Во всём виноват тот улыбчивый парень из кондитерской. Точно, он. Завязал кое-как ленточку на коробке с тортом, и вот результат — коробка лежит на асфальте, и не обязательно заглядывать внутрь, чтобы представить, в какое месиво превратилось шоколадное суфле.
Как будто случившегося недостаточно, чтобы окончательно испортить Киту настроение, справа раздаётся гиений хохот и писк камеры. Какой-то парень фотографирует.
— Пошёл ты, — огрызается Кит и, подобрав коробку, суёт её под мышку. Какая разница, хуже торту уже не станет. — Гондон.
— Эй! — У парня хватает наглости его окликнуть. — Ты что, обиделся?
Кит предпочитает его проигнорировать и ускоряет шаг. Только драки ему не хватало.
— Постой! — Парень загораживает ему дорогу и расставляет руки. Хмурясь, Кит останавливается. Это ещё что за фокусы? — Серьёзно? Я тебя обидел?
Взгляда исподлобья оказывается недостаточно, чтобы он убрался восвояси.
— Отвали. — На всякий случай Кит дублирует свой посыл голосом.
— Это просто эмоциональная реакция! — Парень начинает частить, будто ему важно, что Кит о нём подумает. — Все люди смеются, когда случается что-то неожиданное! Ты разве нет?
— Нет, — цедит Кит сквозь зубы. — А теперь отвали.
Он обходит парня по широкой дуге — мало ли что. Может, он ненормальный. Нормальный себя так вести не станет.
— Не уходи! — Парень увязывается следом. — Хочешь, я покажу тебе твои фотки? Они смешные. Или лучше удалить? Крутая куртка, ездишь на байке?
— Иди куда шёл! — бросает Кит через плечо, но парень и не думает уходить. Да чего он привязался?
— Может, я за тобой и шёл? — Болтает он с Китом как старый знакомый, и это только сильнее бесит. — Выглядишь как сладкоежка. Что был за торт? Себе или в подарок? Плохое настроение? Хочешь шутку?
— Хватит за мной тащиться как игуана! — Кит разворачивается и делает самое грозное лицо, но парень только улыбается — так обезоруживающе, что рука не поднимается ему треснуть или даже толкнуть для острастки. — Чего тебе надо?
— Не хочу, чтобы ты дулся! — Парень смотрит на него снизу вверх из-за круглых очков и заправляет волосы за ухо. В мочке два золотистых колечка. Спохватившись, Кит снова уставляется ему в глаза.
— Тебе-то какая разница? Мы даже не знакомы!
— Мэтт. — Он протягивает руку и улыбается шире.
Скорее на автомате Кит отвечает рукопожатием.
— Кит.
— Так вот, Кит, — этот Мэтт сразу закидывает вторую руку ему на плечи, и Кит шарахается в сторону. — Ну эй! Хорошо-хорошо, если ты недотрога, просто скажи, что мне сделать, чтобы загладить вину!
— Ты меня первый раз видишь, — напоминает Кит. Как будто о таких вещах вообще надо напоминать.
— Сегодня мы случайные знакомые, а завтра мы встречаемся в передряге среди открытого космоса! — Мэтт важно поднимает палец. — За спиной надо оставлять друзей, а не врагов. Мы могли бы стать друзьями.
— Нет, — отрезает Кит и отправляется дальше.
— Так для кого торт? — Мэтт и впрямь следует за ним как игуана, выдерживая расстояние шагов, может, в десять. — Мама? Девушка? Подруга?
— Парень, который меня бросил, — говорит Кит. Какая ему, в сущности, разница, что Мэтт о нём подумает. Да, он гей и к тому же неудачник. — А теперь отстань.
— Ты не сказал, как мне искупить вину. Хочешь, я позвоню твоему бывшему и наговорю гадостей? Взломаю его тиндер и выложу его нюдсы на фейсбуке? Или заставлю его пожертвовать тысячу баксов собачьему приюту?
— Хватит, — устало вздыхает Кит. Мэтт нагоняет его и цепляет под локоть, как будто они с самого начала прогуливались вместе. — Считай, что извинишься, если отвалишь.
— Так не пойдёт. — Мэтт тыкает его пальцем в грудь. — Ты же не перестанешь беситься, если я просто уйду. Я хочу, чтобы у тебя остались приятные воспоминания!
