***
На Музу девочки смотрят с жалостью, когда видят, какого специалиста поставили ей в пару для тренировок. — Да вы издеваетесь! — стонет она, крепче сжимая руку Сэма. Ривен. Блядский Ривен, который фей разума не переваривает. Да он убьет ее на этих тренировках. Девушка сжимается и натягивает на уши наушники, отрезая себя от подруг. Новый режим всех вывел из колеи. Стелла вынуждена держаться отстраненно, чтобы мать не увезла ее в Солярию, Блум пытается лавировать между шуточной преданностью Розалинде и попытками отыскать Фару, чтобы ее не посадили, как до этого сделали с Беатрикс. Терра волнуется за своего отца, тщательно пытаясь скрыть от соседок, как она плачет по ночам в подушку от незнания, как ему помочь. Несколько раз Муза залезала к ней и обнимала так крепко, как только могла, чтобы фея не чувствовала себя одинокой. Аише было также сложно. Из-за того, что однажды она спалила их Фаре, Розалинда цепко схватила ее и заставила помогать в канцелярии, надеясь выведать что-то о мыслях Блум и ее компании. А сама Муза медленно сходила с ума, просто купаясь в отрицательных эмоциях каждого в этой школе. А Ривен источал горечь и отчаяние несмотря на то, что на самой поверхности его эмоций находилась живая ярость, готовая выплеснуться на каждого. Муза однажды зацепила в толпе, потом сутки ходила, плюясь огнем на каждого. Она застревала в его сильных эмоциях и ничего не могла с этим поделать. А потому держалась подальше от одного из псов Розалинды. И теперь, когда их поставили в пару, Муза была уверена, что просто не вывезет его чувств. На тренировках все было именно так, как фея себе и представляла. Ривен всячески унижал ее, выводил из себя и почти избивал на матах, не позволяя сделать короткий перерыв. Когда Муза случайно залезала ему в голову, парень рычал и плевался кислотой, больно ударяя ее не то в живот, не то в грудь, чтобы заставить замолчать. — Стой! — крикнула ему в какой-то момент девушка, уже обессилев от тренировки. С площадки все давно ушли, и только Ривен продолжал пытать ее. На лице проходящей мимо Розалинды фея разума увидела почти что ликование, смешанное с удовлетворением. — Сожженному ты также скажешь? — фыркнул на это Ривен, чуть пиная ее ногой, переворачивая на спину. Он откинул палку, а потом переступил через Музу, сжимая стопами ее бока, не давай шевельнуться. Она сжала зубы, смотря снизу вверх на специалиста, который ухмылялся так, что хотелось ему врезать. — Надеюсь мне разрешат поменять себе наставника, — выплюнула Муза, собираясь встать, но Ривен ткнул ее палкой в ключицу, укладывая назад. — Не думаю, крошка, — ответил темноволосый. Муза почти взбесилась. Ее глаза тут же окрасились в фиолетовый, и она с удивлением обнаружила в нем сожаление, обиду, опустошенность. Почему он это чувствует? Она чуть приподнялась, словно хотела знать больше, но специалист вдруг больно ткнул ее в бок, впиваясь носком ботинка, а потом почти прыгнул сверху, укладываясь на фею сверху. Сжал одной рукой горло. Не настолько сильно, чтобы перекрыть кислород, но достаточно, чтобы дыхание перехватило. — Не смей, — туго проталкивая сквозь зубы слова, зашипел Ривен, — лезть в мою голову, тупая ты сука! — а потом врезал кулаком по земле, отчего девушка вздрогнула, пытаясь отползти подальше. — Оставь свои игры для бесхребетного брата Терры! — Отвали от меня! — Муза попыталась его оттолкнуть, но когда это ей удавалось его завалить. Ривен еще раз зло рыкнул, а потом отпустил фею, и она со всех ног бросилась бежать. И с тех пор их тренировки напоминали Музе плавание с акулами. Вот он шутит, вот даже говорит что-то нормальное, а в следующий момент у парня срывает все предохранители, и он валяет ее по матам, обзывая. Они переступали между моментами дружелюбия, когда могли обмениваться шутками и даже рассказывать что-то о своей жизни, а потом снова начинали друг друга ненавидеть, и девушку опять валяли по матам. После таких напряженных моментов Муза уходила в лес. Гуляла неподалеку от барьера, слушала шум листвы, сосредоточившись лишь на своих