перед глазами, заставляли его прикусывать губы, и размашисто водить по члену. Парню понадобилось несколько быстрых движений, что бы позорно кончить в белье, тихо проскулив. Сбрасывая с себя испачканные вещи, отбрасывая их ногой в сторону, подошел к кровати, рассматривая свои покупки, и распределяя, что и за чем пойдет. Господи, знал бы ты, что он хочет сделать с Никки. Беря в руки виброяйцо, внимательно рассматривает, чуть поднося к носу, принюхиваясь, от игрушки не исходил странный запах и это уже было хорошо. Берет листик, который лежал в коробке, начиная читать, замечает, что к нему прилагается пульт, счастливо улыбается. На пробу включает яйцо, ставя на первую скорость, подносит к своему члену, слегка касаясь. Не почувствовав никаких ощущений, переключает сразу на третью, после чего достаточно громко стонет. Блять, он ведь не для себя это все покупал, но как же приятно, когда вибрация стимулирует головку, заставляя хотеть еще и еще. Давит чуть сильнее на головку, а после болезненно шипит, оказались не самые прекрасные ощущения, на интерес проводит по основанию, останавливаясь на выступающих венках — стонет, приподнимаясь бедрами, создавая чуть больший контакт. Опускает еще ниже, прижимая к мошонке, на пробу включая максимум, распахивает резко рот, а также глаза, начиная громче и чаще стонать, валится на постель, продолжая прижимать к себе, а иногда и водить по яйцам, останавливаясь на каждом; большим пальцем правой руки, размазывает естественную смазку, давит на уретру, оттягивает кожу и так по кругу, после чего снова кончает, пачкая свою руку. Грудь поднимается высоко, и часто, от собственных стонов, уши слегка заложило, а глаза закатывались с такой силы, что ему в какой-то момент показалось можно увидеть собственный мозг. Полежав еще какое-то время, приходя по-тихоньку в себя, решил пока завязывать с экспериментами на себе, ведь так не дождется Никки. А этот маленький засранец, даже не представляет, чем занят его брат. Харгривз еще какое-то время изучает игрушки, которые купил, а после прячет, убирая практически все в тумбочку, кроме лубриканта и виброяйца, их он спрятал под подушку. После чего собрал испачканные вещи и ушел в ванную, дожидаясь вечера.***
Никки достаточно весело проводил последние часы в саду, перед тем как уйти спать. Запачкав свои вещи землей, компостом, рассадой и еще чем-то, радостно поливал растения. Солнце зашло за горизонт, и можно не боятся за сожженные листья. Разбрызгивая воду на цветы, Никки иногда задумывался о Пятом и то, что так с ним поступил. Ему было стыдно, они итак мало проводят время, а тут еще и огород, который так удачно к нему попал. Сняв свои сапоги, удовлетворенно выдохнул, ноги гудели, горели и не приятно тянули, боль отдавалась по всему телу, сев на еще теплый камень, шлангом стал поливать свои ступни, пытаясь их остудить. Сегодня было сделано намного больше дел, чем он планировал — полностью очистил грядки, выкинув весь мусор и сорняки, прополол их, и даже успел удобрить; пересадил деревья в горшки побольше и с помощью Диего и Лютера, отнес их в дом. Рассортировал семена и некоторые даже оставил на проращивание. И сейчас смотря на это все, к нему приходит осознание того, что он счастлив, действительно счастлив. Никки наконец то мог делать то, что приносило свои плоды в будущем, но из-за этого всего он забыл о Пятом. Тихо проскулив, и запрокинув голову наверх, смотрел на темнеющее небо. Резко встает с насиженного места, выключает воду, кидая шланг на тропинку, берет сапоги в руки, и на носочках бежит в дом, направляясь сразу в ванну.***
