***
Гермионе стоило огромных усилий дойти до кабинета с видом победителя. Едва дверь за ней закрылась, она сгорбилась, будто из нее вытащили стержень. Дошла до своего места и плюхнулась в кресло, сложив руки на стол и положив на них голову. Ее ужасно тошнило. — Гарри… — глухо позвала она, когда он вошел, — мне что-то нехорошо. — В чем дело? — он подошел к ней и приложил руку ко лбу. — Ты… ты вся ледяная. Это странно. Он потрогал ее руки, и они тоже были холодные по сравнению с его температурой. — Я устала. — Давай я отведу тебя домой. Алдриджа я предупрежу, что тебе нездоровится. Гермиона кивнула, понимая, что сегодня она больше ничем не будет полезна. Гарри помог ей встать, и, глубоко вздохнув, Гермиона выпрямилась, прежде чем выйти из кабинета.***
Вечером Северус вошел в кабинет Грейнджер и Поттера. Гарри поднял на него глаза и улыбнулся. — Добрый вечер, сэр. — Где мисс Грейнджер? — К сожалению, ей нездоровится — она ушла домой чуть раньше, — сказал Гарри с обеспокоенным видом. — Завтра выходные. Дежурят Невилл и Сэм, а в воскресенье я и Оливия. Я думаю, к понедельнику она будет в порядке. Северус кивнул; его глаза скользнули по ее рабочему столу, отметив, что зелья, которые он оставил, так и стоят на краю стола. — Хорошо. Уходя, он видел, как его провожают зеленые глаза мальчишки, которые светились нескрываемым интересом.***
Вернувшись домой, Северус налил себе огневиски и разжег камин. Его дом был слишком темный и холодный. Сюда почти не пробивались солнечные лучи, и разжигать камин приходилось даже летом. Сняв сюртук, он бросил его на кресло. Сам ушел в лабораторию, вход в которую загораживали полки с книгами. Открыв проход, он спустился в сырое и темное помещение. Здесь повсюду вдоль стен были установлены стеллажи, заполненные устрашающими банками с плавающими глазами или другими частями тела, высушенными ингредиентами, травами и уже готовыми зельями. Выглядела эта комната еще более мрачно, чем весь остальной дом. Он думал о бывшей ученице. Конечно, заболела она не случайно. После наблюдений за ней сегодня он был уверен, что из-за нестабильного эмоционального фона ее магия тоже стала нестабильна. За свою жизнь он ни разу не встречался с подобными случаями, но слышал об этом. Что же мне с тобой делать, Грейнджер? Кингсли назначил его главным в отряде, но он не распространялся на этот счет. Пусть Алдридж сам рассказывает своим бойцам эти новости. А ему предстояло решить, с кем поставить ее в паре. Для большей эффективности он собирался сформировать новые пары. Северус видел, кто с кем взаимодействует лучше. Но теперь он серьезно задумался, что же делать с ней… Северус выругался. Девчонка то и дело доставляет ему проблемы. Проще было бы действительно ее отстранить. Он так и хотел сделать с самого начала. Нужен был только повод. Но что-то изменилось. Сейчас Северус испытывал… сочувствие? Чувство незнакомое, он мог ошибаться. Он выругался еще раз. Она отлично держалась сегодня, несмотря на свое состояние. Если сейчас отстранить ее, возможно, она потеряет единственную нить, не дающую ей сорваться окончательно. Нельзя было так рисковать лучшей ведьмой Хогвартса последних лет. Он вспомнил, что она не взяла зелья. Ну что за беспечность. Северус осушил бокал и осмотрел свои запасы. Можно было и поделиться. Составив в шкатулку нужные колбочки с зельями, он поднялся в гостиную, накинул сюртук и вышел.***