эмоциях, успокаивалась. Старалась не переживать из-за того, что Розалинда явно желает ей смерти. И в один такой день она поняла, что хочет себя убить, потому что на ее любимом дереве сидел Ривен, прислоняя холод к щеке. Она уже хотела уйти, как услышала: — За подглядывание можно и получить, — язвительно отозвался парень, но фея ощутила в нем отголосок вины? по отношению к девушке. — Ты занял мое место, — парировала Муза, а потом махнула рукой, собираясь уйти. — Останься. Замерла на месте. Голос Ривена был другим — огорчённым и горьким, если уж разделять эти понятия. И что-то в его интонации заставило Музу остаться с ним. Парень с шипением пытался охладить ссадину на щеке. Фея, очевидно сойдя с ума, перехватила холод, забирая его себе. Сама приложила, отворачиваясь. — Оу, это забота? — Взятка, — просто ответила Муза, — чтобы ты прекратил свои попытки убить меня. Она говорила это с такой легкостью, что Ривен вздрогнул. Он не удивится, если Розалинда, посчитав ее опасной, скажет специалисту ликвидировать угрозу. — Кто тебя так? — спросила девушка. Ривен хотел было огрызнуться, сказать, что это не ее дело. А потом вдруг понял, что на данный момент она единственная, кто хоть что-то о нем знает. Дэйн все больше подчинялся влиянию Би, та смотрела только на Розалинду, лучший друг ненавидит его, а Ривену просто не хватало Ская и Би. — Скай, — ответил он, — я хотел поговорить с ним, а он… — Ты заслужил, — пожала плечами Муза, все же поднимая на него взгляд. — И за что же? — Он твой друг, а Блум нравится ему, и ты не соизволил сказать, что происходит, — объяснила фея, настороженно смотря на Ривена, словно тот сейчас… — Я не собираюсь бить тебя за это, — сказал ей он. — Да ну? — Муза передернула плечами. На лес опускался вечерний холод, а она не привыкла к морозу. Ривен закатил глаза, почти в лицо кидая ей свою куртку. Девушка вздрогнула, но подачку приняла, натягивая на себя. — Я… — ему вдруг так захотелось ей все рассказать, — я присматриваю за тобой. Муза подумала, что он сошел с ума, говоря это, а потом вдруг она поняла. Розалинда, проходящая мимо. Ривен, который настойчиво счастлив быть ее наставником. — Не ты один, — ответила она, вспоминая ребят, приставленных к остальным девочкам из их компании. Ей вдруг стало очень обидно. Наверное, также чувствовала себя Блум, когда узнала, что Скай должен за ней следить. Конечно, Муза помотала головой, у них с Ривеном не такая ситуация, но все же она надеялась, что он сам взялся за тренировки. — Я пойду, — сказала Муза, скидывая его куртку ему же на колени, — твой дозор на сегодня окончен. — Ты не болтай об этом, — надменно попросил ее Ривен, но в его глазах было что-то еще, — играй в свои игры молча. — Да мне плевать, — пожала плечами девушка, — смотри не сдохни тут, а то директриса расстроится. И она ушла.***
С того дня в лесу они и правда нашли свою золотую середину. По крайней мере, так казалось Музе. А Ривену было не до этого. Он помешался на фее. Ему даже казалось, что чертовка что-то сделала с его головой, потому что теперь во снах его преследовал отнюдь не образ обнаженной Беатрикс и далеко не обвиняющий взгляд Ская. Муза. Она была везде. Эти их тренировки словно как-то привязывали Ривена к фее, и он искал в ней тепло человеческого отношения, которого больше не ощущал от других. Они перебрасывались шутками, болтали, но не переставали помнить о том, что он — шпион Розалинды, а она, возможно, одна из тех, кто хочет организовать сопротивление. Сегодня был такой день. Ривен был в добром расположении духа, шутил. И тут он вдруг подмял ее под себя на площадке, прерывая все пути к отходу. — И что будешь делать? Сыграешь с сожженным в игру? — спросил он, тяжело дыша. — Буду молить о пощаде, — выдохнула Муза, и взгляд его изменился. Глаза феи загорелись фиолетовым, и она ощутила это. Желание. Муза задохнулась от горячих эмоций специалиста напротив. С Сэмом все было не так. Его желание походило на розовую вату, на любовь, на мягкую страсть. Ривен словно падал в безумство, его желание было