Глава 111. Заключительная.
Комментарий к главе: Барон Самди: — «… Дверь захлопни в полнолунье, Скрип ключа, поворот, Тот, кого боятся люди Ходит мимо ворот Он уводит за собою тех, кто ночью не спят Тем, кто дверь ему откроет Нет дороги назад Он так весел и опасен В пляске лунных теней Но на шорох маракасов Отзываться не смей …» Снег таял, а люди мельтешили. У них была совсем другая забота, в отличии от детей. Взрослые не смотря на вечерние сумерки все еще, занимались домашними делами. А деревенская ребятня, вместо помощи родителям, весело бросалась снегом. Наблюдая за такой обыденной картиной, из своего тайного укрытия, девушка с собранными в пучок белыми, как снег волосами, и одетая в мужской военный ханбок бордового цвета — была искренне рада, хоть ее лицо и не было украшено улыбкой. Как бывшая принцесса Драхмы, как солдат, как военный генерал империи — о большем она и мечтать не могла. Она выполнила свой долг! Она подарила «деревенской ребятне» это веселое СЕЙЧАС. И сидя на высоком холме, с которого открывался вид на деревню, вживую наблюдала за результатом своих трудов. Сегодня Люси была счастлива… Но позади остались долгие, изнурительные пять лет. Все это время — казалось адом наяву. За все это время, было совершено столько ошибок, что лучше и не вспоминать; погибло столько солдат, что выполняли ее приказы; а тем временем она мечтала о любимом. Порой из-за этих желаний, она чувствовала вину, перед теми, кто не вернулся… Свои неудачи она (да и другие: капитаны и обычные солдаты) запивала алкоголем, пила до отключки. А потом снова, снова и снова, до боли сжимала руки в кулак и принимала судьбоносные решения. Ведь ей нельзя быть слабой! Если ОНА опустит руки, то… Нет. Лучше не думать, что было бы, если она не смогла. И тут словно по волшебству, зашуршало в кустах, что заставило девушку отвлечься. Конечно, этот шорох можно было принять за ветер, об этом как раз она и подумала, но тут же поняла, что ошиблась и громко выдохнула: — Почему так громко вздыхаешь?! — спросил, хорошо знакомый ей мужчина. Сейчас, Рой — бывший капитан императорской стражи, а сейчас он один из героев войны — выглядел совсем иначе. Взгляд черных глаз стал взрослее, мудрее. Черты лица стали мужественнее, а на лбу появилось несколько характерных морщин, от частого прищура. В нем уже было не найти того импульсивного молодого человека с ребяческим характером. Он изменился. Как и другие. Как и она. Правда вот, его жена — Алексин — видит в этом, лишь только плюсы. А вот, все же интересно. Если бы, «В ТОТ ДЕНЬ», она все же поговорила бы с Лексом? Что он сказал бы ей? Говорил бы, о том, как она изменилась внешне. О том, что теперь ее былые блондинистые локоны, стали цвета снега? Или же, все же о том, что он ждал ее? Что все это время он надеялся на скорую встречу. И вот теперь, когда они стоят вместе, взявшись за руки, он что-то начинает ей шептать… — Чего молчишь? — так и не дождавшись ответа, повторил Рой и присел рядом. — Да так… Ни чего, — невпопад ответила она, злясь на себя что вновь вспомнила о нем. В последнее время — это стало происходить все чаще. Она раз за разом прокручивает у себя в голове их встречу, представляет, что же он ей скажет, что она ответит ему. Если на протяжении пяти лет, она называла это мечтой, то сейчас представления были настолько сильны, что порой она не могла отличить их от реальности. И с каждым разом, они могли длиться на протяжении всего дня. Из-за этого она часто не понимала где находиться. Где ее реальность?! Каждый раз после этого, она говорила себе, что должна покончить с этим. А на следующий день все продолжалась снова. Но она верила, что вскоре обо всем забудет. Ведь она сильная! И это не пустые слова. Сколько раз, за всю свою жизнь, она доказывала это. И сейчас будет точно так же. Нужно лишь проявить силу. — Ты какая-то странная в последнее время. — М-м-м, — промычала она и лишь сильнее прижала к себе ноги. — Ведешь себя отстраненно, — не слыша девушки, продолжил он. — Почти не разговариваешь с нами. Такое чувство, что ты изменилась. — Это не правда, — отмахнулась она. — Правда. Ты