Оказавшись перед ее домом, он внимательно осмотрелся. Защиты так и не было. Сделав несколько шагов вперед, он вдруг увидел ее. Гермиона лежала на качелях. Одна нога висела в воздухе, ей девушка себя слегка покачивала время от времени. В руке держала бутылку маггловского алкоголя. Почти пустую. Она мычала себе под нос какую-то мелодию. Северус остановился. Вероятнее всего, он не вовремя. И запоздало подумал, как ему объяснить это проявление… Заботы? Густые летние сумерки еще позволяли повернуться и уйти. Но, сжав зубы, он все же медленно приблизился к ней. Услышав шаги, она выхватила палочку, моментально сев. И хоть корпус предательски качнулся, защитная реакция была похвальной. — О, это вы, сэр, — протянула она и заулыбалась. — А я-то думала, кто это ко мне мог прийти… По тому, как непривычно тянулись ее слова, Северус сделал вывод, что она была очень пьяна. — Я заметил, что вы оставили нужные зелья на работе. Решил их вам занести, так как вы теперь под моей ответственностью. И меня не устраивает, что вы… — он сделал паузу, — не в себе. Она махнула на него рукой — непозволительный жест, будь она в своем уме. Приложившись к бутылке, она сделала несколько внушительных глотков. И, скривившись, закашлялась. — Хотите, сэр? — протянула она ему руку. — Благодарю, нет, — короткий взгляд на Грейнджер. — Я оставлю вам зелья. Сегодня пить их не нужно: с алкоголем лучше не смешивать. Он сделал пару шагов к ней и положил коробочку на плетеный столик, стоявший тут же, рядом с качелями. Затем развернулся, чтобы уйти. — Стоять! — воскликнула Гермиона, и он застыл от такой наглости. С ума сошла, не иначе. Обернулся и поднял бровь в молчаливом вопросе. Она демонстративно поставила бутылку на землю и, встав, сделала к нему пару нетвердых шагов. Гермиона с важным видом подняла палец, давая понять, что сейчас что-то скажет. Северус с ухмылкой наблюдал за ее неловкими движениями, уже передумав испепелять ее, если она сделает еще шаг. Она подошла к нему и остановилась в шаге. Северус ожидал, что же она хотела сказать, а девушка вдруг шагнула еще раз, и ее руки обвили его за талию. Прижавшись щекой к его груди, Гермиона блаженно выдохнула. Северус замер, и тело непроизвольно напряглось. Прикрыв глаза, он старался не вдыхать сладкий аромат, исходящий от ее волос, который он почувствовал еще с утра. — Мы то и дело остаемся одни, и у нас возникают неловкие ситуации, вы заметили? — Конкретно этой ситуации не было бы, если бы вы не решили меня обнять, Грейнджер, — язвительно процедил профессор. — Никто же не узнает… — прошептала она, и повисла тишина. Зубы сжались. Он стоял, опустив руки, боясь притронуться к ней. Гермиона подняла к нему лицо, на ее губах была улыбка. Взгляд ее метался по его лицу. — Вы помните тот вечер? — тихо спросила она. Помнил ли он? Черт возьми, да. Мог ли допустить это снова? Нет. Она привстала на носочки, и ее губы коснулись его подбородка и медленно продвинулись чуть выше по теплой щеке. Северус снова замер, пытаясь взять себя в руки и оттолкнуть ее. Поздно, слишком поздно… Ее губы скользнули вниз, по его шее, заставив его дыхание сбиться. С тихим рыком он отстранился, схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Он взглянул в эти горящие глаза. Она ждала. Ждала его поцелуя, хотела почувствовать его губы… Оттолкнуть. Отойти. Сделать выговор. Взгляд против воли опустился ниже, к нежным губам, с которых срывалось частое горячее дыхание, и остановился там. — Хватит, — отвернувшись, тихо прорычал Северус. Руки мужчины скользнули по ее рукам и легли на плечи, он слегка сжал их, чтобы отстранить ее, и она болезненно дернулась. От него это не укрылось, и Снейп нахмурился. Не обращая внимание на ее протесты, Северус расстегнул пару пуговиц на рубашке и отвел ее в сторону. Гематома выглядела хуже, чем вчера. Его губы сердито поджались, и он многозначительно посмотрел на нее. — Почему вы не обратились ко мне? Гермиона нервно сглотнула и отвела взгляд. Северус выругался. Он подхватил ее на руки и отправился к дому, прямиком в ее спальню, заметив про себя, что делает это уже второй день подряд. Уложив ее на кровать, он сходил за шкатулкой, которую оставил на столе рядом с качелями. Сердитое лицо профессора на мгновение остудило пыл Гермионы, заставив ее сжаться. Но сейчас она расслабленно смотрела, как мужчина двигался по ее комнате. Как его красивые руки доставали нужные зелья и мази. Как он властно склонился над ней и расстегнул еще две пуговицы на рубашке, распахивая ее. Не задерживая нигде взгляд, захватил мазь, и его длинные теплые пальцы