B R A N D E D

      тебе ни за что не следовало сообщать юджи, что ты подумываешь набить татуировку, потому как его первой реакцией, конечно же, будет: «эй, сукуна владеет тату-салоном. тебе мало этого?» — будто ты не знала. а собственная подруга, к сожалению, не слышала о таком слове, как «тактичность».       и это отразилось в тот момент, когда ты протянула свою карту, а она громко охнула, удивляя и тебя, и женщину за стойкой.       — не попросишь сделать скидку? ну, ты же знакома с владельцем, так ведь?       она быстро увернулась, когда ты локтем собиралась пихнуть ее в бок.       знала же, что пожалеешь, если расскажешь ей.       женщина невозмутимо забрала твою карту, совсем не заинтересовавшись новостью.       — хах, так вы знаете сукуну? — то, как она это произнесла, означало одно: ей не впервой слушать подобное.       ты знала мужчину достаточно долго, чтобы понимать, о чем она подумала. сукуна известен не только своим мастерством в искусстве. дрожь прошлась по телу от одной лишь мысли, что тебя причислили к одной из его любовниц.       не то чтобы ты плохо относилась к этим женщинам. но это был сукуна. тот самый парень, который запирал тебя и своего младшего брата во внутреннем дворике всякий раз, когда должен был присматривать за тобой. а после обвинял, что ты пряталась от него, когда взрослые возвращались домой.       если подумать, то следовало бы пойти в другое место. но с карты уже списаны деньги.       ты быстро расписалась на чеке:       — эм, да, давно уже. но я ни о чем не просила его.       — все равно его график забит. а без записи он не принимает, — это не было сказано с ехидством, просто факт. словно она привыкла иметь дело с такими клиентами.       а потом зашёл человек, о котором шла речь, небрежно положив на стойку несколько пакетов с едой. он выглядит совсем иначе в свободной белой рубашке без рукавов с v-образным вырезом, привлекающим внимание к его коже с набитыми им же завитками чёрных татуировок. именно это являлось преимуществом владения тату-салоном.       сукуна собрался было проигнорировать клиентов возле стойки регистрации, пока до него не дошло. эти алые глаза рассматривали тебя, переходя от размышлений к шоку, затем к легкому трепету, а после к принятию.       — что ты здесь делаешь?       ты немного нахмурилась. совсем не задумывалась, что сукуна, возможно, не захочет тебя видеть в салоне. одно дело знать этого парня, но, хочешь того или нет, ты не просто очередной клиент. поэтому неуверенно отвечаешь:       — набить татуировку?       он фыркнул, но вовсе не раздраженно. на самом деле, почти утешительно смотреть на небольшой изгиб его губ, пока он не заговаривает.       — ах да, чего-то не хватает, верно?       нахмурившись, ты поняла, что он намекает на своего брата.       — у меня есть и другие друзья.       его улыбка становится шире, когда он кидает оценивающий взгляд на твою подругу. внезапно вспомнились все те годы, когда ты наблюдала за всеми его интрижками. совсем ничего не изменилось.       — вижу, — он вновь посмотрел на тебя, — что хочешь набить? имя парня?       ты не могла понять, дразнит он или пытается узнать что-то, или и то, и другое.       он склоняется над стойкой и хватает только распечатанный дизайн. ты еле держишься, чтобы не начать раскачиваться на месте, когда он рассматривает рисунок с интересом большим, чем того стоят эти линии на бумаге. вряд ли дизайн такой уж и сложный.       — точно? не маловат? — сукуна наконец высказался, совсем не удивляя.       — сукуна, это мой первый раз, — протянула ты.       слишком поздно понимаешь, что формулировка не самая удачная.       — без шуток.       он вытаскивает пенопластовую коробку с едой из пластикового пакета, прежде чем кивнуть тебе.       — ладно, пойдем, набьём это.       ты взглянула на женщину, ожидая, что та пожалуется, напомнит о предстоящих записях, однако она лишь кидает на него острый взгляд. последнее слово всегда за боссом.       прямо как сейчас.       развернувшись, ты обратилась к своей подруге, которой, казалось, больше интересно наблюдать за уходом сукуны:       — идёшь?       она взглянула на тебя, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность, и пожала плечами.       — может, ты и не брезгуешь при виде иголок, но я вот наоборот, — она махнула рукой куда-то в сторону зоны отдыха, где располагались автоматы с кофе и столы с различными закусками. — прибегу, если закричишь, — усмехнулась она, когда ты прошла в коридор.       голос сукуны доносится где-то справа от тебя. зайдя в помещение, обнаруживаешь, что он откладывает еду в сторону. помещение опрятное. хотя ты не знала, чего ещё ожидать, ведь в его работе важно поддерживать чистоту и стерильность. но опять же, ты провела большую часть жизни, наблюдая за тем, как он выносит из своей комнаты пролежавшие неделю коробки из-под пиццы, поэтому твои сомнения обоснованы.       