***
Холод пронизывал исхудавшее слабое тело. Осталось совсем немного, но сил не было. Путница упала лицом в колючий снег, что-то невнятно прохрипев, и смолкла. Спустя несколько минут, что показались вечностью, девушка, собрав все силы в кулак, перевернулась на спину. Воздуха не хватало. Снег прилип к обмерзшему лицу, но уже не было так больно как раньше. Слабой рукой она стряхнула белые снежинки и открыла опухшие глаза, такие же голубые, как и небо над ней. Вокруг ни души, лишь свист ветра и далекие крики птиц. Осталось еще каких-то десять километров, и она у цели. Еще год назад такое путешествие казалось невозможным, а сейчас она здесь и не может проиграть стихии. Как ни кстати, что в столь священном месте нельзя колдовать. Правда, если и можно было, то и не вышло — волшебную палочку она умудрилась сломать еще в середине своего пути, теперь две деревянные половинки держаться лишь на тонком серебристом волосе. Солнце было еще очень высоко, девушка немного привстала и, набрав полную грудь воздуха, с шумом выдохнула небольшое количество огня. Снег вокруг мгновенно растаял, так что сидеть теперь было не так холодно. — Не тот столб огня как раньше, но тоже нечего, — она слабо улыбнулась сама себе и потянулась к небольшой сумке на бедре. Рука просто утонула в ней. Немного пошарив по дну, волшебница вытянула небольшой краешек хлеба. Негусто, но лучше чем совсем ничего. К тому же, назад она все равно не собирается, ведь не зря ради своей заветной цели добиралась целый год из Лондона в Непал, не зря столько всего изучила, не зря решила расстаться с жизнью именно здесь, на волшебной горе Дхаулагири. Отобедав, если так можно назвать сию скромную трапезу, девушка приободрилась и встала на ноги. В ней открылось уже черт знает какое по счету дыхание. Зная, что цель уже очень близко, путница ускорила шаг. И так узкие зрачки сузились еще сильнее — было очень ярко вокруг. Не помня себя, к вечеру она была у подножья величественной горы, седьмой по высоте во всем мире. Теперь надо было найти вход в тайную пещеру. Та еще проблема. Но третье чувство подсказало, что стоит идти направо, и оно не подвело. Спустя еще пол часа, когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом, она обнаружила небольшой разлом в скале и, недолго думая, прошла в него — там чувствовалась огромная волшебная сила. Такая же древняя, как и сама гора Дхаулагири. Как ни странно, внутри оказалось очень тепло, пришлось стянуть с себя шапку, из-под которой выпали светлые длинные, спутанные, потускневшие от холода волосы. Девушка прошла немного дальше, в глубину ущелья. Появилось неприятное ощущение, что кто-то следит за ней. Поэтому увидев слева от себя вход в пещеру, она достала факел из сумки и зажгла своим огненным дыханием. Тяжело вздохнув, она шагнула внутрь и буквально открыла рот от восторга. Языки оранжевого пламени осветили вокруг себя огромное ледяное пространство — неописуемо прекрасное и мертвое. Она прошла вглубь, освещая огромные ледяные сосульки, которые тянулись от самого потолка пещеры и пронизывали дно. Впервые за долгое время стало как-то не по себе, но дороги назад уже не было. Впереди виднелась черная водная гладь. Четвертое озеро Келимуту, которое волшебным образом сменяет своих сестер, что находятся за тридцать три тысячи километров от этого места, в Индонезии. Святыня времени и пространства. Собрав все мужество в кулак, девушка шагнула к самому краю ледяного берега. Как ни странно, но вода не была заледеневшей, над ней легкой дымкой стелился сизый пар. Прокашлявшись, девушка негромко, но очень четко произнесла, — я — Женевьев Драгонклиф, отдаю свою душу взамен на… — но не успела девушка договорить как, только что спокойная вода взмыла огромным черным столпом вверх и в следующую же секунду хлынула прямо в ее сторону, затапливая все вокруг, погребая изможденное тело волшебницы под своими волнами. «Ну вот и все» — мелькнуло в белокурой голове Женивьев. Она закрыла глаза, ожидая смерти. Такая вот