Заброшенный сад

      Удивительное спокойствие наполняло тело. Не нужно было ничего делать, куда-то спешить, чего-то ждать или требовать… Жизнь напоминала мерное течение реки, которая была до него и будет после него. Однако это спокойствие было обусловлено не только физической неподвижностью его тела. Прежде всего, спокойной была душа. Даже находясь в бессознательном состоянии, Лань Ванцзи знал, что спас Вэй Ина, вытащил его из огня, привёл в чувство. Что теперь с юношей всё в порядке, он жив и здоров. Больше от него ничего не требовалось, возможно поэтому писатель не стремился так скоро пробуждаться.       Впрочем, со временем в это спокойствие стало примешиваться что-то ещё. Сначала едва ощутимое, затем более напряженное, как натянутая струна. Это мешало покою и заставляло мысли собираться в один ком. Вскоре, помимо дребезжания этой струны, он начал различать и другие звуки, а ещё через некоторое время почувствовал, как его тело непроизвольно дёрнулось, окончательно возвращая его к реальности.       — Лань Чжань, наконец-то!       Только писатель открыл глаза, пытаясь понять, что произошло с ним и что происходит вокруг, как взволнованный голос Вэй Усяня ударил по ушам.       — Ванцзи, как ты нас напугал… — к голосу Вэй Ина добавился ещё один облегчённый вздох, в котором Лань Чжань признал собственного брата.       Несколько раз моргнув, писатель, наконец, прояснил свой взгляд и смог осмотреться. Он лежал в одноместной больничной палате, со всех сторон уставленный медицинской аппаратурой. Впрочем, она красовалась тут лишь для вида: к мониторам Лань Ванцзи подключен не был, только от его локтевого сгиба тянулась трубка к капельнице, а кисти рук оказались полностью перебинтованы. С остальным телом всё было в порядке, хотя чувствовал он его плохо. По обе стороны от него сидели два самых близких человека: слева взволнованный Вэй Усянь с горящими глазами, который вцепился в его предплечье, а справа Лань Сичэнь, с беспокойством осматривая младшего брата. Видя их одинаково встревоженные лица, Лань Ванцзи попытался вспомнить, что в итоге случилось.       — Что произошло? — хрипловато спросил он и попытался прочистить горло. — Вэй Ин, с тобой всё в порядке? Почему здесь лежу я, а не ты? — он перевёл взгляд на обеспокоенного молодого редактора. Тот, видя, что писатель пришёл в себя, довольно улыбнулся и чуть сильнее сжал его предплечье.       — Потому что… — начал было он и прервался, взглянув на Лань Сичэня.       — Мне бы тоже хотелось узнать подробности, — вежливо отозвался тот. — Господин Вэй позвонил мне и сказал, что ты находишься в больнице. Я испугался и конечно же подумал, что это из-за него.       — Ну, отчасти так и есть, — почесав затылок, вздохнул Вэй Усянь.       — Нет, Вэй Ин не виноват, — слабо отозвался Лань Ванцзи.       — Похоже, ты всю жизнь будешь его защищать, — вздохнул Сичэнь. — Итак, господин Вэй, как вы всё это объясните? — строго спросил он, а Вэй Ин нахмурился.       — Поначалу я вообще не понял, что случилось, — он так и продолжал держать Лань Чжаня за руку, а тот положил другую руку поверх неё. — Я спал, а потом оказался на улице. Лань Чжань был весь перепачкан и странно смотрел на меня, а затем отключился, — юноша невольно содрогнулся. — Я сначала испугался, что с ним что-то случилось, но он просто потерял сознание. Только после этого я осознал причину, по которой мы оказались на улице: со стороны дома валил дым. Ливень был сильным и практически затушил огонь. Я пробрался в дом, вызвал скорую и пожарных. К счастью, с тобой ничего серьёзного не случилось, только руки… — Вэй Ин с осторожностью сжал его забинтованные кисти, вспоминая, насколько