мало общаешься с нами. На праздновании у тебя было такое выражение лица, что… — Хватит, Рой, — она повысила на него голос в приказном порядке и приняла более естественно позу. — Что-то произошло в Магнолии? — прямо произнес он. Ведь он был одним из немногих, кто знал, что Генерал Исюл посетила Фиор, перед тем как появиться в Драхме. — Эх, так и знал, что тебе не нужно было туда ехать, — продолжил он. — Ты же от меня не отстанешь? — спросила она его, прекрасно зная каким он бывает приставучим. — Нет, — честно ответил он. — А если я прикажу? Что тогда? — Да приказывай сколько влезет. — Ты что с сума сошел?! — взглянув на друга, как на последнего дурака, произнесла она. — Говорить такое, старшему по званию. — Это я к тому, что даже если ты мне прикажешь — это не решит твою проблему. — Мне нечего тебе сказать… — после долгого молчания, тихо сказала она. — И все же. В чем твоя проблема? — Моя проблема в том, что теперь у него есть жена и ребенок, а я осталась не у дел, — не выдержав признала она. Видимо, выпитый алкоголь на кануне, заставил ее признаться. — Ты же про Лексуса? — решил уточнить он, потому что в этом описании он не узнал себя. Если выпивка заставляла Люси откровенничать, то Рой, порой, превращался в настоящего глупца. — М-м. — А ты разговаривала с ним об этом? — Нет. — Тогда как ты можешь… — Я видела все своими глазами. Мальчик его сын, а она… — внезапно Люси остановилась и вспомнила о слухах которые слышала еще тогда, когда жила в гильдии Хвост Феи. Что Лексус и Кана, они… — Давай больше не будем об этом вспоминать. Я признаю, что ты был прав и что делать крюк на Фиор не надо было. Все, теперь доволен? — Этими словами, она решила потешить его самолюбие. — Нет, — строго отрезал он. — А что тогда? — удивилась она. — Признай, что вся эта история, связанная с ним, оказалась для тебя одной большой ошибкой. Люси не ответила и пристально смотрела на Роя. — Ну, давай! — не понимая, все продолжал он. — Я разрешаю тебе поплакать на моем дружеском плече, — произнес он усмехаясь и похлопал себя по плечу. Мда, кажется, как раз в этот самый момент, Люси увидела прежнего Роя. Похоже ребячество прочно засело в его подсознании. — Рой, не надо себя так вести, — серьезно ответила она. — Если ты думаешь, что я тут буду тебе «плакаться из-за разбитого» сердца, то ты ошибаешься. — О, а хотелось бы! — Тогда напои меня, — все еще не поддаваясь на его провокации, она напомнила об их общей, вполне, взрослой привычке. — Ты хоть представляешь сколько соджу должна выпить?! — спросил он, смеясь над ней. — Нет, — честно призналась она. — Но ты опьянеешь быстрее, чем я. А это значит, что мне придётся выслушивать твои пьяные бредни, — усмехаясь закончила она. — Не волнуйся, на дне бочке с соджу — не помру. — В последнее время, ты стала много пить. — У нас была война. Разумно, что все свои неудачи и победы ты отмечаешь выпивкой. — Даже не вериться, что эта война началась с помощью Чан Бина. — Не смей произносить имя этого предателя… Как хорошо, что именно я его и убила. Это придает мне спокойствия. И еще, — вдруг решила добавить она, — его необходимо вычеркнуть из семейного реестра. Нужно будет поговорить об этом завтра, с Зерефом. — А простить его нельзя? — задал он столь глупый вопрос, словно невинное дитя. — Эй, ты что башкой ударился по пути сюда? — не выдержала Люси и все же задала вопрос, который мучал ее на протяжении последних минут разговора. — Нет Люси, — тут сзади раздался хорошо знакомый им двоим женский голос. Обернувшись, Люси увидела Алексин. — Это он из-за беременности отупел, — шутливо добавила она. — О, моя дорогая пришла, — с улыбкой заметил Рой. — Что-то произошло? От этой резкой перемены — от друга до заботливого мужа — Люси закатила глаза. За этими резкими изменениями она наблюдает уже четыре месяца и судя по всему это будет продолжаться еще пять. Хотя, что-то ей подсказывает, что это продлиться намного дольше… Как только Алексин объявила Рою о своем положении, он в тот же миг заговорил о свадьбе. Он буквально заставил ее решиться на этот шаг. И она поддалась на его уговоры. Услышав