Западня

Всё это, если честно, походит на откровенную западню. Тайная встреча посреди пустыни, где на ближайшую пару миль ни людей, ни домов, ни заброшенных шахт или других производств. Нихрена, кроме скал и песка. Даже посредственный снайпер снимет его так, что Вик и понять не успеет, с какой стороны пришёлся выстрел. Просто рухнет посреди этого сранного ничего, а тело погребёт под слоем песка первая же пустынная буря, и никто ни в Найт-Сити, ни во всём мире в целом не узнает, что с ним случилось. С другой стороны, кому может понадобиться вкладывать столько усилий, чтобы избавиться от него таким странным способом? Куда проще устроить налёт на клинику, замаскировав его под разборки банд. Ни у кого и сомнений не возникнет. Мысли не дают покоя, порождая всё новые и новые вопросы, и Вик не может решить, какие же из них важнее. Он бросает взгляд на часы, слегка нервно постукивает пальцами по рулю. Прошёл почти час с назначенного времени, солнце палит нещадно, делая и без того мучительное ожидание просто невыносимым, но Вик слишком упрям, чтобы поступить сейчас благоразумно. Наконец, на горизонте появляется столп пыли, вздымаемый в воздух стремительно движущимся в его сторону джипом. Через пару минут тот останавливается возле него, и Вик выходит из своей машины. Навстречу ему выпрыгивает девушка, невысокая, темноволосая, подходит без раздумий и протягивает руку. – Извини за задержку, – говорит она совершенно буднично и представляется, как ни в чём не бывало. – Я Панам. Вот так просто, сходу. И никаких тебе паролей, явок, полутонов и намёков. Ощущение западни отпускает всё явственней, вот только легче от этого не становится. Возможно, потому что Вик помнит это имя. Слышал, перед там, как... В общем, слышал. И явно не до конца готов к тому, что теперь это ему принесёт. Он пожимает протянутую руку и представляется сам. Больше из вежливости, чем из необходимости, но Панам довольно хмыкает. – Рада, наконец, познакомиться. Одна бровь против воли удивленно ползёт вверх. Наконец, значит. Теперь очередь Виктора ухмыляться. – Наслышана обо мне? – О, ты и понятия не имеешь! – хитро тянет кочевница и добавляет. – Кстати, именно таким я тебя и представляла. На это ему ответить уже нечего. – Ладно, – Панам хлопает себя по бёдрам и отбрасывает в сторону шутливый тон, – дальше поедем на моей, так что хватай вещи и запрыгивай. Часа через три будем в лагере. Вик и не думает спорить.  

* * *

Они перебрасываются парой слов на отвлечённые темы, кроме этого Панам периодически ругается то на машину, то на дорогу, но большая часть пути так и проходит в молчании. Приезжают на место они ближе к закату, и Вик мысленно делает пометку, что у его провожатой серьёзные проблемы с чувством времени. Панам приводит его в какой-то трейлер, кивает небрежно на диван и предлагает. – Располагайся, ты наверняка устал с дороги. Отдохнёшь немного, и тогда поговорим. Идея здравая, и мысленно Виктор даже кивает, соглашаясь с ней. Но вслух говорит совсем другое. – Отведи меня к Ви. – Это сейчас не лучшая…, – пытается возражать девушка, но Вик её прерывает. – Просто, блядь, дай мне её увидеть. Чёртов голос сквозит горечью и отчаяньем, но ему уже плевать. Его ведь за этим и позвали сюда, так чего теперь терять время. Панам недовольно скрещивает руки на груди и молчит с минуту, прежде чем решить. – Хорошо, – она нервничает, но не пытается увиливать или оттягивать неизбежное. Только предупреждает. – Но тебе это не понравится. Вику хочется горько усмехнуться и сказать, что ему и до этого много что не нравилось. Не нравилось работать на банды. Не нравился холодный кофе с утра и запах улиц Найт-Сити после дождя. Не нравилось привязываться и хоронить друзей. Влюбляться и терять. Прощаться… Он мог бы озвучить слишком большой список того, что ему «не понравится», но его никто не спрашивал, и слова так и застревают в горле. К счастью, Панам не нужно ничего объяснять.

* * *

Вик и сам не знает, на что рассчитывал, но… Панам права, ему не нравится. Охренеть как не нравится. Будь то могила или памятный алтарь, как у Джеки, можно было бы смириться и поставить точку. Болезненную, ноющую и раздирающую изнутри, но точку. А это… это вызывает в нём лишь непонимание и тихую холодную ярость. – Криогенная камера? – почти выплёвывает он, рассматривая огромный металлический короб с небольшим круглым иллюминатором в верхней части. – Была, – поправляет Панам и проводит рукой по корпусу, – теперь это капсула жизнеобеспечения. Пришлось как следует поработать, но нам удалось её перестроить. Сранный железный гроб, который едва ли не старше его самого. Разве это она заслужила? Разве так должна закончить?! Вик и сам не понимает, когда руки успевают сжаться в кулаки. – Чья это идиотская идея? – Это была вынужденная мера, – Панам отвечает на удивление спокойно. Грозно, но пока ещё не срываясь на крик. – Когда всё стало совсем скверно, мы ввели её в искусственную кому. Это замедлило разрушение мозга и позволило выиграть ещё немного времени. Вик закрывает глаза, не в силах больше смотреть, но Палмер продолжает его добивать. – Альт прогнозировала ей только шесть месяцев, Ви же продержалась почти все девять. – Продержалась? – он едва ли не кривится от этого слова. – Так ты это называешь? Да вы просто продлеваете её агонию! – Она знала, на что шла, и поверь, у нее были крайне серьёзные причины. – И какие же?! На новые объяснения терпения Панам не хватает, поэтому она просто подходит к панели управления рядом с капсулой, нажимает пару кнопок, а потом выворачивает экран так, чтоб Виктор тоже мог видеть. И он видит. Пробегает глазами по всем жизненным показателям, моргает раз, затем ещё, и ещё, но вторая линия сердечного ритма так никуда не пропадает. – Это..? Это же… Твою..! Все нормальные слова внезапно исчезают из головы. Как и земля под ногами. – Ага, – почти со злорадной улыбкой соглашается Панам. – Ты всё верно понял. Поздравляю, папаша!