***
— Гриш, слушай, случаем, ничего не знаешь про лучшую подругу твоей Вики? — уже не совсем трезвый Голубин яро пытается разузнать заветное и личное про Островскую. — Глеб, ты же у нас хакер, вот сам и узнай, чё доебался? — Проблема в том, что я и так о ней узнал всё, кроме её личной жизни в плане любовных отношений, не может же быть такого, что в 23 года у неё не было никакой связи с парнями? — вчерашний вечер Глеб удачно провёл за своим ноутбуком для выяснения информации о Кире, добавив ещё нескольких людей, которые точно справятся, но всё же что-то так и осталось тайным. — Да хуй знает, я видел-то её пару раз, встречалась вроде с каким-то идиотом, который руку подымал. Страшный тип, весь в татухах и наверняка в качалку ходит, вот и мозги там отбил, — Сименс лишь победно улыбается, ведь узнал хоть и немного инфы, но она явно приведёт его к самому главному. — а тебе, собственно, зачем? Да и откуда знаешь? — Да так, расскажу на свадьбе твоей, — Глеб только хлопнул пару раз Ляхова по плечу, на прощание, — до завтра, брат. Весь оставшийся вечер Глеб потратил на поиски этого неизвестного, и, по рассказам остальных, пугающего парня. Сименс в душе не чаял, для чего ему это, какая-то незнакомая девушка, которую он встретил в аэропорту. В последнее время он оберегает особей женского пола от себя, в общем, и, скорее всего, это из-за его неадекватного поведения, а в этой ситуации даже сам ничего сказать в своё оправдание не может. Может на подсознании ищет кого-то, дабы отвлечься от своей недавней потери в виде Нестеренко. Но ровно в эту секунду пальцы Голубина перестали выполнять свои действия, зависли над клавиатурой ноутбука, лицо исполнителя менялось с каждым разом всё больше... от удовольствия до отвращение к самому себе. Внезапно страх заполонил весь организм. Страх за Островскую. Он боится, что заиграется и в конце концов всё пойдёт по пизде. Он боится, что влюбит её в себя и этим усугубит ситуацию, или ещё хуже, сам влюбится. Внезапно забоялся, что не остановится. Все его эти глупые поиски про её личную жизнь, и сам же даже не подпускает мысль о том, что вырос просто, и ему спокойно может понравится обычная девушка. — Блять... — дрожащими руками закрывает лицо, массивное кольцо непроизвольно царапает кожу, томно вздыхает и резко закрывает крышку ноутбука, — какой же я идиот... я не способен любить. Глеб старается не заплакать. Эта слабость, как гром среди ясного неба. Не понимает, почему стал ненавидеть себя ещё больше, не понимает, почему ищет замену его бывшей девушке... совершенно не замечая этого. Не понимает, почему в какой-то момент забоялся за жизнь Киры, учитывая её отношения с тем бугаем. Желание продолжить поиски больше не имеет смысла. Блондин окончательно разочаровался в себе. — Я не способен... я не достоин. Руки дрожат, как и голос. На 25 лет осознание видимо решило явиться. Парень явно не знает, что ему делать дальше, и как заполучить своё уважение к себе же, но знает точно, последующие дни он будет другим. В комнате абсолютная темнота, тишина, режущая уши и беспомощный парень – забавно. Но тут же ноутбук отлетает на диван, парень движется к зеркалу в ванной, беспощадно бьет по стеклу, не переживая, что в скором времени надо будет сдавать квартиру владельцу. Смотрит в красные глаза, подобны таким же ссадинам на костяшках. Слеза скатывается по щеке. Мысленное обещание самому себе: «Никто, кроме меня, не узнает об этом. Я изменюсь, но никто не узнает эту слабость. Никогда и никто.»5
1 апреля 2021 г. в 20:12
— Нам придётся уехать, ты же понимаешь, у меня рак, — отец девушек говорит это с неимоверной болью, с его уст срывается практически последнее слово, — если операция пройдёт успешно, напишу, — и мама с папой скрылись за автоматическими дверьми аэропорта, а в отражении дверей видно только убитые лица Алины и Киры, руки дрожат, как и нижняя губа.