Старший смотрит на расслабленного брата, который мирно, тихо посапывает, иногда дергая ногой и умиляется с этой картины. Такого маленького и нежного ангелочка вообще не хочется трогать, и хоть как-то портить. Запрокинув голову наверх, глубоко вдыхает и выдыхает воздух, старается нормализовать дыхания и успокоить участившийся пульс. Он чувствует себя таким подонком, который свет не видывал, когда аккуратно переворачивал брата на живот, кладя под бедра подушку, приподнимая задницу выше. Стягивает спальные штаны с трусами, руки подрагивают, но не от страха, а от возбуждения. Шуршит под своей подушкой, доставая игрушку, кладет руки на ягодицы, начиная массировать, оглаживать и слабо сжимать, подушками пальцев ощущает горячую кожу, и они начинают слегка покалывать. Раздвигает половинки, и удивляется тому, что Никки еще не проснулся от всех этих действий. Выдавливает лубрикант на пальцы, и немного на дырочку, размазывая ее по входу, надавливает пальцем и погружает во внутрь. Парень слегка зашевелился, перекладывая руку под голову, и сгибая ногу в колене, сильнее открываясь для брата, тем самым ему помогая. Слегка различимый выдох соскользнув со рта Пятого, пока пальцем разрабатывал не совсем узкие стенки, легкое удивление проскальзывает у него на лице, и добавляются еще пару пальцев, растягивая сильнее. — Засранец. Харгривз шипит, понимая, что пока его не было он игрался с собой, и видимо делал это относительно недавно. Оглаживает нежные, влажные стенки, теплота и жар, которых охватывает с каждым разом сильнее и сильнее. В низу живота стало покалывать с каждым разом все больше, а спальные штаны принимают форму вставшего члена. Никки слегка засопел, собираясь переворачиваться, но остановился на том, что перекинул руку через себя, как-то неестественно прогинаясь, а потом коротко и тихо стонет, шепча себе под нос. Шатен остановился, переставая хоть что-то делать, смотря, как его брата стал чаще дышать через рот и слышит свое имя. — Ну же, Пятый. Понимание пришло сразу, что его зовут через сон и никаких нет признаков на то, что проснулись. Пару раз еще погрузив в приятную теплоту пальцы, вытаскивает, берет в руки игрушку, хорошенько смазывая ее, а после чего надавливает на вход, заворожено наблюдая за пропадающим предметом. Близнец рвано выдохнул, дернув ногой, стараясь уйти от ощущений, но продолжая принимать в себя яйцо. После того как полностью засунув ее в мальчишку, Пятый пальцами протолкнул чуть дальше, прикусив губу и слабо улыбнувшись. Приподнимает бедра, натягивая вещи обратно и замечает чуть вставший член, легонького на него надавливает, вызывая стон, целует в щеку, и укрывает его одеялом. Сам же уходит в ванную комнату справляться со своим возбуждением.***
Зеленоглазый просыпается от странного, тянущегося и немного болезненного чувства, отдающегося в паховой области. Быстро бросает взгляд на мирно спящего брата, а потом себе на ноги и с ужасом замечает приподнятое одеяло, запускает руку в штаны, сжимая основания члена. Черт, как же давно у него не было утреннего стояка. Откидывает одеяло, опуская аккуратно ноги на пол, поджимая пальцы на ногах, от приятного холодящего ощущения. Смотрит на ширинку, выдыхая, сжимая руки в кулаках, сдерживаясь от желания еще раз дотронуться к себе. Тихо встает с постели, просто не хочет разбудить так сладко спящего брата. Удивленно охает, ведь поясница начинает болезненно тянуть, а внутри такое ощущение, что что-то есть, если первое можно смахнуть на вчерашнюю работу, то второе он пока никак не мог объяснить, да и не хотел пока что. У него было другое задание — побыстрее снять с себя напряжение, и поэтому похрамывая направился в ванную комнату. В этот момент Пятый с хитрой ухмылкой наблюдал за братом, не желая включать игрушку и пугать его. Это будет сделано