***
Слова, сказанные, словно гром среди ясного неба, раздались на всю таверну, и от удивления глаза Хоффмана едва не выкатились наружу. Где-то позади прозвучал восторженный возглас Джека, а остальные посетители изо всех сил старались оставаться на своих местах, не подавая виду, что слышали такое громкое заявление. Однако на фоне всех этих удивлённых лиц выделялось лицо Кэйи. Возможно, Хоффман никогда за свою жизнь больше не повстречает человека, который также быстро смог бы стирать с лица Кэйи его ухмылку, как это делал Дилюк. — М-муж?! — начал заикаться Хоффман. — С-сэр Кэйа, вы замужем за господином Дилюком? Когда это случилось? Как? И зачем? — Хоффман, твой последний вопрос прозвучал как-то оскорбительно, но я всё же не собираюсь перед тобой оправдываться за это, — со вздохом ответил Кэйа, слегка раздражённо пробегая пальцами по волосам. — Дилюк, ты снова пил? Как много на этот раз? — С каких пор факт того, что я выпил, стал разрешением другим парням для такого близкого общения с тобой, когда я всё ещё здесь, и мы замужем? — без единой запинки отчеканил Дилюк, и в каждой нотке его голоса прозвучали тонны непоколебимой уверенности. Взгляд, ранее обращённый к Хоффману, теперь переметнулся в сторону Кэйи, буквально силой заставляя того объясниться в причине такого поведения. — Всё дело лишь в том, что мы с тобой не замужем, Дилюк, — осторожно проговорил Кэйа. — Что? Вы двое не замужем? Я уже было хотел броситься к вам с поздравлениями, — воскликнул Джек, — ну и ещё немного пожаловаться на то, что вы не пригласили рыцарей, — быстро добавил он себе под нос. — Ребят… — нервно почёсывая шею, Кэйа бросил взгляд на Чарльза, который всё это время наблюдал за происходящим со стороны с безмятежной улыбкой на лице. — У вас есть хотя бы предположение, почему наш старый добрый Дилюк пил, так ещё и решил, что мы замужем? — Он всего лишь перенапрягся, — добродушно сказал Чарльз. — Я всего лишь дал ему дружеский совет, предлагая провести время с друзьями и пропустить по стаканчику-другому после смены, — его губы тронула улыбка, — но, похоже, лишь половина моего совета отложилась в его голове. Так ещё и к исполнению он приступил незамедлительно. — Кэйа, — подал голос Дилюк, — пойдём домой. — Д-домой? — ошарашенно ответил Кэйа. — Ты говоришь о винокурне? Это лишь твой дом, Дилюк. Я… — Нет, — резко оборвал его Дилюк, крепко хватая за запястье. — Наш дом. Не оставляя Кэйе ни единого шанса на протест, Дилюк потянул его прочь из таверны, проносясь мимо смущённых всем увиденным рыцарей и улыбающегося им вслед бармена.***
Лишь у каменного моста перед главными воротам Мондштадта Кэйа смог найти в себе силы, чтобы упереться ногами в землю, останавливая Дилюка, и вырвать запястье из крепкой хватки. — Дилюк, погоди, — быстро проговорил Кэйа, удивляясь тому, каким сбитым с толку прозвучал его голос, а слова, казалось, силой выжимали из него. — Ты правда собираешься вот так тащить меня до самой винокурни? Дилюк взглянул на него, как на последнего идиота, что, впрочем, было обыденностью, ведь Кэйа и в прошлом часто сталкивался с этим его взглядом. Однако именно этот ранил сильнее всех предыдущих. — Да. — Зачем? — Там наш дом, — терпеливо ответил Дилюк, словно перед ним стоял маленький ребёнок, которому необходимо было всё разъяснить. — Может, в прошлом так и было, — с тем же терпением сказал Кэйа, — но теперь всё иначе. — Да, — к удивлению Кэйи, согласился Дилюк, — всё иначе. — И только Кэйа хотел возрадоваться тому, что его мольбы были услышаны, и сознание Дилюка прояснилось, как тот заговорил вновь: — Теперь мы замужем. Ещё немного, и от всего происходящего у Кэйи начнутся мигрени, лекарства от которых ещё, вероятно, не придумали. — Ты определённо пьян, — обречённо вздохнул он. — Вовсе нет, — тряхнул головой Дилюк и протестующе добавил: — Я не пьянею. — О, да что ты говоришь? — усмехнулся Кэйа. — Тогда, полагаю, мне стоит напомнить тебе о том, случае с Огненной водой из Снежной, когда ты…мгх?! — С устрашающим шиканьем Дилюк резко припечатал ладонь к губам Кэйи, не давая ему договорить. — Я этого не помню, — сказал он, — а значит, этого не было. Отрывая руку Дилюка от своего рта, Кэйа с облегчением сделал вдох и почувствовал лёгкое онемение на щеках в тех местах, где секунду назад были чужие пальцы, с излишней силой пытавшиеся заткнуть его, перекрывая ещё и