Любовник моей жены

Утро добрым не бывает, особенно если это утро субботы. Открыв глаза, сквозь мутную пелену дрёма, я разглядел, чью ту спину, когда изображение приняло более чёткие формы, понял, что рядом со мной лежит Санька, и мирно пускает слюну на пол. Ничего не понимая, я поднимаю свою лохматую макушку с пола, видимо в пьяном угаре, не нашёл себе ложе получше. Голова трещала так, будто по ней колотили раскаленным молотом, предательски дрожащими руками хватаю бутылку минералки, но вся жидкость оказывается на полу, до того как я успел поднести ее ко рту. Беспомощно нецензурно выругиваюсь. В ответ Санька, всё ещё ютившийся на полу, мычит что-то невнятное. Я раздражённо кидаю в него уже пустой бутылкой, она же прилетает мне через несколько секунд прямо в лоб. Ай да сукин сын! Раздражённо плюнув в его сторону, и грустно посмотрев на пустую бутылку, я жадно облизываю сухие губы. Во рту сухо как в пустыне, пить хотелось так сильно, что я, превозмогая головную боль, на гнущихся ногах поспешил на кухню, несколько раз страстно поцеловав косяк моим многострадальным лбом. На столе стоял графин с водой, заманчиво поблёскивая на солнце, он поманил меня к себе, я же подаваясь соблазну, полностью его осушил. Но это не смогло подавить мою жажду, поэтому я склонился над рассолом, так называемым спасительным эликсиром от похмелья. Несколько раз, отхлебнув его, я начал восполнять провалы в памяти. Занятие это оказалось далеко не из лёгких, и все мои мысленные потуги сводились к головной боли. Спустя немалое время раздумий, я всё-таки смог всё вспомнить. И когда осознал всё то, что вчера натворил, мой рот не смог удержать возглас отчаянья. - Боже! Нет! Только не это! - Чё орёшь?- недовольно буркнул Сашка, стоявший в дверях, пялясь на меня как на ума лишенного. - Только не говори, что я это сделал? -Что сделал? - Пари, я заключил его? Друг раскатисто заржал, своим фирменным смехом, больше похожий на визг тюленя. - Ты сделал это,- громко провозгласил он, отперевшись на косяк и аплодируя моей тупости, снова заржал. - Почему не остановил меня? - А зачем? – он непонимающе посмотрел на меня своими лисьими карими глазами, и весело растянулся в улыбке.- На тебе неплохо будет, смотреться розовое платьице. - Бесчувственная тварь. И что мне делать теперь? Он саркастично пожал плечами и, почесав свой зад, отправился в туалет, оставив меня наедине со своими чёртовыми мыслями. Честно признаться, что в универ желание после такого шоу я идти не желал. Но унижение от того, что я струсил, страшило меня сильнее, чем просто унижение. Поэтому с высоко поднятой головой, с самоуверенным взглядом, но с пунцовыми от стыда щеками я отправился в институт. Все, так как и должно было быть, все взгляды были обращены только на меня. Я же весело улыбался и шагал, будто ничего не замечаю, выглядел я, как и подобает клоуну смешно и глупо. Ну, за что боролся, на то и напоролся. Одна из дам первого курса даже хихикнула в мою сторону, я не растерялся, лишь иронично поклонился ей, будто всё это шоу меня нисколько не смущало, а даже веселило. А где то в тёмном закоулке моей души, я подставил револьвер к виску и выстрелил, лишь бы не видеть этого стыда боле. Казалось, что может быть хуже, но ошибался. Это было лишь вступление к глупому спектаклю, в котором я играл одну из главных ролей. Навстречу мне шла соучастница нашего пари, привычно распуская повсюду свои флюиды. Я хотел провалиться сквозь третий этаж на второй лишь бы не встретиться лицом к лицу с ней и не получить остальную порцию унижений. Она, заметив меня, издали доброжелательно улыбнулась, но сквозь улыбку просвечивали слабые нотки надменности присущие ей. Брюнетка подошла ко мне, я же стоял столбом и пытался изобразить мёртвого, но ничего не вышло. - Ну, что? Всё в силе? Я заметно стушевался, и она, пользуясь моментом, томно коснулась рукой моего плеча, будто стряхивая что-то. Брюнетка растянулась в самодовольной ухмылке, и я сразу понял, к чему она клонит. Но я не собирался садиться к ней на крючок, ещё не растерял остатки мозгов. -Ага, - непринуждённо сказал я.