плата за одно единственное, но самое сокровенное желание. Минута, две, а она все еще свободно дышит. Странно все это однако… — Ну же, открой глаза, глупышка! — веселый детский смех заставил волшебницу резко открыть глаза. Это было ошибкой — яркий солнечный свет больно резанул глаза, что аж выступили слезы. — Где я? Умерла? — Глаза быстро привыкли к яркому свету, и Женивьев увидела перед собой весело скачущую девчонку лет девяти. У нее были красивые вьющиеся зеленые волосы, украшенные белыми ромашками. Нежно-мятное платье юной незнакомки казалось невесомы . На шее виднелась неестественно большая бронзовая цепочка, на которой висели красивые старинные часы с необыкновенной витиеватой резьбой. Что же касается окружающей обстановки — это было поле. Зеленая трава в течении нескольких минут желтела, после чернела и снова становилась зеленой. Кое-где виднелись небольшие — метровые каменные валуны. В воздухе, словно паутина летали еле заметные нити, переливающиеся на солнце разными цветами — Нет, — улыбнулась незнакомка, — ты у нас в гостях! Смотрите, сестры, так давно к нам никто не приходил! — Девочка повернула голову вправо. Драгонклиф сделала тоже самое и увидела еще троих женщин — одна старше другой. Одна была высокой молодой и очень красивой женщиной лет двадцати пяти в голубом платье с туго затянутом корсетом, расшитым более темным, чем ткань, бисером. Но самым необыкновенным в ее одеянии были рукава — огромные, касающиеся земли, покачивающиеся при каждом легком дуновении ветра. Ее часы висели на поясе и были серебристого цвета. Вторая была намного старше, можно было даже сказать — пожилая в бордовом обтягивающем платье, примечательной была ее шляпа с огромными полями и красными розами, что обрамляли ни что иное как золотой циферблат часов. И последняя — в черной мантии с капюшоном, за которым не было видно лица — только серебристые волосы. На мантии был разрез, сквозь который можно было увидеть женскую ногу, с обвязанной вокруг черной цепочкой с треснувшими часами. В руках у нее был посох. — Двести лет никого не было, — улыбнулась женщина в голубом платье, приветливо кивнув головой с прекрасными золотыми волнистыми волосами. — Что ж… — еще один хочет нарушить закон, — фыркнула пожилая дама, высоко подняв подбородок, показывая всем своим видом, что от гостьи она не в восторге. Дама в черном промолчала. — Ну чего вы, дорогие сестры — златовласая красавица обошла ошарашенную Женивьев, — я не вижу злых мыслей в этой девушке, она искренне хочет того, за чем пришла. Такая жертвенность. — А я вижу, что она добра, — тут же поддакнула сестре самая младшая, став в оппозицию с сестрой старшему поколению. — Зато предки ее совершили предостаточно зла, — молвила женщина в шляпе. — Нас не интересуют мирские проблемы, важна лишь искренность и бескорыстность, — парировала красавица, заглядывая в глаза Женивьев, — это есть. — Я знаю про законы равного обмена, — собрав все мужество в кулак, молвила девушка, — я готова отдать свою жизнь. — Ахах, — засмеялась младшая, — мы что, варвары какие-то? Зачем нам твоя жизнь? — Верно! Если ты умрешь — это совсем не интересно! — светловолосая красотка снова облетела девушку по-кругу. Только сейчас та заметила, что она парит в воздухе. — Мы духи Келимуту, хранители времени, но не убийцы, — пожилая женщина впервые за все время слегка улыбнулась, — мы видим все. — Та душа, что ты хочешь спасти, заслуживает спасения, — скрипучим голосом молвила дама в черным. Женивьев показалось, что удивились и остальные женщины. — Ничего себе, — всплеснула руками младшая, — ты так редко говоришь что-то! Дело серьезное! — Кстати, мы так невежливы, — пожилая дама с розами явно подобрела после слов самой старшей, — забыли представится. Мое имя — мадам Туа, младшую зовут Анак. — Мое имя — Паумуда — представилась златовласая женщина, — а старшую сестру зовут госпожа Коматиа. — Очень приятно, — кивнула девушка, — меня зовут Женивьев. — Ты прошла очень длинный путь сюда, — заметила