The Sun Of Solaria

Тебе действительно повезло, что ты родилась принцессой. По праву рождения красива, успешна, блистательна — звезда, свечение которой выверено до мелочи, до любого шага. Ни один луч не останется незамеченным: ты можешь закрыть глаза, но свет всё равно заставит жмуриться. Тебе действительно повезло, что тебя воспитали как подобает. Ни одно слово не покинет твоих губ, не перехваченное предостерегающим взглядом матери; ни один человек со стороны не узнает, не увидит, кто ты такая — ты так ослепительна, что становится невозможно смотреть… Камень без огранки очарователен в своей свободе и дикости, но ты другая — ты заставляешь блики преломляться о свои грани, отточенные до такой прямоты, что страшно о них порезаться. Тебе самой страшно. Ты безжалостна; боишься совершить ошибку, а потому считаешь ошибкой всё вокруг себя. Такая правильная, настоящая леди, тебя учили не обманывать, но как же так вышло, что ты всех обманула? Тебе самой-то не противно играть свою роль? Ты — дикарка, Стел, и только мне позволено знать тебя настоящую. Тебе страшно, когда мать замирает в ожидании. Ты в ярости, когда любимые глаза смотрят на другую. Ты не отвечаешь на звонки всё лето, а потом срываешься в первый же учебный день, повышаешь голос на людях — недопустимое поведение для тебя, принцесса — а потом виновато прячешься в тени, скрывая своё свечение, разрастающееся подобно огню, от любопытной толпы. Осторожнее. Помни, что ты — фея света, а не огня. Твоя властная рука на моём плече: пусть все знают, что ты заявила свои права и не отступишься. Такая важная и статная — настоящая дочь своей матери, будущая королева. И плевать, что ты запуталась, что напугана, что магия не слушается — никто не узнает об этом. Никто, кроме тебя и меня. Не смотри королеве в глаза — глаза подвластны свету, а свет умеет обманывать. Ты уже поддалась на его ложь однажды, неужели хочешь ещё? Смотришь, позволяешь взгляду послушно плыть. Тебе действительно повезло, что тебя воспитали как подобает. Ты шепчешь Блум о том, какое она ничтожество, какая она бессильная, и презираешь себя за то, что бессильная — ты сама. Учишь её контролировать свои силы посредством отрицательных эмоций, чем хуже — тем лучше, ведь по-другому не получается. И ненавидишь себя: оттого свет на твоей ладони особенно ярок. Не вини себя, Стелла, ты слишком долго жила в страхе смирения, чтобы управлять силой мягко и по любви. Любовь и вовсе тебе не знакома. Ты думаешь, что любишь меня, но всё, что ты видишь, смотря мне в глаза — лишь своё отражение: потерянный принц для потерянной тебя. — Только тебе я по-настоящему нравлюсь. Ты сама веришь в то, что ничтожна, что так до́лжно; чем грубее ведёшь себя, чем больше ненависти вокруг, тем сама ты — сильней. Но та часть, что упорно бьётся внутри, что желает высечь в графите светлую нежность, уже прошептала мне правду, и вряд ли теперь ты сама от неё убежишь. Тебе действительно повезло, что ты родилась принцессой. Но тебе повезёт ещё больше, если ты вырастишь в себе королеву.