- В силе. Она прищурилась, убрав руки с моего плеча. - Вот и отлично. Я вся в ожидании. – Кинула самовлюбленная королева напоследок, и зашагала своей царской походкой в неизвестном направлении. Я взбесился не на шутку. Теперь уж точно не уступлю ей. Началась новая пара по волшебным обстоятельствам его пара. Деваться было некуда, я глубоко вздохнул и вошёл в аудиторию. Как всегда со всех сторон меня прожигали любопытные взгляды, те, что понаглей, тихо шушукались между собой, пару раз насмешливо посмотрев в мою сторону. Но мне было всё ровно, главная моя проблема стояла и бубнила как всегда что-то с недовольным выражением лица, опуская колкие комментарии. Преподаватель с интересом посмотрел на меня, видимо заметил мой долгий взгляд в его сторону. Я смутился и мгновенно перевёл взгляд на пустую доску. Сердцебиение участилась, и это смутило меня ещё больше. Всю пару я провёл в некой прострации, ко мне всё больше приходило осознание, того что придётся переспать со своим учителем, лишь для того, чтобы выиграть пари. И от этой мысли меня передёрнуло. Дмитрий Николаевич не обращал на меня никакого внимания, покрайней мере мне так казалось. -Раевский, - недовольно выпалил шатен,- Вы нас слушаете? - Ах, да, конечно… - Повторите, - настойчивым тоном приказал он, недовольно сдвинув свои ярко выраженные брови. Я, не ожидая от самого себя, представил, как стягиваю с него рубашку, как затыкаю его наглый дерзкий рот поцелуем, как касаюсь россыпи родинок на его щеках. Эта картина возникла в моём воображении совершенно неожиданно. Меня вторично передёрнуло, и я ужаснулся, какие странные вещи порой может выкинуть мой мозг. Моё лицо мгновенно позеленело. Боже, что это со мной? -Эм… - я замолчал. Теперь мне стало по-настоящему стыдно. Эта картина всё ещё стояла перед моими глазами и не давала мне покоя. -Отлично, зайдёте ко мне после пар. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Почему опять я? Да пол группы его не слушает. Я зло заскрипел зубами, но ничего не ответил, что его по-настоящему удивило, ведь моим любимым занятием было пререкаться с ним по любому поводу. Я же знал причину своего молчания и страшился ее. После пар я зашёл к нему, правда, очень долго жался у двери, не желая переступать порог. Он не сразу заметил моего присутствия, потому что зашёл я почти беззвучно. - Дмитрий Николаевич,- окликнул я его, и он поднял свои глаза цвета крепкого чёрного чая на меня, изогнув губы в привычной насмешливой ухмылке. - Снова здравствуйте, Раевский, присаживайтесь. Я, молча сел на указанное мне место и с вопросом посмотрел на него. Дмитрий Николаевич, так и ни разу не взглянув на меня, что-то увлечённо писал. - Доставайте ручку и тетрадь, будем писать конспект, - произнёс он, хотя так и не поднял свои глаза на меня. - Эм.. Зачем? - Раевский вы меня не слушали, раз так будем доносить до вас информацию индивидуально. - Почему именно я? Остальные тоже вас не слушали! Я привычно заскрипел зубами. Он мне мстил, причём делал это довольно умело, в этом он был явный лидер. Его спокойствие, каждый раз сокрушало меня, а я же редко мог подавить в своём голосе раздражение. - Раз так напишите