пожилая дама, — видимо, этот человек тебе очень дорог. — Мы не исполняем желания, извини, — грустно склонила голову Анак. — Но можем помочь все исправить! — тут же с энтузиазмом отозвалась Паумуда, — правда, только если все четверо захотят. — Закон обмена, — обранила дама в черном и подплыла к девушке, ту обдало ее ледяным дыханием. Она поежилась. — Чего вы хотите, я все отдам! — Ни секунды не колеблясь, выпалила девушка. — Твои воспоминания, — ледяным тоном молвила самая старшая. — Воспоминания? — Об этом человеке, о прошлом, о своем происхождении! Спасешь эту душу — оставим все как есть, нет — заберем все твои волшебные силы и время. Ты станешь призраком, не знающим покоя. Готова к такому? — Готова, если есть хотя бы один малейший шанс, то я согласна! Над головой послышался треск, стеклянный потолок, отделяющий темные воды, начал трескаться, и поток хлынул вниз, подхватывая Женивьев и унося вдаль от уже парящих в воздухе духов времени. Где-то вдали были слышны голоса, что становились все ближе и ближе…***
Наступило туманное утро. Пока еще прохладно, но первые лучи солнца уже показались над горизонтом и скользнули по каменным стенам старинного замка. Вдалеке, над Запретным лесом, неестественно темным на фоне яркой зеленой поляны подле замка, защебетали первые птицы. Постепенно туман рассеивается, оседая росой на раскрывающиеся бутоны цветов. В школе чародейства и волшебства наступал новый летний день. Тихий, ведь все ученики на каникулах. Красивый замок со множеством башенок и залов возвышался над зеркальной гладью Черного озера. До сих пор не известны все твари, что там обитают. Солнце в безоблачном небе поднимается все выше, и становится жарче. Слышно жужжание пчел, огромных шмелей, хлопотливо кружащихся вокруг благоухающих растений. Ветра почти нет, и застывший лес еще бережно хранит утреннюю прохладу, но жара все сильнее, и даже здесь становится душно. Где-то среди деревьев слышно топот копыт то ли кентавра, то ли единорога. Летние дни — очень длинные, но порой пролетают совершенно незаметно. Но сегодня день обязывался быть тяжелым. Из темного подземелья вынырнула мрачная тень и поплыла в сторону общей учительской. Через несколько минут ее осветил утренний свет, и этой тенью оказался один из деканов Хогвартса — профессор Снейп. Утро было омрачено ненавистным последним собранием — одним из самых длительных в году. Директор многообещающе и очень весело называл это сборище пятиминуткой, которая длилась часа три. Пока все соберутся, пока чай попьют, пока поболтают на отвлеченные темы. Видимо, старик думал, что это сплачивает педагогический коллектив. Пятиминутка в учительской, как и предполагалось, затянулась на неопределенное количество времени. Стрелки на часах, висевших в самом центре помещения, не шли, а ползли. Так было всегда после очередного учебного года в Хогвартсе: деканы оглашали и анализировали результаты деятельности своих факультетов, поднимали вопросы об отдельных студентах, составляли планы на следующий учебный год. Работа у них хоть и волшебная, но все-таки оставалась работой. Для удобства в центре стоял старинный увесистый стол овальной формы, вокруг которого все и сидели на больших дубовых стульях с красивыми резными спинками с изображением разных магических существ. В центре, конечно же директор, сам Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — великий волшебник своего времени. Он с интересом слушал доклады других, добродушно улыбаясь в свою длинную серебряную бороду. Первой выступила Помона Стебль — декан самого не проблемного факультета Пуффендуй, который выпустил меньше всего темных магов, чем профессор очень гордилась. Помона — добродушная женщина средних лет, низенькая, кругленькая, розовощёкая и не слишком опрятная. Хотя, учитывая важность сегодняшнего мероприятия, она уложила свои непослушные волосы и надела свою самую целую шляпу. Преподаватель травологии закончила свой доклад на позитивной ноте, предложив создать отдельный кружок для