fondness

Тэхён совсем не глупый, на самом-то деле. Он достаточно осведомлён о последствиях поспешных решений в важных вопросах, поэтому старается оценивать каждый нюанс, чтобы получить наибольшую выгоду для себя, исходя из ситуации. Ещё на первом курсе Тэхён с Чимином долго (вплоть до начала второго курса) спорили насчёт того, какие два предмета они выберут из магловедения, нумерологии, прорицания, изучения древних рун и ухода за магическими существами, сойдясь всё-таки на том, что нумерология и руны важнее ниши жизни маглов и глупого следования призрачным образам возможного будущего. На третьем курсе наверняка лучше начать с полезных вещей. О последнем предмете ухода за животными Тэхён даже не задумывается, так как среди слизеринцев не принято углубленно изучать всякую нечисть (гордость страдает чаще). Ну, может, ради прикола можно. Или если любопытство не оставляет в покое. Однако Тэхён даже не рассматривал варианты подобного исхода, с гордостью и готовностью записывая в документах о выборе предметов на следующем курсе вместе с Чимином уже рассмотренные со всех сторон нумерологию и… — Выбираете предмет? Насколько я помню, это бывает за месяц до конца курса, — спрашивает Намджун, останавливаясь у их стола в библиотеке. У него в руках связка книг, на плече — филин с письмом в клюве. — Да, — отвечает Чимин, отложив перо в чернильницу. Тэхён усмехается, когда Намджун, рассматривая через плечо Пака его выбор, кривится, уже представляя, наверное, степень нагрузки. — В своё время я тоже выбрал нумерологию и историю рун в погоне за знаниями и силой, — гриффиндорец коротко смеётся. — Исходя из твоего успеха, я убеждаюсь в том, что это практичнее, — Тэхён окунает перо в чернильницу, собираясь обвести «история древних рун». — Но мне было завидно смотреть на то, как Чонгук и Сокджин баловались с двурогами и клаббертами, — Намджун поднимает взгляд к потолку, вспоминая те времена. — Завидно и сейчас наблюдать за тем, как Чонгук достигает высот в изучении магических существ. Ему на следующем курсе даже разрешат посетить заповедник драконов. Это большое исключение, — говорит гриффиндорец. Тэхён осекается, останавливая движения и поднимая взгляд на Намджуна. Чимин вздыхает, шёпотом говоря «нет-нет, не слушай его». — Чонгук, — Тэхён прокашливается, — сейчас… Нет же. Я думал, что на пятом курсе можно и отказаться от всего этого, — хлопает глазами, указывая на документы, мол, они (предметы) не так уж и важны потом. — Отказываются чаще всего от ненужного и не столь важного, — Джун пожимает плечами. — Чон и сейчас ходит на занятия по уходу за магическими существами. — Занятно. Он иногда так похож на пуффендуйца, — Чимин кивает, начиная зевать, прикрывая рот ладонью. — Что ж, удачи вам, — улыбается Намджун, оставляя слизеринцев одних. Чимин возвращает взор к Тэхёну и тут же кричит «ты что делаешь?», когда Ким опускает кончик пера на «уход за магическими существами», обводя, тем самым закрепляя начало третьего курса на этом. Чимин недовольно бурчит: — Зачем? Ты с ума сошёл? Потом, когда понимает причины такого поступка, спрашивает: — А если он на шестой курс не останется, ты что делать собираешься? Тэхён не знает. Тэхён не глупый, на самом-то деле. Он не принимает поспешных решений. Однако с недавних пор, когда в его жизни появляется Чонгук, всё всегда без особых раздумий и только «там, где он есть», без оценивания возможных вариантов. Ощущение, будто Тэхён останется доволен, даже если Чонгука там не будет, так как хотя бы поймёт, чем так сильно его несравненный и любимый увлечён. «Это глупо», — думает сам Тэхён. — «Ну и ладно», — добавляет после в мыслях, отмахиваясь. От изучения магических существ ещё никто не умирал. Тэхён на это надеется. Бумагу с оформлением нужных данных надо было отдать профессору завтра. Слизеринец решает воспользоваться этой возможностью, чтобы сообщить Чонгуку о выборе вскользь так, не прямо. Всё ещё смущает говорить «я сделал это из-за тебя» и «ради тебя». Тэхён совсем немного стесняется таких откровений. Не хочется давать Чонгуку знать, какое сильное влияние он на