сильными были ожоги. — Руки сильно пострадали и ещё не скоро восстановятся. Ты пролежал всего семь часов. Уже наступил вечер, — парень перевёл взгляд на окно. — Всё закончилось хорошо, вот только есть кое-что непонятное, — юноша снова разволновался и теперь перевёл взгляд на его ноги. — Как мы оба могли оказаться на улице, если твоя коляска осталась дома? Когда ты потерял сознание, её не было рядом с тобой. Ты что, смог… — Вэй Усянь прервался, не зная, что и думать. Он не хотел высказывать свою догадку вслух, опасаясь, что надежды могут не оправдаться. Но больше ничего в голову не шло.       — Ванцзи? — мягко проронил Лань Сичэнь. — Ты что-нибудь помнишь?       — Молния ударила и сломала дерево, — проронил писатель, чтобы они не строили догадок. — Дерево загорелось, падая, выбило окно в спальне. Поэтому начался пожар. Я был на кухне, писал и не услышал удара из-за раската грома. Я даже предположить не мог… — Лань Ванцзи закрыл глаза и покачал головой, виня себя за ошибку. Вэй Ин, поддерживая его, сжал руку сильнее.       — Когда я увидел тебя, спальня была вся в огне, — продолжил писатель, смотря в пустоту. — Ты надышался дымом и лежал без сознания. Я бы мог вывезти тебя, но с крыши что-то упало, преграждая мне путь. На коляске было не проехать, никак. Сначала я хотел убрать, — Лань Чжань посмотрел на свои руки, — но не получилось. Огонь уже практически касался тебя. А потом… — он нахмурился. — Даже не знаю, как мне удалось вытащить тебя из дома. Я просто не видел вокруг ничего, кроме тебя. И хотел только одного — спасти тебя. И всё, — бесстрастно заключил он. — В голове не было мыслей, а тело не подчинялось. Наверное, меня охватила паника, хотя прежде я всегда контролировал ситуацию. А потом, когда я это сделал, — он бросил на Вэй Усяня недовольный взгляд, — ты решил испытать меня еще раз и перестал дышать! — гневно добавил Лань Ванцзи. — Даже не помню, когда я в последний раз переживал такой стресс, — процедил он и поджал губы.       — Лань Чжань, — Вэй Ин, вникая в его слова, снова разволновался. — Получается… ты встал с коляски, чтобы спасти меня?       — Получается, что так, — нехотя ответил тот, будто его это не устраивало.       — А сейчас? Ты чувствуешь? Чувствуешь их? — Вэй Усянь отпустил его руки и схватил ноги. Лань Ванцзи вздрогнул, когда пальцы сжали его голени. Нет, боли или чего-то подобного он не почувствовал, и всё же…       — Чувствуешь? — Вэй Ин готов был взорваться от напряжения, так пылали его глаза. Его пальцы начали скользить по всем ногам писателя, сжимая их в разных местах.       — Что-то есть… — ошеломлённо выдохнул Лань Ванцзи и попробовал шевельнуться сам. К сожалению, согнуть ноги в коленях или пошевелить пальцами не удалось, но он определенно ощущал, что конечности больше не заканчиваются на колене.       — Три года… И так просто? — писатель будто был недоволен этой самой простотой.       — Лань Чжань! — Вэй Ин так хотел обнять его, что чуть не сбил капельницу, стоящую на пути.       — Ты и правда чувствуешь? — так же взволнованно спросил его брат.       — Кажется, да, — неуверенно кивнул головой Лань Ванцзи.       — Просто? Разве это просто? — Вэй Ин отстранился и посмотрел в его глаза, поражаясь, насколько ясными и яркими они стали. — Ты сам не рассказываешь, но я могу догадаться, что ты испытал, когда увидел меня среди огня и понял, что из-за своей слабости можешь потерять меня. И когда я не дышал…       — Но я пока не могу встать, — перебил его Лань Ванцзи, не вдаваясь в подробности о собственных чувствах. — Я их просто ощущаю, — проговорил мужчина, пытаясь согнуть колено. — Странно, если тогда я встал, почему не могу снова это сделать?       — Наверное, это из-за адреналина или чего-то другого, — предположил Лань Сичэнь. — В стрессовых ситуациях человек может творить чудеса, теперь же ты спокоен и расслаблен. Но я уверен, что это начало твоей новой жизни. Отдыхай, — мягко улыбнулся он и тронул младшего брата за плечо. — Господин Вэй, можно вас на пару слов? — поднявшись на ноги, попросил он.       — Да… — протянул Вэй Ин и вышел вслед за ним из палаты. Он несколько неуверенно взглянул на Лань Сичэня, который остановился у окна. Мужчина уж очень был похож на Лань Ванцзи, но несмотря на его красоту и привычную отстранённость, Вэй Усянь его слегка побаивался. Вот и сейчас он ожидал, что тот начнёт его обвинять или попросит снова оставить Лань Чжаня в покое.       — Я не оставлю его, — первым делом произнёс Вэй Усянь, подходя с Сичэню. Тот удивлённо приподнял брови, а потом внезапно улыбнулся. Его взгляд стал мягким, и по спине у Вэй Ина неожиданно прошли мурашки.       — Господин Вэй, я хотел извиниться перед вами, — спокойно проговорил он, ставя юношу в тупик. — Когда вы позвонили мне и сообщили, что Ванцзи в больнице, я действительно считал, что это произошло по вашей вине.       — Но отчасти так и есть, — пробормотал Вэй Усянь. — Если бы меня не было в его доме, он бы не пошёл в ту комнату спасать меня и не подвергся бы опасности…       — Да, опасности он подвергся, — вздохнул Лань Сичэнь. — И я действительно склонен считать, что без вас ему было бы проще жить. Но… — он немного помедлил. — Если он действительно после этого поднимется на ноги, то мне останется только благодарить вас за то, что вы появились в его жизни, — снова мягко улыбнулся он, а сердце Вэй Усяня так и затрепетало в груди. Неужели старший брат Лань Чжаня принял его?       — Я ещё никогда не видел, чтобы он смотрел на кого-либо с такой нежностью и любовью, — продолжил Лань Сичэнь. — И уже забыл, когда он в последний раз улыбался. Господин Вэй, я наговорил вам много неприятных слов, но, надеюсь, вы поймёте, что это было лишь из-за беспокойства за моего брата. И ваше прошлое…       — Лань Чжань принял его, — глухо проронил Вэй Усянь. — Моё прошлое не причинит ему никакого вреда, только мне. И он помог мне справиться с ним. Поэтому… не отнимайте его у меня. Я обещаю, что буду заботиться о нём изо всех сил.       — Что ж, господин Вэй, мне остаётся только поверить и принять это, — кивнул головой тот. — Ванцзи ни при каких обстоятельствах не собирается от вас отказываться. И я соглашусь с ним только при одном условии: вы сделаете его счастливым.       — Можете в этом не сомневаться, — наконец-то повеселел Вэй Усянь. — Кажется, что я был рождён специально для этого.       Изучив состояние Лань Ванцзи, врач пришёл к выводу о его кардинальных улучшениях. Правда, подняться сразу на ноги писатель действительно не мог: мышцы ног сильно ослабли, теперь ему требовались упражнения и тренировки. Для частичного восстановления ему было необходимо оставаться в больнице ещё некоторое время, а затем направиться в реабилитационный центр, где его должны были буквально поставить на ноги.       Лань Ванцзи, конечно, эта перспектива не особо обрадовала. Он рассчитывал подняться на ноги за пару недель, однако за это время смог лишь слегка сгибать ноги в коленях. Но упорства ему было не занимать, к тому же, теперь у него был отличный стимул, чтобы двигаться вперед и не возвращаться, а строить свою новую жизнь.       После больницы писатель получил направление в реабилитационный центр, который напоминал санаторий, где мог полностью посвятить себя восстановлению. Лань Ванцзи спокойно проходил все процедуры и занимался лечебной физкультурой. Его день был расписан по минутам, поэтому он никак не мог дописать свою новеллу.       