об этом, Люси, как Генерал армии, тоже настаивала на их свадьбе. Ведь это, несомненно укрепило бы состояние духа солдат. И все вышло так, как она и предполагала. Через неделю состоялась решающая битва, в которой Драхмарская Империя одержала свою победу. А вот, все же интересно. Как бы отреагировал Лексус на новость о ее беременности… Он бы улыбнулся ей, самой счастливой и искренней улыбкой, а после подхватил бы на руки и закружил. Или крепко обнимет, скажет, что любит, позовет под венец. И они будут счастливы, в собственном, маленьком мирке… — Люси, — уже несколько раз, Алексин произнесла имя подруги, а она все никак не отзывается. — Люси! — Что?! — только после того, как Алексин повысила голос, девушка отозвалась на собственное имя. И тут же, ее взгляд изменился. В последнее время, когда она задумывалась над чем-то, ее глаза становились отрешенными, безжизненными. Но стоило ее позвать, как Люси вмиг становилась самой собой. И это пугало окружающих ее друзей и членов семьи. — Мы хотим уйти, — ответила Алексин, и Люси заметила, что Рой стоит рядом с женой. — А ты? Пойдешь с нами? — Я дождусь заката и пойду к себе, — как ни в чем не бывало постаралась ответить она. А сама тем временем, вновь проклинала себя за то, что вновь вспомнила о нем. — Хорошо. Тогда до завтра, — произнес Рой. — Не думаю, что это хорошая идея оставлять ее одну, — Алексин тихонечко, прошептала мужу о своих опасениях. — Я вас, все еще слышу, — вдруг сказала Люси, не отрывая взгляда от деревни. — Со мной все в порядке. — Спокойной ночи, Люси, — произнесла Алексин, просто так. Чтобы заполнить неловкую паузу. — Ага, — пробормотала Люси, но молодожены ее уже не слышали. Оставшись одна, Люси наконец-то смогла глубоко вздохнуть и выдохнуть через рот. Внизу все еще суетилось несколько крестьян. Холодный легкий ветерок приятно касался кожи. К ночи, всегда холоднее… Неожиданно раздались детские крики, а после прерывистое дыхание, словно кто-то бегом поднимался по холму. Именно это и заставило Люси оглянуться. Перед ней стоял наследный принц — Ларкейд. Белокурый мальчик в свело-желтом ханбоке, выглядел мило. А глаза оранжевого оттенка искрили при ярких лучах закатного солнца. Ему было, чуть больше пяти лет. Он был слишком юн и мал, но уже знал кем является и кем может стать в будущем. — Снова задираешь сестру? — поинтересовалась Люси, прекрасно зная об отношениях между племянниками. — Отец снова отчитал меня из-за нее, — недовольно произнес маленький Принц, возобновив дыхание. Дочь — Императора и Императрицы Драхмы — звали Ерокоби*. Необычное имя, было даровано матерью Императрицы, что была родом из Восточных земель. Девочка, была еще слишком мала, всего 3 года от роду, поэтому ходила за братом хвостиком, а он все старался от нее убежать. — Именно отцы, больше всего любят своих дочерей. Так что, в этом нет ничего особенного, — с улыбкой произнесла она, вспомнив своего отца — Императора Цаня. — Взгляни на меня, я тоже была любимицей своего отца. И смотри, кто я сейчас? Так что не задирай сестренку, еще не известно каким человеком она станет. — Но я — будущий Император! — Ты можешь стать Императором, а может и нет. Никто не знает наверняка, что случиться с ним в будущем. Ты можешь, сколько угодно желать, но желаемого не достигнешь, — нежно сказала Люси. — Поверь, я этому живое доказательство. — О чем вы?! — не понимал юный принц, но в тоже время, ему натерпелось узнать ответ на свой вопрос. — Ты еще слишком мал, чтобы думать о подобном и задавать такие вопросы. Конечно, это не было ответом, на вопрос принца, но мягкость ее голоса и грустная улыбка еще при первой встречи так сильно полюбились Ларкейду, что он был готов слышать от нее все что угодно. Лишь бы вновь, заметить эти черты. А еще, ему очень хотелось, изменить грусть, на радость. Поэтому, часто вел себя так, как не положено по уставу. Вот, как и сейчас — он присел к ней на колени. — Вы.? — обомлела Люси. — Я так хочу, — коротко произнес Принц. Удивительно как быстро можно подкупить детское сердце. Он в первые увидел, узнал свою тетю — Генерала драхмарской армии