У Кита есть способ, который всегда работает — и почти всегда ведёт к жестокой драке.
— Отсоси мне, — говорит Кит с самой паскудной улыбкой. — И никаких обид.
— Ну нет, — тянет Мэтт и почему-то не спешит с размаху заехать ему по зубам, — разве минет предлагают с таким лицом?
— А с каким надо?.. — растерянно моргает Кит. Как этот Мэтт вообще устроен, если с ним не работает ни один привычный сценарий?
— Ну, например, — Мэтт снимает очки, закусывает дужку и вскидывает ресницы — неожиданно длинные. Взгляд Кита сам собой падает на золотистые веснушки на переносице и скользит к кокетливой улыбке. — Я бы сказал, что ты сладкий на вкус, но не откажусь проверить лично.
После секундной паузы Кит закашливается.
— Видишь, работает! — радостно восклицает Мэтт и хлопает его по груди. — Я вижу, ты почти согласился!
— Нет, — возражает Кит; голос садится, и снова приходится прокашляться. — Нет, нет.
— Что? Не любишь минеты? — Мэтт разочарованно заламывает брови. — Да ладно! Ты из этих?
— Каких ещё «этих»?
— Которые трахаются только в темноте и под одеялом? Ни за что не поверю, таких парней, как ты, надо показывать в музее! Эти мышцы… — На этот раз он гладит Кита по груди, совершенно не смущаясь прохожих. — М-м-м, крепкие… ходишь в качалку?
— Делаю пятьдесят отжиманий по утрам и стою в планке, — автоматически отзывается Кит. Он не очень-то любит, чтобы посторонние люди стояли так близко; с другой стороны, его так давно никто не трогал, что тело предательски просит ещё. — А ты?
— М, по утрам… — Мэтт берёт его руку и кладёт себе на живот. — Чашечка хорошего американо и булочка с корицей.
Кит ждёт продолжения, но в качестве продолжения Мэтт ведёт его ладонью до ремня джинсов под свободной футболкой.
— И всё равно пришлось проделать новую дырочку, — жалуется он. — Столько думаю, что сбрасываю килограммы быстрее, чем набираю. Про таких, как я, говорят, что не в коня корм, слышал?
Кит ловит себя на желании сдвинуть руку ещё ниже. Мэтт поглаживает большим пальцем его запястье над краем кожаной перчатки.
— Так что? — улыбается он.
— Что? — переспрашивает Кит, потерявший нить разговора.
— Дашь после минета торт попробовать? Хочу знать, из-за чего такая драма.
«Господи, да он же псих!» — явственно слышит Кит у себя в голове голос бывшего — и больше ему наперекор, чем из соображений здравого смысла, говорит:
— Идёт.
Со здравым смыслом у него, вообще-то, всегда было не очень.
Вопреки предположениям Кита, торт не так уж пострадал. Да, большая часть крема прилипла к крышке, но суфле почти не помялось. Так, с одной стороны кусок отвалился.
— Выглядит неплохо, — озвучивает Мэтт его мысль, так же пристально глядя в коробку. — И очень шоколадно.
— Мой любимый, — зачем-то говорит Кит.
— Хм. — Мэтт снова перехватывает его руку, подцепляет на кончик пальца немного крема и тянет себе в рот. — И правда, шоколадно.
Говоря, он касается губами пальцев, а потом снова их облизывает.
Кит сглатывает.
Все думают, что он носит перчатки, потому что он плохой парень, потому что водит мотоцикл, потому что часто дерётся или потому что у него шрамы на ладонях; верно всё из перечисленного, но, тем не менее, настоящая причина в другом — у Кита слишком чувствительные руки, и ещё никогда их чувствительность никто не использовал так… сексуально.
— Нравится? — широко улыбается Мэтт и по очереди прикусывает подушечки всех пальцев, начиная с мизинца, а большой втягивает в рот. — Правда?
Кит проводит подушечкой до уголка его рта, оттягивает — и прижимается губами к нижней губе. Вздрогнув, Мэтт стонет и прижимается к нему теснее.
