Сигареты

Цзян Чэн не одобрял проделки Вэй Ина Как и свои чувства к нему. Но ведь нет ничего странного в том, чтобы влюбиться в парня… Любить как брата. Или больше, чем брата… Ему больно. Больно видеть улыбки, предназначенные не ему, а… Кажется, он сходит с ума… От улыбок этого сорванца, от его спокойного лица ранним утром, от сонного, веселого, хмурого Вэй Ина И как больно, больно… Как хотел бы он быть без сердца, без чувств… Быть лишь листиком на дереве, повинующимся малейшему дуновению ветра… Цзян Чэн стоит, облокотившись на балкон руками и закуривая уже третью сигарету. На кухне гремит посуда — Вэй Ин пришел в гости и теперь колдует над продуктами. Главное — чтобы не сжег все к чертовой матери. Ваньинь смотрит, как догорает фитиль, и вдыхает морозный воздух. Легче не становится. — Хей, ты себе скоро все легкие выкуришь, — рядом появляется Вэй Ин и отбирает сигарету, тушит об перекладину и спиной облокачивается на балкон, запрокидывая голову, — Я не собираюсь потом вытаскивать твою задницу из больницы. Цзян Чэн хмыкает, мимолетно проходясь взглядом по открытой шее, подрагивающему кадыку. — Не выкурю, — и тянется за новой сигаретой. — Хэй! — Вэй Ин бьет по рукам и выкидывает упаковку. — Эй! — теперь тянет Ваньинь, — Она новая! — Если смотреть сколько в ней осталось — не новая. — отрезает Усянь и складывает руки на груди, — А-Чэн, помни, пожалуйста, что я все еще твой брат и беспокоюсь за тебя. Цзян Чэн вздыхает, отводя взгляд и всматриваясь, на вдруг ставшие интересными, крыши домов. — А-Чэн, — обеспокоено начинает Усянь, — Если… — Все нормально, — резко прерывает его брат, и напоминает, как бы извиняясь за грубый тон — У тебя там, кажется, что-то кипит. Вэй Ин секунду тормозит, смотря на парня и вспомнив, подрывается в сторону кухни. — О нет, мой суп! — снова гремит посуда и слышится чертыхание. Цзян Чэн, провожая того взглядом, стоит пару минут на балконе, вдыхая запах свежести и легкого мороза, и направляется на кухню помогать этому дурачку. На губах легкая улыбка, впервые за долгое время, а в мыслях — мягкая вата. — Все будет хорошо.