*******
О Странных Увлечениях Великих и Неуравновешенных Для него было предельно просто манипулировать другими, но Эдвард предпочитал не использовать свой интеллект таким способом. «Если я когда-нибудь начну с удовольствием играться с людьми, — иронично подумал он, — я точно превращюсь в Полковника» Но когда условия диктовали обстоятельства, он не колебался. У Эдварда было много времени для размышлений. Невозможно выжить будучи наивным или невежественным. Ты был бы доволен, ублюдок. Это заняло у меня двадцать лет, но я научился сдержанности, научился осмотрительности и научился заставлять делать людей то, что было выгодно мне, несмотря на омерзительность их поступков. До того как он пришел в этот мир он был циничным и недоверчивым, но никогда не был настолько жестоким. Это происходило постепенно, медленно и болезненно. Что ж, я теперь взрослый, не так ли? Это убого… Я не видел никого из вас за последние два десятилетия, но до сих пор строю разговоры с тобой в своей голове. Ты до сих пор жив, ублюдок? Увидимся ли мы когда-либо? Было далеко неприятно так жить, но это уберегало от худших вещей, таившихся в укромных уголках его разума, теней, что шептали «брат». Ал… Ал, что я с тобой сделал? Мягкий стук в дверь его кабинета вывел его из состояния рефлексии, за что он был благодарен. Хотя это не меняло тот факт, что он не желал принимать гостей в столь поздний час. Но он быстро выучил, что отсутствие частной жизни было частью работы учителя. Он осмотрел комнату на наличие чего-либо, что могло бы показаться неуместным в апартаментах учителя алхимии, например смертоносное магловское оружие. Его комнаты были совершенно обычными и безупречно чистыми благодаря домашним эльфам, исключением было его рабочее место, заваленное стопками книг и бумаг. Ни одно живое существо, кроме него самого, не имело права находиться в его кабинете. Именно поэтому он вырезал на дверных рамах алхимические круги, основной задачей которых было удержание незваных гостей. Его жилище выглядело абсолютно непримечательным. Револьвер же был во втором отсеке под столом. Чертовски полезен, несмотря на то как я ненавижу такие вещи. Особенно когда твой противник стоит и размахивает палочкой. С нависшей угрозой в лице Грин-де-Вальда осторожность не повредит. Он рассеянно сунул руку в шухляду, ровно настолько, чтобы дотронуться до ствола и почувствовать его холод, просачивающийся сквозь его перчатку. Это была странная привычка. Она появилась в первый месяц его пребывания в Хогвартсе. Некоторые вещи, которые ему приходилось слышать сидя за эти столом, были поистине утомительными, и он играл с тем, что оставлял в шухляде, в качестве последней отчаянной формы развлечения. Не то чтобы его собеседники видели, чем он занимается. Он не был уверен, когда привычка перебирать вещи под столом свелась к одному предмету. Его настоящая рука ласкала холодный металл револьвера. Это сосредотачивало его, помогало думать о своей усталости. Это мир создан, чтобы вынудить меня пить. Покачав головой, он разрешил гостю войти. Лишь завидев голубые глаза и длинные каштановые волосы, он проклял свою удачу, а затем и множество божеств, в которых не верил. Теперь он знал много богов. — Добрый вечер, профессор Дамблдор. Мужчина ласково взглянул на него: —Добрый вечер, профессор Элрик. Мне было интересно, могу ли я позаимствовать минутку Вашего времени? Уже позаимствовал. Я не доверяю тебе. Проваливай. Еле сдерживая вздох, Эдвард указал жестом на диван. Он ненавидел типаж Дамблдора. Манипуляции и интриги было намного легче обнаружить, если они не были покрыты сахарной ватой. Так получилось, что ему пришлось заручиться помощью этого человека, если он действительно хотел вернуться домой. Эдварда не обманула его репутация борца за справедливость. В конце концов он знает, как ничтожно мало значит прозвище "герой". — Конечно, прошу, присаживайтесь. Дамблдор устроился поудобней на диване и продолжил смотреть на него, ожидая, когда ему станет достаточно неуютно из-за тишины и он сам выдаст "бесплатную" информацию. Эдвард подавил желание зарычать. Все ли в этом мире ублюдки-манипуляторы? Конечно ещё был вполне безобидный директор Диппет. Но мужчина, сидевший перед ним, был диаметральной противоположностью. Насколько ему было известно, Дамблдор работал против Грин-де-Вальда. Что было хорошо. Он был умен, скрытен и не чурался использовать остальных ради достижения своей цели. Что было плохо. Интересно, было бы лучше... Если бы он отказался играть в игры Дамблдора? Он подавил ухмылку, которая так и хотела расцвести на его губ, и откашлялся. — И что же Вы от меня хотите, профессор Дамблдор? Дамблдор лишь загадочно улыбнулся: — Прошу, зовите меня Альбус. Этот человек был до жути раздражительным. Что ж. Эдвард улыбнулся в ответ, но не смог удержаться от резкости в голосе, когда ответил: — Хорошо, Альбус. Тот же вопрос. — Мне бы хотелось знать, профессор Элрик, — весело парировал Дамблдор, хотя задорный огонек исчез из его глаз. — Зачем Вам должность в Хогварсте? Эдвард скользнул пальцами по револьверу почти невесомо, нежно и ласково. Он благоразумно решил, что честность будет лучшей тактикой, ведь он не был способен хорошо "читать" Дамблдора. — Я буду откровенен с Вами, Альбус,— сказал он, морщась в душе от того, как это имя прозвучало с его уст. — Я уверен Вы знаете, что я не принадлежу этому месту. Я просто ищу способ вернуться домой. На его лице не осталось и следа игривости: — Так Вы собираетесь использовать нас, Хогвартс, что бы вернуться домой? Эдвард равнодушно кивнул. Голубые глаза сощурились, впиваясь в него взглядом: — Я не вижу в этом выгоду для школы. Пальцы Эдварда прошлись по оружию, мягко, нежно обогнув выпуклости и впадинки на барабане. — Я всё еще преподаю для вас, не так ли? — И Вам за это платят. Не очень хорошо, правда же? И ты это знаешь. Револьвер был твердым, холодным весом в его руке. — Позвольте мне задать Вам вопрос, профессор. Что Вы здесь делаете? Мужчина был удивлен. Он хорошо это скрыл его привычной искрой в глазах и улыбкой. Но Эдвард имел дело с Армстронгом, так что пара искорок не могла его смутить. — Разговариваю с Вами, Эдвард. Вы ведь не против, если я буду звать Вас Эдвардом? Он воздержался от использования пристального взгляда. — Я имею ввиду, профессор, почему Вы спрашиваете меня обо все этом, если именно Вы надоумили Диппета нанять меня? Брось свою игру. Палец Эдварда огладил спусковой крючок. Целься. Жди. Стреляй. — В конце концов, не нужно быть провидцем, что бы понять, кто на самом деле управляет Хогвартсом. Тишина. — Вы очень перспективный молодой человек, Эдвард. Больше никаких искр, я полагаю. Наконец Эдвард позволил себе улыбнуться. — Скажите, чего Вы от меня хотите, профессор Дамблдор. Мужчина сдвинул брови, но он не выглядел расстроенным. — Ну что ж, профессор Элрик, я буду прямолинеен.— Я хочу, чтобы Вы помогли мне в сражении с Грин-де-Вальдом.