— Я бы прокатился на этом мальчике, — бормочет он, сжимая член Кита через джинсы. — Какой большой мальчик…
Кита бросает в краску. Поспешно отвернувшись, он скидывает куртку на кухонный табурет и сдёргивает футболку. Мэтт прижимается сзади, обнимает его, гладит по животу, прежде чем расстегнуть ширинку, без лишних предисловий толкает к столу и опускается на колени.
Тяжело дыша, Кит закусывает перчатку, смотрит, как Мэтт деловито забирает волосы резинкой и вытаскивает из заднего кармана пару презервативов.
— Вот и пригодились, — фыркает он себе под нос и, открыв один, аккуратно раскатывает по его члену. — Сейчас узнаем, работает ли та инструкция…
Кита не волнует, что он несёт, — волнует только то, как медленно, словно смакуя, Мэтт обводит головку влажными губами, и как чувственно опускаются его ресницы.
— Боже, — взволнованно шепчет Мэтт; его щёки краснеют, руки начинают слегка подрагивать. — Как приятно.
Он обхватывает ствол губами, медленно посасывает, кончиком языка обводя уздечку. Про в темноте и под одеялом он, конечно, не угадал, но раньше у Кита не было парней, которые с такой самоотдачей делали бы минет — и не запрещали наблюдать.
Мэтт ощупью находит его свободную руку, кладёт себе на затылок, сгибает пальцы — и Кит послушно придерживает короткий хвостик, из которого выбиваются непослушные прядки. От удовольствия начинает потряхивать — Кит обожает трогать и гладить волосы, особенно такие мягкие.
— Сладкий, — шепчет Мэтт, выпустив его изо рта, глубоко вдыхает, будто собирается нырнуть, и берёт в рот глубже. Кажется, он пытается заглотить головку, но только кашляет — и всё же не отстраняется. Прижатый к столу, Кит ничего не может сделать — к тому же ему слишком хорошо, чтобы сдавать назад. Жадно сжимая в кулаке волосы Мэтта и вгрызаясь в перчатку, чтобы не стонать на всю квартиру, он инстинктивно толкается вперёд — раз за разом, пока всё его тело не прошивает оргазм, такой сильный, что едва колени не подкашиваются.
Продолжая держать его член во рту, Мэтт вскидывает глаза — и Кит вздрагивает от смеха.
— Вот дерьмо! Прости, — стонет он, всерьёз опасаясь, что теперь уже Мэтт заедет ему в челюсть, а Киту сейчас, пожалуй, даже удар заблокировать будет не по силам. — Я… я не хотел…
— Мы квиты! — возмущённо сообщает Мэтт и, сняв презерватив, уставляется на него, как на пробирку в химической лаборатории. — Надо же, получилось…
— В смысле? — всё ещё задыхаясь, спрашивает Кит и подтягивает джинсы.
— Никогда этого не делал! — жизнерадостно сообщает Мэтт.
— В смысле? — Кит отбирает презерватив и, завязав узлом, выбрасывает в мусорное ведро. — Подожди, ты… никогда?..
— Я только смотрел мастер-классы! — Поднявшись, Мэтт снова суёт нос в коробку с тортом. — Отрежешь кусочек?
— Мастер-классы? По минету? — Кит поворачивает его к себе. — Такие бывают?
— Конечно!
— А гондоны тебе тогда зачем?
— Никогда не знаешь, где повезёт! — Улыбка гаснет, и Мэтт со вздохом отводит взгляд. — Вообще-то, мы с другом собирались побаловаться с водяными бомбочками на пустыре, и… но ведь повезло же!
Его губы всё ещё влажные, чуть-чуть припухшие, и он не пытается отстраниться, когда Кит вылизывает их, прежде чем поцеловать.
Не то чтобы у него было много парней — он не из тех, кто легко подпускает к себе, — и он не смотрел ни одного мастер-класса ни по какому виду секса и даже не знал, что они бывают, но почему-то прямо сейчас он не может отпустить Мэтта на все четыре стороны, как рассчитывал.
Он зубами стаскивает с правой руки перчатку, ведёт ладонью по животу Мэтта к ремню, тянет пряжку — и джинсы сразу падают до колен.
— Упс, — смеётся Мэтт ему в рот и сразу толкается в руку. — Оу… Кит, я…
Кит подсаживает его на край стола рядом с тортом, сдёргивает с него джинсы вместе с кроссовками и сам встаёт на колени. У него гондоны в заднем кармане вовсе не ради водяных бомбочек — скорее на случай, если повезёт. Вот как сегодня.