на завтраке, на который они немного опоздали. Закончив все свои водные дела, и успокоив свое утреннее возбуждение, Никки спускается на кухню, замечая только двух людей сидящих за столом — Пятого и Клауса, что в полной тишине пили свои напитки. На своем месте обнаруживает чашку с его любимым чаем и несколько конфет, добродушно улыбается на это. — Доброе утро, Клаус, — в знак приветствия кивает в его сторону, а потом и брату, — Пятый. — садится на стул, делая первый глоток из чашки, чуть не давится, ведь чувствует слабую вибрацию, которая распространяется по всему телу, а следом и ухмылку брата, прячущуюся за кружкой. — Доброе, Никки, — отзывает Четвертый, с радостной улыбкой, — как цветочки? — Подпирает подбородок правой рукой, смотря с интересом. — Намного лучше, чем были до…- прикусывает нижнюю губу, стараясь сдержать шумный выдох, из-за вибрации, которая стала лишь сильнее, — этого, но еще много чего нужно сделать в саду. Не хочешь помочь? — Не думаю, братец, — легкий и такой непринужденный смех заполнил кухню, — у меня сегодня так много дел, — загибает пальцы, перечисляя, — сходить к киллеру, купить травки, может что-нибудь украсть из магазина, а потом пойду на свидание, — опирается на сложенные руки, — так что прости, малыш. Последнее слово уж очень не понравилось Пятому, ведь вибрации стала только сильнее, а улыбка ничего хорошего не предвещала. Восьмой крепче держит, подрагивающими пальцами кружку, ощущаю практически болезненно-горячее тепло, исходящее из керамики, елозание бедрами по стулу привело только к тому, что игрушка очень удачно встала, и попала по простате. Отдавая приятную вибрацию, расходящуюся по всему организму, член на такие действия, с интересом начал приподниматься, а щеки залило румянцем. Никки взглядом умоляет брата прекратить это все, но тот лишь отрицательно машет головой, проходясь языком по своим губам. Клаус кашляет в кулачок, привлекая к своей персоне внимание, подмигивает Пятому, мимолетно показывая палец вверх и смеясь выходит из-за стола. Он все прекрасно понял, не дурак же, поэтому решает не мешать двум своим любимым братикам поразвлекаться. Сжимая в своих руках чашку все сильнее, Никки закусывает губы и стойчески старается не стонать, и вообще не обращать на это внимание, продолжая попивать свой чай. Единственное, что его стало выдавать так это — румянец, появившийся на щеках, который так мило сполз на шею и ключицы, а так же покрыл и уши, частое и сбитое дыхания, и ерзание по стулу. Харгривзу так смешно за этим наблюдать, что он достает пульт крутя его в руке, привлекая к нему внимание. Брат переводит взгляд и завороженно наблюдает за крутящимся пультом, и когда пальцы останавливают на колесике, резко подает руку вперед, слегка отрывая бедра от стула. — Пожалуйста, не надо, Пятый, — скулит, давя на жалость, — что я тебе такого сделал, что ты так не честно со мной поступаешь? Вопрос остался без ответа, а вот деление переключилось на цифру четыре, Никки широко распахивает глаза и рот, рука безвольно падает на стол и больно ударяется, после сжимается в кулак, из таких манящих и сладких губ срываются первые стоны, что так ласкали слух старшего, заставляя тело покрыться мурашками. Из-за позы в которой стоял парень, игрушка точно, сильно массировала и вибрировала в простату, а стоны становилось все труднее и труднее сдерживать. — Пять? Вопрос был снова проигнорирован, а глаза буквально пожирали парня, наклоняясь через стол, Номер Пять оглаживает рукой мягкую щеку брата, большим пальцем, массируя круговыми движениями местечко возле уха. Послышался стон, который моментально потонул в поцелуи. Губы старшего захватывали, ловили и слегка посасывали, заставляя тихо