23.05.2013.
«Письмо от Островской В.Н:
Он не выжил. Врачи лишь сказали, что смерть была неизбежна. Алина, ты остаёшься за старшую, я не вернусь обратно, не смогу. Похороны пройдут в Берлине. Так будет лучше для всех, по-прежнему люблю, ваша Мама.
Место отправки: г.Берлин, Германия.
Дата отправки: 05.07.2013.»
Впервые за несколько дней во Владивостоке была солнечная погода, и, видимо, из-за приближающего достопамятного дня, Кира особо ничего и не делала, а только смеялась с лица Виктории, ведь до свадьбы всего-то один день...
— Чего ты так волнуешься? — продолжая смеяться, произнесла подруга, — место для свадьбы ты уже давно нашла, рабочие оформляют сцену, всё готовится.
— Ты думаешь, я не знаю? Просто хочу, чтобы всё прошло идеально.
— Даже Гриша не парится, вон, набери ему, я уверена, что он с парнями весёлый уже, — подмигнула Островская, — помни, я с тобой, и вместе с тобой буду стоять у алтаря, или как там... — монолог девушки остановил истерический смех Дементьевой, Кира вопросительно уставилась на невесту.
— Я просто не могу поверить, что в свои 26 я выхожу замуж именно за Ляхова... уму не постижимо. Ещё в школе презирала этого парня, а сейчас схожу с ума и наперёд смотрю билеты в Будапешт к его родителям, это как вообще? — и вправду, чуть ли не вся школа знала о ссорах с Викой и Гришей, оба с младших классов, мягко говоря, не питали особой любви и симпатии к друг другу.
— Забавная ситуация... слушай, а кто будет у Гриши в качестве друга? — внезапно вспомнив недавний разговор с Глебом, девушка запомнила некие совпадение по-поводу свадьбы. Ведь Голубин случайно проговорился о таком же мероприятии у своего давнего знакомого, или же, не случайно...
Да и потом ещё добавил: До встречи. Напоследок улыбнувшись.
— Да хер его знает, знаешь же, что мне не особо нравятся его друзья-недорэперы. Вроде какой-то старый знакомый, Коля… или Максим. Кир, честно? В душе не чаю. В жизни никогда их не видела, и, надеюсь, наша свадьба будет первым и последним разом, — в глазах Виктории и правда была какая-то надежда. И имена с её уст прозвучали не на букву Г, хотя, может и ошибается...
Всё это было неимоверно странно, а дальше ещё хуже, ведь вопросы посыпались о том незнакомом блондине. Ещё полчаса Островской пришлось рассказывать историю их глупого знакомства, доказывать, что на татуировки и надменный образ её не тянет, и что это всё совпадение.
— Это всё классно, но меня смущают, и одновременно интересуют две вещи, — Островская уселась в полюбившемся кресле с умным лицом, внутри сгорая от интереса, — первое: его лицо мне кажется очень знакомым, а тот знакомый не очень-то и хорош, имел девушку, с которой обходился не заботливо, но об этом мало кто знал, ибо он довольно медийная личность и нежелательно, чтобы об этом кто-то знал.
— Что за бред? Таких ублюдков в России хватает, и не только медийных.
— Вот! Как раз про второе, что я хотела сказать, а точнее, о не знаменитых ублюдках. Ты давно общалась с Пашей? — этот вопрос явно прозвучал для Киры, как гром среди ясного неба.
— Дня два назад, просто спрашивали как дела друг у друга, и всё, а что?
— Просто часто замечаю тебя в раздумьях, и это явно не из-за того, что ты паришься, какого цвета купить бельё. Оставь его, прошу... ради меня, — мольба. Неприятно, больно, местами непонятно и осуждающе, но Вика права, как никогда.
Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью, — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.