My Hot Big Daddy!

— Ну, как, кошка, хороший вид открывается с такой высоты? Молчание. Хотя нет. Едва слышный всхлип выдавал с потрохами малышку Сару. — О’Нил, если не ответишь, я буду вынужден лезть к тебе туда наверх, — Аарон сощурился от слепящего луча закатного солнца и от перспективы вскарабкивания на самую вершину раскидистого дуба, — ну, что? Мне тебя ловить или обрекать это старое дерево на муки? Тишина. Тяжелый вздох мужчины синхронизировался с шелестом молодой листвы. — Упрямству вас в школе что ли обучают, О’Нил? — окинув напоследок взором стоящий неподалеку хромированный байк, Хилл размял пальцы, и на легком подскоке ухватился за массивную шершавую ветвь, — готов поспорить по этой дисциплине, малышка, тебе просто нет равных! На удивление лезть сквозь густые ветвистые поросли было не так сложно, как казалось на первый взгляд. Руки еще помнили когда-то давно отточенную механику вскарабкивания по плодовым деревьям. А, потому, крепко вцепившись в очередной сук, мужчина ловко подтянулся, и быстро сориентировавшись, импульсивно сместил корпус на еще один ярус выше. — Так, О’Нил, а теперь двинь-ка свой жопец чуть левей, — взъерошенная, но отчего-то довольная голова дракона появилась из недр листового облака, — давай-давай, не стесняйся! — не дожидаясь ответных действий школьницы, кареглазый уверенным жестом накрыл бедро блондинки ладонью и бережно надавил на него. Покорно отодвинувшись в сторонку, девушка, к большому опасению Аарона, даже не стрельнула какой-нибудь мимолетной колкостью или остроумным комментарием. Просто безоговорочно выполнила просьбу дракона. «Затишье перед бурей, не иначе» Поравнявшись рядом и приняв удобную, насколько это было возможно, позу Хилл умиротворенно выдохнул. Багровый горизонт яркой полосой разделял два идентично синих пространства водной и воздушной стихий. Местное, заброшенное водохранилище, вбирая отголоски сумеречного светила, отдаленно походило на маленький кусочек моря. Излучало, во всяком случае, такое же спокойствие и умиротворение. — Папа нас бросил…убежал со своей молодой секретаршей, ни оставив и надежды на…— судорожно всхлипнув, Сара надломленно прошептала, — мама вчера весь день и всю ночь не выходила из истерики, пришлось дать ей успокоительного, — поджав под себя ноги, и обхватив руками острые коленки, белокурая уткнулась в них носом, — кругом сплошной обман! Аарон повернулся лицом к собеседнице. Хрупкая фигура девчушки, уверенно балансирующая на широкой ветке, сейчас больше походила на тельце маленького, нахохлившегося совенка. Такая же беззащитная и уязвимая, но до чертиков милая. — Ну, и хрен с ним! — от неожиданного комментария дракона, девушка недоуменно приподняла голову повыше, — ты плачешь, потому что тебе обидно! И это нормально! Но, признайся, тебе скверно за себя или за маму? — бескомпромиссный вопрос ужалил в самое сердце. — Сара, я могу сказать, что твой отец подонок, и, что все мужики козлы, — от легкого хмыканья Хилла, кареглазая едва уловимо улыбнулась, — но это будет голословно, а тебе от этого общепринятого шаблона легче не станет, — почувствовав, как от порыва ветра блондинка поежилась, Аарон придвинулся еще ближе и, закинув руку за плечо школьницы, прижал ее к груди, словно крылом, моментально согревая теплом своего тела. — Насколько мне известно, вы и раньше как-то жили без него, а потому… велика ли разница, малышка? — от запаха стойкого одеколона, отдающего нотками кофе и бриза, Сара немного расслабилась, отдаваясь в плен горячих объятий дракона, — за родителей сильно не переживай… поплачь сейчас со мной, поделись своей горечью и обидой, а после продолжай жить в своем темпе и ритме… — осязая, как холодный носик белокурой уткнулся в солнечное сплетение, а озябшие пальчики спасительно сжали футболку на спине, Аарон еще тесней обнял кареглазую и зарылся лицом в ее светлую макушку, — ты права, вокруг и в самом деле полно лжи, но, знаешь, с нужными людьми даже самый жестокий обман может показаться легким привратом, с налетом недосказанности, а губительная истина, ломающая привычные устои, представится, как…скажем, ценный жизненный