мычать. Язык обвел десна, с зубами, сладко причмокивая, не вторгаясь языком в такой горячий и желанный рот. Оторвавшись от брата, легонько чмокает еще раз, собираясь уходить с кухни по своим делам. — Стой, пожалуйста, — Никки хватает его за руку, заставляя остановиться и обернуться, — пожалуйста, пойдем в спальню, — ноги подогнулись в коленях, а руки сжались сильнее, только чтобы не упасть. — А как же твои цветочки и огородные дела? — в голосе проскальзывают нотки заинтересованности, и возможно, удивления. — Ты же занят постоянно и у тебя нет для меня времени, — Никки слышит в этой фразе обиду, и она расползается внутри него, болезненно давя на грудную клетку. — Прости, — все что может сказать, перед очередным стоном, не раздумывая тихо прошептал, — папочка. Зрачки Пятого сузились, а из горла вырвался рык, вместе с тяжелым воздухом. Никогда они не разговаривали и не заводили с его малышом тему на счет этого, а тут его называют «папочка». Член с интересом дернулся на последнее слово, буквально стараясь выпрыгнуть из школьных шортиков, которые стали малы. — Еще раз. — Что? — Еще раз, — рычит сквозь зубы показывая своего недовольство. — Папочка, прости, и пошли в спальню, — старается сказать как можно невиннее, пытаясь надавить на жалость, а может и на прощения. Самодовольная улыбка отразилась на лице у шатена, слишком приятно это слово для него, и если он папочка, то должен наказать своего малыша за провинность. Ох, как же он будет наказывать. Глаза закатываются от удовольствия, а нижняя губа, оказывается прикушенной передними зубами. Дыхание слегка сбилось, а сердце стало отплясывать чечетку. Но Пятый хотел еще немного помучить своего мальчика, и поэтому отрицательно помотал головой, устанавливая контакт глаза в глаза. — Папочка, — хнычет, канючит, на глаза наворачиваются слезы, и они начинают блестеть, — пожалуйста, — стонет, ведь Пятый положил руку на поясницу, немного наклоняя его, и вибрация стала разноситься сильнее по телу, чувствуясь даже в пальцах ног, — ах… что мне сделать, ах? Хочешь я отсосу. И не дожидаясь ответа пробирается дрожащими, потными ладошками под одежду брата, через трусы, поглаживая давно вставший член, слегка массируя головку и ощущая кончиками пальцев, насколько промокло белье. Хочет опуститься на колени, но ему не дают этого сделать. — Не здесь, — коротко и ясно. Как бы сильно Пятый не хотел Никки, он не мог, просто не мог позволить заняться с ним сексом на кухне, не в этот раз уж точно. Собирая последнее частички своего здравого мозга, концентрируясь на чем угодно, только не на брате, совершает прыжок, и достаточно удачный прыжок, ведь они находятся в комнате на своей кровати. Номер Восемь собирается с мыслями быстрее, чем брат. Плавно опускается ниже, проводя ладошками по бедрам, легонько сжимая их, слыша легкий рых сверху. Пальчиками пробегается по бугорку, надавливая и оглаживая таким образом, и следом избавляется от нижней одежды брата. Член так красиво стоял и блестел благодаря естественной смазки. Никки рассматривает с большим интересом, вспоминая, какой он идеальный для него и по длине и по ширине. Проводит рукой, едва дотрагиваясь до него, подносит к губам, слегка дуя на головку, вызывая тихий стон, касается языком уретры, немного слюнявя, что бы было легче, пальцами, отодвигая кожицу. Целует покрасневшую головку, ощущая в своих волосах руку, массирующего голову, поднимает глаза на брата, для убеждения в правильности своих действий. Но встречается с темными зрачками, ему даже кажется, что он видит огонь, дикое желание и все поглощающую похоть. И это было верно. Судорожно сглатывает обильно выделившуюся слюну, снова наклоняется к члену, раскрывая рот, на