***
Стою на заледенелой сельской дороге рядом с Лёшей. Я в осенних сапожках с цепью и колготках фирмы «Нет, мне не холодно». Лёша выясняет по телефону, как нам найти нужный домик. Я жду. Жутко хочется поскролить в инстаграме. Но даже если его уже изобрели, инста-блогеры ещё не подозревают о своём потенциале. Да и мобила у меня кнопочная, Nokia 5220. Лёша прячет телефон в карман и показывает на грунтовую дорожку: — Полинка, пойдем. Лёша хороший еврейский мальчик. Старше меня на четыре года. Скромный, милый, обходительный — совсем не в моем вкусе. Я повелась на его высокий рост и инициативность. Но, насколько я помню, нам недолго осталось. — Едешь на дачу к Инку? — спросила моя лучшая на то время подруга Попова. Она знала Никиту Инка. Её бывший парень был из той же взрослой компании, к которой мы шли. — Смотри не влюбись. Лёша галантно пропускает вперед, я захожу в покосившийся домик. Едва не задеваю лбом дверной косяк. Лёша складывается пополам. Нас встречает развеселая, уже подвыпившая компания. — Лёшик, ты всё-таки добрался! Какой смышленый, — подкалывает бородач Дима, одногруппник Инка. Я ему улыбаюсь, рада видеть друга. И тут же вспоминаю, что мы еще не знакомы. Из спальни доносятся странные протяжные звуки. Лёша забавно морщит нос. Я догадываюсь, что происходит. — Сударыня, — Дима жестом предлагает забрать моё пальто. — Меня зовут Дмитрий. А вас? — Полина. Приятно познакомиться! — и вместо робкой улыбки из первой версии событий, я протягиваю ему руку. Застенчивость — то, от чего я бы хотела избавиться в свои шестнадцать. Я была ужасно скованной и нерешительной. Мы садимся за стол. Дима знакомит меня с остальной компанией. Я рассматриваю домик. Ну и дыра... Бабушинский прованс вперемешку с отсыревшими пожитками, не поместившимися на балконе. Раньше я вообще не обращала внимания на интерьеры. Икеа появилась в моей жизни гораздо позже. На часах без пяти двенадцать. Янукович впервые обращается с новогодним поздравлением, не подозревая о том, как закончится его карьера. Но президента не слышно. Из огромных колонок вопит музыка. Её специально выкрутили на максимум, чтобы заглушить «вечеринку» в спальне. — Инк, сука, хватит трахаться! Новый год через три минуты! — кричит Дима. Все ржут. Лёша застенчиво опускает глаза в пол. Ему неловко за своих друзей. Старая аляповатая шторка распахивается, и выбегает Лера. Поправляет платье, вытирает губы и приглаживает волосы. В этот же вечер её стошнит самбукой мне на платье, которое я выбирала три дня. Но мы с Лерой подружимся. Будем часами болтать по телефону. Я полюблю её, как старшую сестру. И через пару месяцев она мне скажет, что не против, если я буду общаться с Никитой. — Я же вижу, как он тебе нравится, — сообщит она мне. Я удушусь неловкостью, а она расскажет про концепцию открытых отношений. Следом за Лерой под бой курантов выходит Никита. Неторопливо и ленно. Каждое его движение пропитано уверенностью, словно он обладает всем миром. И нами. И этой трухлявой землянкой. Античный бог с чёрно-красными портретами от кистей до плеч. Никита бил татуировки, за что и получил прозвище Инк. Скульптор, сотворивший его тело, был явно в прекрасном настроении в тот день. Спасибо, великий мастер, угодил девичьим фантазиям. Никита коварно усмехается, ловко хватает бокал и к последнему удару успевает присоединиться. Мы чокаемся. Он переводит взгляд на меня, хищно прищуривается и говорит: — Привет… Его вкрадчивый баритон лишает меня возможности вдохнуть. А Лёшу лишает всякого шанса на отношения. — Лёшик, классный выбор, — подмигивает он моему кавалеру. В ту новогоднюю ночь я влюбилась в Никиту Инка.***
— Я бы разула глаза и научилась понимать намёки, — говорила я девочкам в две тысячи двадцатом. — А ещё, завела бы Youtube-канал уже тогда! И сейчас была бы иллюстратором всея Руси! Прошло два месяца с момента моего переселения в шестнадцатилетнее тело. Я не придумала, как путешествовать во времени вперёд. Неужели мне придется заново прожить десять лет?! Я залила первое видео на YouTube. Немного о рисовании, немного о себе. Собрала шестнадцать просмотров. Все мы с чего-то начинали. Уговорила маму купить новую камеру. Удар по бюджету, но неоценимая инвестиция в будущее. Я выбросила жуткий масляный карандаш для бровей и начала нормально краситься. И чаще мыть голову. Затолкала поглубже в шкаф всю одежду в