Исюл — всего три месяца назад, а уже так открыто ведет себя с ней. — Ладно, — согласилась Люси и немного улыбнулась, ведь ей это даже нравилось. — Такой непосредственностью Вы похожи на своего отца. — Правда? — Правда. Я то знаю каким он был в детстве. — Почему вы каждые день провожаете солнце за горизонт? — так же, как и Люси, маленький Принц начал всматриваться в небо. Но ему было совсем не интересно подобное, монотонное занятие, от того он принялся задавать вопросы и крутиться на ее ногах. А Люси, тем временем, внимательно вглядывалась в цвета и оттенки, и то как снег искриться на солнце. — Я еще и рассвет встречаю, — не сразу сказала она, то, о чем он не знал. — А, почему я это делаю… Наверно просто потому, что это красиво. И я раньше такова никогда не делала, — ответила она, но на самом деле эта привычка появилась у нее во время военных действий потому, что только в этот миг она могла забыться, и подумать о чем-то своем. Но о таком лучше не говорить Маленькому Принцу. (Именно так, про себя, она его называла) — А можно с тобой?! — Что, рассвет встретить? — удивилась Люси. — Да. — Тогда для этого тебе нужно встать рано. — Хорошо, — кажется, Маленький Принц был готов на все что угодно, лишь бы побыть с ней чуть больше времени чем обычно. — Но после этого мы займемся тренировками. — Не-е-т! — тут же, громко возразил он. — Эй, ты же говорил, что тебе нравятся мои тренировки, — сказала она, и слегла приобняла племенника за талию. И так они оказались ближе друг к другу. — Они трудные, — признался он. — Так и должно быть. Должно быть, — произнесла она, вспоминая как жаловалась на тяжёлые тренировки ныне покойному Генералу Августу. Лишь после того, как солнце село за горизонт, и все закатные краски превратились в оттенки — от светло-голубого до темного, почти что черного, на котором уже появилась первая звезда — они спустились с холма. И каково было их удивление, увидеть внизу Первого Советника Империи — Инбера. Заметив этого синеглазого Проклятого, Маленький Принц тут же отпустил руку Люси и с расстроенным видом направился в свои покои. Время было уже поздним, и Императрица-Мать, наверняка, уже ожидала его, чтобы провести с сыном немного времени перед сном. — За этим так приятно наблюдать, — прокомментировала ситуацию Люси, пока принц медленно подходил к мужчине. — За чем же? — не понял Инбер. — За тем, как Вы превратились в няньку, господин Первый Советник. — Вы же знаете, что я всегда был ею. — Что верно, то верно, — Люси безоговорочно согласилась с его замечанием, и принялась наблюдать как в темноте исчезают два силуэта. Люси вздохнула полной грудью. В который раз за сегодня? На секунду задумалась. «Чего же я хочу?» Только наступает ночь, а это значит, что жители должны зажечь фонари. Но возвращаться снова на верхушку холма, ей как-то не хотелось. А с другой стороны, что ей еще делать? К своим солдатам, она не пойдет. Нет. Напроситься к друзьям? Нет. Некоторые из них точно, уже готовятся ко сну. Пойти к себе и лечь пораньше? Нет. Не охота. Выпить? Нет. Она на протяжении нескольких дней выпивала. Да и так много, что лишь от одной мысли об алкоголе ей становилось плохо. Да и сегодня, она не смогла удержаться. Да, лучше всего посмотреть на фонари. Итак, Люси вновь взобралась на холм. Присела на огромный камень. И принялась гадать с какой же стороны, зажжется первый фонарик. А с какой второй? И вот, когда деревня наполнилась ярко-оранжевыми точками, стало ясно, что все фонари зажжены. А это значит, что уже можно возвращаться к себя. Но что-то, словно не давало ей сделать и шагу с этого холма. — Зачем явился? — тут спросила Люси, ощутив Его присутствие. Это был он. Ее бог, ее покровитель. Он стоял, всего в нескольких шагах от нее, оперившись на трость, своими руками, а между зубов торчал дымящий окурок. Белоснежный скелет буквально сиял в темноте, а надетый сверху фрак, застегнутый на все пуговицы, и цилиндр были темнее ночи. Он был невозмутим, и кто знает, может он уже давно стоит здесь, и точно так же, как и Люси, любуется фонарями? — Вот, — коротко ответил Барон Самди протягивая к