пробу опускаясь. Посасывает для начала головку, ощущая приятную тяжесть на языке, втягивает щеки, создавая узость — гортанный стон, что так неожиданно вырвался из Пятого, подбодрил зеленоглазого для продолжения. Уже смелее опускается дальше, расслабляет горло, ведь так невовремя подступившие спазмы, заставляют поднять голову и выпустить член. На это действия Пятый рычит, с такой силой сжимает волосы на затылке, что появилось ощущение хочет оставить без них. Он хочет сильнее ощутить жар этого рта и желательно глотки, поэтому заставляет опуститься сильнее, давя на голову, не обращает на тихие мычание брата, а также на слезы. Никки только может упираться своими ладошками ему в бедра, царапая ногтями, показывая как ему больно, и безвольно принимать член в свой рот. Слезы начинают скатываться все быстрее, застилая глаза, из-за чего он престает видеть, сжалившись на тихие всхлипы и стоны брата, дает какое-то время передохнуть. Никки понадобилось чуть больше минуты, и как только спазмы проходят, резко поднимается, вдыхая себя побольше воздуха, и снова опускается. Харгривз завыл от такого действия, подгибая пальцы на ногах, и зажмуриваясь до появления белых точек. Близнец только и делает, что принимает в себя член глубже, и втягивает щеки, создавая дополнительную узость, Пятый же управляет его головой, как ему хочется. Не выдержав и несколько таких глубоких и сильных движений парень кончает, не предупредив брата. Проглотив всю сперму, облизывает свои губы, собирая остатки и отправляя себе в рот, он с позором понимает, что кончил в свои штанишки даже не прикоснувшись и не спросив папочку, и теперь ему очень стыдно. Шатен наблюдает из полуоткрытых глаз за братом, и как он себя ведет: с каким довольным выражения лица, проглатывает его сперму, так еще и облизывается, тяжело дышит восстанавливая дыхания, ведь их еще ждет второй раунд. — Выглядишь, как маленькая сучка, которая соскучилась по члену, — бросает едкую фразу, переводя взгляд с лица, на ноги, которые он так подгибал под себя, стараясь что-то спрятать. И это очень не нравится Пятому, опрокидывает брата на кровать, заставляя того тихо пискнуть, после чего снимает с него футболку и штаны с бельем. Недовольно рычит, замечая как все липко и мокро у него внизу, сдавливает бедра с такой силой, что там скорее всего останутся синяки. — Кто тебе разрешал? — злобно шипит ему в лицо, он очень недоволен таким поведением своего малыша. — Пят…- слово обрывается на несильной, но такой отрезвляющей пощечине, на глазах предательски скапливаются слезы, собираясь вот-вот начать идти. — Папочка, прости, — скулит, ведь Пятый немного сдавил его шею, задыхаясь в собственных слезах и тяжелых вздохах, но понимает, что ему все нравится. Член явно с интересом отозвался на действия парня, а тот лишь усмехается, сдавливая горло сильнее, практически перекрывая доступ к кислороду, а тело под ним только выгибается, прижимаясь ближе. Рука с бедра опускается на внутреннюю сторону, надавливая на вход, входя на все фаланги пальцев. Три пальца достаточно свободно двигаются внутри, иногда задевая игрушку, а иногда специально на нее надавливая, вырывая из брата скулеж. Пятый включает максимум, прижимая ее сильнее к простате, чувствуя сам, с какой мощностью она вибрирует, парня под ним выгибает еще больше, он хватается за плечи брата, как за спасательный круг, кричит, как же громко он кричит, просто рай для ушей. Слезно просит выключить ее и войти в него, но на слова только смеются легко касаясь губ, а после чего вытаскивают пальцы и сбавляют на минимум вибрацию. Легкий разочарованный стон слетает с покусанных губ парня, и единственное, что он помнит, как его перевернули и усадили