Карма Акааши Кейджи

      Кейджи казалось, что карма его в последнее время откровенно не любила, а, возможно, даже презирала. Как можно быть потерять неделю назад приобретённые наушники? Легко. Как можно было упасть в единственную на твоём пути лужу? Легче, чем вам кажется. Акааши готов это подтвердить.       Всё началось около двух с половиной месяцев назад. Акааши не может вспомнить, чем так сильно он насолил богам. В храм вроде ходил, руки перед этим мыл, пересекал все ворота, а всё равно ни разу не возвращался оттуда чистым. То упадёт, то его обольёт мимо проезжающая машина, то какой-нибудь офисный работник будет бежать в его сторону и прольет на него свой огненно-горячий кофе. Будет долго-долго извиняться, предложит оплатить химчистку. Но Акааши тихо вздохнет, приулыбнётся, и напомнит, что этот самый офисный работник наверное куда-то торопился, если бежал с горячим напитком и не смотрел по сторонам. Они тихо разойдутся, а Кейджи внутри будет так же тихо закипать. Это- уже третий случай за две недели. В следующий раз, как кажется парню, он не выдержит.       -Может ты действительно сотворил что-нибудь ужасное? - спросил у Акааши Кенма, когда тот позвонил ему вечером. Нервы стали сдавать свои позиции по полной, но Кейджи это как-то не нравилось. Вот и пришлось обратиться за помощью к единственному тихому другу.       -Я не знаю,- вздохнул в ответ Кейджи. Его локти медленно разъехались, и голова без стука опустилась на стол.       - Выглядишь убитым,- спустя время, когда он уже отложил приставку, сказал Козуме. Если Кенма-сан кладёт приставку подальше, значит он по-настоящему хочет поговорить о чем-то серьёзным. Сейчас, как казалось, этой темой стало действительно не по-нормальному выглядящее уставшим лицо Кейджи.       - Не могу спать,- тихо пробормотал Акааши.       -Спать не можешь?       -Мхм,- только и произнёс в ответ Акааши.       -Это потому что Бокуто рядом нет?       В ответ Акааши только фыркнул. Потому что ответ был очевиден: ему и правда становилось плохо всякий раз, когда Котаро уезжал. В этот раз у него была четырёхмесячная "командировка" в Аргентине. Практически вся японская национальная команда по волейболу уехала к победителям Олимпиады "для обмена опытом". И вот, опытом они обменивались уже третий месяц подряд. Погода в Аргентине прекрасная- там в меру жарко, в меру прохладно. Вот только не в меру влажно- Котаро уже извелся из-за количества геля для волос, который уходит просто в никуда. Его легендарная причёска готова продержаться только первый час. Потом океанский бриз вместе с палящим солнышком заставляют Бокуто бежать в одну из пляжных душевых кабинок и смывать всю красоту. А ещё делать горячие фотки и отправлять их своему жениху с надписью "Практически полтора часа. Скоро я найду идеальный гель для волос". Получая такие фотографии уже под ночь, Акааши искренне улыбался и всегда отвечал, что с ощущенными волосами Котаро выглядит ещё красивее, улучшая настроение профессионального волейболиста и прибавляя проблем его соперникам. Кейджи и правда имел над своим почти-мужем огромную власть.       Тем не менее, он не описывал негативные стороны своей одинокой жизни. В их большой квартире в центре Токио и правда было много места- уборка по субботам каждый раз ощущалась как ад. И вроде бы живёт один, но столько пыли накапливается за эти жалкие семь дней, что Акааши кажется, что ему стоит заклеить окна, чтобы из них в квартиру ничего не летело.       Ещё одной проблемой Кейджи, помимо предававшей его кармы и вездесущей пыли, являлась одежда Бокуто. Она своим владельцем уже практически не пахнет. Кофты, футболки, рубашки, пижама уже не имели на себе этот сладкий и такой любимый запах. Наволочки уже давно пахнут только Акааши и никем больше. Спасает только парфюм Бокуто, которым Кейджи начал пользоваться сам, чтобы ощущать того, кого на самом деле уже давно рядом не было. Становилось невыносимо грустно.       -Земля вызывает Кейджи. Ты что, уснул там?- тихо вышли слова из динамика телефона. Точно, Акааши же разговаривал с Кенмой. И молчал последние минут десять.       - Чёрт, прости,- поднимаясь, ответил Акааши. Он посмотрел на изображение Кенмы в мессенджере. У того самого под глазами тёмные круги, а волосы надо было подстричь, или хотя бы корни покрасить, потому что Козуме медленно превращался в ту девочку из "Звонка", что так пугала детей по всему миру своим появлением в телеэкране.       -Сам-то выглядишь так себе,- ухмыляясь, сказал Кейджи.       - Куро,- только и ответил Кенма. Почему-то всё сразу стало ясно.       Несмотря на то, что Куроо Тетсуро был просто представителем спортивной организации Японии, ему так же пришлось уехать с командой. На неделю позже остальных, но и он теперь зависает со всеми в шикарном отеле где-то там в Аргентине, когда его муж сидит в Японии, практически не ест и не спит и посвящает себя работе отчаяннее обычного. Тема "Я привязан к своему парню сильнее, чем я думал" уже давно была обсуждена между Кейджи и Козуме.       -Не волнуйся так по этому поводу. Твоя карма просто барахлит. Потом свалится на тебя что-нибудь крупное, и будешь радоваться,- сказал Козуме, глядя куда-то поверх экрана ноутбука, который перекочевал с рабочего стола на пол, где сидел сам Козуме.       - Не надо мне ничего крупного. Меня и так всё устраивает.       После этих слов Кейджи вздохнул, попытался переключиться на тему работы Козуме, а спустя время попрощался и всё так же сидел на диване.       Его откровенная беспомощность перед миром ему не нравилась. Почему для того, чтобы функционировать нормально, ему нужна была большая добрая сова рядом? Даже если не под боком, и не в одном городе, то хотя бы в одной стране. В такие моменты Акааши завидовал Атсуму-сану и Сакусе-сану, которые состояли в отношениях, но везде были рядом, потому что играли в одной команде. С другой стороны, Ушиджима-сан состоял в отношениях с человеком, с которым виделся несколько раз в год, и то немного. Имя партнёра Ушиджимы Акааши вспомнить не мог, но он мог вспомнить сладость шоколада, который был прислан из Франции для каждого участника национальной сборной. Подарок получился необычным и очень вкусным. Когда Котаро принёс его домой, Акааши сразу понял, что через пару часов ему придётся стать наседкой для своего парня, который не отлипнет от сладостей, пока тех окончательно не станет. Так и было, хотя шоколад они честно разделили на двоих. Но плохо было только большой сове.       Это было долгих три месяца назад. Четверть года назад. Около ста дней назад. Потом команда быстро организовала выезд заграницу. В вечернем Токио Акааши остался один. Наедине со своей неработающей кармой.       Утром воскресенья Акааши проснулся из-за песни черепашек-ниндзя, что доносилась из телефона. Это был рингтон на номер Котаро. А это была единственная мысль, которая пришла в голову Кейджи. Они не смогли созвониться вчера вечером, потому что в это время у Катаро было насыщенное утро, а эмоциональное состояние Акааши скрыть было невозможно. Они обменялись голосовыми сообщениями, хотя единственной голосовой от самого Кейджи было пожелание хорошего дня. В основном он писал.       Теперь же его парень был (теоретически) свободен, как птица, и мог потратить своё свободное время на разговор с любимым.       -Кееейджиии,- донеслось из динамика, как только он ответил на звонок. Голос Бокуто был бодрым.       -Да, Котаро?- ответил Акааши.       -Ну же, покажи мне своё прекрасное лицо, иначе я тут умру скоро,- с нежной улыбкой ответил Котаро. А Кейджи и не заметил, что не включил камеру. Он надел очки, сел прямее и нажал на заветную иконку. В правом нижнем углу тут же появилось изображение его заспавшегося лица. Ему можно, у него сегодня выходной.       -Привет,- мягко сказал Котаро. От его голоса хотелось растечься лужицей, но Кейджи стоически держался. Вот уже несколько лет подряд. Хотя иногда, если честно, держаться не удавалось.       -Привет,- так же ответил Акааши.       -Как дела?- бодро спросили по ту сторону.       -Я ещё не поднимался с кровати, поэтому мне очень даже хорошо,- тихо и всё с той же улыбкой ответил Кейджи.       -У меня к тебе серьёзный разговор,- резко поменяв тон, сказал Котаро. Акааши смутился, а потом почувствовал подступающую тошноту. Неужели только одна фраза от его любимого могла так изменить ощущения бывшего сеттера Фукуродани? Да, и с лёгкостью. Акааши выпрямил спину, крепче взял телефон в руке, потому что та начала дрожать, и попытался сделать свой голос максимально твёрдым.       -Я слушаю.       -Кенма сказал мне, что ты страдаешь. Это правда?- на второй фразе грозное лицо Бокуто сломалось в привычную обеспокоенную моську, которая появлялась всякий раз, когда объектом разговора был Кейджи. В голове Акааши поставил заметку "Отомстить Кенме".       -Я не страдаю,- вздохнул он в ответ. Видеть чёткий мир ему надоело, поэтому он снял очки одной рукой и положил их куда-то на кровать.       -А почему тогда Кенма говорит мне, что ты не спишь, постоянно переживаешь, и тебя волнует что-то такое, чего тебе мне рассказывать не хочется. Что ты скрываешь от меня, Акаши?- как из пулемёта сказал Бокуто.       В ответ Акааши промолчал. Он попал. По-настоящему попал. Жаловаться на мелочи не хотелось- он уже не школьник, которого должны волновать забрызганные грязной водой брюки, одиночество, подгоревшая с утра яичница и тому подобные мелкие вещи. К тому же, Кейджи знал, что Бокуто может и не заснуть, если ему всё сейчас рассказать. А хороший сон для спортсмена очень важен.       -Не волнуйся. Это- не то, о чём тебе нужно волноваться,- сказал он, и улыбнулся. Котаро улыбнулся в ответ. Кажется, пронесло.       -Не думай, что я забуду об этом,- всё с той же улыбкой произнёс человек по ту сторону экрана. Вот чёрт. Бокуто Котаро- уже давно не школьник; он- взрослый мужчина, ответственный спортсмен, и тот, с кем Кейджи знаком уже много лет. Конечно же он не спустит всё так просто.       -Не буду. Ты спать ещё не хочешь?       -Хочу. Но ещё сильнее я хочу поговорить с тобой,- скромно улыбнувшись, ответил Котаро. Кейджи нежно впитывает все эти улыбки, которые сверкают на лице любимого. В течение каждого разговора он смотрел на Бокуто, и откровенно боялся. Сегодняшняя фраза, произнесённая Котаро, буквально бы выбила почву из-под ног Акааши, если бы он уже успел встать. Он боялся, что Бокуто скажет что-то в роде "Я больше не уверен, что хочу быть с тобой", или ещё более болючее "Я больше не люблю тебя". Кейджи знал, что разобьётся после таких слов. Только вот предугадать их никогда не получится, как и отразить. Но думать об этом не хотелось. А не думать- не получалось.       Они проговорили ещё час. Акааши слушал Бокуто, пока умывался, варил себе кофе, пил этот самый кофе на балконе. Погода сегодня утром радовала, можно было бы даже пойти и прогуляться.       Когда Котаро уже начал откровенно зевать, то Кейджи мягко послал его. В постель.       -Тебя там нет. Я туда не хочу,- проныл Бокуто.       -Когда ты приедешь, я не выпущу тебя из постели. Даже тогда, когда ты будешь молить меня отпустить тебя,- сказал Акааши.       -Молить будешь ты. И о другом.       В ответ на это Акааши смутился, поэтому промолчал. Котаро рассмеялся от того, как покраснел его любимый, и лёг на кровать. В комнате тихо работал кондиционер, одеяло было аккуратно сложено на кресле, а рядом с подушкой лежал пёстрый плед. Ещё Акааши знал, что в номере у Бокуто есть огромная ванная комната, небольшая кухня, которая переходила в балкон. А на этом самом балконе можно было наблюдать красивые закаты. Но Котаро этого не делал, потому что честно признался, что без Кейджи это было неинтересно. Самому Акааши это невероятно льстило - не только он страдал от расстояния между ними.       -Хей, Кейджи?       