возможность дышать. — Это так не работает, Дилюк, — вновь обречённо вздыхая, проговорил Кэйа. — А-агх, я сдаюсь. Уже почти рассвет, так что тебе стоит идти отдохнуть. Я притворюсь твоим мужем до момента, когда твоя задница вернётся домой. В тот же миг на губах Дилюка заиграла улыбка, заставляя Кэйю удивиться вновь. — Мы замужем, — радостно сказал он. И в его голосе прозвучало столько счастья, что от услышанного на один короткий миг Кэйа даже подумал, что всё так и есть. — Как скажешь, Дилюк, — согласился он. — Возможно, ты не вспомнишь ничего из этого, когда проснёшься. Хотя я уверен, что так и будет. — Я не забуду, — пробурчал Дилюк. — Ладно, пусть будет по-твоему. Больше они не проронили ни слова, пока Кэйа не заметил, что Дилюк в один момент застыл на месте. Создавалось такое впечатление, что что-то чрезвычайно заманчивое привлекло его внимание, и, когда Кэйа проследовал за направлением его взгляда, новая порция удивление окатила его, словно ушат ледяной воды. — Дилюк?.. — настороженно позвал он его. — Почему ты так пялишься на голубей? Однако вместо ответа Дилюк бросился вперёд к тем самым голубям, пока в голове Кэйи тщетно пытались сформироваться хоть какие-то зачатки идеи и причины, такого его резко вспыхнувшего интереса к этим птицам. Встав на четвереньки, Дилюк с завидным профессионализмом — стоит сказать, что Кэйа даже представить не мог, что у того мог быть в этом опыт, — стал ползти вперёд, и в действительности поймал одного из тех несчастных голубей. Бросив быстрый взгляд на птицу, зажатую в чужих руках, Кэйа смог найти в тех глазах отражение собственного непонимания всего происходящего. Возможно, больше ему представилась бы возможность так полно разделить ощущения с птицей. — Эм, Дилюк? Что ты делаешь? — Это тебе, — ответил тот. — А? — Это тебе, — с нажимом повторил Дилюк. В тот же миг головная боль усилилась, отдаваясь покалыванием в глазах. — Я с первого раза услышал тебя. Но просто зачем мне это? — Это дань тебе, — повторил Дилюк. — Такова традиция. Свадебная традиция. Мы замужем, а я всё ещё не преподнёс тебе дань, чтобы показать свою преданность. Кэйа по-дурацки захлопал глазами. — Предан… — встряхивая головой, он заставил себя замолчать, понимая, что это слишком для него, и словно боясь того, что, сказав это вслух, ему удастся всё понять в полной мере. — Проехали. Что за традиция? Я уже довольно долго живу в Мондштадте, меня таскали на многие свадьбы, но я ни разу не слышал о чём-то подобном. На секунду Дилюк задумался, и это было чертовски мило: его искренние попытки найти ответ, при этом выпячивая вперёд нижнюю губу, словно надувшись. — Моя традиция, — наконец заключил он. — Я только что сам её придумал. — Что?! Дилюк пихнул несчастного голубя ему в лицо, серьёзно говоря: — Прими его, Кэйа. Это знак моей преданности тебе. Он не знал: плакать ему или смеяться из-за того факта, что за последние двадцать лет, как они знают друг друга, преданность Дилюка ему, о которой, к слову, он даже не имел ни малейшего понятия, стоила всего один голубь. — Это… эм… замечательно, Дилюк, — после неудачной попытки подобрать правильный ответ, Кэйа закашлялся и продолжил: — Но я всё же думаю, что тебе следует отпустить голубя. Дилюк растерянно уставился на него, очевидно несогласный с этой идеей. — Не то чтобы я не оценил этого жеста! — быстро проговорил Кэйа. — Но, эй, слушай. У голубя тоже может быть семья, ну, знаешь. Жена… или муж? И дети?! Я бы не хотел разлучать их. Кэйа был уверен, что такие тупые слова при нормальных обстоятельствах заставили бы Дилюка уставиться на него как на умалишённого. Хотя, вероятно, его рассудок всё же немного пошатнулся за то время, что он успел провести с не-пьяным Дилюком, который всё продолжает твердить о том, что они мужья. Но стоящий перед ним Дилюк с безнадёжностью в глазах уставился на голубя. — Он чей-то отец?.. — тихо спросил тот. — А? Эм… может быть? Это может быть и чья-то мать, если честно, я не уверен… Прежде чем Кэйа успел закончить предложение, Дилюк опустил руки, выпуская голубя, который тут же взлетел, пытаясь как можно скорее убраться от них, чтобы вновь не пасть жертвой, отданной в качестве дани. Кэйа прекрасно понимал его. — Лети, — сказал Дилюк, — лети к своей семье. Я знаю, каково это терять её. — Дилюк... Он даже не мог предположить, что разговор свернёт в этом