Мэтт охает, когда Кит проводит языком по стволу и легонько оттягивает ладонью поджавшиеся яйца. И вцепляется обеими руками в волосы, стоит первый раз взять в рот.
— Ох, боже, — шепчет он и, спохватившись, ослабляет хватку. — Извини, просто… просто это фантастика.
— Мне нравится, когда тянут за волосы, — усмехается Кит и, шире раздвинув Мэтту колени, медленно обхватывает его член губами и наклоняется ниже. Он обожает момент, когда парень вздрагивает от удовольствия или тихонько стонет — но Мэтт вскрикивает в голос, и так намного, намного лучше.
Поэтому Кит берёт до упора — он умеет, хоть в этот раз и нелегко, у Мэтта член тоже немаленький. Но то, как Мэтт поскуливает от удовольствия, окупает все неудобства, и Кит начинает сосать.
— Неужели… так бывает… — хрипло раздаётся над головой, и Кит внутренне польщённо улыбается — а потом Мэтт толкается ему в глотку и так вскидывается, что стол бьётся о стену.
Что-то шлёпается на пол, но Киту плевать. Поднявшись с колен, он целует Мэтта в живот, поднимается поцелуями до груди, задрав футболку, вылизывает бледно-розовые соски. Слабо застонав, Мэтт тянет его к себе. Кит прижимается к нему, чтобы поцеловать, и целует долго — пока не чувствует, как снова отвердевший член Мэтта упирается ему в низ живота.
— Покажешь что-нибудь ещё? — поглаживая его по спине, спрашивает Мэтт и снимает съехавшие на лоб очки.
— И торт пополам, — усмехается Кит.
После второго падения торт совсем потерял форму — крем размазался по стенкам, а половина суфле осела на крышке. Зрелище на любителя, но еда есть еда.
— Можешь не есть, если не нравится, — говорит Кит и вручает Мэтту ложку. Едва он садится, Мэтт с облегчением устраивается у него на коленях и опускает голову на плечо.
— Шутишь? — Он утыкается носом Киту за ухо, целует в шею. — Лучший торт в моей жизни. И секс тоже лучший.
— Тебе не с чем сравнивать, — хмыкает Кит и подносит к его губам кусочек суфле.
— Зачем сравнивать, если мне понравилось, — смеётся Мэтт с набитым ртом, и Кит, необъяснимо очарованный, тянется за новым поцелуем. — Точнее, понравился. Ты.
Кит зажмуривается — его снова бросает в краску. Имидж плохого парня, вероятно, безвозвратно утерян, но ради того, как Мэтт опускает ресницы, приоткрывая губы навстречу его губам, имиджем Кит на сегодня готов пренебречь.
***
В отличие от своего легкомысленного коллеги, высокая девушка на кассе завязывает коробку на два узелка и элегантный бантик.
Бантик остаётся элегантным даже после того, как Мэтт во время оргазма спихивает коробку на пол.
— Прости, — тянет он, свесившись со стола. Распластавшись у него на спине, Кит утыкается носом ему в затылок и тихо смеётся.
— Так вкуснее.
— Правда? — тут же оживляется Мэтт. — Тебе тоже нравится?
Киту нравится есть с ним торт из коробки одной ложкой, покупать ему булочки с корицей на завтрак и испытывать на себе секреты из мастер-классов от звёзд порно. Они знакомы всего неделю, и обычно Киту нужно намного больше времени, чтобы привязаться к человеку, но с Мэттом всё не как обычно.
Поэтому Кит говорит:
— Может, будешь моим парнем? — и обмирает, когда Мэтт под ним напрягается и сразу становится удивительно неудобным, словно состоящим из одних острых углов.
— В смысле «будешь»? — возмущённо спрашивает Мэтт и исхитряется под ним перевернуться. — Мы ели торт одной ложкой! Ты уже мой парень!
Он заливается смехом, довольный, что очередная шутка удалась, и за чёлку тянет ошарашенного Кита к себе, чтобы поцеловать.
Пусть они и знакомы всего неделю, Кит успел узнать его достаточно, чтобы понимать — это, безусловно, «да».
26-27.01.2021