этот конспект несколько раз и раздайте его своим друзьям. - Это несправедливо, - вспыхнул я. - Жизнь вообще несправедливая штука. Я прикусил губу от досады, зло посмотрел ему в глаза, но ничего не ответил. - Мне обидно Алексей, - спокойно сказал он, положив ручку на стол. - Это всё из-за вашей жены? – удивлённо спросил я. Неужели он мстит мне за это? - Нет, мне обидно из-за вас,- он снова усмехнулся, но как, то горько. – Раньше у вас были отличные знания по моему предмету. В чём дело? - Вы мне нравитесь, - я весело улыбнулся, решив подшутить над ним. Его выражение лица меня удивило. Он обескуражено посмотрел на меня, не понимая, что делать. Впервые вижу его таким неуверенным. Глаза его забегали, в лице присутствовала некая беспомощность. Не знаю почему, но эта его уязвимость, повеселила меня, я бы многое отдал, чтобы вновь увидеть на его лице это выражение. - Как учитель,- добавил я после многозначительной паузы,- но ничего не могу с собой поделать, мне лень. Он глубоко выдохнул, смутившись. Его движения стали более рваные и быстрые. Я не мог отвести от него взгляд и из-за всех сил подавлял в себе улыбку и смех. После этого он говорил что-то невнятное, сбивчиво и прерывисто, иногда замолкая, но потом, снова начиная тараторить. Это было странно, обычно преподаватель говорил довольно медленно с выражением и расстановкой, это совершенно было не похоже на его речь ранее, плавную и сдержанную. Я ликовал, наконец, то нащупал его слабое место, теперь он не сможет посмотреть на меня сверху вниз, не будет таким самоуверенным. Но, к сожалению, его неловкость и скованность продолжалась не долго, он смог взять себя в руки, и через несколько минут вел себя так, же как ранее. Это продолжалось с недели три, а может больше, я даже не понял, когда перестал вести счёт времени. Я приходил, писал эти глупые конспекты, хотя на самом деле занимался другим, раздумывал, как выиграть это чёртово пари. Дмитрий Николаевич вёл себя более сдержанно, постоянно хмурил брови, когда я начинал нападать на него с глупыми вопросами или тянул время. В конечном счете, я всего лишь и делал, что постоянно выводил его из себя. Мне надоело раздумывать о том, как выйти из этой глупой ситуации, и лишь наслаждался этим мимолётном превосходством, которое я мог одержать над ним только после уроков. Он всё время отводил взгляд, ругался и вёл себя как последняя зануда. А я издевательски и непозволимо долго смотрел на него, уже ничего не смущаясь. Он мимолётно ловил эти взгляды и вновь недовльно отворачивался. Я не хочу отрицать, но учитель он действительно хороший. Наверное, больше всего мне нравилось в нём то, что он не говорил о нудных вещах или сухих фактах, а когда рассказывал, всё время задумчиво улыбался, будто не сидел здесь рядом со мной, а летал где то там. Он действительно любил историю. Я совру, если скажу, что мне было не интересно. Я полюбил историю, так же как и он, но на самом деле никогда раньше этот предмет не увлекал меня, так как сейчас, и не казался особенным. Но любимым моим занятие было обескураживать его, заставлять его врасплох. Иногда это заходила слишком далеко, порой я говорил довольно бессмысленные, глупые, двусмысленные вещи. Не отказывал себе в прикосновениях, иногда откровенно пошлых. Хотя всё началось с банального прикосновения руки, шатен сразу же растерялся, побледнел, это же мне показалось невыносимо привлекательным, то, что я могу довести гордого самовлюбленного человека до беспомощного состояния. Однажды всё зашло слишком далеко… Я вновь задал что-то нелепое и откровенно пошлое, он побагровел и сердито посмотрел на меня, ему надоела