него имеет. Тэхён поэтому решает действовать невзначай, сказать всё в беседе совершенно «случайно». Как он потом задумывает: найти Чонгука, проходить мимо, типа говорить с Чимином, вскользь проронить слова о том, что ему нравятся животные (может, и понравятся потом). — Ты такой влюблённый, — заявляет Чимин. Тэхён ищет глазами Чонгука в коридоре, цепляясь взглядом за любого гриффиндорца. Он не дышит, когда видит, что из-за угла выходит Сокджин, делая шаги задом наперёд, смотря на размахивающего палочкой Чонгука, зачитывающего заклинания. — Слишком влюблённый, — добавляет Пак, когда Тэхён распрямляет бумагу, припечатывая к груди друга, мол, читай. Чонгук замечает Тэхёна тоже сразу, опуская палочку. Он машет рукой, заставляя брелочек с цветком сакуры мелькать. На нём сейчас нет мантии, рукава рубашки закатаны до локтя, свитер просто покоится на плечах, как и незавязанный галстук, переброшенный через шею. Чонгук зарывается пальцами в волосы, поправляя их, прежде чем немного отойти от Сокджина, замедляя шаги, чтобы остановиться у окна, прислоняясь спиной к стене. — Я говорю, — Чимин пихает в бок Тэхёна, возвращая с небес на землю, — почему магические существа, друг мой? — притворно. — А, — теряется слизеринец, смотря на друга, — мне так нравятся животные! — довольно громко заявляет Тэхён. Да так громко, что Чимин стискивает зубы, закрывая один глаз, качая головой, мол, нет, чувак, это провал. Сокджин цокает языком. — Ой, а почему ты кричишь? — спрашивает с улыбкой Чонгук, поднимая руку, когда Тэхён подходит к нему. Чон опускает ладонь на его голову, пригладив волосы, прежде чем наклониться, чтобы оставить на макушке вдох. Это не похоже на те мягкие поцелуи, которые Чонгук иногда дарит, когда сильно скучает, тоскует по нему. Однако в последнее время Тэхён весь в заботах о старших курсах, из-за чего Чонгука встречает чаще. Наверное, гриффиндорец не успевает заскучать. Не то чтобы такие нежные жесты Тэхёну нравятся меньше, чем поцелуи в лоб. Он ценит каждое взаимодействие. Чимин прокашливается, возвращая Тэхёну его бумажку с предметом, специально распрямляя перед лицом Чонгука, прежде чем всучить другу в руки. Сокджин максимально возможно вытягивает шею, рассматривая, что же там. — Знакомая картина. Это же… Чонгук сам тянется. Он рассматривает всё, не упуская деталей. Тэхён не препятствует, поджимая губы, чтобы не улыбаться. Особенно когда Чонгук охает тихо, наверное, восхитившись тому, о чём Тэхён подумал. — Вау. Хороший выбор, — гриффиндорец прикусывает нижнюю губу, когда передаёт бумагу обратно. — Странно, — Сокджин прищуривается, усмехаясь. — Джун мне говорил ранее, что… — Нам пора! — прерывает его Чимин. — Пошли, — толкает Тэхёна в сторону. Чонгук шёпотом говорит «пока». Тэхён хочет ответить не менее нежным «давай», но вместо этого смущённо поджимает губы и молча отворачивается. — Вы оттуда пришли, детки, — напоминает с улыбкой Джин. Слизеринцы меняют курс, снова проходя мимо старшекурсников, на середине пути переходя на бег. Ким, наблюдая за ними, качает головой, посмеиваясь. Чонгук глубоко вдыхает и выдыхает, касаясь ладонью груди. Сокджин, смотря на него, закатывает глаза. — Он такой мелкий, неопытный, такой очевидный временами, — Джин указывает в сторону, куда побежали Тэхён с Чимином. — Мне казалось, Тэхён — не твой тип. Неужели он тебе действительно нравится? Или ты просто снисходителен к нему? — Давай оставим это между мной и Тэхёном, — Чонгук кивает. Он выпрямляется, прокручивая в руках палочку. Парень о чём-то задумывается. Во время ужина Чимин отвлекает Тэхёна разговором. Увлечённый беседой слизеринец упускает традицию всегда искать в скоплении студентов глазами Чонгука. Однако парень находит его сам, подходя сзади, когда Тэхён, почти выплёвывая остатки супа, спорит с другом. Чонгук умилительно улыбается, наклоняясь к нему, накрывая ладонью правое плечо, пока шепчет в левое ухо, обдавая шею горячим дыханием: — Найди меня после ужина. Тэхён застывает. У него всё тело замирает, сам он смолкает и шумно сглатывает, стараясь не выдавать лишних слов. Так странно, когда