тех, кто хочет более серьезно изучать травалогию и ее взаимосвязь с другими магическими науками, такими, например, как зельеваренье. Это, в свою очередь, не очень понравилось Северусу Снейпу. Следующим взял слово профессор Филиус Флитвик — декан Когтеврана. Милый, низкорослый волшебник-полукровка, у него в роду были гоблины. Его студенты, как и всегда, отличились самыми высокими отметками при сдаче СОВ и ЖАБА. Самые умные и нестандартные — он ими очень гордился. Продолжила отчет об успехах и проблемах глава факультета Грифендор и, по совместительству, заместитель директора — Минерва Макгонагалл. Женщина едва могла скрыть гордость за свой, пусть и проблемный в хорошем смысле, но героический факультет. Конечно же были отмечены заслуги золотого трио: так прозвали ее выдающихся учеников — Гарри Поттера, Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. Женщина отметила, что, все же к ученикам нужно быть строже и не забывать о дисциплине. Это был камень в огород ее двух старых друзей — Помоны Стебль и Филиуса Флитвика, которые сделали вид, что замечание адресовано было не им. Так же был поднят вопрос о компетентности преподавателей прорицания и уходу за магическими существами. Хагрид — лесничий, а также преподаватель ухода за магическими существами — слезно обещал исправиться, а профессор Трелони, как обычно отстранилась. Прорицание — наука тонкая, мало кто ее поймет. Также она не упустила возможности напомнить всем, что в этом году «обязательно кто-то умрет» — она это ясно видит. — Сивилла, вы опять за свое? Никто не умрет, — строго сказала Макгонагалл. — Да что вы понимаете, Минерва? — своим загробным голосом молвила прорицательница. Чем явно начала выводить из себя заместителя директора. Но их перепалку прервал вставший с места декан Слизерина — профессор Северус Снейп. Глаза у него были чёрные, холодные и пустые, которые почему-то напоминали тёмные туннели. Сам он был одет во все черное и напоминал летучую мышь. Его речь как обычно короткая и содержательная: — Студенты моего факультета все сдали СОВ и ЖАБА, двадцать процентов получили Превосходно, тридцать пять — Выше Ожидаемого, сорок — Удовлетворительно и пять процентов — Слабо. Были достигнуты высокие результаты игры в квиддич. Дальше началось самое интересное — обсуждение предстоящего на территории Хогвартса Турнира Трех Волшебников. Тут мнение кардинально различались от дикого восторга до переживаний о целости и сохранности жизни учеников. Ведь не зря сверху было принято решение, что в Турнире могут принимать участие только совершеннолетние студенты. Так же обсудили как будут встречать гостей из Дурмстранга и Шармбатона, развлекательную программу, обязательный святочный бал. Закончив со всем, учителя стали расходиться, деканы как и положено последними. Только профессор Снейп встал со своего места, как случилось нечто невообразимое, и что явно не входило в план сегодняшнего собрания. Пространство над ним на доли секунд будто разошлось по швам и сверху хлынула ледяная вода — литров сто, не меньше. Что-то тяжелое свалилось ему прямо в руки, так что он не удержался и свалился на стул. Рядом сидевшие тут же отскочили от него. Все, кто был в учительской, мгновенно выхватили свои палочки и направили в его сторону. Мужчина опустив глаза, не смог сдержать удивления. У него на руках лежала девушка — она была вся мокрая и очень холодная. В порванной зимней мантии, со спутанными светлыми волосами. Незнакомка что-то невнятно прохрипела и тут же потеряла сознание. — Мерлинова борода! Кто это? — пропищал профессор Флитвик. — Бедное дитя! — первой пришла в себя Макгонагалл и хотела было бросится к девушке. — Минерва! — остановил ее директор и сам подошел к незнакомке, приложив к холодному лбу свою горячую руку. — Она жива? — прогремел Хагрид. Из всех преподавателей только он не успел еще удалится. — Да, но без сознания, — ответил Дамболдор и отнял свою ладонь, — я не чувствую от нее ни угрозы, ни темной магии. Профессор Снейп, ее