моя игра. Но я, всё ещё нагло задрав голову, ждал от него ответа. Мне нравилось играть с ним вновь и вновь вводить в заблуждение, бросать ему в след какую-нибудь двусмысленность, а потом своими же словами опровергать ее. Боюсь в себе в этом признаться, но мне нравится его красивое лицо в этот момент. Да, оно действительно красивое, но совершенно не смазливое, сильные мужественные скулы, нос чуть с горбинкой, тонкие губы, глаза чёрные, властные, надменные, и совершено несвойственные его мужественным чертам родинки, маленькие чуть заметные, но невероятно привлекательные. Всё это только сильнее заставляло завидовать ему, от этого я только сильнее взять над ним вверх, неважно как. Будто нечаянно касаюсь его паха своей рукой, невинно улыбаюсь. - Слушай, хватит играть со мной!- с придыханием ответил шатен, томно прикрыв глаза и оскалившись. - Разве? Да кто с вами играет Дмитрий Николаевич, - настойчиво провожу рукой. - Прекрати!- не выдержал он, сорвавшись на полу крик. - Зачем так кричать? - Руки свои убрал, я сказал! - Разве вам не нравится? Я ликую, этот раунд остаётся за мной. Он скинул мои руки со своего паха. Его недовольные холодные глаза в упор глядели на меня, я же победоносно улыбался, строя из себя дурачка. Учитель молчал, он намертво стиснул зубы, его ноздри раздувались, видимо он был взбешён. Я настойчиво смотрел на него и тоже не произнёс ни слова. Что-то в моей голове помутилось. А потом всё произошло, как то нелепо быстро и скомкано. Я поймал себя на том, что смотрю на его губы уже больше минуты. Тогда меня и одолело это странное чувство. Никогда раньше… никогда раньше я не желал так сильно к кому-то прикоснуться. Разум больше не двигал мной, и я, плывя по течению, отдался чувствам. Черт, только бы прикоснуться к нему, совсем чуть-чуть, лишь мимолётное касание руки. Нет, это слишком мало, это не утолит мое странное желание. Всё это слишком мало для меня. Я как в дурмане потянулся к его губам, это произошло совсем инстенктивно, я не очень не задумывался, просто… мне захотелось. Я коснулся его губ как то по-детски наивно, но потом углубляя поцелуй. И с каждым разом мне не хватало, хотелось большего. Мои руки то бродили по его спине, то зарывались в его волосы, а его губы гуляли по моей шее, оставляя горячий след от своих поцелуев. Его дыхание сбивчивое, отрывистое, томное щекотало слух и казалось таким заманчивым. Впервые за долгое время я почувствовал колючее возбуждение, оно приливом и отливом разливалось по моему телу. Мне стало странно и страшно, я не мог себя остановить. Мое тело, оно мне совершенно не подчинялось, отдаваясь лишь сомнительному наслаждению. Боже что я творю? Меня повалили на парту, я был не в силах сопротивляться, лишь изнемогал от странного щекочущего желания чего-то большего. С меня содрали майку, я опять же не подал ни намёк на сопротивление. И тут мой протрезвевший мозг стал судорожно соображать. Мне стало, всё это нравится, как он грубо сжимает мои бёдра, как томно смотрит, как отрывисто дышит. Чёрт возьми, мне должно быть противно! Рассудок медленным, но верным путём возвращался ко мне, но с каждым его шагом, я пугался ещё сильнее. Я встревожено открыл глаза, он нависал надо мной, вжимая меня в парту, его прерывистое дыхание звучало слишком соблазнительно, а стояк горою упирался мне в бедро. Я смутился, он заметил. Моя рука непроизвольно оттолкнула его. Я, пользуясь моментом, схватил майку и выбежал из аудитории. Дверь с грохотом захлопнулась, а я сполз по ту сторону двери. Сердце с грохотом билось. Я пытался придти в себя, но ничего не выходило. Что это за хрень со мной творится, блять?