Иллюзия, которую он создал сам

В Галэтрионе уже седьмой день подряд шел дождь. Раньше Фарлан считал, что маги полностью контролируют погоду в своей столице, однако сейчас его охватили сомнения: неужели кто-нибудь в здравом уме стал бы устраивать целую неделю ливней? Да так, что вода, не прекращая падать с неба ни на секунду, уже грозила затопить весь город. Фарлан попытался перепрыгнуть через очередной стремительный поток, несущийся по каменной мостовой, и мысленно выругался. Несмотря на все его усилия, он почувствовал мерзкий холод, затапливающий сапоги. Все-таки его угораздило промочить ноги. Сначала давний друг, принесший неприятные новости, а теперь еще и это мелкое, но столь раздражающее недоразумение. Настроение стало хуже некуда. Фарлан оглядел улицу, выискивая укрытие, где он мог бы спрятаться от непогоды и высушить одежду. Несмотря на то, что обычно в Галэтрионе было тепло, местный дождь оказался необычайно холодным. Конечно, Фарлану вряд ли грозило подхватить простуду: демоническое проклятие, постепенно пожирающее тело, судя по всему, защищало его от таких обычных проблем — иначе как объяснить тот факт, что за все те годы, что он провел в странствиях по землям Северного рубежа, ему ни разу не довелось заболеть? Однако мокнуть больше не хотелось. К неудовольствию Фарлана, единственным подходящим местом поблизости оказался бордель — небольшое трехэтажное здание на углу улицы. Его фасад был украшен каменной кладкой, а единственное, что можно было разглядеть через широкие стеклянные окна — красные бархатные шторы. Фарлан был плохо знаком с этой частью города, да и нынешняя погода явно не благоприятствовала поискам гостиницы или трактира. В обычное время он бы непременно прошел мимо, но сейчас что-то потянуло Фарлана внутрь вопреки его воле. Распахнув дверь заведения, Фарлан решительно вошел внутрь под тонкий перезвон колокольчика. Он старался выглядеть как можно решительнее, но настойчивый запах сандалового дерева, витавший в воздухе, заставил его поморщиться. Изначально он планировал отказаться от присланной к нему девушки. Фарлан собирался отослать ее прочь, заплатив несколько дополнительных монет, а потом расположиться в уютном кресле у камина и дождаться, пока обувь и одежда не высохнут. Он вообще не был частым посетителем подобных мест: Фарлан хорошо знал, что любовь, купленная за деньги, не имеет ценности. Какой смысл в том, над чем ты полностью властен? Это быстро надоедает. Живые отношения подобны волнам: там есть свои взлеты и падения, что и делает их столь ценными. И все же, когда дверь захлопнулась, а девушка уже шагнула к нему, призывно покачивая бедрами, в голову Фарлана закралась навязчивая мысль. В другое время она бы показалась ему странной, но сейчас он хорошо понимал, почему в нем всколыхнулись воспоминания. Денталион, будь он проклят… Они расстались уже больше часа назад, однако Фарлан все еще не избавился от легкой алкогольной дымки в сознании. Не стоило так много пить. Оказывается, Фарлан все еще не простил его за то, что произошло так много лет назад. Девушка потянулась к нему, и он наконец решился. В конце концов, что он теряет? У него не осталось ничего, кроме собственных фантазий. — Ты не против, если я воспользуюсь магией? — он все же спросил. Фарлан понимал, что в городе магов, где все колдуют так же просто, как и дышат, его вопрос прозвучал странно. Возможно, в глубине души он все же надеялся на отказ. Это бы разрушило его идею, однако позволило бы ему не разочароваться в себе, когда он наконец очнется. Однако девушка с деланной застенчивостью покрутила на пальце светлый локон и кокетливо хихикнула. Должно быть, решила, то он собирается использовать какую-нибудь магию для усиления ощущений. — Как пожелаешь, дорогой. — она игриво провела кончиками пальцев по его плечу. — Сегодня ты можешь делать со мной все, что захочешь. Фарлан ненавидел себя за то, что он собирался сотворить. Но вместе с тем он хотел этого, жаждал ощутить в своих объятиях ту, которой больше нет. Пусть даже это всего лишь иллюзия, сотканная его собственной магией. — Не говори ничего, — попросил он, принимаясь за заклинание. Спустя несколько мгновений перед ним стоит уже совсем другая — девушка, которую он потерял давным-давно. Все это время он боялся, что забыл ее черты. Тем не менее сейчас, глядя на длинные каштановые волосы, пронзительные голубые глаза, столь знакомые мягкие черты лица и острые эльфийские уши, Фарлан осознает, как ошибался. Оказалось, что он помнит все до мельчайших подробностей. Он дотрагивается до ее щеки, и девушка расплывается в широкой блаженной улыбке, искажающей привычное лицо незнакомой мимикой. Фарлан едва не кривится, но решительно давит в себе разочарование. Он быстро наклоняется, приникая к ее губам и пытаясь отбросить мысли обо всем. Девушка податливо приоткрывает рот, впуская его язык внутрь, и Фарлан чуть не задыхается, ощущая мягкость и податливость ее губ. Сколько раз он целовал ее в своих мечтах? В тех снах о ней, которые видел за последние двадцать лет? Этого никогда не происходило в реальности, но отчего-то Фарлану всегда казалось, что ее губы должны быть именно такими. Он с вожделением прикусывает нижнюю губу девушки и чувствует металлический