Тэхён не контролирует ситуацию, когда Чонгук внезапно так накрывает собой, проявляет какую-то инициативу, берёт в свои руки то самое что-то между ними. Слизеринец медленно кивает, стараясь не смотреть в глаза Чимина. Пак сидит, закрыв рот ладонью, оперев тем самым лицо, чтобы, наверное, не засмеяться. — Хорошо, но, — Тэхён сглатывает, — почему? — немного поворачивает голову, чтобы посмотреть Чонгуку в глаза. — Там и увидишь, — шепчет, выпрямляясь. — Приятного аппетита, Чимин, — Чонгук улыбается его другу, удаляясь к своим. Тэхён уже чует, что, возможно, придётся нарушить какое-то правило, так как Чонгук темнит и не посвящает в детали. Ему бы самому хотелось подобное предлагать, чтобы проводить вместе больше времени. Просто до этого Тэхён не знал, понравится ли такая идея Чонгуку или нет. Сейчас они узнают друг друга получше. — Что говорит? — Чимин поднимает брови. — Ничего, — отмахивается Тэхён, на что друг цокает языком. После ужина Тэхён в спешке бросает Чимину что-то вроде «я в библиотеку мыться», на что Пак, закатывая глаза, кричит вслед «всё с вами понятно». Чонгук находится у входа в крыло старшекурсников в мантии, скрывая что-то за спиной. Тэхён прищуривается, когда приближается к нему. Из-за двери выходит Сокджин, смотрит на Тэхёна, на Чонгука, желает с лукавой улыбкой доброй ночи, на что гриффиндорец кивает, шёпотом выговаривая «ни слова, прошу». Слизеринец скрещивает руки на груди, когда они останавливаются у раскрытой части школы, где балконы, похожие на бельэтажи, открывают путь во двор. Он прислоняется плечом к стене, наблюдая за Чонгуком, который снимает мантию, доставая метлу. Тэхён сначала хмурится, не догоняя, в чём же дело. В его голове тысячи романтичных картин, где по ночному небу можно летать, где можно долететь до красивых холмов, где даже они на той же самой башне могут станцевать снова. Чонгук выжидающе смотрит на него. Он раскрывает рот, собираясь что-то сказать, но на середине мысли, видимо, передумывает, раз прикусывает нижнюю губу. Потом шёпотом спрашивает: — Дашь мне полетать с тобой? Гордость слизеринца не страдает. — Так я управляю? — Тэхён удивлённо смотрит на Чонгука. Гриффиндорец кивает, передавая метлу. — Ладно, — он звучит неуверенно, но когда Чонгук обнимает его сзади за талию и кладёт подбородок на плечо, то немного смелеет, прокашливаясь и после широко улыбаясь. — Держись крепко. Но не беспокойся. К твоему сведению, я лучший ловец этого сезона. — Ты молодец, — Чонгук сжимает его бока. Тэхён краснеет, стараясь не показывать лицо парню. — Куда держим курс? — спрашивает после выдоха. — В лес. «Как романтично», — думает Тэхён, пока спрыгивает с окна, направляя метлу вверх. Чонгук держится за него и смеётся, когда вслед им какой-то профессор кричит «негодники, куда вы?!». Ветер теребит волосы, проводит по щеке острыми ноготками, когда набирают скорость. «Как романтично», — думает слизеринец, когда Чонгук ахает с тихим «полумесяц красивый», обнимая его крепче. Тэхён не поджимает губы, он не пытается скрыть улыбку. Ему не хочется прямо сейчас сдерживать эмоции, да и не получается вовсе это проделывать, потому что голова становится пустой, наполняется запахом Чонгука, который так близко, держит ладони на его талии, вдыхает и его запах с плеча, направляя метлу в сторону моментами, говоря что-то, обжигая шею дыханием. «Как романтично», — повторяет про себя Тэхён неустанно, когда они спускаются с метлы и идут куда-то вглубь леса. Чонгук крепко держит его за руку. — Мне не нужна помощь, — бурчит Ким, цокая языком. Периодически. Чонгук не препирается, пожимая плечами. Но руку Тэхён не отпускает, гладя большим пальцем нежную кожу на тыльной стороне ладони Чона. Появляется такое непреодолимое желание поднять руку и коснуться губами этой стороны, проверяя, настолько ли всё так гладко, как он ощущает осязанием. И Тэхён бы, честно, сделал это, но следующее «как романтично» накрывает «а может и нет». — Добрый вечер. Чонгук отпускает его ладонь и идёт вперёд, наклоняясь, будто делает поклон, приступая к приглашению на танец. К сожалению (или счастью), перед