Вэй Ин часто навещал его, но поселиться в реабилитационном центре не мог. Во-первых, ему надо было ходить на работу, а во-вторых, нужно было что-то делать с домом, который после той бури понёс значительный ущерб и подлежал хорошему ремонту. Поначалу Вэй Усянь думал, что проще будет купить новый (на скопившиеся гонорары писателя это было возможно сделать), но Лань Ванцзи заявил, что хочет остаться в нём, поэтому его любовнику пришлось взять всё в свои руки и организовать этот самый ремонт. Вэй Ин и сам хотел, чтобы они вернулись в этот дом, ведь несмотря на такое происшествие, всё-таки этот дом и этот сад очень многое значили для них. К тому же, даже из плохого получилось что-то хорошее: ведь не будь той грозы, ещё не известно, когда мужчина поднялся бы на ноги. А не будь этого сада, вряд ли бы они так быстро сблизились.       Проблемы с домом постепенно решались, но вот с писательством в данный момент начались трудности. То ли из-за того, что Вэй Усяня не было под боком, то ли из-за того, что ему хотелось ходить, а не продолжать сидеть. Так или иначе, Лань Ванцзи написал за время в госпитале не больше страницы. А при телефонном разговоре с Цзян Чэном обмолвился, что возможно больше не будет писать. У главного редактора от такого заявления, чуть не случился сердечный приступ — ведь стратегия планирования жизни издательства всецело зависела от Ханьгуан-цзюня. Но Лань Ванцзи, конечно же, это не интересовало. Вэй Ин на это лишь пожимал плечами и находил вполне разумный ответ: сейчас все мысли писателя были сфокусированы лишь на том, чтобы восстановить свою способность двигаться. Естественно, что остальное было не в приоритете.       Лань Чжань смог подняться на ноги за три месяца. Точнее, поднялся он раньше, но более менее устойчиво держаться смог только к этому времени. Проблема ещё оставалась, но теперь он хотя бы мог передвигаться в пределах госпиталя, используя сначала костыли, а затем трость. Но, конечно же, ему было мало этого. Вэй Ин частенько замечал в его глазах нетерпение, а в руках — стремление скорее отбросить эту клюку и заходить на своих двоих, как прежде, полностью ощущая себя здоровым и полноценным человеком.       Впрочем, нетерпение касалось не только стремления скорее подняться на ноги. С тех пор, как писатель оказался в больнице, их любовные отношения прервались. Что было логично: Лань Ванцзи проходил курс реабилитации, бросая все силы и энергию на скорейшее выздоровление, а Вэй Усянь работал, занимался ремонтом дома и очисткой сада, которому наконец-то смог посвятить себя полностью. Он очень хотел, чтобы к возвращению писателя тот стал красивым и обновленным, символизирующим их новую жизнь. Из-за загруженности Вэй Ин очень уставал, а реабилитационный центр находился за городом, поэтому посещать Лань Чжаня удавалось лишь в субботу. Конечно, тот был недоволен такими редкими визитами парня, но молчал, понимая, что ему самому необходимо сосредоточиться на своей цели и не отвлекаться от неё, как бы соблазнительно это не было.       «Хех, интересно, у кого быстрее лопнет терпение — у него или у меня?», — ухмыльнулся сам себе парень, направляясь в его палату. Она была отдельной — писатель мог себе это позволить, к тому же, Вэй Ин знал, как он не переносит других шумных людей, поэтому для всех так было лучше. Лань Ванцзи он застал в боевом расположении духа: тот отжимался от пола, но как только юноша зашёл, тут же выпрямился и бросил на него многозначительный взгляд, беря со стула полотенце и подходя к умывальнику.       — Лань Чжань, не слишком ли высокие нагрузки? — задумчиво спросил Вэй Усянь, глядя на его черную майку, которая обтягивала корпус и подчеркивала все мышцы, и темные тренировочные штаны. После белых одежд, в которых Вэй Ин привык его видеть, тёмное и обтягивающее смотрелось очень эротично. Плечи и руки писателя и так были натренированы, став единственной опорой, теперь же его торс был как у спортсмена. У Вэй Усяня до сих пор немного кружилась голова от восторга, когда он видел Лань Чжаня на ногах. Тот был выше его на полголовы и шире в плечах, и когда сжимал в объятьях, можно было просто спрятаться в нём.       — В самый раз, — отозвался Лань Ванцзи, умываясь. — Пора наверстывать упущенное.       — Ну… ладно, — согласился Вэй Ин, пожав плечами. — Только не навреди себе, у тебя и так уже очень красивое тело, — ухмыльнулся он и подошёл к полке, заваленной личными вещами, едой и одеждой. Юноша попытался что-то разобрать и рассортировать. Писателю предстояло находиться здесь ещё неделю, хотя он уже чувствовал себя прекрасно и хотел домой, поэтому Вэй Усяню с трудом удалось уговорить его закончить свою реабилитацию. Однако не успел редактор привести в порядок и часть вещей, как услышал, что за спиной что-то щёлкнуло. Предчувствуя что-то интересное, Вэй Ин развернулся и увидел, что Лань Ванцзи закрыл дверь на замок. И теперь сверлит любовника взглядом, которым хищник смотрит на свою добычу.       — Лань Чжань, чего это ты удумал? — смотря, как тот приближается к нему, как тигр на лань, нарочито невинно пролепетал Вэй Усянь. — Тебе ещё нужно выздоравливать неделю…       Он едва узнавал любимого автора, который теперь как две капли воды напоминал героев своих романов: непоколебимых, упрямых, расчетливых, хладнокровных, сдержанных и достигающих своих целей любыми путями. У него даже мурашки пошли от этого пылающего взгляда и непривычной полуулыбки.       — Пора навёрстывать упущенное, — повторил тот, зажав Вэй Ина между полкой и собой. Долго играть в невинную овечку Вэй Усянь не мог, поэтому на его лице тоже появилась соблазнительная улыбка. Лань Ванцзи приподнял его голову за подбородок и так впился в губы, что тот чуть не задохнулся. У Вэй Ина мгновенно дрогнули колени и появилась слабость в ногах. Лань Ванцзи нависал сверху, как скала, и ни двинуться, ни оттолкнуть его юноша не мог. Почему-то прежде, когда дело доходило до секса, он ощущал себя намного смелее, а сейчас чего-то сильно испугался. Может, ситуации, а может, самого писателя.       — Лань Чжань, ты хочешь прямо здесь, в госпитале? — в предвкушении выдохнул парень, когда его губы отпустили, сделав по максимуму влажными.       — Целая неделя. Это слишком долго, — проговорил мужчина, упираясь бедром между ног любовника и погружая его в какой-то транс. Вэй Ин откинул голову назад, ударившись затылком о полку. Если Лань Ванцзи поднялся на ноги, то его самого эти самые ноги буквально перестали держать. Он ощущал грубое давление в паху, от которого дико завёлся, но не мог даже шевельнуть руками, чтобы стащить брюки или расстегнуть рубашку. Он лишь похотливо взглянул на любовника своими влажными глазами и снова заметил на его губах полуулыбку.       