урок! Дракон в глубине души не мог понять, что же побуждало его на такие философские откровения. Но разум настойчиво направлял укрыть О’Нил от всех невзгод, дать ей необходимую поддержку и защиту! Или же это проделки вовсе не разума, а… — Ты можешь стать таким человеком? — потеревшись щекой о широкую грудную клетку брюнета, девушка сонно озвучила отчасти риторический вопрос. Втянув носом свой любимый аромат, Хилл ответил практически бесшумно: — Уже. Ноги от вязкости влажного песка стали зарываться все глубже и глубже, а мелкие песчинки, противно забиваясь во внутрь ботинка, начинали неприятно оцарапывать кожу стопы. Продолговатая береговая линия все того-же водохранилища уже несколько минут тянулась в такт мыслей главного дракона. Он шагал по излюбленной еще с детства тропе, уповая хотя бы на шаткую возможность отыскать ответы на бесконечную вереницу вопросов. Но, кроме перспективы заполучить мозоли, и в ближайшие полгода вытряхивать песок из нутра обуви, Хиллу больше ничего не виднелось. В голове, как и на душе было пусто. А любая попытка понять, чего же ему не хватало ударялась о непробиваемую стену горделивой истины. Ведь, все очевидно, проблема не в чем-то, а в ком-то… И даже есть уже конкретные данные желанного человека… Фак! Как же все сложно и просто одновременно! Раздраженно рыкнув, Аарон пнул неудачно подвернувшийся под раздачу камень, и тот, под действием приложенный силы, отлетел на добрые сорок метров. — Не хотела бы быть на его месте! Удар сердца! Ребра и грудина прощайте, кровокачающий орган отправился в свободный полет! — Если попрошу, научишь также? Или подобное тебе удается исключительно после посиделок в тюрьме? Жадно впитывая звуки слегка изменившегося, но все столь же родного голоса, Хилл, замер, прикрыв устало глаза. — Как старый пердун Никсон? Отошел от стресса, или по-прежнему брызжет слюной? Под покровом кромешной темноты, но озаряемая единственным тусклым светом от берегового фонаря, на ветке иссохнувшего дуба, сидела она — изящная фигура, облаченная в тонкое бельевое платье цвета морской пены и, лениво покачивающая ножкой. Шаг навстречу. Еще один. — Не вижу моего подарка, Аарон? Что, косухи нынче не в моде, и… Внутри все заклокотало и наполнилось жаром: — О’Нил! — он готов смаковать ее имя, как самое вкусное лакомство. — Я убью тебя, сучка! — обсидиановые глаза Дракона стали еще черней, — и пощады даже не проси! На чертовых… желанных губах расплылась насмешливая улыбка: — Может, для начала трахнешь? А там, глядишь и передумаешь! — приспустив тонкую бретель по молочному плечу, девушка томно выдохнула, — впрочем, стреляй… сейчас я уязвима, и сопротивляться не буду… Шесть лет разлуки. Шесть, дьявол дери, бесконечных лет! Два из них — это нескончаемые поиски растворившейся в небытии девушки, еще год, — смирение с суровой реальностью жизни, оставшиеся три — инерциальное существование без долгосрочных перспектив и желаний. Хотя нет… желание было… а с ним и робко дышащая надежда. — Мой дракон... В грудную клетку уперлась миниатюрная стопа, а с нежного бедра ниспала струящаяся складка платья. Нежно обхватив голеностоп блондинки, Аарон тягуче медленно провел пальцем линию по икроножному изгибу и обратно, любуясь, как еще более чувственные с возрастом губы сжались от подступающего стона. — От тебя, кошка, одни проблемы! Установив ножку девушки к себе на плечо, Аарон, коснулся губами выпирающей на своде косточки. Очертив ее языком, дракон, наслаждаясь бархатной кожей кареглазой, начал оставлять россыпь влажных касаний вверх по голени и бедру. Уровень ветки, на которой восседала блондинка, доходил Хиллу до груди, а значит никаких преград до тактильности между ними не было. Придвинувшись ближе к Саре, брюнет с придыханием ощутил, как в его шевелюру запустились тонкие пальчики. Приятно перебирая пряди, блондинка с неподдельной нежностью смотрела на дракона. — Я искал тебя,— заняв место между бедер, мужчина аккуратно приподнял подбородок белокурой, созерцая глаза цвета, теперь уже горького шоколада.