помимо стола с инструментами и различными красками, единственной отличительной чертой данного помещения была дальняя стена. это безумие невозможно как-либо описать. некогда белая стена усеяна различными записками и посланиями. почти как книга с автографами. одни оскорбительные, другие благодарят его за работу, ты даже, кажется, заметила несколько оставленных номеров.       кресло на колёсиках протестующе скрипит под его весом, когда он катится в центр комнаты. он в ожидании держит трансферную бумагу с выбранным тобой дизайном.       — где набьём эту милую малютку?       — а, на моем ребре... здесь вот, справа, — ты не стесняешься задрать перед ним футболку, чтобы открыть участок кожи под грудью, где хочешь набить тату.       он явно был практически поражён, однако во взгляде оставалось какое-то сомнение. прикатив к тебе на стульчике, он без предупреждений начинает ощупывать рукой указанное тобой место.       — над костью? смелое решение для первой татуировки, принцесса.       прозвище не новое, сопровождение к «засранцу» юджи.       часть тебя на самом деле рада, что твоим мастером стал сукуна. у его салона были хорошие отзывы, но прославился он благодаря своему таланту. кроме того, услуга уже оплачена.       — я потерплю.       он все ещё косится на тебя, пальцами щекоча кожу.       — правда что ли? — переспросил он рассеянно. проворные пальцы, которые отнюдь не могли быть нежными, осторожно наносят состав для переноса изображения. ни секунды не колеблясь, он прикладывает эскиз к твоей коже и прижимает его.       через несколько секунд парень отстраняется, снимая рисунок, чтобы взять со стола ручное зеркало и показать тебе получившийся контур.       — точно уверена? — он все ещё пытается убедиться в твоей решимости, однако в голосе слышны нотки предупреждения — проявление профессионализма.       кивнув, подтверждаешь своё решение:       — да.       — хорошо, закрепи чем-нибудь футболку, чтобы не мешала. либо засунь ее в лифчик, если хочешь.       ты ожидала подобного, ведь знала, куда шла. с сукуной сделать это намного проще.       «это ничем не отличается от тех раз, когда он видел тебя в купальнике», — мысленно рассудила. в этот раз на тебе хотя бы есть штаны.       сукуна откинулся на спинку кресла, прислонившись к маленькому письменному столу. рассеянно подмечаешь, что он не сводит с тебя глаз с момента, как ты вошла в помещение.       — не терпится, так ведь, мелочь?       но это все ещё сукуна.       — наверно. я, вроде как, копила на неё.       звук, который он издаёт, не требует ответа, так как он кивает в сторону специального кресла.       ты приподнимаешь футболку — единственный барьер между кожей и поверхностью стула. казалось, что сейчас вмиг похолодает, но отсутствие оного удивило тебя. в очередной раз вспомнились все те положительные отзывы.       сукуна готовит материалы для дезинфекции кожи, держа над мусорной корзиной бутылочку с антисептическим средством, которым он смачивает ватный диск. удовлетворённый результатом, он выпрямляется.       ты пытаешься не вскрикнуть от шока, когда чувствуешь, как он прикладывает к твоей коже спирт. вряд ли это заменит боль от предстоящего процесса, но опыт неплохой. ты вновь поймала его взгляд, когда посмотрела на него.       последние пару минут сукуна был намного более внимателен к тебе, чем обычно. возможно, из-за его обязанностей. хотя ты едва держишься, дабы не фыркнуть от одной лишь мысли, что он научился находить общий язык с клиентами.       — холодно, — произносишь ты, и он снова хмыкает.       он швырнул использованный ватный диск в мусорное ведро так, словно это какой-то вид спорта, а он прямо сейчас, вероятно, ведёт счет.       ему не нужно было отвлекаться на смену краски благодаря решению сделать татуировку однотонной, что максимально сократило время твоего нахождения на этом кресле.       одной рукой в перчатке он сдавливает кожу на боку, а другой, в которой держит машинку, упирается в твою грудь. когда он включает прибор, ты делаешь осторожный вдох. сукуна обратил на это внимание.       — нервничаешь?       ты моргнула, думая, что он поймёт.       — эм, не совсем? просто раньше никогда не боялась иголок.       он останавливается. как раз в тот момент, когда ты собиралась спросить, все ли в порядке, доносится жужжание машинки.       невозможно не напрячься при первом же касании иголки. но ты терпела и не дергалась. больно. вибрирующая машинка неприятно, но более менее сносно касается кожи под грудью. точно не заплачешь.       сукуна, кажется, тоже заметил это.       — не буду врать, но я думал, что будешь плакать. ты ж рыдала, когда ударялась пальцем.       ты ухватилась за любую возможность отвлечься. пустая болтовня будет неплохим вариантом, даже если это издёвки над тобой.       — мне было одиннадцать, и я вывихнула палец на ноге.       — конечно, принцесса. просто плакала в три ручья.       ты фыркнула.       — ага, зато это сделало меня сильнее. сегодня, вот, почти не больно.       одновременно с этими словами, его рука слегка поворачивается, следуя за линиями эскиза, из-за чего он конечностью плотно прижимается к изгибу твоей груди. это остаётся незамеченным, ведь ты внимательно следишь за иглой, которая погружается под кожу.       но сукуна это подметил, его глаза, незаметно для тебя, сужаются.       — ну да, я вижу.       вместо того, чтобы закрыть глаза и тем самым притупить боль, ты нашла более занимательное дело — обводить линии его татуировок взглядом. среди них едва ли можно заметить его первую, сделанную в семнадцатилетнем возрасте после подделки подписи родителей.       абстрактный дизайн разветвлен, переплетаясь с новыми, формируя некий «рукав». словно его собственный, фирменный язык. диалект смелых форм и полосок. тебе в голову никогда не приходила мысль узнать у него, что означают его татуировки. да и правдивого ответа ты, в любом случае, не получила бы.       сукуна работает довольно быстро и эффективно, пока ты теряешься в своих мыслях. казалось, это его обычный темп, учитывая, что принял он тебя в свой обеденный перерыв. он был как рыба в воде, пока доводил заранее сделанные линии до совершенства.       ты не образцовый клиент, ведь вздрагивала от боли и заставляла его останавливаться, но он справлялся с этим удивительно хорошо. сукуна всегда был дерзким и не мог терпеть глупых людей. ты легко могла попасть в его немилость.       а случалось это довольно часто, однако ты все равно пришла, что говорило о многом.       только вот нынешний сукуна намного мягче, если так можно выразиться. он знал, когда стоит остановиться и дать тебе время перевести дыхание, но так, чтобы ты сильно не расслаблялась. когда он не наносил очередной слой краски, то пальцем разглаживал покрасневшую плоть.       пару раз он тихо шептал: «хорошая девочка». возможно, это было сказано с целью подбодрить тебя, однако эффект получился совсем иным — мурашки бегали по коже.       он говорит, как тебе повезло, что татуировку не нужно заполнять цветом. мол, новички такое тяжело переносят.       последние полчаса дышать становилось все труднее и труднее, однако сукуна, наконец, отодвинулся.       — ладно, принцесса, иди и посмотри на результат.       ты снова взяла предложенное им зеркало, держа так, чтобы взглянуть на татуировку. и увиденное просто... поразительно. ты была настолько сосредоточена на боли, что не заметила маленьких деталей, которые он добавил??       словно прочитав твои мысли, он фыркнул:       — это не будет моей работой, если я не оставлю свой след. можно и похвалить, знаешь ли.       не знай ты его, подумала бы, что он напрашивается на комплименты.       но причин отказывать ему в подобном не было.       ноги немного дрожат, однако ты смогла выпрямиться, прежде чем развернуться и затянуть итадори-старшего в объятия. сукуна на секунду опешил, а после расслабился, позволяя тебе прижаться лицом к его плечу. неловко похлопала его по спине, прежде чем отпустить.       сукуна же... отмахнулся от тебя.       — господи, ну что за нуб. дай мне затянуть пленкой наколку. а то кожа будет раздражена.       однако ты смогла заметить лёгкий румянец на его лице, когда он отвернулся и начал рыться в столе. лучше не говорить об этом, простой улыбки за его спиной хватит.       он хмурится, пока затягивает татуировку пленкой и фиксирует ее пластырями.       — будь добра, не чеши эту фигню. мне плевать, даже если зуд будет невыносимый.       он вложил в твою руку небольшую упаковку антибиотиков.       — принимай их каждый день. чтобы плохо не стало.       ты благодарна за небольшое распечатанное руководство по уходу за татуировкой, которое он также отдал. запомнить, что можно и нельзя делать, ты могла, но иметь под рукой инструкцию тоже стоит, если появятся какие-либо сомнения.       — ах да, и никакого секса.       в указаниях ничего подобного нет.       сукуна, с серьезным выражением лица, приподнимает бровь:       — что? в противном случае татуировка начнёт сильно кровоточить.       — вот эта малютка? сомневаюсь, — ответила ты на его чепуху.       он приподнял руки в знак капитуляции:       — хорошо, сама попробуй. но за ретушь я беру доплату.       вы снова спорите. как в старые времена.       — ладно, никакого секса, — вздыхаешь, отступая.       — отлично, увидимся через две недели.       его слова заставили тебя остановиться. дорисовывать тату, вроде как, не нужно, да и он не врач, проверяющий твоё физическое состояние. зачем возвращаться к мастеру, если никаких проблем нет?       — зачем?       появившаяся на его лице улыбка будет преследовать тебя ближайшие четырнадцать дней.       — убедиться, что у тебя не было секса.