ней свою костлявую руку, но рассмотреть, что именно, было не возможно, так как было уже слишком темно. — Что ты там мне показываешь? Я ничего не вижу. — Прошу прошения, мисс. Здесь сказано, что сего числа, месяца и года — Вы должны умереть. — Ха. Ха. И еще раз, ха! — Не верите мне? Какая жалость, — сказал он и в этот миг надпись загорелась голубым сиянием. — Теперь, я полагаю вы все сами видите? И Люси увидела. Это была сегодняшняя дата. Она так красиво горела голубым в полной темноте, что смотря на нее, она подумала: «Красиво… дата смерти» — Хм, я только говорила, что не помру на дне бочке с соджу, — сказала она, сама себе, вспоминая недавний разговор с Роем. — И как же я по-вашему умру? От руки какого-то безумца? — предположила она. — Но склонна вас разочаровать. Я не та, что способна умереть от руки одного. — Самоубийство, — ответил он на ее вопрос, и тем самым обезоружил. Она, конечно, порой часто задумывалась об этом, но… Но, не решалась. — И как же? С горы спрыгну? — произнесла она с сарказмом. — Нет. Вашу жизнь — отнимет ваш меч. — Ну и, почему я должна умереть? — Такова ваша судьба, — спокойно произнес Барон, и после этих слов его окурок исчез. — Вот как значит… Как скучно. А ведь я хорошо помню, что говорила вам при последней встречи. То, что Я, изменю свою судьбу… — Верно. Но к сожалению, это тоже было судьбой, — от его слов, она рассмеялась, и с улыбкой произнесла: — Ее хоть кто-то смог изменить?! — За все мое существование — это никому не удавалось, — спокойно ответил Барон, так словно читая одна тысячный смертный приговор. — Как печально. — А разве не разумно? — спросил он, взглянув на нее. — Предпочитаю подумать об этом, в загробной жизни. — Одобряю ваш юмор. Ну, пожалуй, на этом все… Вам пора, — сказал он и развернулся чтобы уходить. — Значит, я сама должна это сделать. — Это для вас проблема? — В некотором роде, — произнесла Люси вполне спокойно, но Барон принял ее слова за угрозу. В этот миг, в бездонных глазах появилось голубое свечение, из неоткуда послышались жуткие крики ворон, поднялся бушующий ветер, из-за которого снег принялся взлетать… — ВЫ ДОЛЖНЫ… — начал говорить он могильным голосом, от которого обычный человек бы испугался до чертиков, и тут же успокоился. Все затихло, так же резко, как и появилось. Он увидел, как Люси достала свой меч из ножен и протянула ему, который он тут же взял. — Вы же знаете, что делать? — произнесла она, как ни в чем не бывало, и встала перед ним на колени. — Вот как, значит, — в этих словах послышалась улыбка. — И все же, ты самая забавная их всех, кого я знал, — дополнил он, смотря на девушку сверху вниз. — Благодарю, — смиренно произнесла Люси. Она не будет умолять его сохранить ей жизнь. Раз ее жизнь заканчивается здесь, на этом этапе, то пускай будет так. Так будет лучше. Только немного жаль, что свобода, которую она наконец-то обретет, будет означать конец ее жизни. — И за что же? — в последний раз Барон задал ей вопрос. — За многое, — отвечала девушка. — За жизнь, что Вы мне подарили и за смерть, что подарит мне Ваша рука. — Какая смешная… — произнес он, но его голос не выражал радости. Барон отставил свою трость в сторону и крепко, обеими руками обхватил рукоять и замахнулся. Он должен был дважды разрезать живот. Первый удар прошелся горизонтально от левого бока к правому, затем вертикально от грудной клетки и вниз**. Бездыханное тело тут же упало на землю, окрашивая своей кровью снег. Барон Самди вставил меч в землю рядом с телом, вытер свои костяные пальцы платком, который после исчез в голубом свечении, как только коснулся земли, развернулся и пошел дальше. Он принялся вращать трость на запястье и вскоре, оживленно проговорил странные слова:- Я — Бог. Люблю людей, Люблю забавы ради…
Комментарий к главе: Люси: — «… Я не знаю будь что будет Наливайте, барон Тот, кого боятся люди Пьет со мной горький ром Ночь. Дождь. Дым от сигареты Вдаль уводят следы Ухожу гулять со смертью Я, но лишь бы не ты …» Примечания *Ерокоби — с японского «радость». Имя Мавис — имеет тот же смысл, только с кельтского. **Обряд сэппуку (харакири)