Принцесса

      Он зовёт её принцессой, дёргает к себе за хрупко костлявое запястье и усаживает прямо на пол, склоняясь в неторопливом шёпоте на ухо, проводя пальцами вдоль ломких пальцев, до хруста костей и треска крохотных разрядов.       Она вся грозовой призрак, шёпот грома в тени деревьев, комок нервов и электрический импульс на влажных от злых слёз щеках.       — Этот мир – наш.       Она вскидывает голову, разглядывая собственное отражение в крамольно чёрных зрачках       — А ты – моя.       и находит там опасный прищур.       Она запирает двери своей комнаты, сдирает до крови кожицу на запястьях, скованная металлическими браслетами, и сидит ровно, глотая слёзы над длинными рядами учебников.       Всё её детство – здесь.       Все детали в каменном замке, со льдом в каминах и криками где-то внизу.       Воспоминаний много, так много, что они наслаиваются друг на друга, стирая то единственное и самое главное, из-за которого она здесь – они закрывают собой и небо, и землю, однотипные и такие разные, в сотни долгих разговорах о важности контроля и поиска истины, в шахматных партиях и электрических разрядах.       — Твоя сила – злость.       — Я не могу!       Удар отталкивает её в сторону, колючим жаром оставаясь на щеке.       — Твоя сила – ненависть.       — Но я не могу!       Сильная рука впечатывает её в стену до хруста в плечах.       — Значит я тебя заставлю, принцесса.       И он заставляет.       Запирая двери, надевая браслеты, прижимая к стене, глядя, как она давится рыданиями, разрезая её на длинные лоскуты и сшивая грубой иглой, грубой рукой, по грубым швам – и тогда она теряется, путаясь в правильности происходящего.       Ненавидеть мир, ненавидеть магию, ненавидеть ложь.       Пересказывая длинные параграфы книг по истории, держать спину ровно в закрытых платьях, с обжигающе короткими юбками, собирающие внимание, притягивающие потемневший от похоти взгляд её       не-отца – напоминает она себе.       Потом – ненавидеть его самого.       Приходящего каждую ночь, открывающего им же запертые двери.       И прижимающего к жёсткому дивану, лицом вниз, локтями в кожаную обивку, коленями в бархат ковра, с сильной рукой на сложных застёжках её платья.       Улыбающегося довольно, когда она кричит, и взрывается электрическим светом под ним, могущественная и сломанная.       — Страх – тоже подходит, принцесса.       Беатрикс сначала противится, не смотрит, не верит, не слушает, жмурит глаза и сжимает кулаки.       — Этот мир – твой.       И она вновь сдаётся, доверчиво склоняя голову, весело растягивая губы, внимательно читая книги, играя в шахматы, декларируя историю магии.       И оставляя дверь открытой.       — А ты – моя.