Тот, кто еще пытается

- Слышишь? Можно было не спрашивать. Конечно, слышит! Трудно было не слышать: вино в бочках урчало, фыркало, рычало, как живое. Диона сложила руки на груди с независимым видом, но ее чуткие кошачьи уши все равно слабо подрагивали от страха. - Когда вино созревает, давление в бочках растет. Их буквально распирает изнутри. Если выдернуть пробку из такой бочки, или попытаться проделать в ней дыру, последствия могут быть катастрофическими. Ты понимаешь, как рисковала? Диона промолчала. К счастью, собеседник ненавистному Дилюку и не требовался, он даже смотрел куда-то мимо, поглощенный своими мыслями. И все равно ужасно раздражал. Молча они поднялись по лестнице, вышли из дома, провожаемые взглядами слуг и управляющего, как на прогулке. Они шли по дороге вдоль виноградников, и на свежем воздухе, среди глянцевой зелени листьев Диона достаточно пришла в себя - и конечно же, снова закипела, как маленький чайник, забытый на огне. - Отсюда, надеюсь, до города ты доберешься сама. - И? Диона встала посреди дороги, прямо перед Дилюком. - Что? - бесстрастно спросил он, нисколько, похоже, не впечатлившись ее грозной позой. - Я уже вижу, ты добренький. Не из тех, кто ругает, а из тех, кто жалеет - ах ты маленькая, глупенькая, могла пострадать, так? И где тогда нравоучения? Ну, хотя бы советы? Обычно таких добреньких взрослых не заткнуть, буквально каждый знает, что мне делать, чего не делать и как жить правильно! - Ты заблуждаешься на мой счет, - сухо ответил Дилюк. - Я вовсе не добрый человек. К тому же... - его взгляд снова ушел в пустоту, совсем как в погребе, - тот, кто не смог спасти своего отца, не может давать советы тому, кто все еще пытается. Пыль оседала на грунтовой дороге, виноградники печально стряхивали росу с зеленых глянцевых листьев. Дилюк уже ушел, а Диона все еще стояла на дороге, глядя ему вслед. А потом решительно вытерла глаз ладошкой. - Ничего, - пробормотала она, не отводя взгляд от ворот поместья. - Я с ним еще как-нибудь... когда-нибудь... разберусь!