облипочку. Нарыла в секонде непонятный в то время оверсайз. Из хорошего — ничего не болит, можно не спать двое суток и при этом выглядеть как сочный персик. В жизни ещё нет to-do листов, дедлайнов и переживаний. Правда, денег тоже нет. Зато есть куча свободного времени. Что до намеков — я прозрела. Наша переписка с Никитой действительно была не просто дружеской. Всё началось, как в рыцарских романах — он написал первым. Слово за слово, и мы уже флиртуем музыкой, до ночи болтаем о фильмах и осознанных сновидениях. И так каждый день. В прошлый раз наша переписка закончилась ничем. Мы застряли в виртуальном мире и никогда больше не встречались. Я всё ждала, пока он сделает первый шаг. Даже нарисовала нас на стене, уповая на силу визуализации. Но магические обряды никогда не были моей сильной стороной. И вот мне выпал шанс переиграть историю по-новому. Я сижу перед монитором, сцепив зубы. Призываю богов храбрости. Выдыхаю и нажимаю Enter. Отправляю Никите предложение прогуляться.***
Я лежу на кровати и любуюсь полуголым атлантом. После наших шалостей он решил порисовать. Июль плавит. Прошу Никиту включить вентилятор. Он тянется через весь стол к красной кнопочке. Перекаты мышц поблескивают от пота. Эстетическое удовольствие зашкаливает. Я сжимаю взмокшими ладошками тонкую простынку. Да, я лишилась девственности без оглядки. Мне всегда казалось, что в те времена мы слишком большое значение придавали дефлорации. И многое потеряли. У Никиты было классное тело, и мне хотелось его изучить. К тому же я должна была увидеть татуировку, о которой Лера таинственно говорила «та, что ниже пояса». Но секс оказался в лучших традициях «ожидание — реальность». Никита думал только о себе. Я списывала это на незнание. Тогда не было никакого секспросвета, кроме отвратной порнухи. А татуировкой оказалась – коала. Маленький приветливый зверёк, жующий эвкалипт. Почему коала? Возможно, здесь замешаны двойные смыслы. Или наркотики. Я встаю, подхожу к нему, обнимаю крепкую спину и заглядываю через плечо. Он с фотографической точностью перерисовывает маску Дарта Вейдера обычной шариковой ручкой. — Классно получается, — шепчу ему в затылок. — Угу… — Сегодня ужасно жарко, может, съездим на карьер? — Посмотрим... Никита оказался тяжелым на подъем. Я невольно заскучала по инициативности Лёши. — Какие у тебя планы на вечер? — Да как карта ляжет... Туман победной эйфории от того, что сам Никита Инк выбрал в девушки меня, развеивался, и я начинала понимать до чего же мне с ним скучно. Нас объединял секс сомнительного качества, любовь к рисованию и Лера. — Я завела канал. На ютьюбе, — снова попыталась начать беседу. — Ммм… — Я там про рисование рассказываю. Если хочешь, можем вместе запилить видосик. Уверена, люди будут в восторге от твоих способностей. Он молчит. — Что думаешь об этом? — ощущение, словно я клещами вытягиваю его на разговор. Ненавижу. — Мне бы это не подошло. — Почему? — Не хочу тратить время на ерунду. На этом не заработаешь. — А мне кажется, за этим будущее, — ничего мне не кажется, я точно знаю. — Понятно... — бросает он. Мучительно молчит, и добавляет: — Тебе просто не нужно париться насчет денег. — Это почему же? — недоумеваю я. Мне казалось, мы оба нищебродствуем. — Ну, — он оборачивается и пренебрежительно заявляет: — ты же девочка... Приехали, твою мать. Я выхожу на балкон, чтобы скрыть… смех. Отодвигаю покореженную сушилку для белья и наваливаюсь на подоконник. Никита Инк оказался совсем не тем человеком, в которого я влюбилась по переписке. Он был просто пацанчиком. Аморфным сексистом, помешанным на спорте и татуировках. А ещё у него совершенно не было амбиций. Потолок мечтаний — сделать ремонт в комнате, когда съедет старший брат, а если судьба улыбнется пошире — открыть студию в нашем унылом рабочем городишке. Я же в то время была соткана из искрящихся амбиций. Покорить весь мир — не меньше. Улыбаюсь погибающему от жары прохожему. Как сказала однажды моя учительница по зарубежке, Валентина Владимировна, дай ей бог здоровья: «Только вымышленные персонажи идеальны, реальные люди полны недостатков». Всё-таки в первый раз всё случилось так, как и должно было. Нужно было оставить отношения с Инком на уровне переписки. И потом вспоминать с подругами на карантинном чаепитии «как же хорошо было». Остался только один вопрос — как вернуться в две тысячи двадцатый?