аккуратно нанесли ее на рану. Снейп заметил, что ее температура ниже обычной. Кожа была ощутимо прохладнее. Северус нахмурился. В это время ее губы растянулись в блаженной улыбке. Она посмотрела на его сосредоточенное лицо блестящими глазами: как всегда непроницаемо. — Северус, — тихо и медленно произнесла Гермиона, словно смакуя каждую букву. Его пальцы замерли. Мужчина поднял на нее взгляд. Смелость, граничащая с безрассудством. Первый порыв — пресечь вольность. Но он поймал себя на мысли, что не против. Вместо этого, медленно скользя взглядом по ее лицу, он вдруг отметил, что она красивая. Северус вздрогнул, когда ее маленькая ручка легла на его бедро и продвинулась выше. Пришлось ее перехватить и, взяв другую, он закинул их ей за голову, нависнув над ней так близко, что она чувствовала его дыхание. — Грейнджер, перестаньте, — рявкнул мужчина, стараясь не смотреть, как вздымается и опускается ее грудь, как девушка закусывает нижнюю губу, глядя в его глаза. — Почему? — хрипло выдохнула она. — Потому что завтра вы пожалеете. Гермиона разочарованно скривилась и с сарказмом произнесла: — Никогда ранее не замечала за слизеринцами подобного благородства… Профессор вскинул бровь, усмехнувшись. Отпустил ее руки и, не глядя на Грейнджер, застегнул ее рубашку. Отказаться от нее сегодня стоило ему огромных усилий. Девушка была соблазнительна и открыто показала, чего хочет. Стоило только вспомнить ее жадный взгляд. Уходить было тяжело. Но она была пьяна. И это меняло все. Северус встал, намереваясь стремительно удалиться, но Гермиона, испуганно подскочив на кровати, встала на колени, чтобы быть повыше, и, крепко обняв его за талию, уткнулась в спину. Он затаил дыхание. — Сэр… прошу… не уходите, — попросила она. Игривость в голосе пропала. — Мисс Грейнджер… — Нет. Ничего не говорите. Просто останьтесь. Мы можем лечь на разные стороны кровати, она большая… Останьтесь. Он прикрыл глаза, возвращая контроль. Сердце судорожно стучало в груди. Что эта девчонка делает… Гермиона увидела, что он колеблется, и крепче сжала руки. — Пожалуйста… Она прошептала так тихо, что не знала, услышал ли он ее вообще. Он услышал. Северус повернулся к ней, заставив разжать руки. Ее глаза блестели от подступивших слез, и он нежно коснулся рукой ее щеки. Что с ней такое? Гермиона накрыла его руку своей и наклонила голову, прижимаясь к его ладони и закрывая глаза. Он не мог поверить, что кто-то может настолько жадно нуждаться в ласке. В его ласке. Обойдя кровать, он устроил подушку удобнее, чтобы иметь возможность полулежать и тем самым быть начеку. Удобно устроившись, он закрыл глаза. С минуту она сидела и смотрела на него, с трудом осознавая, что Северус Снейп остался. Затем она скользнула к нему под правый бок, положив голову на плечо и почувствовала, как его рука приобняла ее. Он схватил покрывало и накинул его на нее, укрывая. Расстегнув пару пуговичек на его сюртуке, она просунула под него свою ладошку, положив ее в районе сердца, и замерла, слушая, как учащенно бьется сердце этого вечно холодного мужчины. Улыбнувшись, она закрыла глаза и, укутанная его ароматом, мерным дыханием и теплом, провалилась в сон. А Северус с усмешкой подумал, что выговор так и не сделал.***
Проснулась Гермиона на рассвете с уже забытым чувством полного покоя. Она чувствовала себя отдохнувшей. Открыв один глаз, девушка посмотрела на часы: почти семь. Затем она снова закрыла глаза и уютнее устроилась в обнимающих ее руках, носом уткнувшись в мужскую грудь. «Как давно они с Роном не спали вместе, вот так, обнявшись», — мелькнула мысль и тут же показалась ей неправильной. Постойте. С Роном? Гермиона распахнула глаза и уставилась на черную ткань сюртука и множество пуговичек. Боясь дышать, она медленно подняла голову. Профессор Снейп спал. Его черные волосы слегка растрепались, а лицо было умиротворенным, без вечного угрюмого выражения. И Гермиона испугалась. Боялась дышать, двигаться, только судорожно сглатывала, прокручивая снова