Акааши просто обожал, когда Бокуто называл его по имени. Только сам Бокуто и понятия не имел, что у его парня в такие моменты как у школьницы подгибались коленки.       - Да?- так же тихо ответил Акааши.       -Я люблю тебя,- улыбнувшись, сказал спортсмен.       -Я люблю тебя сильнее. Спокойной ночи. Хорошо отдохни, Котаро- сказал Акааши, смотря прямо на Бокуто. Тот смотрел в ответ так же, и нежно улыбался. Эту улыбку Кейджи сфотографировал глазами.       Налюбовавшись друг другом,- что на самом тебе было невозможно,- они отключились. Акааши допил кофе залпом и вернулся в квартиру. Её заполнял солнечный свет, а на сердце было спокойно. Так всегда становилось после разговоров с Бокуто. Кейджи это нравилось.       Раньше воскресенья проводились на половину в кровати, на половину- на улице. Просто лежать в кровати с Котаро уже было приятно. Находиться в их кровати и заниматься взрослыми делами нравилось Акааши ещё больше. А вот об этом Бокуто уже знал. Он знал, с каким напором провести по мышцам пресса редактора, чтобы услышать тихие стоны-всхлипы. Он знал, что если смотреть Акааши в лицо во время движений тазом, то можно будет увидеть, как закатываются его глаза от наслаждения, как пот маленькими капельками стекает по его вискам, как руки пытаются схватиться за одеяло-покрывало-подушку или за перекладину над головой. Ещё Бокуто знал, что не стоит двигаться слишком энергично, иначе эта самая голова будет с каждым толчком ударяться об стенку кровати, а потом будет больно. Ему прекрасно было известно, что Кейджи любит держаться за руки во время секса, что он будет царапать его, Котаро, спину, (на что самому Бокуто будут указывать в раздевалке, а в ответ он скрываться не будет- улыбнётся и назовет имя виновника, которое не было здесь секретом), подмахивать своим тазом и мелко трястись, кончая. Бокуто знал всё это. И Бокуто это любил. Любил до дрожащих рук, до громких стонов, до выкриков имени любимого.       А сейчас Акааши приходилось ограничиваться собственными руками в душе. Не совсем то, чего он хотел, но хотя бы что-то. Бокуто делал так же.       Сегодня планов у Акааши не было, но у него была злобная карма, которая заставила его выйти на улицу и пойти в магазин. В ванной перегорели все четыре лампочки. Разом. Чем вам не сверхъестественное происшествие?! Поэтому Кейджи пришлось бежать в магазинчик за углом, потом подниматься в квартиру не на лифте, а пешком, потому что было слишком много людей. Он чуть не свалился на пол со стремянки, которая один раз очень эффектно пошатнулась. Настолько эффектно, что Акааши схватился за батарею, которая была перед его лицом. К счастью, она была тёплая, а не горячая. Хоть где-то был плюс.       Из-за плохого настроения есть откровенно не хотелось. Но приходилось. Иначе придёт злой Козуме и займётся прочисткой мозгов. Как он об этом узнаёт, Кейджи не знал, но он всегда узнавал. Хотя сам Кенма мало чем отличался от Акааши, его приёмы пищи любой врач назвал бы "ненормальными", но ему хватало. Он не набирал вес, потому что пару раз в неделю проводил какое-то время в своём домашнем зале вместе с Куроо. Сам Акааши занимался спортом под чутким руководством и взглядом Бокуто. Тот же обычно и следил за питанием своего парня. А когда Котаро находился за пол мира от самого Кейджи, жизнь приобретала несколько другие оттенки. Накатывал юношеский пессимизм.       Вообще, в последнее время во вторую половину своего второго выходного дня -хвала пятидневке от Удай-сана- Кейджи предпочитал работать. Он разгребал свою электронную почту, дорабатывал какие-то проекты и тут же отправлял работы начальнику. Сам Тенма в ответ присылал электронные письма, в которых была одна-две строчки благодарности, извинение за то, что новые страницы работы ещё не готовы и будут доступны через день-два. Но главным были картинки с котиками. Огромная картинка из какого-нибудь начала прошлого десятка лет с милым 2Д котиком. Обычно в этих котиках Акааши видел лицо Кенмы, поэтому сохранял картинки и пересылал их Козуме. Будет ещё одна тема для послеобеденного разговора.       