едким, обжигающе-горячим, душным, наполненным влажными кислотными мыслями и громкими стонами. Сознание заполнили пошлые образы, и Муза судорожно вздохнула, ощутив его руку на своей талии. — Прекрати, — шепотом попросила фея. Она знала, что Сэм неподалеку, чувствовала его, спрятавшегося в роще деревьев, ощущала, как он недоумевает от того, что видит. — Зачем? — горячая ладонь осторожно проникла под кофту, огладив живот кончиками пальцев. Муза дернулась, толкая его коленом в живот, но Ривен был быстрее. Он обхватил ее ногу, отводя в сторону, радуясь, что фея была танцором, и растяжка у нее что надо. Девушка ударила его в лицо кулаком, вылезая из-под специалиста, отскакивая на метр. — Какого хера? — зашипела она, отходя к скамейке. — Ты и сама ощутила, — ухмыльнулся парень, смотря на нее, словно на кусок мяса. — Да плевала я на это, — Муза отошла к сумке, закидывая ее на плечо, — не трогай меня, озабоченный. И ушла купаться в светлых и добрых эмоциях собственного парня, оставляя Ривена с разодранной душой на площадке. Ривену теперь нравилось дразнить ее. Неловко касаться на тренировке, подмигивать в коридорах и ехидно улыбаться в столовой, когда видит только она. Фея медленно сходила с ума, предпочитая делать вид, что они не знакомы. На тренировках все было также. Он нападал, она спасалась. Он приставал, она уходила. Он шутил, она сдерживала улыбку. Пока в один день все не стало слишком сложно. И дело не только в них. Муза честно пыталась справиться с наваждением в виде язвительного специалиста. Они запланировали бунт, после того как смогли успокоить истерику Блум, когда та нашла тело Фары, спрятанное прямо на кладбище. Фея была в ярости, а потому в кратчайшие сроки — за неделю, они смогли убедить власть имущих (исключая королеву Луну) в том, что Розалинда опасна. Они собрали сокурсников и старшекурсников, которые не были довольны режимом этой старой ведьмы, и решили бунтовать. Армия была наготове, Сильва освобожден и надежно спрятан, а королева Луна все еще ничего не знала. Удивительно, как их всех сблизила ненависть к Розалинде. На тренировке в тот же день Ривен вдруг отставил палку. — Что? — спросила Муза, тяжело дыша. — Не участвуй в этом, — попросил парень, и она замерла. — Откуда ты?.. — Я помирился со Скаем, я буду участвовать, — почти шепотом сказал Ривен, подходя ближе. Он осторожно взял ее за руку, переплетая их пальцы, — не участвуй. — Я не могу, — помотала головой Муза, — я хочу там быть, и я должна там быть. — Да как ты не понимаешь! — вскинул голову Ривен, и девушка, окунувшись в его эмоции, чуть не задохнулась от чужого беспокойства. — Тебе должно быть все равно, — остудила его пыл фея, вырывая руку, — тебе должно быть все равно на это. — Мне все равно на это, — подтвердил специалист, — просто мне не все равно на тебя. И она ушла.***
Ну естественно, все пошло не по плану. А когда было иначе, позвольте спросить? Розалинда каким-то образом узнала о бунте и впустила в Алфею сожженных. И теперь студенты носились, словно макаки с динамитными шашками, пытаясь хоть как-то спасти себя, пока специалисты во главе с вернувшимся Сильвой делали свою работу. Муза зацепила чью-то панику в суматохе, а потом потеряла друзей, и теперь бежала по общежитию, желая найти тихую комнату и сдохнуть по-тихому там. Сожженный был прямо за ней. Она ощущала его, едва ли не падая от усталости. Неожиданно вспомнилось, как Ривен предлагал начинать каждую тренировку с бега. Муза, которая вообще-то на минуточку танцор, отказалась, сказав, что и сама умеет бегать и сможет спастись. Ничего она не сможет. В очередном коридоре она чуть оторвалась, а потом ее за руку кто-то схватил, заталкивая в кладовку и защелкивая дверь на три замка (откуда блять в кладовке три замка). Муза хотела было закричать, как теплая и чуть пахнущая травкой рука зажала ей рот. — Я же просил, фея, ну почему ты меня не слушаешь? — шепотом спросил у неё, прижимаясь животом к ее спине. Глаза Музы полыхнули. — Меня больше интересует, что такого возбуждающего ты нашел в данной ситуации? — прошипела