ним вовсе не дама, а огромный гиппогриф, мечущий хвостом в стороны, прищуривающийся, когда видит гостя. Тэхён в ужасе, потому что раньше магических существ только издалека видел, когда их на трибуне показывали в детстве. Или это было в книгах. Чонгук же бесстрашно после реверанса ступает к гиппогрифу, обнимая за шею. — Твой друг? — спрашивает Тэхён. Когда Чонгук поворачивает голову, слизеринец стоит у дерева (на три метра дальше, где лежит метла и где они до этого остановились). Да и стоит так круто, скрещивая руки на груди, прислоняясь к поверхности плечом, будто наблюдает со стороны с пафосом, но так мило, когда гиппогриф вскрикивает и Тэхён невзначай так уходит за дерево, прячась. Чонгук улыбается. Знаете, он никогда над ним не насмехается. Тэхён бы взрывался от злости, если бы над ним смеялись. Возможно, Чонгук бы ему даже не нравился, если бы его недостатки или некоторые качества считал признаком слабости. — Познакомился с ним на уроке, — смеётся Чон. — Иди сюда, — Чонгук приглашает Тэхёна к себе, отходя немного от гиппогрифа. Тэхёну хочется сказать «да не, я тут постою», но когда гриффиндорец подходит вплотную и толкает легонько к животному, невольно приходится подчиниться. — Гиппогрифы доверяют, только если ты проявляешь к ним уважение. Сделай поклон, но смотри ему в глаза и не отрывай взгляда, — говорит Чонгук. — Кланяться? — в Тэхёне просыпается слизеринец, и он кривится, смотря на парня. — Да, отдавать почтение, — отвечает Чонгук. Тэхён цокает языком, пожимая плечами. — Не нравится? — на вопрос тот кивает. — Странно, — шепчет гриффиндорец, — для меня ты склоняешь голову, когда я хочу тебя поцеловать. — Это! — взрывается Ким, краснея. Он покрывается алыми пятнами до ушей, хмурясь. — Это другое, — бурчит уже себе под нос. — Тебе можно, — добавляет. Чонгук, наверное, единственный, кто в жизни Тэхёна после этой фразы говорит: «спасибо». Он не принимает это как должное, не старается показать, насколько сильна власть над Тэхёном в его руках, не пытается слизеринцем манипулировать, да и что странно — и не ожидает какого-то чуда, наступления, обещаний, поцелуев. Может, они и не встречаются вовсе, однако Тэхён не может сказать, что нынешние отношения хуже. Перед гиппогрифом Тэхён склоняется всё же, смотря прямо в глаза, стараясь не дрожать, показать Чонгуку и своё бесстрашие. В тот вечер он действительно находит внутри второе дыхание, когда переживает момент со столь огромным существом, получает связь. Для слизеринца (тем более чистокровного) странно кланяться и давать почтение тому, кто словами не ответит тем же. Но Тэхёна ввергает в недоумение ответ гиппогрифа — такой же реверанс, а после и осторожное позволение себя коснуться, позволение на дружбу, позволение на себя. — Он похож на тебя, — говорит Тэхён Чонгуку. — Надеюсь, это был комплимент, — гриффиндорец улыбается. Секретов между Чонгуком и Тэхёном не так много: всего лишь тот танец на башне и эта вылазка с гиппогрифом. Но когда моментов «вместе» мало, Тэхён больше не думает «недостаточно». У него появляется надежда на «после». Тэхён не глупый, на самом-то деле. Он не думал о последствиях, когда слепо выбирал связанный с Чонгуком неизвестный и с какой-то стороны даже неприятный ему предмет. Однако иногда эти последствия не несут за собой проблемы. Тэхён просто обещает самому себе и дальше смотреть на своего гриффиндорца, узнавать его получше, любить больше, проникаться им до самой возможной глубины. — Пока, — шепчет Чонгук, когда Тэхён заходит в раскрытое окно своей комнаты, осторожно спускаясь с метлы. Ким тянет его за руку, всё же целуя тыльную сторону ладони. Чонгук замирает, переводя дыхание. — Давай, — шепчет в ответ Тэхён. — Пока. Увидимся. Чонгук улетает к себе. Тэхён стоит у окна ещё некоторое время, смотря ему вслед, пока Чимин не подходит к нему, выдавая: — Фу, от тебя воняет, Тэ. В том году Тэхён многого успевает добиться, начиная с патронуса и заканчивая Чоном, который теперь его. Однако он никогда в жизни не забудет тот трепетный момент, когда Чонгук попросил у него адрес, чтобы отправлять письма летом.