Больше никогда

Мать забилась в угол кухни, закрыла лицо руками и выла. — А ну заткнись! Заткнись сказал! Брошенная тарелка звонко ударилась о стену, и рассыпалась осколками. Мать завыла ещё громче. Рихард тяжело поднялся и сел, вытирая кровь с разбитого носа. В волосы вцепилась пятерня, царапнула ногтями кожу. — Ублюдок! — от отца несло перегаром и горьким табачным дымом. — Убью сучонка! Только посмей ещё раз поднять на меня руку! Удар кулака пришелся под ребра. Дыхание сбилось, из горла вырвался кашель. Отец разжал пальцы. Рихард уронил голову на руки, скрючился на полу, поджав ноги. — Убирайся! — рука отца сомкнулась на предплечье, дёрнула, поволокла по полу. Мать продолжала выть. — Вон из моего дома, паршивец! Чтобы открыть дверь, отцу пришлось отпустить его. Рихард попытался скрыться в своей комнате, но не смог совладать с ватным телом. Замок поддался не сразу, щёлкнул. Отец схватил его за воротник рубашки и пинками вытолкал из квартиры. Вой матери заглох. Было слышно как в соседней квартире работает телевизор. Дверь тихонечко приоткрылась, в проёме показалось сморщенное лицо старушки по соседству. — Рихард, — прошептала она, опасливо оглядываясь по сторонам. — Идём скорее. Рихард осторожно пошевелил рукой, потом ногой, убеждаясь в том, что все ещё может ими двигать. Глубоко вздохнул —рёбра кажется целы. Фрау Мартин нетерпеливо поманила его, и как только он вошёл, закрыла дверь на замок и цепочку. Махнула рукой указывая на ванную комнату. Нос, к счастью, не был сломан, все зубы на месте. Рихард смыл с лица кровь и попытался отстирать испачканную рубашку. — В холодной воде надо было, — покачала головой фрау Мартин. — Теперь уже не ототрёшь. На вот, — протянула ему пластырь и мешочек со льдом. — Приложи, а то к утру лицо распухнет, не сможешь пойти в школу. О том, что он туда и не собирался, Рихард сообщать не стал. У старушки был особый пункт на эту тему, и она могла очень долго и нудно об этом говорить. Как-то странно взглянув на него, фрау Мартин посеменила на кухню. — Если хочешь есть, найди здесь что-нибудь. Кажется в холодильнике были сосиски. Я уже не помню, — старушка уселась на скрипучий стул, закурила, передала пачку Рихарду. Слишком мятный привкус табака ему не понравился. Те сигареты, что он таскал у отца были лучше. Быстро скурил первую, и вытянул из пачки вторую. Фильтр обжигал разбитые губы, приходилось прикладывать сигарету ко рту только с одной стороны. — Твой отец — чудовище, — пробормотала фрау Мартин. — Надо вызвать полицию. Они его заберут. — Нет, не нужно. Будет только хуже. Даже если отца и заберут, то не надолго. Он вернётся и живого места на нём не оставит. Отец ненавидел легавых. Напившись, он часто ругался и кричал, что это они испортили ему жизнь, и всё у него отобрали. — Не нужно полиции, — повторил Рихард. Фрау Мартин пожала плечами, затушила бычок в чашке, тяжело поднялась со стула. — Поешь. Тебе нужны силы. Ты должен учиться, чтобы стать умным, как мой Отто. Поедешь заграницу. Будешь хорошо жить. Три года назад Отто Мартина убили, под дверью собственной квартиры. Пырнули ножом из-за пары тысяч шиллингов. Убийцу так и не нашли. Отец говорил, что легавые особо и не искали. Фрау Мартин упорно утверждала, что Отто уехал за границу, слишком занят на хорошей работе и потому не пишет ей письма. Убеждать старушку в обратном никто не пытался, все знали что она уже давно не в себе. — Спасибо, фрау Мартин, — сказал Рихард в след уходящей старушке. Та остановилась, растерянно посмотрела на него и махнула рукой. — Ляжешь там. На диване. Рихард поднялся и прижавшись ухом к смежной стенке, прислушался. Отец ругался с телевизором. Матери не было слышно. Домой нельзя, придётся ждать до утра. Открыв холодильник, Рихард поморщился. Сосиски там действительно были, но судя по количеству плесени, лежали они уже давно. На нижней полке обнаружилась почти целая плитка шоколада. Шоколад был старый, покрытый белым налетом, но вполне съедобный. Рихард перебрался в гостиную. Стряхнул с дивана хлам, нащупал в темноте некоторое подобие пледа и лег. Утром его разбудила фрау Мартин, сказала, что ему пора в школу. Рихард не стал спорить, хотя с удовольствием поспал бы ещё. Поблагодарив