привкус. Кровь... Мгновенная вспышка — воспоминание о ее крови на его руках, — и он тут же приходит в себя, отшатывается от стоящей перед ним девушки. Зачем он только пришел сюда? Ему не следовало этого делать. Не следовало в который раз вспоминать о ней. Фарлан пытается отступить назад, но там обнаруживается стена. А желанная иллюзия перед ним лукаво улыбается — в точности как та, настоящая, — и начинает расстегивать пуговицы на его рубашке. Первые несколько мгновений он еще сопротивляется, пытается собраться с мыслями и снять иллюзорные чары, которые сам только что наложил, однако концентрации не хватает. Когда ловкие пальцы девушки касаются его бледной кожи, то тело словно охватывает огонь. Фарлан окончательно теряет контроль. Фарлан перехватывает инициативу и подминает девушку под себя, заставляя ту вжаться в стену. Он вновь целует ее, но на этот раз лишь поверхностно касается губ, а затем тут же начинает спускаться вниз, покрывая шею поцелуями. Фарлан слегка прикусывает кожу — наверняка на ней потом останутся следы, но сейчас ему все равно. Достигнув ключиц, он отстраняется, но лишь для того, чтобы стянуть легкое платье девушки через голову. Он любуется открывшимся видом на порывисто вздымающиеся белоснежные груди. Воспользовавшись его промедлением, девушка подается вперед и настойчиво подталкивает его к кровати. Фарлан не сопротивляется — он вновь очарован красотой той, которой уже давно нет в живых. Он садится на край ложа, и она опускается перед ним на колени. Стаскивает его сапоги и сама относит их к потрескивающему в углу камину. Фарлан завороженно следит за ней, не отрывая взгляда. За ее плавной походкой, за изящными движениями обнаженного тела. Когда она возвращается, то тянется к пряжке его ремня, но Фарлан, опомнившись, останавливает ее. Она бы сделала иначе. Он притягивает девушку к себе и разворачивается, так что теперь она находится на кровати под ним. Фарлан целует ее грудь и слышит, как с губ срывается стон. Где-то на периферии сознания Фарлан отмечает несоответствие голоса, но понимает, что здесь он бессилен. Как бы он ни старался, ему почему-то не удается вспомнить ее голос. Он помнит интонацию, помнит мелодию, но сам звук неизменно ускользает из его памяти, словно вода, утекающая сквозь пальцы. Он опускается ниже, оглаживает ее бедро, и девушка призывно раздвигает ноги, между которыми уже блестит влага. Фарлан не может сдерживаться – он чувствует, как напряжен. Он не в силах признаться даже самому себе, насколько его возбуждает один взгляд на нее такую: распростертую перед ним и раскрасневшуюся от его ласк. Фарлан вновь целует ее и наконец расстегивает штаны. Когда он уже готовится войти в нее, его вновь охватывает чувство стыда. Все происходящее здесь — неправильно. Он не должен относиться к ней так, ведь она всегда была для него не просто объектом вожделения. Он боготворил ее, был готов сделать все, что она попросит... Неужели его любовь должна выражаться так порочно и искаженно? — Ну же... — тихо шепчет девушка под ним, и это решает все. Когда Фарлан оказывается внутри, реальность для него окончательно смешивается с фантазией. Остается лишь ее разгоряченное лицо, призывно приоткрытые губы и разметавшиеся на подушках каштановые волосы. Он не упускает возможности запустить в них руку, чтобы ощутить мягкость локонов. Пальцы девушки слегка царапают его спину, а ноги обхватывают его бедра, позволяя ему проникнуть глубже, чтобы скорее оказаться на пике. Под конец Фарлан тяжело дышит и склоняется к ее лицу, принимается вновь осыпать его поцелуями. Она жмурится, негромко смеется, а затем проводит по его правой щеке своей ладонью... и удивленно косится на Фарлана, не понимая, почему гладкая на вид кожа оказывается такой шершавой на ощупь. Он словно чувствует удар клинком, когда ловит на себе этот озадаченный взгляд. Невысказанный вопрос повисает между ними. Фарлан отстраняется и одним движением руки рассеивает иллюзию. Он оказывается в реальности, где ее не существует уже более двадцати лет, а он вынужден скитаться по миру, пытаясь забыть о том, что произошло в тот роковой день. — Извини... я сделала что-то не так? — светловолосая девушка неуверенно потянулась к нему, но Фарлан грубо оттолкнул ее руку. Он поднялся, застегнул штаны. Стараясь не смотреть на нее, дошел до стула со своими вещами и вытащил несколько золотых монет, а затем вернулся к кровати, на ходу подбирая валявшееся под ногами платье. — Забирай это и уходи. Я хочу побыть один, — отрывисто приказал он, бросая ей деньги и ткань. — Здесь должно хватить на оплату комнаты, я уйду завтра утром. Однако если кто-то из вас попробует войти сюда, то я уже не буду так вежлив. — Да, господин, — пролепетала девушка, поспешно вставая с кровати и натягивая одежду. — Обещаю, вас никто не побеспокоит. Когда она покинула комнату, Фарлан сел в кресло напротив камина и обхватил голову руками. Зачем он это сделал? Ему не следовало применять магию для такого. Знал же, что ничем хорошим дело не обернется: иллюзия не может длиться вечно, и в результате останется лишь горечь, когда он вернется в реальность. Его настоящей возлюбленной нет уже много лет, так почему он продолжает цепляться за ее образ? На улице продолжал капать дождь.