и снова события вчерашнего вечера. И сердце при этом стучало где-то в горле. Почему вчера это казалось таким нормальным? Ей было легко подойти к нему, говорить и даже целовать. А сегодня казалось таким неправильным. Хвала Мерлину за открытое вчерашним вечером слизеринское благородство. Вчера она нахально с ним заигрывала. И это после утреннего извинения. Как ей сегодня смотреть ему в глаза? — Грейнджер, вы так громко думаете, — шевельнувшись, хрипло проговорил Северус. Он чувствовал ее частое сердцебиение. Словно маленькая птичка, пойманная страшными руками. Девушка зажмурилась, закусив губу, собирая всю смелость в кулак. Гермиона села в кровати и слегка отодвинулась. После чего подняла глаза. — Доброе утро, сэр, — тихим и севшим ото сна голосом произнесла она. — Уже не Северус? — хмыкнул он, тоже привставая. С небольшим замешательством он отметил, что уснул. Хоть и не собирался. Гермиона густо покраснела и отвела взгляд. — Я… — Были пьяны? — подсказал он. — Да. — Вы всегда делаете глупости, когда пьете? — ухмыльнулся он после секундной заминки. — Обычно я не пью. — Да? А я то и дело встречаю вас… Делающей глупости. Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула. Он издевается над ней, намекая на ее непристойное поведение. — Я не буду отрицать, что вы в определенные моменты нравитесь мне, — смущенная улыбка коснулась ее губ. — Это в те самые, когда вы пьяны? — его бровь взлетела вверх при этом уточнении. — Да. — Тогда мне удивительно везет, раз я встречаю вас именно в такие моменты, — прошелестел бархатистый голос. Уголки губ Северуса дернулись, когда он увидел, как она краснеет еще сильнее. Его взгляд потеплел. Он наклонил голову, внимательно наблюдая за ней. — Спасибо, что вчера решили не подыгрывать мне. — Я просто не до конца понял правила. Гермиона, улыбаясь, отвела взгляд. — Ну… Вы же поняли, о чем я… — Я понял, мисс Грейнджер, — успокаивающе сказал Северус. Хотя щеки Гермионы горели и она смущалась, разговор вдруг начал ее веселить. — Так что, снова сделаем вид, что ничего не было? — спросила она, теребя угол подушки. Снейп, скривившись, усмехнулся. — Сколько раз мы уже договаривались об этом? — он встал, поправляя одежду и застегивая пуговицы, которые она вчера расстегнула. — Предлагаю просто принять, что это было. Он выделил слово «это», желая в последний раз насладиться заливающим щеки румянцем. И она его не разочаровала. Снова покраснев, она не поднимала на него взгляд, наблюдая за его руками. — Хорошо. Было. Можете тогда звать меня Гермионой. Он удивленно моргнул. — Что ж, для того, чтобы называть меня Северусом, вам разрешение не понадобилось. — Я… — Знаю. Они встретились взглядами. Гермиона поняла, что он не злится, несмотря на язвительные слова, то и дело слетающие с его губ. — Но на работе соблюдайте субординацию, — добавил он на всякий случай. — Как и всегда. Они несколько мгновений молчали, глядя друг на друга. — Гермиона, я рекомендую вам взять себя в руки, — сказал он, не отрывая взгляда, — нас ожидает большая опасность, и вы выбрали неудачный момент, чтобы поддаться эмоциям. Она молчала, отчаянно перебирая пальцами простынь. — Поттер рассказывал вам историю матери Реддла? — Да. — Сделайте выводы. Девушка кивнула. Снейп осмотрел ее. — Встаньте. Снова приказ. Но прозвучал мягко. Гермиона послушно встала перед ним. Она украдкой наблюдала за лицом профессора, пока он ловкими пальцами расстегивал три пуговицы на рубашке. Отодвинув края, как вчера, он осмотрел ее плечо. Никаких следов не осталось. Зельевар удовлетворенно кивнул. — Северус, — сказала она, и он посмотрел на нее. Для обоих было все еще непривычно обращаться друг к другу по именам. — Хотите завтрак? — Это лишнее. Гермиона кивнула. Возможно, он прав. — Тогда… До понедельника? — Да, Гермиона, — сказал он уже в дверях. Перед тем, как скрыться из виду, он в последний раз окинул ее сосредоточенным взглядом. Внезапное открытие заставило его понять, что это утро было лучшим за многие годы.