направлении, но, возможно, ему следовало ожидать чего-то подобного. Провожая взглядом голубя, Дилюк не сказал ничего больше после тех горьких слов, а Кэйа решил ничего не добавлять со своей стороны. Это было тем, что Дилюк — трезвый или пьяный — не хотел обсуждать. Из-за горизонта быстро поднималось солнце, и Кэйа начинал понимать, что, вероятно, Дилюк не захочет представать перед остальными жителями Мондштадта в таком виде, под таким градусом алкогольного опьянения. Со вздохом он чуть присел, бросая на мужчину взгляд через плечо. — Пойдём, мой дорогой муженёк, — сказал Кэйа с улыбкой, — винокурня «Рассвет» довольно далеко, а, я думаю, ты устал за целый день, так что позволь мне отнести тебя домой. Таким образом он сможет предотвратить ещё одну возможную попытку Дилюка схватить ещё одного животного, чтобы вновь попытаться отдать ему дань. Но стоило Дилюку улыбнуться ему, как новая волна замешательства нахлынула на Кэйю. Ему даже не удалось найти ни одной остроумной фразочки на то, как Дилюк подошёл к нему, обхватывая руками за шею и опуская вес своего тела на его спину. Это всё показалось… ещё одним жестом в знак полного доверия, что было удивительно, ведь это делал сам Дилюк, который уже очень давно перестал полагаться на кого-то другого. А теперь он позволяет Кэйе отнести его на спине домой, обдавая его шею тёплым дыханием с винными нотками. — Угу, — согласно кивнул Дилюк, — отведи меня домой, Кэйа. То, как он произнёс его имя, очень походило на манеру, с которой жёны обращаются к своим мужьям — так же нежно и любяще. По спине Кэйи пробежали мурашки от странного чувства, которое он всеми силами отказывался показывать на своём лице. — Да… — улыбнулся он, — Дилюк. Муж.***
Вероятно, это было настоящим благословением, что главная горничная усадьбы Рангвиндр настолько уже привыкла к странным выходкам, что даже не обратила на них особого внимания. А тем временем Дилюк так и не надумал спуститься со спины Кэйи, который уже радовался хотя бы тому, что они достигли конечной точки и уже сомневался в том, что сможет когда-нибудь ещё раз вынести пьяного Дилюка. Проходя со своей ношей по коридору первого этажа, где находилась его комната, он повернул дверную ручку, стараясь другой рукой сохранять баланс тела на своей спине. Комната была всё такой же простецкой и чистой, какой он её помнил. Несмотря на то, что эта усадьба больше не принадлежит его отцу, то, какой Дилюк сохранил свою комнату, заставило Кэйю вспомнить о том, что здесь когда-то был и его дом. Их дом. По крайней мере, в прошлом. Он сбросил Дилюка на кровать, перед этим сняв сапоги и расстегнув пуговицы на его рубахе. Только убедившись в том, что он сможет проспать, как минимум, день, Кэйа уже направился к выходу, как почувствовал тепло на своей ладони. — Кэйа?.. — послышалось невнятное бормотание Дилюка, который уже был на пороге от того, чтобы провалиться в сон. — Куда ты уходишь? — Я должен исполнять свой рыцарский долг, Дилюк, — сказал он. — А тебе стоит поспать и отдохнуть. Словно движимая какой-то неведомой силой, рука Кэйи скользнула по лбу лежащего на кровати мужчины, убирая с глаз волосы, а потом кончиками пальцев провела по покрасневшей щеке. Умиротворённым нежными прикосновениями, Дилюк снова закрыл глаза, мягко улыбаясь и подставляя щеку под руку Кэйи. — Угу, — со вздохом промычал он, — ты сможешь вернуться домой пораньше? Какое счастье, что в комнате не было ни единого зеркала, ведь в тот момент Кэйа меньше всего хотел увидеть собственное выражение лица. Опустившись на одно колено, он оставил на лбу Дилюка короткий поцелуй. — Хорошо, — прошептал он, — если я ещё раз буду. Он мягко улыбнулся и добавил: — Мужем.Бонус: несколько дней спустя
Дилюк, трезвый и в сознании, уставился на голубя в руках Кэйи с, мягко говоря, удивлением на лице. — Что не так с голубем? — резко спросил он с натянутым спокойствием в голосе. На губах Кэйи в тот же миг заиграла ухмылка. — Я всего лишь решил принести тебе ответную дань в знак моей преданности тебе, Дилюк. Или, может, мне стоит называть тебя... — он многозначительно замолчал, игриво подмигивая. — Мужем? Тихое, спокойное утро на винокурне «Рассвет» в одночасье заполнилось оглушающе громким криком разозлённого и смущённого молодого господина и довольным смехом юного капитана кавалерии. — Прочь из моего дома! — Нашего дома, ты хотел сказ… — Заткнись!