Все еще горит

      Возвращаться было трудно. Труднее, чем он предполагал, когда обещал шиди вернуться. Что от него хотели, Вэй Ин знал — помощь, поддержку, плечо на которое можно опереться и кому безотговорочно довериться, но…       С каждым шагом по земле, делающий дом чуточку ближе, узел на шее затягивался все сильнее, а мысли в голове путались, истошно крича: «Уходи! Беги! Беги! Беги!»       Он все еще помнил произошедшее так, будто это было только вчера. Огонь, тяжелый металлический смрад пролитой крови, горы трупов и огненные языки, пожирающие тех, кто был знаком с самого детства. Он все еще помнил, как тащил шиди на спине из плена. Помнил его хриплое дыхание. Помнил свой страх, нервную дрожь и отчаянную мольбу, чтобы их не обнаружили. Как замирал, стоило услышать странный шорох.       Видения перекрывали друг друга, заменялись одно другим, выжигали в сердце дыру… А было ли это самое сердце? Может, лучше бы и нет.       Потому Вэй Ин и застыл столбом, когда ноги привели его к воротам Пристани Лотоса.       Но дорогие сердцу воспоминания оказались окроплены кровью и тьмой. Память хранила кошмары, и послушно оживляла их в его глазах. Огонь… Дым…       Вэй Ин закашлялся, на мгновение поверив, что и правда это ощущает, легкие свело в приступе, и он согнулся под тяжестью прошлого. Дым бил в нос, пряный, насыщенный аромат лотосов смешивался с землистой сыростью и доносил эфемерный отзвук крови.       «Беги!»       Неосознанно шагнул назад, широко распахнутыми глазами замечая столп дыма где-то за стенами.       Нет-нет-нет! Вэй Ин замотал головой, боясь своих мыслей, боясь повторения уже случившегося, боясь… Понимал частью сознания, что это готовят завтрак, что все нормально, но паникующий разум подкидывал картины одна другой страшнее. И самое страшное было то, что он бежал от этого. Воин! Заклинатель! Тот, кто должен был защищать — бежал.       Ничтожество.       Он не знал, сколько так простоял, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не исчезнуть отсюда, не раствориться в лесах, не уйти как можно дальше, в пещеры, в далекие селения лишь бы не видеть Пристань Лотоса, не видеть эти картины, не выравнивать сорвавшееся дыхание. Слабак. Но если бы не слово, Вэй Ин так и поступил бы. Свой долг он уже отдал сполна. Да и кому нужен, будем честны, калека, не способный почти ни на что. Помочь в стройке? Тело не выдержит нагрузки, даже усиленное тьмой. С записями и отчетами? Кто он такой, чтобы к нему прислушивались, всего лишь когда-то лучший ученик, да и тот весь вышел.       Единственное в чем он мог и правда помочь — это в своем присутствии, в поведении прошлого себя, хоть в чем-то стабильном в жизни своего шиди.       Больше ничего.       Из глубины вырвался горький смешок.       Кто бы мог подумать, да Лань Чжань? Он и правда ничтожен и слаб. Настолько, что даже признать перед самим собой это не может. Хорохорится, держится, считает, что справится. Ага, всего лишь помогать шиди, всего лишь не спать по ночам, всего лишь… сходить с ума от родных стен.       Вэй Ин осторожно стер несколько капель крови на губах и сглотнул тяжелый комок. Идти не хотелось, но он был должен.       Пристань Лотоса для него не прекращала гореть.       

***

             Спустя много лет он вновь стоял на том же самом месте. И снова один — так захотел, решил, что правильно. И был благодарен, что к нему прислушались, хотя и не хотели отпускать одного.       Возможно, стоило бы предупредить шиди о возвращении, тогда бы у ворот было оживленно — хотя бы один голос изрекал язвительные комментарии и сносил бы своей силой все призраки прошлого.       Да вот только Вэй Ин так и не изменился.       И чуть было не отправленная записка была смята и закинута в дальний угол кабинета. Что толку в предупреждении, если он даже не может сделать шага вперед?       Как бы ни говорили, что время затирает раны и сглаживает шрамы, но в отношении памяти это не работало. Не у него.       Особенный, как всегда. И тьма с ним говорит и ластится под рукой. И ядро есть. Поразительно и удивительно нежизнеспособно, но раз работает, то руки тянуть к этому не следует. Только вот некая избранность была не только в плюс, но и в огромный минус. Кошмары так и не прекращались, а страх привязаться к новому дому не пропадал. И Вэй Ину очень не хотелось, чтобы паника накрывала его еще и в Гусу.       А она начинала потихоньку разрастаться в укромных уголках разума. Резкие звуки — и он спешил проверить что не так. Необычный шорох — прислушивался до тех пор, пока не понимал что это. Слишком плотная тишина — била в самое сердце, напоминая момент, когда он с шиди лежали на крыше, прижавшись плечами друг к другу, и пытались привести себя в чувство. А громкая и шумная Пристань поражала гробовой тишиной.       Ворота Пристани Лотоса поднимали из глубины души позабытую, казалось было, панику. Но нет, вот она родная, перехватывает дыхание, сбивает сердце с ритма.       — Чего застыл? — мрачный голос вырвал из тяжелых мыслей.       Сердце подскочило, и Вэй Ин испуганно подскочил, хватаясь за грудь, и, растерянно посмеиваясь, указал пальцем на шиди, выступившего из тени деревьев.       — Угробить меня хочешь.       Цзян Чэн пожал плечами, невозмутимо подошел ближе и жестом указал на ворота.       — Идем?       Но не торопил, будто чувствовал, что с Вэй Ином что-то не так. Молча смотрел на светлеющее небо и поигрывал кольцом на пальце, тягая его то в одну сторону, то в другую.       На удивление, предаваться панике одному ему не позволили. С тихим вздохом Вэй Ин повернулся к шиди и поймал его взгляд.       — Откуда узнал? — и нахмурился при виде знакомой записки. Не смятой, что самое интересное. Видимо, вместо нее пострадал какой-то отчет, а Лань Чжань, обнаружив записку, отправил предупреждение       Легкая улыбка коснулась губ Вэй Ина — от такой заботы становилось тепло. И пусть этим нарушились его планы, но, признаться, именно этого он и хотел.       Чтобы хотя бы в этот раз его кто-то встречал.       Первый шаг сделать было трудно, следующий не легче. Но шум пробуждающейся Пристани ударил в уши, и Вэй Ин расплылся в широкой улыбке.       Да, Пристань Лотоса все еще горела в его памяти, но вместе с тем по мостикам ходила шицзе, над водой проносился ее тихий, но звонкий смех. Где-то вдалеке все время ожидалось услышать крик госпожи Юй.       За поворот дома забежали мальчишки и на мгновение, всего на один миг, Вэй Ину показалась на волосах одного из них красная лента.       Они все были тут. Всегда. И паника, тихо урча, растворилась бесследно.