Как бы сильно Акааши не хотел об этом не думать, но без Котаро под боком работа шла куда быстрее. Иногда он уходил из офиса с документами на флэшке и работал из дома. Теперь ему такая "функция" работы была доступна- два месяца назад его повысили до главного редактора. Больше денег за работу, больше возможностей, больше предложений от сторонних компаний, но в то же время - больше ответственности и больше проектов здесь, у Удай-сана. Но новая, более насыщенная событиями жизнь Акааши не пугала. Он просто стал чаще организовывать собрания, на которых раскидывал работу по другим редакторам, стал чаще видеться с начальством.       Когда в животе заурчало, Кейджи понял, что было бы неплохо выйти на улицу. Он немного задержался в прихожей, потому что сначала хотел надеть белые кеды, а потом подумал о всех преследующих его неудачах, поэтому на его ногах теперь красовались черные кроссовки. Он надел куртку поверх худи - если ты попадёшь под дождь, что лучше сухими оставить и тело, и голову, а не что-то одно. Он взял вторые ключи - которые на самом деле принадлежат Котаро - на случай, если с его собственными что-то случится. В общем и целом, он был готов к практически любому удару судьбы.       В "7Eleven" рядом с домом онигири не оказалось. Не желая расстраивать себя ещё больше, Акааши пошёл в другой магазин. Он привычно щурился, хотя на нём были надеты линзы. Кейджи правда помнил, что свои очки отложил на кровать во время утреннего разговора с Котаро. Потом найти их он не смог, поэтому и готовить обед, и работать ему пришлось в линзах. Смотреть на себя в зеркало в ванной было непривычно - привычным "лицом" всё-так было то, которое имело перед собой чёрную оправу очков. Но к его счастью, в запасе ещё было несколько пар линз, поэтому жить можно было практически без дискомфорта.       Солнце уже садилось. Акааши тоже сидел. На лавочке в парке, что был не так далеко от новой многоэтажки, в которой они жили с Бокуто. Их буквально окружала остальная волейбольная команда - молодым мужчинам казалось весёлым жить недалеко друг от друга. Это и правда было удобно, потому что добираться до дома можно было на одной машине такси. Неудобно было только тогда, когда у MSBY Black Jackals был выходной, в который они могли завалиться в чью-нибудь квартиру и не выходить до тех пор, пока на небе не будет светить луна. Бокуто и Акааши таким образом принимали гостей несколько раз. Это и правда было весело, но Кейджи об этом умолчал.       Когда мимо парка промчалось несколько одноцветных машин такси, что-то ёкнуло у Акааши в сердце. Мысль о том, что Котаро мог бы вернуться на полтора месяца раньше, он отбросил. Хотя тот не выходил на связь в течение всего дня, не присылал свои фото и не требовал срочно ответить. Тем не менее, идею о досрочном возвращении на Родину Кейджи гнал взашею. Но встал со своего места, взял свой пакет с едой и отправился в сторону дома. В груди всё ещё ёкало.       Увидев рядом с парадной оранжевую макушку, Кейджи остановился.Нет, это не может быть Кагеяма Шоё. Да ни за что. Он сейчас скачет по песку в Аргентине, кричит от радости вместе с Атсуму или Ойкавой, и не разгружает свой багаж около дома.       Потом он увидел чёрные кудрявые волосы и, кажется, белую маску.       А потом среди фигур замелькал Он - кажется, ещё более широкий в плечах, с опущенными волосами и приподнятыми уголками губ.       -Котаро. Это Котаро, - бормотал себе под нос Кейджи, - Котаро!- прокричал он. В его сторону уставилось несколько пар глаз, но только эти светло-карие, практически жёлтые были для него важны. Бокуто отпрыгнул от машины и побежал в сторону Акааши, который сам давно сорвался с места, потеряв где-то позади пакет с едой.       Упасть в родные, сильные, тёплые руки было приятно. Поцеловать мягкие, горячие, как всегда шероховатые губы было приятно. Слышать этот самый особенный, самый красивый глубокий голос было приятно. Приятно настолько, что глаза защипало, и из них нечаянно и внезапно побежали капельки слёз.       -Кейджи, ну ты чего, - заговорил Бокуто. Слышать его вживую было намного лучше, чем слышать его из экрана телефона. Видеть его лучезарную улыбку было просто сногсшибательно. Но Акааши было как-то не до ответа, поэтому он кратко коснулся губ Котаро своими губами. Кратко, потому что для продолжения у них будет вся ночь, да и тем более тут рядом стояли люди. Которые, конечно, всё бы поняли. Но моральные принципы Кейджи не позволяли ему своевольничать.       Когда все уставшие, но довольные разбрелись по квартирам, на улице сразу стало как-то тише. А дома дышать стало легче. Как бы сильно Кейджи не хотелось вжаться в Бокуто прямо в прихожей и не отпускать до утра, Котаро всё же устал после такого долгого перелёта. Ему требовались еда, душ и долгий-долгий сон, режим которого нужно будет восстанавливать. Из еды в этом доме пока были только онигири, пакет с которыми не разорвался из-за того, что его неожиданно отпустили по направлению в земле, а будто присел на дорожку перед многоэтажкой. Сок, который бог знает сколько стоял в холодильнике, не был просрочен, а лампочка на вытяжке, под которой готовился суп-мисо, больше не мигала. Руки после готовки были целыми - на них не показалось ни одного даже маленького пореза. Неужели карма Кейджи не работала только тогда, когда Котаро не было рядом?       -И из душа я вышел чистый и снова красивый, - произнёс за спиной родной голос. Отправив в кастрюльку зелёный лук, Акааши повернулся в сторону звука. Гордо поднявший голову Бокуто стоял в полотенцем на бёдрах и яркой улыбкой на лице. Стоило Кейджи только приподнять свои руки по направлению к нему, как Котаро сорвался с места и заключил Акааши в крепкие объятья.       -Ты всегда красивый, - тихо сказал Кейджи, но он был услышан. Бокуто немного отодвинул свой корпус от любимого и посмотрел в его зелёно-голубые глаза, в который отражалось спокойствие и счастье. На самом деле в зрачках человека напротив отражался сам Бокуто, а спокойным его можно назвать только с натяжкой, но сам Кейджи рядом с ним забывал обо всём и ни о чем не больше волновался. Ему был важен только этот мужчина и всё то, что он делает или говорит.       Проведя в тихих объятьях ещё некоторое время, они потом разлепились, и Кейджи выключил плиту. Всё с тем же полотенцем на бедрах Бокуто достал тарелки, палочки для еды и керамические ложки, хотя Акааши сказал, что сделаёт всё сам.       -Успел забыть, как я готовлю?- спросил Акааши, когда очередной стон наслаждения послышался с противоположной стороны стола. Громкое "Угу" и максимально широкая в этой ситуации улыбка были ему ответом. Хотя сам Кейджи уже успел съесть пару онигири в парке, перед ним так же стояла тарелка с мисо-супом. С самым обычным мисо-супом, от которого у Котаро чуть ли не глаза закатывались. Это Акааши откровенно льстило.       -Я всегда знал, что ты хорошо готовил. Но я ошибался. Ты готовишь просто потрясающе!- ответил ему Бокуто. Акааши только тихо хмыкнул и мягко улыбнулся. Будто не было между ними два с половиной месяца одиночества, разговоров через мессенджеры и парочки недомолвок. Котаро мало знал о беспокойстве Акааши своей кармой, Кейджи не знал, что его возлюбленный пару раз за всё время успел обжечься солнышком, далеко не Шоё, и проваляться на животе с заживляющей мазью на спине. В общем и целом, им предстоял долгий разговор. Но такие долгие разговоры после длительных, и не длительных, разлук были, как казалось, самыми искренними, самыми полными.       Кейджи правда надеялся, что теперь его карма встанет на праведный путь. С этими мыслями он вышел из кухни за телефоном. И свалился на пол, после чего чуть не оглох от окрика Бокуто и им же не был задавлен.       Возможно, дело было не в отсутствии Бокуто.       -Надо сходить в храм,- всё так же лёжа на животе, промямлил Кейджи.