она, но все же немного расслабилась. — Ну, я даже и не знаю, — теплый смешок обжег ухо, которого потом коснулись чужие губы, — а где твой парень-романтик? — Надеюсь, что далеко отсюда, — призналась Муза и тут же замолчала. Сожженный был рядом. В паре метров от места, где они прячутся. Ривен вдруг достал из кармана порошок и бросил его перед ними прямо в стену. Муза напряглась. А потом ей захотелось убить парня, стоящего сзади, когда она ощутила его ладонь, осторожно оглаживающую ее живот под свитером. Она захотела отстранить его руку. Сказать, что сейчас не место. А потом вдруг поняла, что нет в этом никаких приставаний. Фея разума чуть повернула голову и столкнулась с ним взглядом. Ривен был серьезен, обеспокоен. Он успокаивал ее и самого себя, пока мать его сожженный шастал за этой дверью. Муза чуть прищурилась, а потом потянулась к Ривену и поцеловала его. Легко и быстро, благодаря за то, что он просто оказался рядом. Вдруг послышались крики, а потом вопль чудовища и ор Ская: — Коридор чист! — Все закончилось, — с облегчением сказал Сильва, — идем в главный зал, хочу посмотреть, как эту старую каргу осудят на всю жизнь. — Не откажусь. Они ушли со смехом, принеся в душу Музы облегчение. — Все закончилось, — радостно повторил Ривен. — Все закончилось, — подтвердила темноволосая. И надо бы по идее им идти вниз, чтобы присоединиться к всеобщему ликованию и радости, что все наконец-то будет хорошо. Но они все стояли в этой тесной кладовке, прижавшись друг к другу. — Порви со своим парнем, — попросил Ривен, наклоняясь к девушке. Он коснулся губами ее шеи, впитывая это солоноватый аромат кожи. Провел линию до уха, чуть прикусив. Муза зашипела, пытаясь устоять на месте. Чертов змей искуситель, где таких рожают? — И зачем мне это делать? Фея ахнула, упираясь руками в стену перед собой, когда его горячая ладонь медленно спустилась к границе ее джинс, чуть поддевая ткань. Сэм был милый. Его прикосновения были мягкими, руки нежными, а губы всегда теплыми и чуть сладкими, словно парень состоял из сладкой ваты. Он никогда не соблазнял ее и не позволял себе ничего лишнего, будучи самым настоящим джентльменом. Ривен был не таким. Ему было все равно на сладкие поцелуи и зажимания в коридорах. Его руки не лежали на талии. Парень знал, чего хотел. И каким-то чудесным образом он знал, что Муза готова ему дать. А фея уже давно поняла. Она отдаст ему все, что он попросит. Именно поэтому он беспрепятственно расстегнул пуговицу и скользнул пальцами еще ниже. Руки у него ледяные, мозолистые и очень сильные. Губы горячие, обжигающие кожу, горькие, как трава, которую он выкуривает в немереных количествах. Ривен исследует ее языком, спуская с плеча свитер и лямку бюстгальтера, пока его рука осторожно, но все же твердо двигается в ее джинсах. — Потому что я так сказал, — с гортанным рыком сказал он. Муза вздыхает, откидывая голову ему на ключицу, позволяя покрывать лихорадочными поцелуями шею, плечо, щеку, нос, макушку. Она стонет, а потом зажимает себе рот, выгибаясь дугой, когда его вторая рука обхватывает ее грудь. — Не очень веская причина, если честно, — с придыханием, задыхаясь говорит Муза. Ривен тихо рассмеялся, а потом повернул ее к себе лицом, набрасываясь голодными поцелуями на шею, грудь, живот, стекая все ниже, ни на минуту не прекращая того, что он делал собственной рукой, не прекращая доводить ее до исступления. На границе сознания Музы быстро пронеслась мысль о Сэме, но фея быстро прогнала ее, считая, что они уже порвали. — Тогда сделай это по другой причине. Она обмякает, позволяя Ривену застегнуть ей джинсы и спрятать ее плечи под тканью свитера. Он смотрит странно, как-то слишком нежно, когда убирает ей пряди с лица. — По какой же? — Потому что мне нравятся твои игры. И целует. Бросается с обрыва вниз, кусает, облизывает, сражается с ее языком и побеждает. Каждый раз побеждает. — Этого мне достаточно, — улыбается ему Муза, закидывая руки на шею, притягивая так близко, как только можно. В конце концов, она всегда играла только с ним.