на бедра, потираясь членом между ягодиц, случайно задевая пульсирующий анус. Член Никки давно был готов в любой момент кончить, головка покраснела и слегка отдавала болью. — Папочка, ты же вытащишь игрушку? — Нет. После чего Восьмой чувствует, как его опускают на член, насаживая до конца. Он громко стонет срываясь на крик, а из глаз новой волной начинают течь слезы. Это слишком много для него, член и так всегда идеально попадал и заполнял его, а тут еще игрушка, безжалостно давящая на простату не давала и шанса на долгий раунд. — Нет, нет, нет. — запоздало шепчет он, когда приходит в себя, по привычке сжимаясь, — папочка, это слишком. Слишком много…ах. Никки выгибается, насаживаясь и сжимаясь сильнее, ведь Пятый делает первый толчок, который приятным током прошелся по всему телу. Упирается в грудь брата чисто для опоры, что бы не упасть, но не удерживается, когда Пятый включает игрушку на тройку. Стонет ему на ухо, пытаясь подмахивать бедрами, но оставляет эту затею, ведь так сложно это сделать, пусть папочка руководит. Харгривз в голос стонет от такой прекрасной тесноты, которая поглощает его, от вибрации, которая расходится по всему телу, заставляя дрожать от удовольствия. Перемещает руки на бедра брата, помогая себе входить все быстрее и быстрее. Осознание того, что он продержится недолго приходит не так быстро, как хотелось бы. Никки царапает плечи брата, оставляя красные, кровавые полосы, выгибается в пояснице сильнее, каждый раз пытаясь насадится все глубже, и сжаться как можно сильнее. — П.папочка, — кричит в ухо, начиная скулить, из-за того что Пятый перестал двигаться и просто давит на простату игрушкой. — Мож…ах…но кончить? Опирается подрагивающими и потными ладошками на грудь парня, которая ходила табуном под его руками, и заглядывает в глаза, выпрямляется и садится ровно и полностью на член, надавливая сильнее, елозит на бедрах и просто ждет разрешения, которое получает. — Можно. Одного этого слова хватает, для того чтобы парень с гортанным стоном, закатывающимися глазами, подрагивающим телом, бурно кончил, пачкая живот и немного грудь своего парня. Падает на Пятого, пытаясь отдышаться, такое он испытал в первый раз, снова чувствует руки на бедрах, и как его легко приподнимают, возвращая к фрикциям. Понимая, что от него хотят сжимается из последних сил, помогая тем самым Пятому. Ему хватает пару движений, успевает выйти из парня и кончает на его ягодицы. Игрушка выключается, и под тихие и расслабленные стоны вытаскивается, откидываясь в сторону. — Пятый, — привлекает к себе внимание, — что это такое было? — Заглядывает в глаза пытаясь найти ответ. — Цветочки, — пожимая плечами, спокойно отвечает тот, ища в тумбе влажные салфетки, чтобы вытереть их. — Что? — явно не понимает, — какие еще на хер цветочки? — Обычные, а потом и ягодки пойдут. — проводит языком по мочке уха, прикусывая, — у меня такие огромные планы на тебя, сладкий. Поэтому ближайшую неделю можешь забыть о саде, — грязные салфетки летят куда-то в сторону. — Нет. — Да. И это не обсуждается, — целует в губы, пальцами аккуратно и осторожно массируя спину, — а теперь спи и восстанавливай силы на завтрашний день. Прижимая к себе Никки, еще какое-то время наблюдает недовольное выражения лица парня, но как только его касается одеяло, появляется блаженная улыбка, обнимает сильнее Пятого, буквально вжимаясь в него после сладко засыпая. Харгривз запустил пятерню в волосы своего малыша, слегка ероша их, пока в голове придумывал завтрашние действия и какие игрушки пойдут в ход. Он так сильно хочет насладится им, полностью пропитаться его запахом и остаться вместе. Спустя минут десять шатен тоже отправляется в царство Морфея.