незнакомцу от анонима

в толще лоскута в виде препятствий я иду с раскинутыми руками, открытый не столько внешне, сколько внутренне, хотя это чертовски сложно. я веселый, да, этого не отнять, но когда я грущу, я это делаю с размахом, с расстановкой, с вожделением, с напором мне несвойственной тяги. я будто на соревновании. один «я» сопротивляется грустить. другой его втаптывает в грязь со злым «пост сдай уже, ну!». я не умею быть равнодушным с тем, кто мне почему-то становится близок — по невзрачной причине, по глупости очередного поиска, среди голодного до искренности мира. я не умею оставаться собой с теми, кто ударил в защиту, я сразу начинаю распадаться на улыбки, стеснительность жуткую, липкие слова, не прописанные в моем программном обеспечении. а затем я ненавижу себя за искренность, как будто приобрёл ее за дорого, а раздаю ее за гроши тем, кому она совсем не по нужде, совсем не по случаю. они кивают и пропадают. а я опять поверил в сказки, рассказанные моим сердцем разуму. «в сложности много дырок, чувство красивое, как небо в день рождения, улетучивается, падает. в простоте всё ровно, нет даже швов». а я весь был, существовал, а может, и родился в дырочках, дырах. перешитый, разрывающийся, остолбеневший.