— Несносная девчонка, вечно же ты любишь от меня прятаться! Расцвела... и стала еще прекрасней. Легко узнаваемые черты лица дополнились яркими и насыщенными красками жизненного опыта. Маленький шрамик над скуловой косточкой, россыпь едва заметных веснушек на переносице и щечках, и взгляд.... глубокий, пронзительный, понимающий. Перед ним сидела не взбалмошная девочка подросток, а повзрослевшая, уверенно стоящая на своих двоих, девушка. Она излучала уверенность и непоколебимость, но и вместе с тем ее аура моментально окутывала особым, трепетным уютом. — Я безумно по тебе скучала, Аарон ... Сместив плавно ладонь на щетинистую скулу, Сара огладила ее, обведя попутно ноготками уже испещренный морщинками лоб, прямой, словно выточенный из мрамора нос, и губы... сухие, чуть шершавые, но такие горячие и манящие. Замерев сиюсекундно в зрительном контакте, пара словно считала тайные мысли друг друга. Их обоих переполняло от неразделенных слов и эмоций, ведь столько было уже упущено... но столько еще предстояло. — Моя! Констатация факта. Констатация чувств. Следую за порывистым со стороны наклоном шеи, девушка впечаталась устами в требовательные губы дракона. К черту ласку, к дьяволу нежность! Два действующих, но временно спящих вулкана пробудились от томительного сна! Жадно вбирая чужой кислород, пара сливалась в несдержанном и диком поцелуе. Терзание губ, сплетение неутомимых языков — хотелось поглотить! Хотелось впитать! Хотелось запомнить! Легкие сжимались, а воздуха становилось критически мало. На грани стонов и всхлипов, животного рыка и хрипа, две заблудшие однажды души, сливались в единую крепкую связь! Полусекундный разрыв, уверенное сжатие тонкой талии, рывок. Вжимая в свой корпус девичий стан, Аарон окончательно давал себе поверить в то, о чем он, как чумной мальчишка, грезил столько лет! — Больше не позволю...! По-собственнически сжав упругие ягодицы, и ощутив, как тонкие щиколотки скрестились на пояснице, Хилл победно ощерился, впиваясь в молочный изгиб шеи. Оставляя россыпь кровоподтеков и следом зализывая их, дракон упивался звуками пошлых стонов его дьяволицы. Сквозь хлопок футболки и тонкий шифон мужчина осязал трение затвердевших горошин сосочков, и сладко-тягучий и бесконечно влажный жар чуть ниже. — Ну же, мой дракон! Шесть лет это безумно много... не люби меня... трахай! Это не вызов! Это обоюдно признанный факт! Слова о тяготах минувших дней они еще озвучат! Но не сейчас! У них особенный язык понимания! Язык тела, касаний, движений! Издав давно осевший в легких рык, Хилл небрежно обрушился на колени, размещая желанное тело на зеленый ковер. Тонкие запястья, обреченно сведенные вместе, он зафиксировал над ее головой. Сегодня будет соло! Жаркое и сладострастное! Грудная клетка тяжело вздымалась, подчеркивая сердечным импульсом возбужденные до предела упругие холмики, подол платья, задранный от нестерпимого ерзания, бесстыдно демонстрировал кружевную каемку белых трусиков, и поблескивающую дорожку на внутренней поверхности бедра. Если бы Аарон не знал, что такое вожделение, он бы смог понять смысл данного слова воочию. — Малышка! — на лице дракона хищно расплылась улыбка,— неужели ты настолько скучала по мне? Его губы над пульсирующей сонной артерией. Втянув носом аромат женского тела, такой пьянящий и родной, Хилл оттянул губами нежную кожу, смыкая на ней острые зубы. Наслаждаясь сдавленным мычанием, мужчина провел кончиком пальцев по намокшей ластовице нижнего белья: —Аа...рон... Не просьба... мольба! Прохлада легкой ткани приятно контрастировала с разгоряченным и покрытой испариной телом. Особенно там, где податливо ждали своего часа горошины сосков, остро выпирающие под текстильной преградой. Лизнув поверх одежды каждую вершинку, Аарон возбужденно промурчал, понимая, как же давно он этого хотел. Накрыв одной ладонью идеально вместившуюся в нее грудь, Хилл самозабвенно начал терзать ртом сосочек другой. Облизывая, покусывая, сдавливая, всасывая — оголодавший дракон не стеснялся своих действий. По откровенным вскрикам Сары, мужчина убеждался, что делал все верно, а значить можно ... нет...