старушку, он осторожно выбрался на лестничную клетку. За щитком был спрятан запасной ключ от квартиры, как раз на такой случай. Замок открылся с таким громким щелчком, что Рихард вздрогнул. Тихонько пробрался в свою комнату. С трудом отыскал среди вороха вещей чистый джемпер и джинсы, переоделся. Спрятал залитую кровью одежду под кровать — отец не должен знать, что у него есть возможность попасть в квартиру, а память у него хорошая. По этой же причине придётся идти в летних кроссовках. Пропажа ботинок из прихожей будет слишком заметной. Уходя, закрыл дверь ровно на два поворота. Ключ на всякий случай забрал с собой. Тащиться в школу не было никакого желания, но заняться все равно было нечем. К тому же холодная венская осень к прогулкам по городу не располагала. Сегодня суббота, классы продлятся до обеда, а потом можно будет поиграть с ребятами в футбол. У лавки господина Грубера крутилась Максим. Рихард обречённо вздохнул. От этой докуки избавиться будет не просто. Заметив что девчонка смотрит куда-то в сторону и не видит его, Рихард свернул во внутренний дворик. Хоть в последнее время малявка раздражала не так сильно как прежде, возиться с ней сейчас ему не хотелось. Дождь усиливался, постепенно перерастая в ливень. Капли с силой лупили по асфальту и быстро набирающимся лужам. Чтобы укрыться от холодных потоков воды пришлось забежать в переход между домами. Если пройти через двор, можно сократить путь до школы и не придется долго мокнуть. — Куда спешишь, Мозер? В рослой фигуре, прислонившейся к кирпичной стене, Рихард узнал Морица. Рядом был ещё кто-то, но не было видно лица. В полумраке перехода можно было различить только потрёпанные штанины джинс и видавшие виды кроссовки. — Гуляю, — ответил Рихард. Обычно старшие парни к нему не цеплялись. Выколачивать с него было нечего, карманных денег у него никогда не водилось. Но с Морицем ничего нельзя было сказать наверняка. — А-а, — протянул Мориц, зевая. — Сигареты есть? — Откуда? Мориц лениво отмахнулся. Рихард повернул назад, собираясь как можно скорее скрыться с глаз старших. — Подожди Мозер, — остановил его Мориц. — Я тут вспомнил, твой отец задолжал мне кое что. — Спроси у него. — Так я спрашивал, он не отдаёт. Рихард пожал плечами. Отец должен половине района, и никому ничего не отдавал. — Не отдаёт он, отдашь ты, — усмехнулся Мориц. — Тебе ведь не нужны проблемы, верно? По его тону стало понятно, что проблемы уже начались. Выплатить долг отца задача непосильная, кроме того не было никакого желания этим заниматься. — В чем дело, Мозер? Ты разве не хочешь помочь папочке рассчитаться с долгами? Тот второй, в потрёпанных джинсах, громко засмеялся. Мориц подошёл почти вплотную, приложил ладонь к уху, будто прислушиваясь: — Не слышу ответа. — Отвали. — Что ты сказал? — Мориц резко оттолкнул его к стенке. Рихард сжал кулак, замахнулся, но мир вдруг резко перевернулся, в глазах зарябило, кирпичная стена перехода уехала куда-то в сторону и он провалился в густую, липкую тьму. — Вот дерьмо! Ты зачем его вырубил? — Привычка. — А если убил? Толпа легавых набежит! Испортят мне всё дело! — Не убил. Дышит. Приглушенные голоса доносились откуда-то из далека. Постепенно перед глазами проявился мокрый асфальт, на котором ярким пятном, выделялась обертка от жвачки, и грязные ботинки. В ушах противно звенело. — Эй, Мозер! Живой? Вставай давай! Разговор ещё не окончен! — Мориц присел рядом на корточки, ощутимо шлёпнул ладонью по щеке. Приподняв свинцовую голову Рихард сообразил, что лежит на земле. Противный писк в ушах никуда не делся. Помощь пришла с неожиданной стороны. Канареечно-желтый рюкзак с размаху врезался в голову Морица и он, не удержав равновесия, повалился в сторону. Послышалась ругань, визг. Мелькнул пушистый понпон на шапке. Рихард вскочил, едва не запнулся о ноги ничего не понимающего Морица. К горлу комом подкатила тошнота. Максим беспомощно барахталась в крепкой хватке второго и звонко визжала. Рихард не был уверен, что ему хватит сил, но удар вышел хорошим. Прямиком в глаз. Верзила в потрёпанных джинсах отшатнулся, отпустил Максим и тут же ответил сильным ударом в челюсть. — Беги идиотка! — успел выкрикнуть Рихард, прежде чем стало совсем темно.