Помни

— Эрен, — раздалось за спиной, и юноша обернулся, — Армин попросил его подстричь. Ты не хочешь тоже? — Думаю, что пока не буду трогать свои волосы, — ответив Микасе, Йегер неловко почесал ухо, — А ты? Твои волосы тоже уже отросли. — Да? — девушка оглядела свою прическу и пришла к выводу, что друг прав, — я наверное тоже пока что не буду стричься. Все равно в УПМ сейчас нет надобности. Микаса села рядом с Эреном, свесив ноги с обрыва. Они находились на обрыве с которого виднелся лагерь военнопленных марлийцев. Зеленоглазый в последнее время часто сюда приходил. Здесь было тихо и ничто не мешало ему быть наедине со своими мыслями. Йегер все больше уходил в себя и ни с кем не делился своими переживаниями. К тому же все как будто не замечали резких перемен. С награждения прошло уже много дней и все это время Эрен не мог принять того, что увидел. Все зло, боль, страдания. Он попросту не мог понять, как он дошел до такого. Поначалу юноша не верил и подумал, что все те событие — просто несбыточный бред, но потом видения начали исполняться. Они хоть и были не такие значительные, но сам факт заставлял каштанововолосого впадать в печаль. Все это наводило на мысль о том, что рано или поздно сбудутся все видения. Поэтому твёрдо для себя решив, Эрен все обдумает и придёт к собственному выводу. Он не отрицает, что марлийцы те ещё твари, которые просто забрали свободу и лишили надежды элдийцев. Его народ живет в неведении и мыслит полностью промытыми мозгами, не желая вернуть то, что принадлежит им по праву. Хотя Йегер и презирал таких людей, но все же считал, что элдийцы из Либерео жертвы пропаганды и обстоятельств. Юноша не признаёт этого, но глубоко в душе он уже решил, что если за эти три года он не найдёт другого выхода, то несомненно все, что он увидел, воплотится в жизнь. Микаса, конечно же, замечала некие изменения в настроении Эрена и видела, что его что то гложет, но все откладывала разговор, а теперь есть идеальная возможность. Они вдвоём и никто им точно не помешает. Девушка искренно хочет помочь своему самому дорогому человеку, но для начала нужно разобраться в том, что именно происходит с Эреном. Схватившись за шарф, Аккерман спрятала половину лица в красной пряже. — Знаешь, мне кажется будто ты отдаляешься ото всех, от меня… Йегер удивленно окинул девушку взглядом и спросил: — Что ты имеешь в виду? — брюнетка выпрямилась и решила говорить увереннее. — Ты постоянно наедине с собой, даже когда ты с нами и не один. Тебя что-то гложет и ты не говоришь никому из нас, ты не говоришь об этом мне… Эрен больше всего не хотел этого разговора. Он бы очень хотел все рассказать, но боялся. Он боялся, что Микаса отвернётся от него, испугается или не поверит, а что хуже попытается отговорить. Это не то чтобы плохо, но зеленоглазый хочет принять это решение самостоятельно, а значит он не может ни с кем поделиться своими видениями. Юноша молчал. Он перевёл взгляд с черноглазой на лагерь, где горел свет в палатках, во всю кипела жизнь. Некоторые марилийцы смогли понять, что люди с острова Парадиз вовсе не демоны, но были и те, кто в силу огромного отрезка жизни, который они прожили в постоянной пропаганде, по прежнему воспринимали элдийцев за нелюдей недостойных жизни. Эрен подумал, что таких же как эти военнопленные ещё целый мир. Целый мир озлобленных и ненавидевших их. Девушка внимательно смотрела на профиль друга, ожидая ответа. Йегер обернулся, вновь посмотрев на ту, что сидит подле него. Ее волосы спускались чуть ниже плеч красивым водопадом. Свет полной луны падал на неё, делая Аккерман похожей на ангела, спустившегося с небес. Ее мягкие черты лица, освещённые нежным светом, заставляли с восхищением смотреть на неё, а волосы и вовсе выглядели, как красивое воронье крыло. Эрен тут же подумал: «Какая же Микаса красивая сейчас», — потом поддавшись секундному порыву придвинулся ближе, взяв между двумя пальцами прядь, рассматривая ее. Девушка смущенно наблюдала за тем, как ее локон находится между пальцами Йегера. Так продолжалось, пока Микаса не решила продолжить разговор: — Ты же знаешь, что можешь доверить мне все и я приму это, как есть, — брюнета хотела сказать ещё что то, но ее перебили. — Я хочу тебе сказать одну вещь, Микаса, — Эрен посмотрел прямо в чёрные омуты и продолжил, — Знай, что все, что я делаю, я делаю для вас, для тебя… Все чего я хочу — это дать тебе свободу и сделать твою жизнь счастливой. Поэтому просто помни, чтобы я не сделал, это была вынужденная мера. Я никогда не позволю тебе навредить. Несмотря ни на что, я защищу близких мне людей. Я не могу сказать тебе всего, но я был бы не против если бы ты была просто рядом. Каштановолосый опустил прядь и взял подругу за руку, легонько сжав. Аккерман опешила и уставилась на свою ладонь, которую держал парень. Она все ещё не понимала, что присходит с Эреном, но решила, что сейчас она должна сделать то, что он просит — просто быть рядом. Придвинувшись ближе, Микаса в ответ сжала ладонь Йегера и положила голову ему на плечо. — Я буду на твоей стороне до тех пор, пока ты сам не решишь отвергнуть меня, а пока это не случилось я всегда буду рядом.