нужно продолжать. Стихийно оглаживая жадное до ласк тело, кареглазый болезненно ощущал, как упирался его стояк в плотную джинсовую ткань. Член буквально разрывало от прилившейся крови, а бедра рефлекторно подмахивали навстречу к истекающей соками промежности. Не так быстро! Освободив из ручного плена девичьи кисти, кареглазый искуситель оставил мокрый поцелуй на искусанных губах и, под затуманенный развратом взгляд блондинки, резко запрокинул ее стройную ножку себе на плечо. — Ответь, моя маленькая Сара... — низкий, сводящий с ума баритон опалил ушко,— как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — мгновенье, и два длинных мужских пальца безапелляционно ворвались в горячее лоно... — Какая ты у меня узенькая! Квартет из проворливого языка, что также бесчинно нагрянул в ротовую полость, и уже трех пальцев, истязающих нутро влагалища, спровоцировали первый, но такой бурный оргазм у белокурой. Кажется, забыв, как дышать, Сара не успевая отойти от феейерии чувств, начала вновь ощущать прилив возбуждения, поскольку дракон, нагло проигнорировав ее апофеоз, продолжал насаживать девушку на пальцы. — Малышка, ты очень сладко кончаешь, — не сводя зажженные адским пламенем глаза, Хилл звучно вынул пальцы, и облизнул стекающий по ребру ладони секрет. Довольный рык и дьявольская ухмылка: — Моя девочка, боюсь, тобой я долго не насыщусь! Гулкий звук расстегивающегося гульфика, одно резкое движение, чтобы снять лишнюю одежду, и еще один взгляд, чтобы вкусить реакцию девушки. — Аарон, он... — Не бойся, маленькая, не лопнешь! Крепкие руки обхватили бедра кареглазой, придвигая уже обессиленное тело впритык к возбужденному члену. Несколько дразнящих мазков головки по нежным складочкам и... — Дьявол! Резкое погружение до самых яиц ударной волной снесло сознание Сары. Коктейль непередаваемых ощущений граничащих на экстазе и боли. И страшно и жуть, как хотелось еще! — Ш-ш-ш-ш маленькая, вот так! Накрыв крепким объятием дрожащее тело возлюбленной, Аарон вынужденно замер. Внутри все сжималось и пульсировало, истекало соками и обхватывало. Не кончить бы, как девственнику, от столь непередаваемых ощущений. — Эй, дракон,— сквозь взмокшие смоляные пряди просочились тонкие пальчики,— я не принцесса — можешь не ждать! Верно... не принцесса, а его дьяволица! Энергичные, с каждом разом все нарастающие фрикции, сопровождались пошлыми шлепками и уже обоюдными стонами. По выточенным кубикам пресса бежала очередная соленая капля, минуя исчерченные ноготками кровавые бороздки, а на острой ключице и межгрудной ложбинке расцветали фиолетовые кровоподтеки. Дикий, грязный, животный — именно такой акт любви нужен был этой шальной паре. Именно с такой ноты им и нужно было начать сокращать временной разрыв. Чувствовать и вкушать, познавать и делиться! Когда балансирование на грани уже было невозможным, а связки каждого предательски свело, Аарон, финально выполнив глубокие погружения, под сладкий прогиб поясницы блондинки, излился на ее плоский живот, окропляя семенем грудь и шею девушки. Сыграв желваками от нахлынувшей неги, дракон устало завалился в объятия Сары, что едва переводя дыхание, довольно приняла его. — Я тоже скучал, малышка... очень. И все-таки излюбленная тропа помогла дракону найти ответ на свои гнетущие вопросы. Благо, на все был один ответ. И он лежал в колыбели его рук. И, черт с ним, что из-за этой чертовки Хилл чуть не свихнулся разумом, а Никсон, еще долго будет вздрагивать от звуков выстрелов, и оттирать честь главы полиции от внештатного позора. Плевать! Сара пока, что О'Нил, снова с ним, и он ее не упустит! Никогда! — Почему изображение члена, малышка? — обоюдный смешок, — что за фрейдовская методика воздействия? — Для тебя, мой милый, это напоминание о том, кем ты иногда раньше был, и без чего сможешь остаться сейчас, — очередная хриплая вибрация от смеха, — а для Никсона извечный посыл о том, кем он является на протяжении всей жизни! Коротко и лаконично! — Не зря я тебе подарил травмат на семнадцатилетие! Не зря! Черт, прострелить фаллический символ над окнами кабинета Никсона.... ты просто сумасшедшая, О'Нил! — Но, ведь за это ты меня и любишь! — С чего вдруг взяла? — Что? Не любишь? — Не только за это!