срочно нужно в больничное крыло, к мадам Помфри. Хагрид, отнеси её! Северус молча взмахнул палочкой, осушив себя и девушку. После незнакомку взял на руки полувеликан. — Думаю, мы продолжим в следующий раз, — молвил директор, — деканов прошу пройти со мной. Дамболдор вместе со всеми направился вслед за скрывшимся за поворотом лесничим. В его руках дрожало изнеможённое тело. Девушка то и дело приходила в себя, хватая его за плечо, и тут же теряла сознание, ослабляя хватку. В больничное крыло они добрались очень быстро, несмотря на его отдаленность. — Кошмар, — молвила медсестра, взглянув на новую пациентку, — скорее кладите ее на эту кушетку. Полувеликан сразу же выполнил распоряжение. — С нее нужно снять эти лохмотья, — командовала медсестра, Рубиус аккуратно, на сколько мог, приподнял девушку. Поппи аккуратно сняла порванную мантию, переживая, что девушка могла быть раненой. В итоге оставив лишь майку и нижнее белье, женщина принялась втирать какую-то резко пахнущую настойку в кожу девушки, особое внимание уделив шее, груди, ладоням и стопам. Кожа у девушки бледная, почти прозрачная, с множеством синяков и старыми белесыми шрамами на запястьях. — Укутываем ее! — скомандовала женщина, аккуратно укладывая голову на подушку. Теперь можно было рассмотреть ее лицо — темные круги во круг глаз, впавшие щеки, потрескавшиеся до крови губы. Тут подоспели и остальные профессора. — Что с ней? — первой поинтересовалась мадам Стебль. — Жить будет. У нее обморожение и она очень истощенна, — ответила мадам Помфи, отстраняясь от девушки, — нужен покой. Думаю, через неделю оправится. Снейп уже стоял рядом с койкой. Смотрел холодно, но с интересом на нарушительницу спокойствия. Только разобрались с Гарри Поттером и ненавистным Сириусом Блеком, так вот теперь новая проблема в начале лета. — Темные силы, — предположил декан Слизерина. Как и свойственно ему — самое худшее. — Я не думаю, — отозвался директор Дамболдор. — Но, Альбус, как у не вышло трансгрессировать сюда? — беспокойно отозвалась профессор. — Ты же знаешь, Минерва, что это невозможно. — Но если это была не трансгрессия, то что же тогда? — в разговор вмешался Флитвик. — Я не знаю… — задумчиво протянул великий маг и повторил, — я не знаю… Думаю, что мы узнаем больше, когда это юное создание очнется, а пока прошу не распространяться о случившемся. В ответ все кивнули и разошлись. Каждый одолеваемый разными мыслями направился по своим делам. Снейп выходил самым последним, бросив короткий взгляд на койку, возле которой крутилась мадам Помфри, но тут же отвернулся и быстрым шагом направился в сторону своего подземелья. — Минерва, пройдемте в мой кабинет, — обратился Дамболдор к своей заместительнице. — Хорошо. Оба молча степенным шагом направились к каменной горгулье, ведущей в директорский кабинет. — Лимонный щербет, — произнес пароль директор, и каменная птица тут же открыла ход к винтовой лестнице, ведущей в одну из башен. — Что вы об этом думаете? — Минерва пристроилась в кресле возле директорского стола. Мужчина, в свою очередь, подошел к своему любимцу — фениксу Фоуксу и погладил его. Красивая огненная птица довольно вытянула длинную шею, подставляя другую сторону под теплую руку хозяина. — Только одно божество может обладать всеобъемлющим знанием, а человеку свойственно лишь стремиться к нему, — в своей обычной загадочной манере произнес старец, присаживаясь за стол. — Мне раньше не встречалась подобная магия. Она не темная, как я уже и говорил, но очень древняя. Могу предположить, что она связана с пространством и временем. — Но такая молодая волшебница не может использовать такую сложную магию, для этого нужны годы тренировок. — А я и не говорил, что это она. В любом случае, следует быть на стороже. — Вдруг кто-то ищет эту девочку, стоит сообщить в министерство. — Не стоит, — директор задумчиво опёр подбородок на кисти рук. — Сначала дождемся, когда она очнется. Ведь тот, кому нужна помощь, всегда может найти ее в стенах Хогвартса.