Лань Чжань резко развернул парня и прижал его лицом к шкафам, слыша сдавленное «ох». Вэй Ин проглотил все слова и застрясся всем телом, когда любовник спустил с него брюки, раздвинул ягодицы, натягивая проход, и навалился сзади, сразу же проникая в его тело. Ощутив его обжигающий член, Вэй Усянь простонал в голос, но тут же прикусил себе кончик языка, слыша, насколько громко и пошло это вышло. Его ноги снова дрогнули, брюки болтались где-то внизу. Вэй Ин схватился руками за полку, пытаясь хоть как-то устоять. Лань Чжань толкнулся в него весьма грубо и лишь наполовину. Но даже этого хватило, чтобы Вэй Усянь завёлся. Он попытался расслабить своё тело и призывно двинул бёдрами. Это сработало. Член любовника вошёл глубже, но из-за длительного воздержания оба были слишком сильно возбуждены. Вэй Усянь закончил, только почувствовав, что любовник пробивается в него, да и Лань Чжань тоже излился в него, ощущая, как жадно тот начал сжимать его член. Лань Ванцзи успел сделать несколько толчков, но тело Вэй Ина оказалось очень голодным и раскрепощенным — ведь он уже привык принимать любовника и знал, какое удовольствие это принесет.       — Лань Чжань, я привык, что ты имеешь меня целый час, это ведь не считается, верно? — развернув голову, ухмыльнулся Вэй Усянь. Он приподнял сначала одну ногу, вытаскивая её из брюк, затем вторую. — Если уж ты решил взять меня здесь, то бери так, чтобы я на ногах стоять потом не мог, — провокационно добавил он. Впрочем, этого можно было и не говорить: сумбурный первый раз был только для разогрева. Едва дав парню отдышаться, Лань Ванцзи схватил его за руку и толкнул на кровать. Вэй Ин, упав, резко выдохнул, смотря в горящие глаза любовника: первый раз его ничуть не остудил. Внутри что-то приятно ёкнуло, ведь таким решительным, подавляющим и властным он ещё писателя не видел.       — Ах, а может, всё же не здесь? — снова невинно спросил Вэй Усянь, будто испугался его настроя. Впрочем, не забыв согнуть ноги в колени и раздвинуть их. — Так неудобно будет перед медперсоналом за грязные простыни… — он чуть-чуть расслабил влажное розовое колечко, и несколько капель спермы вытекли из него и заструились по телу.       — Всё равно, — коротко бросил Лань Ванцзи, забрался на кровать и навис над Вэй Ином, который весь обмяк и хотел продолжения как можно скорее. Юноша опять почувствовал знакомое восторженное головокружение, когда это мощное тело накрыло его сверху. Он только и мог, что дрожать под ним и раздвигать свои ноги, моля о том, чтобы его скорее проглотили.       — Скорее, Лань Чжань, возьми меня, — вдобавок к своему раскрытому телу, стал упрашивать Вэй Ин. — Я так хочу тебя сверху! — он обвил его руками, притягивая к себе и страстно прикоснулся к губам, сразу проталкивая язык. Лань Чжань рванул края его рубашки, обнажая грудь и тронул за соски. Юноша под ним тут же изогнулся и простонал, а розовые бугорки мгновенно затвердели. Ладони писателя двигались по всему его телу, заставляя Вэй Ина содрогаться и задыхаться. После пожара кожа на ладонях Лань Ванцзи огрубела, и это невероятно возбуждало юношу. Он и так был на взводе, а эти жесткие прикосновения окончательно повергали его в хаос. Лань Чжань мимолётно усмехнулся, ощущая, как трясёт любовника от его рук и продолжил гладить его бока и бёдра, пока Вэй Усянь не разорвал поцелуй и в открытую не застонал.       — Лань Чжань, прошу… Прошу тебя! Скорее, я больше не могу! Если ты не возьмёшь меня прямо сейчас, я снова оседлаю тебя!       — Нет, ты не сможешь, — едва слышно проронил тот и прижал запястья к кровати над головой. А потом, навалившись между его ног, вошёл в это жаждущее тело.       — Аах! — Вэй Ин испустил невероятно пошлый стон, в бессилии закатывая глаза. Его тело тут же ответило любовнику, нежно сжимая его и впуская в себя. Но Лань Ванцзи сейчас хотелось другого. Нежностью он насладился вдоволь, когда не мог ходить, и когда Вэй Ин ублажал его собой. Нет, теперь он наконец-то мог сделать то, чего всегда хотел, насытиться этим телом так, как желал больше всего. Не жалея партнёра, он стал резко двигаться, заставляя Вэй Усяня раскрываться всё шире и стонать всё громче, а кровать под ними скрипеть всё сильнее. Поначалу любовник выворачивал руки, сжимал ноги, невольно сопротивлялся такой незнакомой и пугающей страсти. А потом перестал как-либо отбиваться. Потому что понял, что все его страхи напрасны. Это было… действительно невероятно. Таких ощущений он раньше не знал. Они уже много раз занимались любовью, но сейчас всё было иначе. Он чувствовал, как Лань Ванцзи подчиняет его тело себе. Чувствовал, как подчиняется сам, подстраивается под него. Делает то, что хочет Лань Чжань. А тело… его тело хочет именно такого Лань Ванцзи. Властного, сильного, непокорного и покоряющего.       — Аах! Лань Чжань, Лань Чжань… — только и мог стонать он, содрогаясь от этих мощных толчков и изо всех сил сжимая его ногами. — Так глубоко… я тебя ещё не чувствовал! Сильнее, Лань-гэгэ… аах… — его стоны снова заглушил глубокий поцелуй, Вэй Ин почувствовал, что его лишили главного оружия. Язык захватили чужие зубы и прикусили кончик. Несильно, но достаточно для того, чтобы юноша впал в беспамятство. Руками он двигать не мог, языком шевелить тоже, а ноги крепко обхватывали любовника за пояс. Всё, что ему оставалось — это молча и безропотно принимать все толчки, нежно обхватывая его член мягкими стенками прохода, пока Лань Ванцзи вновь не наполнил его своим семенем и не остановился.       — Аах… Лань Чжань… — Вэй Ин напряжённо откинул голову, судорожно вдыхая воздух. Немыслимое удовольствие захватило его на некоторое время, практически лишив сознания. Ноги, наконец, расслабились, переставая со всей силой сжимать партнёра. Лань Ванцзи тяжело дышал, довольный своим положением. И ещё более довольный положением Вэй Усяня, который валялся на кровати не видя перед собой ничего.       — Как будто… первый раз… — прошептал юноша, с трудом переводя взгляд на писателя. — Снизу ощущения совсем другие. Наверное, из-за твоей грубости и властности, — растянул губы в улыбке он. — Ты так нещадно имел меня, не давая мне даже слова вставить…       — Теперь будем делать это так, — отрезал Лань Ванцзи, наконец отпуская его запястья, которые уже занемели. Вэй Ин тут же потёр их, замечая красноватые следы от пальцев.       — И что? Теперь даже не дашь мне разочек прокатиться на тебе? — запричитал Вэй Усянь, ласково гладя его грудь. — Разве было плохо, когда я был сверху? Я так нежно любил тебя, — ворковал он, ластясь, словно кот. — Так глубоко принимал и мягко сжимал. Разве тебе не нравилось, когда я двигал бёдрами, сидя на тебе?       — Нравилось, — отозвался писатель, выпрямляя спину и садясь на край кровати. — Но теперь я хочу брать тебя так.       — Что ж, желание достопочтенного Ханьгуан-цзюня для меня неоспоримо, — ухмыльнулся Вэй Ин и постепенно сполз с кровати, оказавшись между коленями любовника. — Но ласкать тебя ртом я могу как прежде, верно? — лукаво добавил он и обхватил пальцами его член. Лань Ванцзи, глядя на него сверху вниз, кивнул, и словно получив ободрение, Вэй Ин с удовольствием обхватил его плоть губами. После этого раза она оказалась расслабленной, но юноша знал, что лучше всего вернёт этому органу боевой настрой. Стоило его немного подержать во рту и поласкать языком, как он начал твердеть, а когда он начал лизать и целовать головку, член весьма быстро поднялся.       — Лань-гэгэ, если я буду хорошо себя вести, ты ведь мне позволишь быть сверху? — с игривой улыбкой спросил Вэй Усянь, полизывая его головку и глядя на него снизу вверх доверчивым взглядом.       — Мгм… — протянул тот и запустил пальцы в тёмные волосы любовника. Поняв, что тот хочет, Вэй Усянь раскрыл рот пошире и взял член поглубже. Через несколько таких движений тот полностью принял свою форму и вновь стал очень твёрдым.       — Вэй Ин, — негромко позвал его Лань Ванцзи, обхватив ладонью под подбородком. Тот, выпустив достоинство писателя изо рта, лукаво улыбнулся.       — Что такое? Как ты хочешь на этот раз?       — Сзади, — выдохнул Лань Ванцзи и чуть отвёл глаза в сторону. Вэй Усянь хорошо знал это движение, и улыбка на его лице стала ещё шире.       — Хаха, тебя смущает эта поза? — не вставая с коленей, он придвинулся к краю кровати и оперся на неё предплечьями. — Неужели есть что-то, что ещё вызывает у тебя стыд? — он призывно вильнул своим задом и положил ладонь на ягодицу, чуть оттягивая её и раскрывая ложбинку. Лань Ванцзи, плотно сжимая челюсти, опустился позади него на колени и резко ворвался в его тело, выбивая из любовника страстный стон. Юноша вцепился пальцами в простынь, ощущая жар на своей спине и бёдрах.       — Лань-гэгэ, — сбивчиво прошептал он, содрогаясь от внезапных резких толчков. — Прошу, не так быстро…       — А чего ты ожидал, так бесстыдно приглашая в себя? — Лань Ванцзи просунул руку под его живот и схватил пальцами его член. Вэй Ин тут же остро отреагировал на это прикосновение и обхватил любовника своими влажными стенками сильнее.       — Прости, прости, Лань-гэгэ… — чуть ли не плача, причитал он. — Я так хочу тебя, что не могу удержаться!       — Тогда почему же просишь остановиться? Ведь ты получил, что хотел! — прошипел писатель и, склонившись, сильно куснул в плечо, оставляя яркий след. Вэй Усянь болезненно забился под ним, а его тело снова доставило любовнику яркое удовольствие.       — Я всегда даю тебе, что ты хочешь, — Лань Чжань шептал ему в самое ухо, щекоча его тёплым дыханием. — Это, — он толкнулся так глубоко, что глаза Вэй Ина распахнулись сами собой, а из груди вырвался пошлый стон, — и это, — пальцы на плоти сомкнулись сильнее, и теперь любовник зажмурился, покрываясь мелкой дрожью. — И даже это, — Лань Ванцзи сомкнул зубы на сгибе его шеи и плеча, снова наслаждаясь развязным стоном. Вэй Ин так и отзывался на каждый толчок, принимая любовника до конца и туго обхватывая его натянутым отверстием, а все остальные ласки и укусы окончательно повергали его в беспамятство.       — Да… да… — в бессилии застонал он, — я хочу тебя всего, Лань-гэгэ… Прошу, не будь так груб со мной, поцелуй меня…       Его голос был таким жалобным и молящим, что писатель не сдержался. Приподнял его голову и прижался к губам, не переставая настойчиво вбиваться в его тело.       На третий раз они оба держались намного дольше, и Вэй Усянь, сквозь свои мольбы, смог прочувствовать всю прелесть этого соития. Как раз за разом его брали, заставляя тело сходить с ума от желания, как он жаждал каждого движения Лань Ванцзи, будь то его член, руки, губы или зубы. Сам он двигаться не мог, поскольку писатель опять зажал его собой и придавил к кровати, но его тело и без него прекрасно отвечало, а бёдра вздрагивали инстинктивно, сливаясь с любовником.       Этот раз понравился Вэй Усяню больше всего, поскольку акт был долгим и принёс максимум ощущений и удовольствия. А также опустошения, которое парень испытывал несколько минут, валяясь подле кровати и слыша дыхание Лань Чжаня над собой. Неизвестно, чем бы это всё закончилось — может, Вэй Ин вообще не смог бы подняться на ноги после такого срыва, как напророчил себе с самого начала, — если бы не ограниченные часы посещений. Ему пришлось уйти, кое-как надев на себя одежду и придав телу приличный вид. На прощание они снова пылко поцеловались и, увидев в кристальных глазах пылающий огонь, Вэй Ин понял, что дома теперь скрыться будет негде.       Даже в саду на дерево не залезешь: Лань Чжань теперь и там поймает.